Стояло осветительное оборудование на металлических штативах, кругом лежали провода, даже были проложены рельсы.
«Круто работают! Профессионалы.»
В середине павильона громоздилась огромная кровать с гигантским розовым балдахином. Сергей понял, что, когда он открыл дверь, сквозняк закачал бахрому, и человек, лежащий в полумраке спиной к двери, почувствовал движение воздуха. Человек курил, огонек сигареты время от времени тревожно вспыхивал и освещал его лицо. Глаза мужчины были прикрыты.
«Начальник, – решил Муму. – А вот технику безопасности не соблюдает. Нельзя курить в павильоне, это может себе позволить лишь режиссер да записная кинозвезда.»
Лежащий на кровати на режиссера не походил. Типично бандитская харя: коротко стриженые волосы, нос с горбинкой, могучая нижняя челюсть и кожаная куртка, лежащая тут же на кровати.
«И не гадко ему? – подумал Сергей. – На этой кровати занимаются черт знает чем, она вся провонялась потом, парфюмерией и выделениями! Белье вряд ли меняют, хотя вполне может оказаться, что белье меняют по два раза на день, как в хорошей гостинице.»
Дорогин абсолютно не чувствовал страха, он попал в привычную обстановку, к тому же было темно. Он уже сообразил, что к чему и чего следует опасаться. Муму скользнул тенью в павильон и начал двигаться к кровати, на которой явно расположился начальник охраны.
– Кто там шатается? Твое место на улице! Сергей неожиданно возник перед кроватью и ткнул пистолет прямо в темечко, ткнул сильно – так, что рука с сигаретой дрогнула, пепел упал на грудь.
– Если шелохнешься или крикнешь, стреляю без предупреждения!
Мужчина оцепенел, лишь сигарета продолжала медленно тлеть в огромных узловатых пальцах.
– Верю, – наконец произнес он и попытался закатить глаза, чтобы увидеть, кто стоит у него в изголовье. Кровать была мягкая, с наливным матрацем, и мужчина утопал в ней. С такой кровати вскочить быстро практически невозможно, разве что скатиться на пол. Но мешал высокий бортик.
– Отдыхаешь? – прошептал Дорогин.
– Отдыхал, – уточнил начальник охраны. – Кто ты такой?
На этот вопрос Дорогин даже не стал отвечать. Он обошел охранника, приподнял ему стволом пистолета подбородок.
– Я буду задавать вопросы, ты – отвечать. Если ответ не устроит, пеняй на себя, – Сергей говорил негромко, но таким тоном, что возражать было бессмысленно. Лежащий видел лишь силуэт на светлом фоне. – " В доме есть женщины?
– Если бы были бабы, одна бы из них лежала здесь, – осклабился охранник, пошутив и думая, что это поможет наладить контакт с незнакомцем.
– Меня не актрисы интересуют.
– Кто?
– Журналистка в доме есть?
– Какая журналистка? Ты что? Сюда никого не пускают! – удивление было непритворным.
– В подвалах что?
– Всякий хлам, декорации и две машины в гараже.
– Сколько людей в доме?
– Шесть человек охраны и режиссер с инженером.
– Где режиссер с инженером?
– Там, наверху, – он указал глазами на балдахин.
– Перевернись мордой в матрац.
– Это еще зачем?
– Еще один вопрос – и у тебя в голове появится восьмая дырка.
Охранник начал медленно переворачиваться. О том, чтобы попробовать вскочить, он даже не помышлял. Наконец он перевернулся, огромный, как морж.
– Руки за спину!
Мужчина сложил руки за спиной. Сергей вытащил из кармана кусок капронового шнура и жестко связал руки.
– Теперь вставай!
– Не могу.
Сергей стащил мужика с кровати, поставил на ноги, расстегнул ремень на его брюках, сорвал пуговицу и молнию. Немного приспустил штаны, чтобы охранник не мог бежать и не мог ударить ногой.
– Где остальные четверо?
– Отдыхают на первом этаже, сволочи!
– Пошли в подвал.
Мужчине ничего не оставалось как повиноваться: все-таки ствол пистолета щекотал позвоночник, а от такой щекотки, как правило, холодный пот заливает глаза. Охранник двигался, медленно переставляя босые ноги, ботинки остались стоять у кровати.
