Конечно, к поиску грабителей подключились многие, и даже милиция по просьбе Сенатора рьяно кинулась с собаками искать похитителей, но действовали, вероятно, профессионалы, и ни люди ни собаки след взять не смогли. Через три дня Беспалый устало сказал:
– Бесполезно искать, сейчас мои аппараты приближают­ся к красноводскому парому и завтра будут уже в Баку, или они уже сегодня монтируются в Алма-Ате или Ашхабаде.
За последний год такие аппараты, как у него, появились и в других городах, и это лишало его надежд на удачу. Беспалый с горя запил, мотался по катранам, по всяким воровским сход­кам, обещал тому, кто выведет на след грабителей, крупное де­нежное вознаграждение, но удача, казалось, навсегда отверну­лась от него.
Ранней весной, когда он спозаранку приехал похмелиться на Чигатай, за его столик подсели двое молодых людей и ска­зали без обиняков:
– Кончай, Беспалый, дурака валять, что с возу упало, то пропало. Есть два дела, и нам нужен компаньон, такой, как ты, и с инструментом, выпадет удача, заведешь себе снова свои игрушки.
Беспалый внимательно посмотрел на молодых людей, так откровенно предлагающих вступить в дело, и спросил:
– Почему вы решили, что именно я гожусь вам в компа­нию?
Тот, что постарше, с новомодной наколкой на правой руке, судя по всему недавно освободившийся или попавший под ам­нистию 1987 года, называемую в уголовной среде горбачевской, сказал:
– Ну, во-первых, рекомендовали тебя авторитетные люди, во-вторых, нам нужен человек с машиной, и в-третьих, ты имеешь инструмент и золотые руки, и в нашей операции тебе отводится главная роль…
Беспалый и без объяснения понял, что придется вскры­вать сейф.
А второй, чуть помоложе, но тоже, видимо, парень быва­лый, кореец, добавил:
– Мы за тобой, Артем, неделю ходим, видим, без дела пропадешь. Не рви себе душу, поднимешься еще, не тот ты че­ловек, чтобы согнуться при неудаче, хотя и кинули тебя, гово­рят, прилично, тысяч на триста.
– Все вложил в дело до копейки, только обновил зал, ду­мал, до старости обеспечил себя и детей куском хлеба. – Пар­сегяна от волнения аж затрясло, он никак не мог смириться с тем, что произошло.
Кореец ловко достал откуда-то из-за спины бутылку конь­яка и сказал:
– Если согласен, распиваем бутылку за удачу и расходим­ся. Два дня не пить, привести себя в форму, сауна, бассейн… А мы за это время уточним детали и заедем за тобой перед са­мой операцией. Ну, как?
Беспалый, оглядев еще раз незнакомых молодых людей, согласно кивнул.
Два дня Парсегян готовился к операции, привел в порядок машину, достал инструмент, к которому уже давно не прика­сался, трижды посетил сауну на Лабзаке и за все это время не выпил ни капли спиртного, дома наконец-то вздохнули сво­бодно. Он поверил в то, что поднимется, если операция ока­жется удачной, он попросит Артура Александровича еще раз помочь с автоматами и снова откроет свой салон, но теперь-то он примет все меры безопасности и прежде всего застрахует имущество, как предлагали ему уже не однажды. Так, в хлопо­тах, волнениях, прошли дни, и вечером в условленное время у калитки раздался звонок.
Точность подельщиков обрадовала Беспалого, он терпеть не мог безалаберных людей. Выведя машину из гаража, он хо­тел отлучиться за инструментом, хранившимся в домашней мастерской, но старший, назвавшийся при встрече Варламом, сказал:
– Не нужно. Сегодня инструмент не понадобится. – И ввел его в курс дела.
Оказывается, новая подружка Олега, подельщика-корейца, Настя, тоже кореянка, работающая в универсаме, попалась на контрольной покупке какому-то обэхаэснику, и тот заставил ее вступить в любовную связь, и вынужденный роман продол­жался уже полгода. Так вот Настенька, у которой сегодня ро­ман и с Олегом, как-то призналась, какой у нее богатый поклонник, какие он делает ей подарки и какие ценности, какие суммы держит в доме. Все это Настенька сказала без умысла, ибо не знала основной род деятельности Олега, представивше­гося ей рядовым инженером.
