Баба отперла дверь, Таран вошел в короткий больничный коридорчик — даже, скорее, тамбур какой-то. Пощекотал нос медицинским запахом, услышал, как дверь за ним запирается. Почти одновременно та дверь, что была впереди, открылась. На пороге появилась уже вполне нормальных габаритов медсестра, которая поглядела на Юрку почти человеческим взглядом и, повернув голову куда-то в глубь помещения, позвала:
— Он пришел, встречайте!
Медсестра заперла за Тараном дверь и сказала:
— Идите прямо по коридору, там встретитесь… Юрка хотел было задать нескромный вопрос, с кем он должен встретиться, но из коридора уже доносилось ускоренное шарканье шлепанцев, постепенно перешедшее в топот босых пяток по линолеуму.
— Юрик! Юричек! — услышал Таран знакомый голосок, а еще через пару секунд из полутьмы коридора выскочила Полина и буквально повисла у Юрки на шее.
***
Честно сказать, на секунду у Тарана промелькнуло желание отпихнуть ее, рвануть назад, мимо медсестры, забарабанить в дверь и заорать, как персонаж из «Джентльменов удачи»: «Помогите! Хулиганы зрения лишают!»
Но ничего этого Юрка делать не стал. Потому что слишком уж горячо и жадно обняла его эта самая страшная женщина в мире. И вообще, у него в голове быстро-быстро закрутились картинки воспоминаний о тех недавних временах, когда ему было очень хорошо и приятно с Полиной.
— Идем со мной! — прошептала она. — Я ведь тебя целый год не видела. И потом — у меня для тебя есть большой сюрприз…
Юрка обнял ее за талию и пошел, куда она повела его.
Коридор привел их к двери, которая, судя по всему, не запиралась.
Медсестра скромно отстала и, должно быть, вернулась на свое место. А Полина с Юркой вошли в довольно уютную комнату — ее даже палатой было неловко назвать! — где имелось, пожалуй, все необходимое для нормального существования на уровне российских стандартов, и даже немного выше. По . сути, это была целая однокомнатная квартира, только без кухни. Вместо нее тут имелся лифт, с помощью которого готовые завтраки, обеды и ужины поднимались прямо в комнату. Другой особенностью было широкое окно — такие, как делают при лоджиях и балконах.
Однако это окно выходило не на балкон, а в небольшой дворик, окруженный высокими стенами, в котором, однако, росли кусты и цветочки, имелись дорожки и лавочки, на которых можно было посидеть в тенечке. Даже фонтанчик небольшой работал, распространяя приятную прохладу.
Но Полина не повела Юрку в этот садик, а первым делом, буквально светясь от счастья, показала ему детскую кроватку, в которой, похлюпывая пустышкой, спал малюсенький карапузик в чепчике, прикрытый легким одеяльцем.
— Вот это и есть мой сюрприз! — торжественно объявила госпожа Нефедова.
— Борис Юрьевич, прошу любить и жаловать!
Таран, конечно, вспомнил Алешку, который по сравнению с этим младенцем выглядел настоящим амбалом. Два года — это вам не хухры-мухры, самоходный и говорящий человек! И главное — некие черты сходства с настоящим, большим Тараном уже просматриваются. А тут очень трудно понять, откуда это все приплыло. С мамочкой этого дитяти у Юрки, конечно, кое-что было, но он ее все-таки без малого год не видел. Вполне могли и другие граждане приложить… хм!.. руку!
— Это… наш? — Таран задал глупый вопрос, поскольку уже прекрасно понимал, что именно поэтому его сюда и пригласили.
— Да, представь себе! Правда, хорошенький?!
— Конечно, — бодро произнес Юрка, — очень симпатичный!
— А ты и не знал, что у твоего Лешеньки есть младший братик, — усмехнулась Полина. — Уже четвертый месяц ему!
— Понятия не имел, честно! — сказал Таран. — Мы бы тебе с Надькой хоть вещички бы прислали, из которых Алеха вырос. У нас еще такая куча пеленок осталась — у-у!
— Не беда, — отмахнулась Полина. — У нас тут всего в избытке. Сестру патронажную предоставили, детское питание от лучших фирм мира. А уж пеленок-распашонок — полный шкаф. Потому что это не просто ребенок, а потенциальный вундеркинд в полном смысле слова.
