Черт возьми, он мог бы написать для Хомера вымышленный отчет, который все равно позволил бы «Аэротек» сделать то же самое. Значит, он не обманул Хомера. И он, и Хомер знали, что эти данные сугубо предварительные, что в ходе разработки их будут изменять, и не раз. Изготовленная с ошибочными данными микросхема никак не могла попасть в самолет, на котором кто-то собирается летать.
И тем не менее это произошло! Все обязательные проверки, вся система бездефектной сдачи продукции – все это пошло псу под хвост в результате невообразимого стечения обстоятельств. Теперь TRX собирается уволить двух идиотов, каждый из которых посчитал, что другой выполнил проверку. В результате ее не выполнил никто.
Он допил сок, вытер губы пятерней. Поставил пустой стакан на бетонный пол и сидел, глядя на город.
Что бы он ни пытался сделать в жизни, все шло не так, как следует. Как это называется у хиппи? Карма?
Как ни странно, убить Гарольда Стронга оказалось легче, чем он представлял. Может быть, даже слишком легко. Несомненно, в чем-то он здесь сам себе наделал в карман.
Теперь, по прошествии времени, ясно, что этого не следовало делать. У Стронга были лишь какие-то неясные подозрения, которых он никогда не доказал бы.
Ладно, что сделано, то сделано. Тебя прикрепили к самолету, ты и стараешься летать на нем как можно лучше, а если сегодня твоя очередь умереть, значит, ты умрешь. Такова жизнь.
* * *
Когда Луис обработал передний и задний двор и отвел машинку в гараж, Олбрайт пригласил его выпить пивка. Десять часов.
– Черт побери, суббота же.
Они сидели на крыльце Олбрайта, в тени огромного клена.
– Что нового в славном, удивительном мире борцов со шпионажем?
– Мои люди, проверяющие магазины для гурманов, нашли зацепку. Магазинчик в Рестоне. Небольшой, но все-таки. Одна из продавщиц разговорилась, сколько знаменитостей у них покупают. Имя ей знакомо, но она не помнит, покупал ли он варенье. Говорит, он или его секретарша появлялись там с месяц назад.
– И кто же это?
– Доказательством это служить не может. Продавщица – совершенная дура. Агент докладывает, что у нее, похоже, дефект речи. Тощая, как скелет. Видимо, поедает самое себя.
– Кто?
– Ройс Каплинджер.
Брови Олбрайта поползли вверх, затем вернулись на место.
– Она уверена?
– Я же вам сказал – она болтунья. Она назвала еще трех сенаторов, пять конгрессменов, двух бывших конгрессменов и дюжину генералов и адмиралов, а также трех великосветских проституток, которые покупают у нее продукты.
– Проституток, говорите? Гм. Как называется магазин?
– «Радость гурмана».
– Будете работать дальше?
– Да. Конечно. Филеры сидят там круглосуточно. Там таракан не пролезет. Если Каплинджер появится снова и купит французское варенье из голубики, мы возьмем его прямо на месте. – Он допил пиво и встал. – Это хотя бы что то. Какой-то след.
– А как идет следствие по катастрофе УТИ?
Ни шатко ни валко. Как обычно. Славно. Удивительно.
– А почему вы занимаетесь этим?
– Адмирал, который ведет проект, до смерти боится «Минотавра». И он знает, что я лучший сыщик, и не хочет разговаривать ни с кем другим. Вот и все. – Он бросил Олбрайту пустую банку. – Мне пора. Поедем с Салли в универмаг. Спасибо за пиво.
* * *
Открывая Салли дверцу машины, Камачо автоматически бросил взгляд на лампочку на противоположной двери. Не светится.
Он сел в машину завел двигатель и выехал на улицу.
– Проеду мимо дома Ричардсов и заберу Джеральда. – Мальчик ночевал у приятеля.
– Зачем? Он днем придет сам, и у него есть ключ.
– Я отвезу вас обоих в аэропорт. На неделю-другую поедете к твоей матери.
– Но я же не собралась!
– Вам надо на время убраться из города. Не спорь. Я знаю, что делаю.
– Но наши вещи! – запротестовала жена. – Мы не можем…
– Прекрасно можете! Кидайте себе что-нибудь. У тебя чековая книжка с собой.
– Луис, в чем дело?
Он подъехал к тротуару и притормозил. Повернулся на сиденье к жене.
