— Запросто! — зло усмехнулась Лида. — С помощью гаечных ключей и отверток… Кстати, вон оно, это озеро, блестит уже…
Речка расширилась метров до пятнадцати, но стала намного мельче. Через прозрачную воду виднелось каменистое дно, которое местами выбиралось на поверхность в виде плоских галечных островков.
— Справа, по-моему, капитальное болото! — сказала Лида. — Рискнем через речку?
И хотя никто не успел ни возразить, ни согласиться, повернула баранку влево. Плюх! — «уазик» на полколеса ушел в воду, но не заглох и не увяз.
Заклокотала вода, где-то что-то зашипело, и «козлик» благополучно выбрался на другой берег. Тут, под сенью деревьев, Лида остановила машину. Дальше дороги не было.
— Если б так и через озеро переехать… — вздохнула Еремина. — Но оно, конечно, поглубже будет.
Воцарилось тягостное молчание. Маша, вскрыв жестяную баночку с морковным пюре, пыталась утолить жажду.
— Ну и как? — спросил Климков. — Полегчало?
— Чуть-чуть… — кивнула супруга. — Хотя, вообще, эта штука жутко прогрелась. Но хоть пыль на зубах не скрипит…
— Тихо! — Лида подняла вверх указательный палец. — По-моему, где-то что-то тарахтит.
Все прислушались. Конечно, всем троим пришла в голову одна и та же печальная мысль о том, что колонна, преследующая их по пятам, обнаружила, куда они свернули и поперла к озеру.
— А если б мы прямо поехали и не стали бы сюда сворачивать? — робко спросила Маша, понимая, что сейчас это уже, что называется, «не в кассу».
— Выехали бы на перевал, а там укрепленная позиция карва-льевцев… — ответил Гриша, поглядев на компьютер, и вдруг, не Постеснявшись дам, охнул:
— О, бля-а!
— Укусил кто? — лихорадочно оглянулась Лида.
— Н-нет, — пробормотал Гриша, — просто тут, на карте, помечено то, что мне нужно. Я из-за этого и ломанулся в Редонду-Гонсалвиш.
— И попался, соответственно?
— Да. Роберт хотел, чтоб я сказал ему, зачем я туда ехал, а у него тут все помечено…
— Значит, уже узнал позже, — сказала Лида, не переставая прислушиваться к неясному тарахтению. — Твоя ценность гражданин Климков, малость сократилась.
А моя вовсе до нуля сошла…
— Это значит, — серьезным тоном произнес Гриша, — что у азеведовцев есть хороший стукач в штабе 2-й армии Алмейды. Он и мою поездку заложил очень оперативно, и вообще…
— Лишнее говоришь, парниша! — заметила Лида. — А я лишнее знать не хочу. Ты лучше послушай ушами: с какой стороны тарахтит?
Гриша замер и через некоторое время ответил:
— Откуда-то из-за озера, кажется… Впрочем, тут горы, скалы, эхо может играть…
— А что, если это пароход? — предположила Маша, опустошив банку морковного пюре.
— Никаких пароходов тут отродясь не было, — сказал Климков. -Тут восемьсот метров над уровнем моря, между прочим.
— Могли привезти и собрать какой-нибудь катер, — заметила Лида. — Или паром, например…
— Вон он! — воскликнула Маша. — Идет через озеро! Сквозь просветы между деревьями на фоне гладкой голубой воды и зеленовато-синеватых берегов замаячило некое плавучее средство. Конечно, это был не пароход, хотя бы потому, что двигателем этого сооружения был дизель, но и катером это никак быть не могло, ибо имело солидные размеры.
— Паром! — веско заявила старшая дочка старшего прапорщика инженерных войск. — Два двойных понтона состыковали, и катер их толкает, а вот что за хибары они там на них установили — не пойму.
Действительно, поверх понтонов просматривались какие-тод брезентовые сооружения.
— То ли это палатки, то ли это они там технику замаскирова ли, — предположил Климков.
— Ой, по-моему, он сюда идет! — встревожилась Маша.
— А флаг-то на катере карвальевский, — вздохнул Гриша. — Значит, если они азеведовские эмблемы увидят — обстреляют сразу же.
— Надо еще, чтоб увидели, — процедила Лида. — Мы за кустами стоим, так просто не разглядишь.