— Ждут, что в маму пойдет?! — Таран понял ее с полуслова.
— Во всяком случае, надеются на это, — хмыкнула Полина. — И я, конечно, тоже на это надеюсь. Но пока я хочу быть просто мамочкой-самочкой, которая счастлива от того, что у нее есть детеныш. Который пищит, писает, сосет молочко и иногда улыбается. Ну, и ради того, чтоб Боренька узнал, что у него еще и папочка имеется, попросила пригласить тебя сюда…
— А я вообще-то думал, будто это ты по мне соскучилась! — заметил Таран.
— Это само собой… — улыбнулась Полина. И с этими словами она, ухватив Юрку за руку, потянула его к своей постели…
ПО УСЛОВИЯМ ДОГОВОРА…
— Я думаю, нам не следует проявлять нескромность, — заметил профессор Баринов и выключил монитор, показывающий интерьер Полининой комнаты. — Вряд ли они сейчас будут разговаривать о чем-то серьезном. В конце концов, ведется контрольная видеозапись. Если появятся сомнения, что они все-таки договорятся о чем-то нехорошем, можно будет просмотреть задним числом.
— А я бы на вашем месте, — произнесла Лариса Григорьевна с полуулыбкой, — все же просмотрела бы это в прямом эфире. Я не удивлюсь, если эта девушка убьет своего партнера сразу после спаривания.
— Вы что, пересадили ей гены самки каракурта? — пошутил Сергей Сергеевич.
— Нет, конечно, но то, что мы имеем дело с непредсказуемым чудовищем — для меня несомненно.
— Все женщины, — вздохнул Баринов, — в какой-то мере непредсказуемые чудовища. Вся Библия переполнена свидетельствами безобразий слабого пола, начиная, естественно с Евы. Одно коварство за другим. Юдифь режет голову Олоферну, дочки старца Лота соблазняют своего папашу… Да и в реальной истории от баб было полно пакостей. Взять нашу княгиню Ольгу, например, которая с бедными древлянами расправилась с помощью воробьев и голубей. Подпалила Искоростень вместе с жителями — и заслужила восхищение летописцев! А Екатерина Медичи! Это ж исчадие ада! А Екатерина II, которая венчанного мужа свергла с престола и, по сути дела, убила руками фаворитов? Нет, бога, определенно, не существует. Потому что если б он имелся, то наверняка бы ликвидировал половое размножение и оставил одно вегетативное. Помните, как у Высоцкого, мадам: «Что, если и там, как на Тау Кита, ужасно повысилось знанье, что, если и там почкованье?»
— Смею напомнить, что, по Высоцкому, на Тау Кита были истреблены мужские организмы, — ухмыльнулась Лариса Григорьевна.
— И это еще одно подтверждение чудовищной сущности женщин! — хохотнул Сергей Сергеевич. — Но, пожалуй, пора заканчивать эту околовсяческую болтовню.
Идите и занимайтесь текущими делами. У вас в секторе и без Нефедовой полно работы.
— Слушаюсь и повинуюсь! — заведующая 8-м сектором покинула директорский кабинет, а из приемной появился Комаров.
— Докладывай все по порядку, Владимир Николаевич.
— Тема первая. Семейство Климковых. Штыка доставили и допросили. Он знает чуть больше, чем «шестерь», ходивший на встречу с Максимовым. Главное, что удалось узнать, — московский контакт Штыка. Дальше — дело техники. Уже точно известно, что Гриша, Маша и Женечка находятся в одном и том же месте. В «Мазутоленде». Так что жду вашей санкции на отправку группы. Согласно запросу команданте Луиша у алмейдовцев критические дни настают.
— Допустим… Воронков?
— Тут вообще все отлично. Вывалил практически все о деятельности их конторы. Честно сказать, сильно сомневаюсь, что нам теперь понадобится архив Чугаева. Там наверняка нет таких подробных данных. А сам Чугаев продолжает отнекиваться.
— Ладно. Теперь о девушке от Ларева. Есть сведения?
— Есть. Она в «Мазутоленде», на базе азеведовцев. Там же, где и Климковы. Вероятно, ее попытаются использовать в качестве подсадной. Тюбик у Роберта.