Дорогин не обратил на это внимание, охранник же поступил так специально, это было знаком для своих, которые могут зайти в павильон. Ступеньки были крутыми, и, если бы Муму не поддержал стреноженного штанами начальника охраны, тот наверняка расквасил бы себе морду, а мог и шею сломать.
Сомнений не осталось: в подвале – никого, никаких признаков того, что здесь могла находиться пленница. Дверь сюда вела одна, больше спрятать некуда.
Дорогин зло толкнул мужчину в спину, и тот полетел на кучу тряпья, сложенного в углу, затем кое-как перевернулся и сел, поджав ноги.
– Мужик, кого ты ищешь? По-моему, ты попал не по адресу.
– Это мое дело.
Охранник боязливо поглядывал на Дорогина, подозревая, что перед ним или отец, или муж одной из порноактрис.
– Дочку ищешь? Жену? – глухо спросил он, боясь повысить голос, потому что пистолет все время смотрел ему в лицо. Дорогин снова ничего не ответил. – Точно, ты не по адресу попал.
– Сам разберусь, – и без предупреждения Сергей ударил охранника по голове.
Тот на какое-то время потерял сознание, а когда очнулся в одиночестве, то почувствовал, что рот ему заткнули грязной тряпкой, а сам он, связанный, лежит все на той же куче тряпья.
Сергей тем временем вернулся в павильон. "Рассчитывать на удачу глупо, – подумал он, стоя перед дверью, ведущей в комнату охранников. – Против четырех, даже взяв в руки два пистолета, особенно не повоюешь. "
Убивать ему никого не хотелось, тут служили люди нанятые. Ступени винтовой лестницы, ведущей на второй этаж, устилала ковровая дорожка. Эта же лестница была частью декорации. Покрытие пола и ступенек было сделано так, чтобы гасить все ненужные звуки. Сергей даже усмехнулся, когда увидел табличку на двери, из-за которой сочился свет: «Режиссер». Обычно на студиях пишут название фильма или фамилию постановщика, но у порноиндустрии свои законы – ни титров в кино, ни славы, а только деньги.
Он спокойно отворил дверь и зашел в довольно просторную комнату, где у стены располагалась стойка с аппаратурой. Двое мужчин сидели в креслах на колесиках перед монтажным столом. Один перед компьютером быстро нажимал клавиши, второй, явно режиссер, с дымящейся сигаретой в одной руке и чашкой кофе в другой ругался себе под нос, явно не удовлетворенный тем, что видит на экране.
– Не понимаешь, что ли, не стыкуется!
– Возьми чуть раньше.
– Ну что ты делаешь?! Переход с груди на рот не стыкуется. Или же тогда рот должен быть мужской, с усами. Если рот женский, значит, ему обязан предшествовать член.
– Член никому не обязан.
– Найди член и воткни его туда, – сказав это, режиссер даже не обернулся, но умудрился закинуть голову так, чтобы увидеть, кто вошел.
Сергей стоял, приложив палец к губам и направив пистолет на режиссера. Тот так и остался сидеть с запрокинутой головой, словно у него сломались шейные позвонки.
– Вот так нормально? – спросил инженер, когда на – экране показался снятый крупным планом жилистый мужской член.
– Мне не нравится, – ответил Дорогин. Незнакомый голос заставил видеоинженера медленно поднять руки с клавиатуры компьютера и испуганно обернуться.
– Тихо, – сказал Сергей, закрывая дверь и поворачивая в замке ключ.
Видеоинженер – такая специальность, что человек приучен слушаться, чтобы ему ни говорили. В монтажной распоряжается режиссер, поэтому парень за компьютером и не думал сопротивляться, кричать, он смотрел на Романа Сагаловича.
– Не у дантиста сидишь, – сказал Сергей и рукой привел голову режиссера в нормальное положение. – На экскурсию пришел, – сказал он, садясь в свободное кресло и закуривая. – Чем занимаетесь, ребята? Ах да, вижу, нетленку клепаете, – он скосил глаза на мониторы, где застыли крупные планы гениталий, как мужских, так и женских. – По-моему, все-таки этот стык плохой: губы у девки помадой накрашены, а член почему-то чистый. Нестыковочка!
– В самом деле, – удивился режиссер, – я как-то и не подумал, – профессиональное взяло в нем верх над страхом. – Вы специалист?
