И тебя выбрали козлом отпущения. Через несколько часов сюда пожалует новый директор ФБР собственной персоной, Лэйни Уилкс по прозвищу Гашетка, чтобы начать расследование и провести в аэропорту пресс-конференцию.
– Замечательно! – пробормотал Винсенти. Лэйни Уилкс, новому директору ФБР, дали прозвище Гашетка по двум причинам. Во-первых, за настойчивое стремление ввести строжайший контроль над распространением огнестрельного оружия. Она ратовала не только за строгий запрет продажи этого оружия частным лицам, но и за полное, в масштабах всей страны, изъятие всех стволов. Во-вторых, за взрывной нрав, который она впервые проявила во время сенатских слушаний, а потом в залах суда, на пресс-конференциях и заседаниях Конгресса. – Чак, ты можешь с тем же успехом передать мой рапорт в ФБР и без своей подписи. Эта Уилкс – та еще сучка, из либералов. Да она обеими руками ухватится за возможность обвинить в этой истории всех и вся, заявить прессе, что от армии все беды, что она отбилась от рук. Потом начнет распинаться о разлагающем влиянии общества, оружия или той же армии на молодежь. Ну, в общем, будет нести всю эту муть. И бороться с ней бесполезно.
– Я вовсе не собираюсь отчитываться перед Уилкс, Эл, – заметил Гаспар.
– Знаю, но пресса ее обожает и Белый дом тоже, и, если ты пойдешь на нее войной, она похоронит тебя заживо, – сказал Винсенти. – Чем дальше от нее ты будешь держаться, тем лучше.
– Да, но начальство желает, чтобы я пошел с ними на ее пресс-конференцию в аэропорту, – твердо заявил Гаспар. – Для журналистов это будет настоящий праздник. Еще бы! Им предоставят пленки с записями, где ты угрожал Казье и гнал его прямиком на Сан-Франциско по воздушному коридору класса Б. И журналисты придут к мнению, что именно ты вынудил Казье взорвать самолет над Сан-Франциско.
– Да это полная чушь, Чак! – возмутился Винсенти. – У Казье вовсе не было намерения сдаться или выкинуть взрывчатку в безопасном месте. Он выбросил только ящик с какими-то военными приборами, а взрывчатку оставил на борту. И целью его было или протаранить авиалайнер в воздухе, или сбросить взрывчатку на Сан-Франциско, прежде чем его собьют.
– Но журналисты и правительство придерживаются иного мнения, Эл, – сказал Гаспар. – Как бы там ни было, ты попал в переплет. Если у тебя есть приятели в высоких сферах, мой совет, обратись к ним.
– К черту – с горечью воскликнул Винсенти. – Хотят отобрать у меня крылышки, пусть! Но вот что я скажу тебе, Чак: Анри Казье вовсе не собирается залечь на дно. Он нарочно, а вовсе не случайно взорвал аэропорт Мейтер. И мне кажется, что этот сукин сын испытывал кайф, глядя надело рук своих. Заметив, что я у него на хвосте, он прямехонько направился к самому большому из имевшихся поблизости аэродромов, в Сан-Франциско. И этот ублюдок намерен и дальше высматривать большие аэродромы, Чак. Я это точно знаю. Если представится возможность, скажи это Лэйни Уилкс.
– Да забудь ты хоть на секунду о Казье и Уилкс! – сказал Гаспар. – Давай лучше займемся твоими передрягами. Командующий подразделением снял с себя всю ответственность, пленки нет, во всем обвиняют моего лучшего друга и пилота. Остались только ты и я. Я не собираюсь учить тебя, что надо говорить, а что – нет. Лучше всего сказать комиссии по расследованию всю правду, иначе они тебе задницу отгрызут. Но я хочу, чтобы ты восстановил в памяти последовательность событий, минута за минутой. Не упускай ни одной мелочи.
Винсенти заговорил, и Гаспар почти сразу понял, что друг его был прав. У него тоже создалось впечатление, что Анри Казье обязательно вернется и что ни один из аэродромов США нельзя отныне считать безопасным местом.