— Приятно слышать.
— Сергей Сергеевич, нескромный вопрос можно?
— Задай.
— Когда заработают ГВЭПы? По старинке что-то туго работается…
— Это, к сожалению, не от меня зависит, — вздохнул Баринов.
— А от кого? От Лопухина, что ли?
— Нет. Вот от кого… — и Сергей Сергеевич включил монитор. Комаров с большим удивлением посмотрел на страстно обнимающуюся парочку.
— Не понял…
— Нефедова потребовала выключить все ГВЭПы на время ее свидания с этим пареньком. Таково условие нашего договора. Это, так сказать, мера доверия. А вообще-то мы время тянем, если откровенно. Аня Петерсон третьи сутки подряд мается над программой, чтоб можно было хоть чуточку унять Полину. К сожалению-, пока безрезультатно. Судя по Аниным выводам, Нефедова может расколоть любую программу, построенную на уже известных принципах контрсуггестии. То есть Ане надо соорудить нечто принципиально новое, совершить, так сказать, научный подвиг.
— А Нефедова не может сотворить что-нибудь против Петерсон?
— В принципе может даже убить. Вообще-то, наш договор предусматривает, что никаких новых контрсуггестивных программ, блокирующих или ограничивающих Полинины суперспособности, мы создавать не будем. Но программа может быть заведена только с помощью ГВЭПа. Поэтому если Нефедова засечет работу генератора, то тут же резко отреагирует и нам всем мало не покажется. Сейчас, пока она занята с этим «мамонтенком», ее способности ограничены. Она имеет возможность обнаруживать работу ГВЭПа в некой сферической зоне, о максимальном диаметре которой мы имеем очень приблизительное представление — от нескольких сот до нескольких тысяч километров. Но для того чтоб наблюдать за Аней, ей надо сконцентрироваться на точечный объект. А у нее сейчас вся концентрация — вон, на этого молодца. Так что есть шанс перехитрить эту супермадам. Хотя, конечно, ходим мы с вами, ребята, по лезвию ножа или даже бритвы. Ошибемся — она такого наворочать может!
— Да уж… — Комаров бросил опасливый взгляд на монитор, будто боялся, что Полина может его подслушать.
— Ладно, не переживай. Займись по-серьезному подготовкой группы для работы в «Мазутолепде». Костяк, естественно, возьмешь отсюда. Часть прикомандируем от Ларева — они лучше адаптированы для тропиков. Ну, и подумай, кого можем прихватить из МАМОНТа.
— А вон, — хмыкнул Комаров, указав на монитор, — один кадр уже есть.
— Между прочим, — заметил Баринов, осененный внезапно возникшей идеей, — это не так уж несерьезно, как ты думаешь… К тому же это может вполне соответствовать условиям нашего договора с Полиной… Об этом надо, конечно, еще не один раз подумать и передумать, а пока ты пересмотри как следует все досье, составь списочек вчерне и представь мне нынче к вечеру вместе с копиями личных дел. Ну, а потом будь готов защищать каждого кандидата.
— Операторов ГВЭПов брать будем?
— Включи трех-четырех. Возможно, что так далеко отсюда Полина их не почует. Тем более если сконцентрирует свое внимание вот на этом хлопце, — и Баринов щелкнул ногтем по экрану монитора.
— И у Ани Петерсон больше времени появится… — продолжил мысль шефа Комаров.
— Вот именно, Николаич! — улыбнулся директор. — Больше ничего нет ко мне? Тогда иди трудись… Комаров вышел. Секретарша доложила:
— К вам Ветров, примете?
— Давай.
Вошел паренек лет двадцати пяти или чуть постарше, в белой рубашке и кремовых брюках. Под мышкой он держал увесистую папку с бумагами.
— Здравствуйте, Никита Сергеевич! Присаживайтесь. Каково идут дела?
— Ну, пожалуй, я почти все выяснил по той теме, — ответил Никита. — Могу оставить вам папку с докладом.
— Это обязательно, — кивнул Баринов, — но для начала все же попробуйте сделать устное сообщение. Самое основное изложите.
— Сколько у меня времени? — деловито спросил Ветров.
— Десять минут.