– Я веду дело. Те, кого мы преследуем, знают, где я живу. Мне будет гораздо спокойнее, если тебя и Джеральда не будет дома, пока все не кончится. Непосредственной угрозы пока нет, но зачем рисковать?
– Неужели ты это серьезно?
– Более чем.
– Мама… как я объясню ей наше свое внезапное появление?
– Скажи, что мы поссорились и тебе нужно побыть одной.
– Мама не поверит! Она слишком хорошо знает чтобы…
– Придумай что-нибудь. Скажи, что у нас ремонт и не выносишь запаха краски. Что угодно. Только не говори правду. Твоя мать тут же разнесет это всем приятельницам, а наш мир очень тесен. – Он включил передачу и тронулся с места.
Салли, закусив губу, крутила ремешок сумочки.
– Мне это не нравится, Луис.
– Мне тоже, но так нужно.
* * *
Чад Джуди потягивал пиво в своем любимом баре, когда увидел, как зашел Харлан Олбрайт и попросил мелочи для счетчика на стоянке. Джуди выждал несколько минут, расплатился и вышел.
Олбрайт сидел за рулем своей машины. Джуди открыл пассажирскую дверцу и сел.
– Здравствуйте.
– Хотите немного прокатиться?
– Конечно. Почему бы и нет? – Чад взял в руки темные очки, висевшие на шее на цепочке, протер их полой рубашки и водрузил на нос.
Спортивную сумку он бросил на заднее сиденье.
Через несколько кварталов Олбрайт взглянул на Джуди и спросил:
– Как дела в конторе? Я слышал, у вас была авария.
– Где это вы такое слышали?
– Да вот, знаете, ходят слухи.
Джуди пожал плечами.
– Есть планы на сегодня?
– В общем-то, нет.
– Вы не против прокатиться на побережье и пообедать? Я знаю одно местечко, где подают лучших крабов в Мэриленде.
– И туда пускают в таком виде?
Оба были в джинсах. На Олбрайте была футболка с эмблемой команды «Редкинс».
– Пускают.
– Почему бы и нет?
Олбрайт выехал на кольцевую трассу и направился по ней на восток.
Движение, как всегда, было оживленным. Он съехал в сторону Аннаполиса и включил регулятор скорости. Джуди вертел ручку приемника, пока не наткнулся на трансляцию бейсбольного матча. «Ориолс» – и только второй иннинг.
Джуди заметил, что Олбрайт поминутно поглядывает в зеркало заднего вида, но через некоторое время тот успокоился и выставил локоть в окно.
– Нет денег, чтобы поставить кондиционер, – пояснил он, и Джуди кивнул.
* * *
Луис Камачо сидел у себя на заднем дворе с банкой пива в руке. Он вынес туда переносной телевизор, который Салли обычно смотрела в кухне, и протянул провод к нему. Он увлеченно смотрел игру «Ориолс».
Когда он вернулся из аэропорта, машины Олбрайта на месте не было. Он позвонил Дрейфусу в бюро.
– Где он?
– На кольцевой дороге, едет на восток. В баре в Александрии подобрал какого-то типа, но мы его не рассмотрели. Никак не удается подобраться поближе.
– Ладно. Куда они, по-вашему, могут ехать?
– До выхода из дома он никому не звонил. Ничего не говорил. Через полчаса после того, как вы отбыли в аэропорт, сел в машину и поехал. Направился в Рестон и заглянул в «Радость гурмана».
– От Сьюзен ничего? – Сьюзен была женой агента ФБР. Они с мужем владели этим магазином, и Камачо рассчитывал на их помощь. Сьюзен была неимоверно худа, но уж никак не страдала расстройством речи.
– Есть. Говорит, он зашел, купил кое-что, постоял и поболтал, сказал, что новичок в этом районе. Торчал в магазине минут пятнадцать. Ни разу не спросил ни о Каплинджере, ни о ком другом, а она первая не затрагивала эту тему. Она хочет знать, считаете ли вы, что он вернется.
– Скажите ей, что это маловероятно. Думаю, Олбрайту требовалось только проверить мою выдумку.
– Ладно. Как только выяснится, куда он направляется – я сообщу.
– Дрейфус, я требую именно того, что сказал вчера. Ни при каких обстоятельствах, ни в коем случае он не должен обнаружить слежку. Оторвитесь от него, если иначе не получится, но не давайте ему никакого повода заметить хвост.