На столе Гаспара зазвонил телефон, и он раздраженно схватил трубку.
– Я же сказал, сержант, ни с кем не соединять!
– Простите, сэр, но мне только что звонили из центра управления полетами базы, – сказал его адъютант. – У них тут приземлился самолет одного очень важного лица, и они получили список пассажиров. – Адъютант назвал одно имя из списка, и Винсенти увидел, как Гаспар разинул от удивления рот. – Он хочет немедленно встретиться с вами и подполковником Винсенти на командном пункте базы.
– Ни черта себе! – воскликнул Гаспар и весело уставился на изумленное лицо Винсенти. – Сейчас будем. – Он повесил трубку и улыбнулся другу уже во весь рот. – Ну, ковбой, похоже, у тебя и впрямь появился влиятельный защитник. И он полон решимости выступить на пресс-конференции Лэйни Уилкс с сенсационным заявлением. Идем!
* * *
– Бомбежка террористом Сакраменто и Сан-Франциско прошлой ночью – событие совершенно чудовищное и трагическое для всех нас, – говорила Лэйни Уилкс, директор ФБР, участникам пресс-конференции с трибуны, установленной прямо у края взлетной полосы неподалеку от диспетчерской базы ВВС в Биле. Именно здесь должно было начаться расследование нападения Казье. – Поскольку мы только приступили к работе, я сейчас не вправе раскрывать все подробности. Скажу лишь одно: мы развязали беспрецедентную по масштабам в истории США охоту за Анри Казье, которому в последние секунды перед падением грузового самолета на аэропорт в Сан-Франциско удалось выпрыгнуть. По следу его идут три тысячи агентов Федерального бюро, и я полагаю, вернее, совершенно уверена, что очень скоро его схватят.
Уилкс всегда выступала выразительно, напористо, и пресса относилась к ней с большим уважением. Лэйни Уилкс сделала головокружительную карьеру: начав выступать в окружных и государственных судах Алабамы в качестве адвоката, она затем стала консультировать политические кампании и постепенно превратилась в одну из ключевых политических фигур Америки. Родившаяся в трущобах Монтгомери, она возглавила одно из ведущих бюро уголовных расследований мира и, несомненно, стала едва ли не самой знаменитой и уважаемой личностью, хотя и была женщиной. Ее уже прочили в кандидаты на пост вице-президента, и ни у кого не вызывало сомнений, что эта сорокавосьмилетняя афроамериканка, высокая, статная и красивая женщина, станет одной из ведущих политических фигур XXI столетия.
– Директор Уилкс, у вас есть какие-нибудь зацепки по этому делу? – спросил кто-то из журналистов.
– Я не могу вдаваться в подробности, но, похоже, нам удалось проследить происхождение взрывчатых веществ и другого оружия, примененного в ходе налета, а также установить регистрационный номер самолета. Он зарегистрирован в США и числится за небольшой фирмой по воздушным грузоперевозкам в Редмонте, Орегон. Очевидно, именно оттуда Анри Казье отправился в свой преступный рейс.
– Анри Казье действовал здесь, в Калифорнии? Но почему вы не обнаружили этого раньше?
– Как вы знаете, Казье необычайно умен и изобретателен, – ответила Уилкс. – И если уж отдавать этому дьяволу должное, то следует признать: в этом случае он действовал по правилам, которые в свободном обществе, подобном нашему, означают, что со стороны правительства и спецслужб пристальной слежки за ним не было. До сих пор удалось обнаружить лишь, что несколько лет он занимался вполне законными делами как здесь, в Калифорнии, так и в других западных штатах, а также в Канаде. Он платил налоги, исправно представлял все отчеты о своей деятельности – комар носа не подточит. Да само исчадие ада могло бы свободно жить и действовать в нашей стране, разумеется, не привлекая к себе особого внимания.
– Директор Уилкс, не могли бы вы сказать пару слов о маршруте, который проделал Анри Казье с того момента, как прошлой ночью вылетел из аэропорта Чико? – спросил другой журналист. – Насколько я понял, служба шерифа, агенты АТО и даже ВВС США имели возможность перехватить, а то и вовсе сбить его.