– Кое-что понимаю.
Роман Сагалович смотрел на Дорогина, пытаясь понять, кто же перед ним. Хоть и оба они работали в кино, жизнь их до этого вместе не сводила.
– Я ищу женщину.
– Шерше ля фам, – усмехнулся режиссер и тут же предложил:
– Кофе не хотите? – в растерянности Сагалович предложил собственную недопитую чашку.
– После вас не хочу.
– Такое в моей практике уже случалось. Какую из них? – и широким жестом режиссер указал на мониторы.
– По таким картинкам мне сказать сложно, – и Сергей потянулся к небольшому фотографическому альбому, лежавшему поверх видеокассет.
Он быстро пролистал страницы. Здесь были фотографии девушек, снятых в одном интерьере, но в самых разнообразных позах. Внизу были проставлены имена и телефоны.
– Нашли? – участливо поинтересовался Сагалович, когда Сергей закрыл альбом.
– Нет, но мне он пригодится.
Дорогин абсолютно спокойно взял одну кассету, разломал ее в сильных руках так, как ломают шоколад, и скомкал ленту. У режиссера перехватило дыхание. Погиб материал, который уже нельзя было восстановить. Сергей обошел видеоинженера и снял с подставки лазерные диски. Тоже поломал их и бросил на пол.
– Да.., вы специалист, – только и проговорил режиссер, успевший за несколько минут молчания прикинуть, что вина не его: если чужак проник в дом, отвечать придется охране. Сам он – жертва, и если не будет сопротивляться, то и вреда ему не причинят. То, чего он боялся больше всего, отпало само собой. Если уничтожает кассеты, значит, налетчик не из органов, сидеть в тюрьме не придется. Только бы все обошлось тихо!
– Я вам все отдам, – режиссер показал пальцем на диск в конверте, – это последняя работа. Я еще не успел ее озвучить.
– Спасибо, – поблагодарил Дорогин, и этот диск хрустнул в его пальцах.
– Извините, – вкрадчиво произнес Роман Сагалович, – никак не могу понять, вы муж или отец?
– Я друг, – перебил его Дорогин.
Режиссер даже чем-то был ему симпатичен, хотя он понимал, что перед ним мразь. Но образование и воспитание подняли Сагаловича на ту ступеньку, которая для Дорогина была недостижима. Тот умел вращаться в хорошем обществе, с улыбкой говорить гадости, радостно выслушивать самые гнусные откровения. Режиссер – как врач, для него не существует запретных тем.
Охранники отдыхали. Один из них разгадывал кроссворд, пытаясь подобрать слово из трех букв. Самое распространенное не подходило, мешало "и". Он злился, грыз конец шариковой ручки и матерился.
– Чайку бы попить.
Всем четверым давно хотелось чая, но никто не заводил об этом разговор, так как надо было идти за водой.
– Давайте на пальцах кинем? – любитель головоломок задумался.
– Давайте на счет четыре: раз, два, три, четыре. Все четверо выкинули по одному пальцу. Посчитали. Интеллектуалу, как водится, не повезло.
– Чтоб вы сдохли! – откладывая газету, произнес он, взял электрочайник и вышел в съемочный павильон.
Кровать была пуста. Охранник обрадовался, нащупал выключатель, нажал клавишу. Яркий свет залил павильон. Начальника не было, возле кровати стояли ботинки, на кровати лежала куртка. «Что он, с ума сошел, по грязному полу ходить босиком? В сортир понесло, что ли?» – и охранник направился в ванную. Та была пуста, начальника охраны здесь не оказалось. – Вот же манера – на улице мочиться! Сам нас гоняет, если с крыльца, а ему так можно?"
С чайником охранник вышел на крыльцо и осмотрелся. Он стоял минуты две. Ни начальника охраны, ни дежурного нигде не было видно. Он запрокинул голову: в узкую щель на втором этаже пробивался свет. «Работа идет. Может, на девок пошел позырить? Прогнуться, что ли, предложить ему чайку?»
С чайником в руках охранник поднялся на второй этаж поинтересоваться, не желает ли шеф испить чайку. Он дернул ручку: монтажная оказалась заперта. Постучал:
– Эй, ребята, вы чего закрылись?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48