— Не уложусь никак. Даже если просто перечислю выводы. Лучше оставлю вам папку, а потом дам какие-то пояснения, если что-то будет неясно.
— Нет, так не пойдет, молодой человек!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
— Он пришел, встречайте!
Медсестра заперла за Тараном дверь и сказала:
— Идите прямо по коридору, там встретитесь… Юрка хотел было задать нескромный вопрос, с кем он должен встретиться, но из коридора уже доносилось ускоренное шарканье шлепанцев, постепенно перешедшее в топот босых пяток по линолеуму.
— Юрик! Юричек! — услышал Таран знакомый голосок, а еще через пару секунд из полутьмы коридора выскочила Полина и буквально повисла у Юрки на шее.
***
Честно сказать, на секунду у Тарана промелькнуло желание отпихнуть ее, рвануть назад, мимо медсестры, забарабанить в дверь и заорать, как персонаж из «Джентльменов удачи»: «Помогите! Хулиганы зрения лишают!»
Но ничего этого Юрка делать не стал. Потому что слишком уж горячо и жадно обняла его эта самая страшная женщина в мире. И вообще, у него в голове быстро-быстро закрутились картинки воспоминаний о тех недавних временах, когда ему было очень хорошо и приятно с Полиной.
— Идем со мной! — прошептала она. — Я ведь тебя целый год не видела. И потом — у меня для тебя есть большой сюрприз…
Юрка обнял ее за талию и пошел, куда она повела его.
Коридор привел их к двери, которая, судя по всему, не запиралась.
Медсестра скромно отстала и, должно быть, вернулась на свое место. А Полина с Юркой вошли в довольно уютную комнату — ее даже палатой было неловко назвать! — где имелось, пожалуй, все необходимое для нормального существования на уровне российских стандартов, и даже немного выше. По . сути, это была целая однокомнатная квартира, только без кухни. Вместо нее тут имелся лифт, с помощью которого готовые завтраки, обеды и ужины поднимались прямо в комнату. Другой особенностью было широкое окно — такие, как делают при лоджиях и балконах.
Однако это окно выходило не на балкон, а в небольшой дворик, окруженный высокими стенами, в котором, однако, росли кусты и цветочки, имелись дорожки и лавочки, на которых можно было посидеть в тенечке. Даже фонтанчик небольшой работал, распространяя приятную прохладу.
Но Полина не повела Юрку в этот садик, а первым делом, буквально светясь от счастья, показала ему детскую кроватку, в которой, похлюпывая пустышкой, спал малюсенький карапузик в чепчике, прикрытый легким одеяльцем.
— Вот это и есть мой сюрприз! — торжественно объявила госпожа Нефедова.
— Борис Юрьевич, прошу любить и жаловать!
Таран, конечно, вспомнил Алешку, который по сравнению с этим младенцем выглядел настоящим амбалом. Два года — это вам не хухры-мухры, самоходный и говорящий человек! И главное — некие черты сходства с настоящим, большим Тараном уже просматриваются. А тут очень трудно понять, откуда это все приплыло. С мамочкой этого дитяти у Юрки, конечно, кое-что было, но он ее все-таки без малого год не видел. Вполне могли и другие граждане приложить… хм!.. руку!
— Это… наш? — Таран задал глупый вопрос, поскольку уже прекрасно понимал, что именно поэтому его сюда и пригласили.
— Да, представь себе! Правда, хорошенький?!
— Конечно, — бодро произнес Юрка, — очень симпатичный!
— А ты и не знал, что у твоего Лешеньки есть младший братик, — усмехнулась Полина. — Уже четвертый месяц ему!
— Понятия не имел, честно! — сказал Таран. — Мы бы тебе с Надькой хоть вещички бы прислали, из которых Алеха вырос. У нас еще такая куча пеленок осталась — у-у!
— Не беда, — отмахнулась Полина. — У нас тут всего в избытке. Сестру патронажную предоставили, детское питание от лучших фирм мира. А уж пеленок-распашонок — полный шкаф. Потому что это не просто ребенок, а потенциальный вундеркинд в полном смысле слова.
— Ждут, что в маму пойдет?! — Таран понял ее с полуслова.