– К сожалению, у меня еще не было времени тщательно изучить действия АТО, – Уилкс сдержанно улыбнулась, – а потому не могу дать на этот счет исчерпывающих объяснений. Из министерства финансов тоже пока не поступало сведений, но, насколько мне известно, именно они потребовали вмешательства ВВС. Что же касается службы шерифа, то ее роль сводилась к попытке задержать Казье для дачи показаний по ряду правонарушений. К сожалению, вынуждена признать, что действия этих служб не были достаточно четко согласованы.
– Не согласованы? – возмущенно возроптали журналисты.
В этот момент возле группы репортеров притормозил синий седан ВВС, и оттуда вылезли несколько офицеров в форме и один штатский. Уилкс узнала в этом последнем одного из своих помощников и жестом попросила его подвести офицеров к трибуне.
Приглашенный занять место на трибуне рядом с Уилкс, Гаспар не стал дожидаться нападок с ее стороны, а взял инициативу в свои руки – шагнул к микрофону и, даже не дав Уилкс возможности представить его, заговорил:
– Дамы и господа, я – полковник Чарлз Гаспар, командующий оперативной группой сто сорок четвертого подразделения ВВС национальной гвардии штата Калифорния, базирующегося во Фресно. Здесь со мной находится подполковник Эл Винсенти, пилот, участвовавший в ночных событиях, – Гаспар не стал представлять третьего офицера, молодую женщину в чине капитана ВВС, которая осталась стоять рядом с трибуной. Она была членом военной юридической коллегии, приписанной к подразделению Эла Винсенти, и задачей ее, как военного юриста, было проследить за тем, чтоб Винсенти не вынуждали отвечать на вопросы, способные повредить ему в том случае, если он должен будет предстать перед судом. – Мы находимся здесь по просьбе директора ФБР, госпожи Уилкс, и хотели бы сделать несколько заявлений по поводу вчерашнего инцидента, – продолжал Гаспар. – Будучи начальником подполковника Винсенти и представителем сто сорок четвертого подразделения, буду говорить от имени Винсенти и своего подразделения...
Но журналисты не дали ему закончить.
– Подполковник Винсенти, почему вы преследовали Анри Казье над Сан-Франциско? – выкрикнул один из репортеров. – Скажите нам, почему вы хотели его уничтожить? Может, на том основании, что ему приписывается намерение уничтожить вашего напарника, Линду Маккензи?
– Почему, когда речь заходит об Анри Казье, – взорвался Винсенти, – вы считаете уместным употребить слово “приписывается”-, а все мои поступки у вас, похоже, сомнений не вызывают? Казье бомбил Мейтер и международный аэропорт Сан-Франциско! – Тут репортеры защелкали своими аппаратами и зажурчали камерами, целясь в разъяренное лицо пилота, остальные же подались вперед, к трибуне, чтобы слышать каждое слово. – И вовсе не я гнал его над Сан-Франциско, – продолжал Винсенти. – Он сам выбрал этот маршрут и летел над городом, пытаясь оторваться от меня.
– Но кто отдал вам приказ преследовать его до самого города? Кто дал приказ атаковать его?
Тут женщина-юрист протиснулась к микрофону.
– Дамы и господа, подполковник Винсенти должен предстать перед специальной комиссией ВВС и комиссией по расследованию происшествия, а также будет допрашиваться в ФБР. А потому не стоит, наверное, обвинять его перед лицом средств массовой информации.
– Думаю, капитан права, – сказала Уилкс, протягивая руки и как бы защищая юриста. – Здесь подполковник Винсенти не подсудимый, к тому же мы вовсе не склонны считать его ответственным за действия Анри Казье. – Винсенти и дама-юрист, похоже, вздохнули с облегчением, а Уилкс продолжала: – Но, похоже, вся эта история лишний раз свидетельствует о том, какие непредсказуемые последствия может вызвать участие военных в делах, напрямую не связанных с их ролью в жизни общества. Первейшая задача военных – разрушать и убивать, и именно к этому стремился подполковник Винсенти прошлой ночью, когда преследовал самолет Казье над Сан-Франциско.