– Понял, шеф.
Камачо сидел на заднем дворе перед включенным телевизором. Он потягивал пиво и абсолютно не интересовался игрой.
Все что можно было сделать, сделано. Он ничего не подгонял. Он дал ситуации созреть естественным образом, и теперь все приведено в готовность.
Считая Дрейфуса, у него шестьдесят пять агентов. Они сидели на телефонной станции – на случай, если Олбрайт будет звонить из автомата, дом Олбрайта постоянно прослушивался, целая эскадра машин преследовала его по всем дорогам, за кавалькадой следовали два фургона с видеокамерами и параболическими микрофонами, в воздухе находились два вертолета, в столе Дрейфуса лежала пачка подписанных ордеров без указания имен. Что еще? Да, лучшие специалисты из криминалистической лаборатории сидели в ожидании вызова.
Он глотнул пива и стал думать, что еще следует сделать, чего он мог не предвидеть. Ничего не приходило в голову. Ладно, не в этом дело. Вся эта операция могла провалиться, любая операция рискованна, но если это случится, то совсем не потому, что что-то не было подготовлено. Самое уязвимое его место – необходимость держаться подальше от Олбрайта, оставаться постоянно в тени. Что ж, иначе нельзя, так что толку беспокоиться…
Но он беспокоился. Не в силах усидеть на месте, он достал грабли из гаража и принялся разравнивать траву, а из телевизора все неслись восторженные слова величайшего летнего мифа Америки, а полуденная жара становилась все сильнее.
* * *
Чад Джуди был поражен. Здание невзрачное, но цены в меню вполне разумные, а дары моря на тарелках ранних посетителей выглядели и пахли восхитительно.
Этот интерьер, кажется, называется «крестьянским»? Стены из неструганых досок, с потолка свисают рыбацкие сети и ловушки для крабов. Приглушенный свет.
– Кормят здесь отлично, – заверил его Олбрайт. – Ресторан специализируется на запеченных крабах в остром соусе.
Они заказали обед и сдували пену с запотевших кружек пива, когда Олбрайт небрежно произнес:
– Есть небольшое предложение для вас, если вам интересно.
Джуди вытер пальцем пену с усов.
– Смотря что.
– Вы когда-нибудь слышали слово «скрупул»?
Чад отставил кружку и подался вперед. Он с интересом рассматривал посетителей. Двое или трое по возрасту и комплекции как раз подходят. Он повернулся к Олбрайту.
– Пойдемте в туалет.
Он встал и пошел впереди.
В туалете была всего одна кабинка, писсуар и умывальник. Не самый чистый из тех, где он бывал, но ничего. Главное, что пусто. Джуди повернулся и выставил левую ногу чуть вперед. Перенес вес на пальцы ступни и чуть согнул колени.
– Руки на дверь, ноги расставить. Давай-ка, быстро.
Олбрайт постоял подбоченившись, затем, подумав, принял требуемую позу.
– Микрофона на мне нет.
– Угу. – Он старательно ощупал Олбрайта, включая мошонку. Проверил пояс, туфли и авторучку. И темные очки. Изучил заплату на джинсах. Затем отобрал бумажник и отступил к умывальнику.
– Можете повернуться.
Олбрайт спокойно наблюдал, как Джуди проверяет его документы. Долго рассматривает водительские права, читательский билет, паспорт и страховой полис на машину, счета из булочной и прачечной, кредитные карточки. Сосчитал деньги.
Двадцать сотенных бумажек.
– Сыграем вечерком в покер?
– Я предпочитаю расплачиваться наличными.
– Зачем тогда кредитные карточки?
– На всякий случай.
Джуди вернул ему бумажник.
– Если хотите поговорить со мной, выйдите в зал и отмените заказ. Оставьте чаевые. Поедем туда, куда я захочу. Ведите вы, но в машине ни слова. Ясно?
– Хорошо.
В машине Джуди показал, куда ехать. Он наблюдал за шоссе. Никто их не преследует. Он заставил Олбрайта несколько раз развернуться и после этого ехать на восток. Километров через тридцать показался большой дом у перекрестка. По знаку Джуди Олбрайт заехал на площадку и заглушил двигатель.
Они зашли в закусочную, и Джуди сел так, чтобы видеть дверь.
– Как вы сказали?
– Скрупул.
– И что это значит?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77