Варлам сказал, что они навели подробные справки о со­стоятельном ухажере и тот действительно оказался весьма бо­гатым человеком, пользуясь покровительством свыше, хапал отовсюду не таясь. Узнали, что тот и машины, и видеомагни­тофоны меняет чуть ли не каждые полгода. В общем, объект представлял интерес. На днях он похвалился Настеньке, что скоро будет катать ее на вишневом «вольво», и даже назвал сумму в сто двадцать пять тысяч, за которую ему должны при­гнать из Москвы шведскую машину экстракласса. Машину он ждал со дня на день, значит, деньги держал где-то дома.
Для налета представлялся подходящий случай: жена обэхаэсника находилась в туристической поездке по Индии, и се­годня у него дома свидание с Настей. Но Настя должна уйти от него не позже двадцати двух часов, потому что последней элек­тричкой в двадцать три часа уезжала к родителям в Янгиюль, а значит, после ухода любовницы он должен был остаться дома один.
Беспалый понял, что, если человек намерен купить за 125 тысяч машину, значит, там есть чем поживиться, но на всякий случай спросил:
– А как мы войдем в дом? У вас есть план?
Варлам, довольный тем, что вызвал интерес Беспалого, сказал с гордостью:
– Все предусмотрели, Артем, мы за ним две недели до­гляд ведем, изучили все его привычки. Он уже так придушил торговлю, что ему все на дом возят, и, как мы заметили, не са­ми директора, завмаги, а кто придется, вплоть до грузчиков. Мы тоже не поскупились, собрали ему коробку деликатесов, с нею и пойду к нему, я видел не раз, как это происходило.
– А если он надумает провожать любвеобильную Настю, а потом закатится еще куда-нибудь? – спросил Парсегян.
– Не должен. Провожать он никого не провожает, я ведь сказал, что уже давно ведем за ним наблюдение, у него таких, как Настенька, много, дальше калитки не провожал ни одну. В махалле его хорошо знают, зачем ему приключения?
– Резонно, – согласился Беспалый, и они поехали в ста­рый город. Время подпирало, через полчаса Настенька должна была покинуть дом донжуана из ОБХСС.
Когда въехали на Кукчу, Беспалый обратил внимание на безлюдие махалли и настороженно спросил:
– Варлам, что может означать такая тишина кругом, куда народ подевался?
Варлам, глянув на часы, сказал:
– Через десять минут кончается программа «Время» и по местному телевидению выступит духовный наставник мусуль­ман средней Азии и Казахстана с какой-то важной пропо­ведью, все сидят у телевизоров.
– Такое безлюдье в нашем квартале я видел только однаж­ды, когда показывали «Спрут» с комиссаром Каттани.
– Слышали мы про этот фильм, да увидеть не удалось. Мы ведь только по «горбачевской» амнистии освободились, – сказал с сожалением Варлам.
И в этот момент Олег прервал его:
– А вот и Настенька с нашим клиентом появилась.
С того места, что указал Варлам для стоянки машины, хо­рошо просматривались ворота с высоким железобетонным за­бором; сейчас возле них застыли две фигуры, одна тоненькая изящная, в ней Олег без труда узнал Настеньку, и вторая муж­ская, которой обрадовался Варлам.
– Итак, повторяю план операции, – сказал Варлам. – Как только хозяин войдет в дом, я вновь позвоню, он вернется обя­зательно, подумает на первых порах, может, Настенька что-нибудь забыла. Прежде чем открыть калитку, он включит свет у ворот и глянет в глазок, по нашим наблюдениям, он так по­ступает каждый раз. Увидев меня с привычной коробкой, он даст возможность внести ее в дом, он не любит себя утруждать, это тоже проверено, не брал в руки коробки и меньших разме­ров, но мы на всякий случай взяли самую большую. Пока мы войдем в дом, ты, Артем, должен вбежать во двор и затаиться за углом веранды. Как только он пойдет провожать меня до во­рот, ты спокойно войдешь в дом и встретишь его с наведен­ным пистолетом, а я через минуту вернусь тебе на подмогу. Олег страхует нас с улицы.
Они молча слушали Варлама, не сводя глаз с калитки, вдруг женская фигурка отделилась от мужской, и в тупике за­цокали по асфальту каблучки Настеньки, и тут же скрипнула запираемая на ночь глухая железная калитка.