– Не я загнал туда Казье, он сам направился к Сан-Франциско, – парировал Винсенти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
– Замечательно! – пробормотал Винсенти. Лэйни Уилкс, новому директору ФБР, дали прозвище Гашетка по двум причинам. Во-первых, за настойчивое стремление ввести строжайший контроль над распространением огнестрельного оружия. Она ратовала не только за строгий запрет продажи этого оружия частным лицам, но и за полное, в масштабах всей страны, изъятие всех стволов. Во-вторых, за взрывной нрав, который она впервые проявила во время сенатских слушаний, а потом в залах суда, на пресс-конференциях и заседаниях Конгресса. – Чак, ты можешь с тем же успехом передать мой рапорт в ФБР и без своей подписи. Эта Уилкс – та еще сучка, из либералов. Да она обеими руками ухватится за возможность обвинить в этой истории всех и вся, заявить прессе, что от армии все беды, что она отбилась от рук. Потом начнет распинаться о разлагающем влиянии общества, оружия или той же армии на молодежь. Ну, в общем, будет нести всю эту муть. И бороться с ней бесполезно.
– Я вовсе не собираюсь отчитываться перед Уилкс, Эл, – заметил Гаспар.
– Знаю, но пресса ее обожает и Белый дом тоже, и, если ты пойдешь на нее войной, она похоронит тебя заживо, – сказал Винсенти. – Чем дальше от нее ты будешь держаться, тем лучше.
– Да, но начальство желает, чтобы я пошел с ними на ее пресс-конференцию в аэропорту, – твердо заявил Гаспар. – Для журналистов это будет настоящий праздник. Еще бы! Им предоставят пленки с записями, где ты угрожал Казье и гнал его прямиком на Сан-Франциско по воздушному коридору класса Б. И журналисты придут к мнению, что именно ты вынудил Казье взорвать самолет над Сан-Франциско.
– Да это полная чушь, Чак! – возмутился Винсенти. – У Казье вовсе не было намерения сдаться или выкинуть взрывчатку в безопасном месте. Он выбросил только ящик с какими-то военными приборами, а взрывчатку оставил на борту. И целью его было или протаранить авиалайнер в воздухе, или сбросить взрывчатку на Сан-Франциско, прежде чем его собьют.
– Но журналисты и правительство придерживаются иного мнения, Эл, – сказал Гаспар. – Как бы там ни было, ты попал в переплет. Если у тебя есть приятели в высоких сферах, мой совет, обратись к ним.
– К черту – с горечью воскликнул Винсенти. – Хотят отобрать у меня крылышки, пусть! Но вот что я скажу тебе, Чак: Анри Казье вовсе не собирается залечь на дно. Он нарочно, а вовсе не случайно взорвал аэропорт Мейтер. И мне кажется, что этот сукин сын испытывал кайф, глядя надело рук своих. Заметив, что я у него на хвосте, он прямехонько направился к самому большому из имевшихся поблизости аэродромов, в Сан-Франциско. И этот ублюдок намерен и дальше высматривать большие аэродромы, Чак. Я это точно знаю. Если представится возможность, скажи это Лэйни Уилкс.
– Да забудь ты хоть на секунду о Казье и Уилкс! – сказал Гаспар. – Давай лучше займемся твоими передрягами. Командующий подразделением снял с себя всю ответственность, пленки нет, во всем обвиняют моего лучшего друга и пилота. Остались только ты и я. Я не собираюсь учить тебя, что надо говорить, а что – нет. Лучше всего сказать комиссии по расследованию всю правду, иначе они тебе задницу отгрызут. Но я хочу, чтобы ты восстановил в памяти последовательность событий, минута за минутой. Не упускай ни одной мелочи.
Винсенти заговорил, и Гаспар почти сразу понял, что друг его был прав. У него тоже создалось впечатление, что Анри Казье обязательно вернется и что ни один из аэродромов США нельзя отныне считать безопасным местом.
На столе Гаспара зазвонил телефон, и он раздраженно схватил трубку.
– Я же сказал, сержант, ни с кем не соединять!