— Господи, лишь бы Женька не проснулся! — прошептала Маша.
Паром действительно приближался к устью речки и, похоже, собирался пристать к тому месту, которое Лида охарактеризовала как «капитальное болото».
— На фига им туда? — недоуменно произнесла Еремина. — Здесь, если высадишься — сразу увязнешь по уши.
— Д-да, — явно подавляя накативший страх, произнес Климков. — Интересно, сколько их там?
— Мне тоже это интересно, — кивнула Лида. — Может, угнать эту заразу, а?
Климковы дружно поглядели на свою неформальную предводительницу со страхом и надеждой.
— Ты думаешь, это возможно? — захлопал глазами Гриша.
— Ну, если их там всего человек пять, например, — предположила Лида. — А у нас два пулемета. Шансы есть… Сам говорил: три километра — и мы у алмейдовцев.
— А если их там человек пятьдесят?
— Ну, значит, не будем угонять.
— Но ведь они могут высадится и берег прочесать…
— Попробуем и пятьдесят перестрелять, если успеем. Патронов хватит.
— А если не хватит?
— Тогда они нас перестреляют, — невозмутимо произнесла Лида.
— Опять ты шутишь! — проворчала Маша. — Юмор висель-ницы!
— Не шипи, молоко свернется! — огрызнулась Лида. Паром находился уже в полусотне метров от устья речки и меньше чем в сотне метров от укрытого кустами «уазика». На палубе около одного из брезентовых сооружений возились человек пять солдат. Брезент сдвинули, и оказалось, что под ним скрывается странного вида машина с кабиной и кузовом, но без колес, а кроме того — складная грузовая стрела, укрепленная на палубе парома. Появилось еще три человека, и вся публика принялась орудовать около стрелы, поднимая ее в рабочее положение. — На воду будут спускать, — сказал Климков. — По-моему, это болотоход какой-то. Судя по карте, тут болото километров на десять в глубь суши уходит.
Почти до самой дороги, которая идет от Муронго к перевалу.
— Так ведь перевал и так карвальевский, — припомнила Лида.
— А та колонна, которая за нами шла? — прикинул Гриша. — Может, они ее засекли как-нибудь и решили, что она на перевал нацелилась? А теперь решили десант высадить, дождаться, когда она к перевалу подойдет — и зажать с двух сторон…
— Стратег! — вздохнула Маша, беспокойно поглядывая на Женьку, чмокающего пустышкой.
Болотоход — у него вместо колес были какие-то продольно установленные фигулины, похожие на шнеки от огромных мясорубок — застроповали и, подняв на стреле, аккуратно опустили на воду. Затем послышалось несколько команд — небось на языке майомбе, которого даже Гриша не знал! — и из самого большого брезентового сооружения в колонну по одному стали выскакивать солдаты с автоматами, пулеметами и гранатометами. Один, два, пять, десять, двадцать…
— Теперь моли бога, чтоб не заметили… — пробормотала Лида, осторожно подтягивая к себе «М-60». — В случае чего — ты в правую дверцу, я — в левую! А ты, Марья — на пол, с Женькой!
Климков молча кивнул, держа одну руку на цевье «ПК», а другую — на ручке дверцы.
Солдаты один за другим стали прыгать с парома в кузов болотохода. Двое — один, похоже, офицер — через люк в крыше забрались в кабину. Заурчала лебедка стрелы, тросы ослабли, и солдаты, сидевшие в кузове, сняли петли с крюков.
Болотоход фыркнул соляровым выхлопом из вертикальной трубы, торчавшей рядом с кабиной, и, завертев шнеками, довольно быстро поплыл к заболоченному берегу. Не сбавляя хода, он вкатился в болото и, разбрасывая грязищу, пополз куда-то в глубь суши, вскоре скрывшись за кустами. Урчание двигателя стало удаляться, и минут через двадцать вовсе стихло.
— По-моему, это еще не все… — нервно произнесла Лида.
НА АБОРДАЖ?
Конечно, и Лида, и Климковы очень надеялись, что паром, высадив десантников с болотоходом, вернется восвояси. Правда, что после этого делать, беглецы тоже не знали, но все же им стало бы спокойнее. Насчет того, чтоб захватить паром, уже и Лида думать перестала.