— Во всяком случае, надеются на это, — хмыкнула Полина. — И я, конечно, тоже на это надеюсь. Но пока я хочу быть просто мамочкой-самочкой, которая счастлива от того, что у нее есть детеныш. Который пищит, писает, сосет молочко и иногда улыбается. Ну, и ради того, чтоб Боренька узнал, что у него еще и папочка имеется, попросила пригласить тебя сюда…
— А я вообще-то думал, будто это ты по мне соскучилась! — заметил Таран.
— Это само собой… — улыбнулась Полина. И с этими словами она, ухватив Юрку за руку, потянула его к своей постели…
ПО УСЛОВИЯМ ДОГОВОРА…
— Я думаю, нам не следует проявлять нескромность, — заметил профессор Баринов и выключил монитор, показывающий интерьер Полининой комнаты. — Вряд ли они сейчас будут разговаривать о чем-то серьезном. В конце концов, ведется контрольная видеозапись. Если появятся сомнения, что они все-таки договорятся о чем-то нехорошем, можно будет просмотреть задним числом.
— А я бы на вашем месте, — произнесла Лариса Григорьевна с полуулыбкой, — все же просмотрела бы это в прямом эфире. Я не удивлюсь, если эта девушка убьет своего партнера сразу после спаривания.
— Вы что, пересадили ей гены самки каракурта? — пошутил Сергей Сергеевич.
— Нет, конечно, но то, что мы имеем дело с непредсказуемым чудовищем — для меня несомненно.
— Все женщины, — вздохнул Баринов, — в какой-то мере непредсказуемые чудовища. Вся Библия переполнена свидетельствами безобразий слабого пола, начиная, естественно с Евы. Одно коварство за другим. Юдифь режет голову Олоферну, дочки старца Лота соблазняют своего папашу… Да и в реальной истории от баб было полно пакостей. Взять нашу княгиню Ольгу, например, которая с бедными древлянами расправилась с помощью воробьев и голубей. Подпалила Искоростень вместе с жителями — и заслужила восхищение летописцев! А Екатерина Медичи! Это ж исчадие ада! А Екатерина II, которая венчанного мужа свергла с престола и, по сути дела, убила руками фаворитов? Нет, бога, определенно, не существует. Потому что если б он имелся, то наверняка бы ликвидировал половое размножение и оставил одно вегетативное. Помните, как у Высоцкого, мадам: «Что, если и там, как на Тау Кита, ужасно повысилось знанье, что, если и там почкованье?»
— Смею напомнить, что, по Высоцкому, на Тау Кита были истреблены мужские организмы, — ухмыльнулась Лариса Григорьевна.
— И это еще одно подтверждение чудовищной сущности женщин! — хохотнул Сергей Сергеевич. — Но, пожалуй, пора заканчивать эту околовсяческую болтовню.
Идите и занимайтесь текущими делами. У вас в секторе и без Нефедовой полно работы.
— Слушаюсь и повинуюсь! — заведующая 8-м сектором покинула директорский кабинет, а из приемной появился Комаров.
— Докладывай все по порядку, Владимир Николаевич.
— Тема первая. Семейство Климковых. Штыка доставили и допросили. Он знает чуть больше, чем «шестерь», ходивший на встречу с Максимовым. Главное, что удалось узнать, — московский контакт Штыка. Дальше — дело техники. Уже точно известно, что Гриша, Маша и Женечка находятся в одном и том же месте. В «Мазутоленде». Так что жду вашей санкции на отправку группы. Согласно запросу команданте Луиша у алмейдовцев критические дни настают.
— Допустим… Воронков?
— Тут вообще все отлично. Вывалил практически все о деятельности их конторы. Честно сказать, сильно сомневаюсь, что нам теперь понадобится архив Чугаева. Там наверняка нет таких подробных данных. А сам Чугаев продолжает отнекиваться.
— Ладно. Теперь о девушке от Ларева. Есть сведения?
— Есть. Она в «Мазутоленде», на базе азеведовцев. Там же, где и Климковы. Вероятно, ее попытаются использовать в качестве подсадной. Тюбик у Роберта.
— Приятно слышать.
— Сергей Сергеевич, нескромный вопрос можно?
— Задай.