– Пора, – сказал Варлам, и они втроем вышли из маши­ны.
Через пять минут под дулом пистолета Персегяна хозяин дома нехотя доставал из потаенных углов деньги, драгоценно­сти, а Варлам все это складывал в спортивную сумку, судя по всему, до главных трофеев было еще далеко. Беспалый, внима­тельно следивший за действиями обэхаэсника, вдруг почувст­вовал какое-то смутное беспокойство, лицо хозяина дома ему показалось знакомым, но как он ни силился вспомнить, когда, где они виделись, – не мог. Месяц беспробудной пьянки ска­зывался.
Заметив тревогу на лице Беспалого, Варлам спросил поти­хоньку:
– Что случилось?
И Беспалый сказал, что он откуда-то знает этого человека, но никак не может припомнить.
Варлам ответил жестко:
– Вспоминай скорее, иначе тебе придется его пристре­лить, ты человек в городе известный.
С первых минут ограбления майору Кудратову тоже пока­залось знакомым лицо бандита с пистолетом, ему почудилось, что он даже видел его когда-то со своим покровителем Сухробом Ахмедовичем Акрамходжаевым, но эту вероятность он от­бросил сразу, что могло быть общего между уголовником и от­ветственным работником ЦК? Заметил Кудратов и неожидан­ное волнение человека с пистолетом, насторожило его и то, что они стали о чем-то шептаться. И вдруг он почувствовал, что и нападавший откуда-то знает его, и оттого такая минутная рас­терянность у них. Мысль хозяина дома работала лихорадочно, если он правильно понял ситуацию, живым они его не оставят.
Если еще минуту назад он жалел лишь о деньгах, то теперь встал вопрос о жизни, и реальная опасность заставила Кудратова взять себя в руки. Когда через полчаса хозяин дома, отдав изрядную часть богатств, сказал: «Все», то тут же получил от молодого с сумкой в руках такой удар ногой в челюсть, что по­терял сознание. Когда он очнулся, тот, что постарше, спрятав пистолет за пазуху, подносил к его лицу тампон с нашатырным спиртом из его домашней аптечки. А молодой, склонив­шись над ним, сказал:
– Ты, падла, собирался купить «вольво» за 125 тысяч, а от нас хочешь отделаться какой-то жалкой тридцаткой, не вый­дет! Сейчас свяжем руки-ноги и поставим утюг на животик, живо вспомнишь об остальных деньгах.
И в эту минуту хозяин дома почувствовал, что тот, что по­старше, с нашатарным тампоном в руках, пристально вгляды­вавшийся в него, кажется, узнал его и оттого необычайной бледностью покрылось смуглое, в оспинках, лицо бандита. Кудратов понял, что в эту секунду он оказался приговоренным к смерти.
А тот, что помоложе, все твердил о деньгах, о ста двадцати пяти тысячах. И тут до майора дошло, что в страхе он действи­тельно забыл о деньгах, отложенных на «вольво», и на радостях готов был расцеловать молодого за напоминание о покупке шведской машины. Дело в том, что там, в спальне, в прикро­ватной тумбочке, где он держал деньги, находился и пистолет, которым он редко пользовался. Нужно было как-то усыпить бдительность рэкетиров, внушить им, что сломался оконча­тельно, и поэтому он попытался двинуться к окну, но тотчас был свален на пол подножкой старшего. Ему тут же связали руки-ноги, отыскав в доме утюг и задрав рубашку, поставили на живот, и молодой, поводив перед глазами Кудратова штеп­селем, включил его в розетку. Как только стало припекать, он попытался скинуть утюг с себя, но старший со зловещей ух­мылкой прижал его двумя руками к животу, и тогда он закри­чал:
– Отдам! Все отдам!
Беспалый тут же торопливо отдернул утюг в сторону.
Хозяин дома попросил пить, и ему услужливо подали бу­тылку минеральной воды из его же холодильника. Попив, Куд­ратов обреченно пригласил грабителей в спальную комнату.
Спальня у него оказалась небольшой, впритык к стенкам заставленная белым югославским гарнитуром «Людовик», и незваные гости невольно задержались на пороге, когда майор бочком двинулся вдоль роскошной кровати к маленькой изящной тумбочке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72