Увы, паром никуда уходить не собирался. Напротив, он еще глубже втянулся в устье речки, и с передней части его сбросили сходни, предназначенные для того, чтоб танки могли съезжать на берег. Причем на сей раз паром повернулся к сухому берегу, тому, на котором всего в полета метрах от воды стоял «уазик» с беглецами.
Правда, ничего, похожего на танк, под брезентами не угадывалось. Но какая-то тяжелая машина там явно была. Если сходни готовили для нее, и если вместе с этой машиной еще взвод высадится, то не заметить «уазик» они просто не смогут.
Однако машину никто расчехлять не стал, а по сходням с парома сбежало четверо солдат с автоматами за спиной, кувалдами и ломами. Каждая пара тянула за собой стальной трос, продев через петлю лом. Тросы отматывались с расстопоренных лебедок, установленных на передних понтонах парома. Дотащив тросы до двух наиболее толстых деревьев, карвальевцы завели петли тросов за деревья, вытравили с лебедок немного слабины, сделали из этой слабины полупетли, просунули полупетли в петли, а в полупетли — ломы. После этого вколотили кувалдами ломы в берег. Слабину лебедки выбрали, и теперь можно было заглушить мотор катера, не боясь, что течение речушки отнесет паром от берега.
«Уазик» за кустами так и не заметили, хотя ближайшая пара солдат работала максимум в тридцати метрах от него.
Карвальевцы, перебрасываясь фразами на языке майомбе, вернулись на паром.
— Похоже, они тут надолго устроились, — прошептала Лида. — Наверно, будут своих десантников с болотоходом дожидаться.
— У них там варится что-то, — принюхалась Маша. — Не иначе, те должны к обедувернуться.
— Да, — Климков тоже втянул воздух. — Кофеек варят, в частности.
— Женьку скоро кормить надо… — вздохнула Маша.
Младенец словно бы ждал этого момента. Открыл глазенки выпустил пустышку изо рта и заверещал во всю глотку!
Неизвестно, услышали этот крик десантники на своем болотоходе, но те, кто оставался на пароме, услышали точно.
Два солдата с автоматами наготове спустились на берег, и один из них позвал относительно мирным голосом на языке майомбе. Конечно, беглецы ни единого слова не поняли, но догадались, что карвальевец спросил что-то типа:
«Эй, баба, не бойся, мы свои! Отзовись и вылезай!» Поскольку, конечно, никто и не подумал отзываться, то боец повторил свои слова погромче и посердитей. Затем он еще что-то сказал, и среди его слов проскочило понятное: Муронго. Не иначе, солдат спрашивал неизвестную гражданку, не из Муронго ли она?
Наконец, не дождавшись ответа и на этот раз, автоматчик щелкнул затвором и рявкнул по-португальски:
— Quern vive?!
А потом взял и саданул короткую в воздух. Наверно, чтоб просто отогнать эту неизвестную дуру от этого места, если уж она забрела сюда с младенцем за спиной. Но пули подсекли несколько веток над «уазиком», и когда они свалились вниз, то звучно брякнули по капоту.
— Alarma! — заорал майомбе, сразу догадавшись, что ветки не на пустое ведро упали.
В «уазике» поняли: отсидеться не удалось! Лида с «М-60» тут же вывалилась в левую дверцу, Климков с «ПК» — в правую, а Маша с Женькой нырнули на пол машины.
Оба пулемета открыли огонь раньше, чем солдаты, находившиеся на берегу, успели залечь. Их подрезало в тот момент, когда они бросились к ближайшим деревьям, а заодно и еще одного, который, услышав слово «тревога!», сбежал вниз по сходням. Еще двое карвальевцев подскочили к сходням и тут же рухнули на палубу, угодив под следующую очередь. Затем послышался дробный топот ног по палубе парома, но не в сторону сходней, а в обратном направлении.
— Прикрой! — заорала Лида и бегом понеслась к сходням, пока Климков держал на прицеле понтоны. Правда, если б на палубе остался хоть один боеспособный вояка — это не помогло бы. Однако, кроме двоих убитых, на всем пароме оставалось лишь трое безоружных и перепуганных поваров, которые к тому же сдомя голову кинулись на корму парома, к катеру, в котором только-только продрал глаза моторист, дремавший под тентом на своем суденышке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73