— Когда заработают ГВЭПы? По старинке что-то туго работается…
— Это, к сожалению, не от меня зависит, — вздохнул Баринов.
— А от кого? От Лопухина, что ли?
— Нет. Вот от кого… — и Сергей Сергеевич включил монитор. Комаров с большим удивлением посмотрел на страстно обнимающуюся парочку.
— Не понял…
— Нефедова потребовала выключить все ГВЭПы на время ее свидания с этим пареньком. Таково условие нашего договора. Это, так сказать, мера доверия. А вообще-то мы время тянем, если откровенно. Аня Петерсон третьи сутки подряд мается над программой, чтоб можно было хоть чуточку унять Полину. К сожалению-, пока безрезультатно. Судя по Аниным выводам, Нефедова может расколоть любую программу, построенную на уже известных принципах контрсуггестии. То есть Ане надо соорудить нечто принципиально новое, совершить, так сказать, научный подвиг.
— А Нефедова не может сотворить что-нибудь против Петерсон?
— В принципе может даже убить. Вообще-то, наш договор предусматривает, что никаких новых контрсуггестивных программ, блокирующих или ограничивающих Полинины суперспособности, мы создавать не будем. Но программа может быть заведена только с помощью ГВЭПа. Поэтому если Нефедова засечет работу генератора, то тут же резко отреагирует и нам всем мало не покажется. Сейчас, пока она занята с этим «мамонтенком», ее способности ограничены. Она имеет возможность обнаруживать работу ГВЭПа в некой сферической зоне, о максимальном диаметре которой мы имеем очень приблизительное представление — от нескольких сот до нескольких тысяч километров. Но для того чтоб наблюдать за Аней, ей надо сконцентрироваться на точечный объект. А у нее сейчас вся концентрация — вон, на этого молодца. Так что есть шанс перехитрить эту супермадам. Хотя, конечно, ходим мы с вами, ребята, по лезвию ножа или даже бритвы. Ошибемся — она такого наворочать может!
— Да уж… — Комаров бросил опасливый взгляд на монитор, будто боялся, что Полина может его подслушать.
— Ладно, не переживай. Займись по-серьезному подготовкой группы для работы в «Мазутолепде». Костяк, естественно, возьмешь отсюда. Часть прикомандируем от Ларева — они лучше адаптированы для тропиков. Ну, и подумай, кого можем прихватить из МАМОНТа.
— А вон, — хмыкнул Комаров, указав на монитор, — один кадр уже есть.
— Между прочим, — заметил Баринов, осененный внезапно возникшей идеей, — это не так уж несерьезно, как ты думаешь… К тому же это может вполне соответствовать условиям нашего договора с Полиной… Об этом надо, конечно, еще не один раз подумать и передумать, а пока ты пересмотри как следует все досье, составь списочек вчерне и представь мне нынче к вечеру вместе с копиями личных дел. Ну, а потом будь готов защищать каждого кандидата.
— Операторов ГВЭПов брать будем?
— Включи трех-четырех. Возможно, что так далеко отсюда Полина их не почует. Тем более если сконцентрирует свое внимание вот на этом хлопце, — и Баринов щелкнул ногтем по экрану монитора.
— И у Ани Петерсон больше времени появится… — продолжил мысль шефа Комаров.
— Вот именно, Николаич! — улыбнулся директор. — Больше ничего нет ко мне? Тогда иди трудись… Комаров вышел. Секретарша доложила:
— К вам Ветров, примете?
— Давай.
Вошел паренек лет двадцати пяти или чуть постарше, в белой рубашке и кремовых брюках. Под мышкой он держал увесистую папку с бумагами.
— Здравствуйте, Никита Сергеевич! Присаживайтесь. Каково идут дела?
— Ну, пожалуй, я почти все выяснил по той теме, — ответил Никита. — Могу оставить вам папку с докладом.
— Это обязательно, — кивнул Баринов, — но для начала все же попробуйте сделать устное сообщение. Самое основное изложите.
— Сколько у меня времени? — деловито спросил Ветров.
— Десять минут.
— Не уложусь никак. Даже если просто перечислю выводы. Лучше оставлю вам папку, а потом дам какие-то пояснения, если что-то будет неясно.
— Нет, так не пойдет, молодой человек!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73