– Простите, сэр, но мне только что звонили из центра управления полетами базы, – сказал его адъютант. – У них тут приземлился самолет одного очень важного лица, и они получили список пассажиров. – Адъютант назвал одно имя из списка, и Винсенти увидел, как Гаспар разинул от удивления рот. – Он хочет немедленно встретиться с вами и подполковником Винсенти на командном пункте базы.
– Ни черта себе! – воскликнул Гаспар и весело уставился на изумленное лицо Винсенти. – Сейчас будем. – Он повесил трубку и улыбнулся другу уже во весь рот. – Ну, ковбой, похоже, у тебя и впрямь появился влиятельный защитник. И он полон решимости выступить на пресс-конференции Лэйни Уилкс с сенсационным заявлением. Идем!
* * *
– Бомбежка террористом Сакраменто и Сан-Франциско прошлой ночью – событие совершенно чудовищное и трагическое для всех нас, – говорила Лэйни Уилкс, директор ФБР, участникам пресс-конференции с трибуны, установленной прямо у края взлетной полосы неподалеку от диспетчерской базы ВВС в Биле. Именно здесь должно было начаться расследование нападения Казье. – Поскольку мы только приступили к работе, я сейчас не вправе раскрывать все подробности. Скажу лишь одно: мы развязали беспрецедентную по масштабам в истории США охоту за Анри Казье, которому в последние секунды перед падением грузового самолета на аэропорт в Сан-Франциско удалось выпрыгнуть. По следу его идут три тысячи агентов Федерального бюро, и я полагаю, вернее, совершенно уверена, что очень скоро его схватят.
Уилкс всегда выступала выразительно, напористо, и пресса относилась к ней с большим уважением. Лэйни Уилкс сделала головокружительную карьеру: начав выступать в окружных и государственных судах Алабамы в качестве адвоката, она затем стала консультировать политические кампании и постепенно превратилась в одну из ключевых политических фигур Америки. Родившаяся в трущобах Монтгомери, она возглавила одно из ведущих бюро уголовных расследований мира и, несомненно, стала едва ли не самой знаменитой и уважаемой личностью, хотя и была женщиной. Ее уже прочили в кандидаты на пост вице-президента, и ни у кого не вызывало сомнений, что эта сорокавосьмилетняя афроамериканка, высокая, статная и красивая женщина, станет одной из ведущих политических фигур XXI столетия.
– Директор Уилкс, у вас есть какие-нибудь зацепки по этому делу? – спросил кто-то из журналистов.
– Я не могу вдаваться в подробности, но, похоже, нам удалось проследить происхождение взрывчатых веществ и другого оружия, примененного в ходе налета, а также установить регистрационный номер самолета. Он зарегистрирован в США и числится за небольшой фирмой по воздушным грузоперевозкам в Редмонте, Орегон. Очевидно, именно оттуда Анри Казье отправился в свой преступный рейс.
– Анри Казье действовал здесь, в Калифорнии? Но почему вы не обнаружили этого раньше?
– Как вы знаете, Казье необычайно умен и изобретателен, – ответила Уилкс. – И если уж отдавать этому дьяволу должное, то следует признать: в этом случае он действовал по правилам, которые в свободном обществе, подобном нашему, означают, что со стороны правительства и спецслужб пристальной слежки за ним не было. До сих пор удалось обнаружить лишь, что несколько лет он занимался вполне законными делами как здесь, в Калифорнии, так и в других западных штатах, а также в Канаде. Он платил налоги, исправно представлял все отчеты о своей деятельности – комар носа не подточит. Да само исчадие ада могло бы свободно жить и действовать в нашей стране, разумеется, не привлекая к себе особого внимания.
– Директор Уилкс, не могли бы вы сказать пару слов о маршруте, который проделал Анри Казье с того момента, как прошлой ночью вылетел из аэропорта Чико? – спросил другой журналист. – Насколько я понял, служба шерифа, агенты АТО и даже ВВС США имели возможность перехватить, а то и вовсе сбить его.
– К сожалению, у меня еще не было времени тщательно изучить действия АТО, – Уилкс сдержанно улыбнулась, – а потому не могу дать на этот счет исчерпывающих объяснений. Из министерства финансов тоже пока не поступало сведений, но, насколько мне известно, именно они потребовали вмешательства ВВС. Что же касается службы шерифа, то ее роль сводилась к попытке задержать Казье для дачи показаний по ряду правонарушений. К сожалению, вынуждена признать, что действия этих служб не были достаточно четко согласованы.
– Не согласованы? – возмущенно возроптали журналисты.
В этот момент возле группы репортеров притормозил синий седан ВВС, и оттуда вылезли несколько офицеров в форме и один штатский. Уилкс узнала в этом последнем одного из своих помощников и жестом попросила его подвести офицеров к трибуне.
Приглашенный занять место на трибуне рядом с Уилкс, Гаспар не стал дожидаться нападок с ее стороны, а взял инициативу в свои руки – шагнул к микрофону и, даже не дав Уилкс возможности представить его, заговорил:
– Дамы и господа, я – полковник Чарлз Гаспар, командующий оперативной группой сто сорок четвертого подразделения ВВС национальной гвардии штата Калифорния, базирующегося во Фресно. Здесь со мной находится подполковник Эл Винсенти, пилот, участвовавший в ночных событиях, – Гаспар не стал представлять третьего офицера, молодую женщину в чине капитана ВВС, которая осталась стоять рядом с трибуной. Она была членом военной юридической коллегии, приписанной к подразделению Эла Винсенти, и задачей ее, как военного юриста, было проследить за тем, чтоб Винсенти не вынуждали отвечать на вопросы, способные повредить ему в том случае, если он должен будет предстать перед судом. – Мы находимся здесь по просьбе директора ФБР, госпожи Уилкс, и хотели бы сделать несколько заявлений по поводу вчерашнего инцидента, – продолжал Гаспар. – Будучи начальником подполковника Винсенти и представителем сто сорок четвертого подразделения, буду говорить от имени Винсенти и своего подразделения...
Но журналисты не дали ему закончить.
– Подполковник Винсенти, почему вы преследовали Анри Казье над Сан-Франциско? – выкрикнул один из репортеров. – Скажите нам, почему вы хотели его уничтожить? Может, на том основании, что ему приписывается намерение уничтожить вашего напарника, Линду Маккензи?
– Почему, когда речь заходит об Анри Казье, – взорвался Винсенти, – вы считаете уместным употребить слово “приписывается”-, а все мои поступки у вас, похоже, сомнений не вызывают? Казье бомбил Мейтер и международный аэропорт Сан-Франциско! – Тут репортеры защелкали своими аппаратами и зажурчали камерами, целясь в разъяренное лицо пилота, остальные же подались вперед, к трибуне, чтобы слышать каждое слово. – И вовсе не я гнал его над Сан-Франциско, – продолжал Винсенти. – Он сам выбрал этот маршрут и летел над городом, пытаясь оторваться от меня.
– Но кто отдал вам приказ преследовать его до самого города? Кто дал приказ атаковать его?
Тут женщина-юрист протиснулась к микрофону.
– Дамы и господа, подполковник Винсенти должен предстать перед специальной комиссией ВВС и комиссией по расследованию происшествия, а также будет допрашиваться в ФБР. А потому не стоит, наверное, обвинять его перед лицом средств массовой информации.
– Думаю, капитан права, – сказала Уилкс, протягивая руки и как бы защищая юриста. – Здесь подполковник Винсенти не подсудимый, к тому же мы вовсе не склонны считать его ответственным за действия Анри Казье. – Винсенти и дама-юрист, похоже, вздохнули с облегчением, а Уилкс продолжала: – Но, похоже, вся эта история лишний раз свидетельствует о том, какие непредсказуемые последствия может вызвать участие военных в делах, напрямую не связанных с их ролью в жизни общества. Первейшая задача военных – разрушать и убивать, и именно к этому стремился подполковник Винсенти прошлой ночью, когда преследовал самолет Казье над Сан-Франциско.
– Не я загнал туда Казье, он сам направился к Сан-Франциско, – парировал Винсенти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79