Я знаю! Синди мне сказала! – Она сотрясалась в истерике и вопила, исполненная негодования. – Ты изменяешь мне. – Вот уже и слезы ручьем. – О Боже. Я так стараюсь…
– Люси, успокойся. Пожалуйста, ради… Дети же слышат. Клянусь Богом, у меня нет другой женщины. – Он поднялся и приблизился к ней. – Детка, я люблю тебя. И никого больше…
– Не прикасайся ко мне, мерзавец. Я подаю на развод. – Она повернулась и направилась к лестнице. – Я запру дверь спальни. Если будешь ломиться, позову полицию. Брехло. Потаскун. Сволочь.
Он потерял ее. Вот как закончился этот вечер.
– У тебя что, бешенство матки? – заорал он. – Ни хрена ты не понимаешь. Я поехал выпить пива, черт побери, а прихожу домой – ты мне такое устраиваешь. Я тебе не изменял! Я ни с какой другой женщиной не спал с той ночи, как трахнул тебя в кинотеатре. У тебя же нет никаких доказательств, дура полоумная.
Он слышал, как щелкнул замок в двери спальни и заплакали дети. Он бросился на кушетку в гостиной. Бывают такие дни, когда абсолютно все идет вверх тормашками. Чуть не арестовали, побил машину, жена требует развода из-за измены, которой вовсе и не было. Что еще? Какая еще гадость может случиться до полуночи?
Почтовый ящик был пуст. Он растянулся на кушетке и стал размышлять над этим. Закрыл глаза и попытался расслабиться. Слышно было, как Люси наверху укладывает детей спать. Наконец шум прекратился.
Надо бы позвонить им. В Майами они дали ему номер, по которому следовало звонить в самых крайних случаях, и опознавательный код. Надо воспользоваться этим телефоном. Терри поискал вечернюю газету. Вот она, на телевизоре. Он заглянул в спортивный раздел. Код простой: место следующего матча и противник «Буллетс», «Ориолс» или «Редскинс» – смотря по сезону. Они настаивали: звонить в самых крайних случаях и исключительно из автомата. Что ж, этот случай, черт возьми, действительно крайний. Но он сегодня больше ни за что не выйдет на эту распроклятую улицу. Даже если он и наберется смелости, Люси тогда уж точно полоснет его кухонным ножом по промежности.
Он прошел в кухню и набрал номер. С третьего звонка трубку взял мужчина и зачитал телефонный номер. Усталый голос без малейшего акцента.
– Шесть-шесть-пять-ноль-один-ноль-пять.
– Я Бедный Ричард. – Кличку он придумал себе сам. Так легче запомнить, сказали они. – Ее там не было. Ее не было в поч…
– Прошу представиться, – настоятельно потребовал голос.
– «Буллетс» играет с «Селтиком» завтра вечером в Кэпитал-сентре.
– Я вам перезвоню. Где вы?
– Семь-два-девять-семь-четыре-ноль-один.
– Вы дома? – изумленно переспросил голос.
– Да, я… – Он замолчал, сообразив, что говорит в пустоту.
Черт побери. Придется звонить снова. Надо же выяснить, что, мать его так, происходит. Автомат. Люси совсем отвяжется, такое ему устроит… Ну и вечер! Он надел куртку и толкнул входную дверь.
Люси с лестничной площадки слышала, как хлопнула дверь. Она начала было спускаться, но остановилась, услышав, как он входит в кухню и набирает номер.
Она слышала, что он говорил, и теперь сидела на ступеньке, пытаясь сообразить, что бы это значило. Он назвался «Бедным Ричардом». Непонятно. «Буллетс» играют с «Селтиком». Это что, какой-то код?
«Во что он влез?» – с нарастающим ужасом спрашивала она себя. Он выглядел совершенно обалдевшим, когда она сказала, что знает. Тем самым он подтвердил ее подозрение в измене. Но при чем тут этот код и бессмысленные слова? Он что, делает ставки у букмекера? Нет, обо всех его тратах ей было известно. Что-то связанное с его службой в Пентагоне? Неужели он шпион, как эти самые Уокеры, разоблаченные несколько лет назад? Нет, немыслимо. А может, все-таки? В принципе, он способен на такое, решила Люси. Одиннадцать лет брака убедили ее, что Терри всегда ставит себя на первое место.
А что еще может быть? Господи, какие еще возможности существуют?
* * *
Солнце еще не выглянуло из серой дымки над океаном, когда на рассвете в субботу Джейк вместе с Кэлли шел через проход в низкой дюне на пляж. Кэлли семенила позади него по узкой тропинке, засунув руки в карманы штормовки.
Он шагал, как всегда, стремительно, глаза его неустанно обшаривали небо, море и голый песок и, наконец, останавливались на ней. Если Кэлли была рядом, она всегда притягивала его взгляд. Так было с первой их встречи, и взгляд Джейка говорил ей очень много. Сегодня, шагая рядом с Джейком, она остро чувствовала его взгляд.
– Как ты вчера побеседовала с потрошителем душ?
– Он сказал, что я должна примириться с твоим решением таранить этот транспортник в Средиземном море.
Джейк остановился и обернулся к ней. Он был изумлен.
– Какого черта тебе беспокоиться об этом?
– Я неделю была вдовой.
Он отвернулся и взглянул на море. После паузы Джейк продолжал:
– Это не исключено и еще раз. – Он пристально посмотрел на жену. – Женщины вообще живут дольше мужчин. У меня нет волшебного хрустального шара, Кэлли. Господи, в конце концов, все мы смертны. – Он раздраженно рубанул рукой. – Через десять секунд меня может поразить метеорит. На меня может наехать пьяный водитель, не успею я сойти с тротуара…
Он замолчал, потому что она отвернулась и пошла по пляжу, сложив руки на груди.
Он бросился догонять ее.
– Эй…
– Целую неделю ты был мертв! Ты покончил с собой, гоняясь за этими проклятыми арабами, а я здесь оставалась одна-одинешенька! – Он взял ее за руку, а она вырвалась и повернулась к нему лицом. – Ты знал, как я люблю тебя, и… и… когда позвонили и сказали, что ты жив, на следующее утро уже была назначена траурная служба. Я собиралась хоронить тебя! Ты был мертв! – Джейк обнял ее, и она уткнулась головой ему в плечо.
Когда она перестала дрожать, он прошептал:
– Еще любишь меня?
– Да.
– Немножко или совсем-совсем?
– Я еще не решила.
Обнявшись, они зашагали дальше на север. Через минуту он остановился и поцеловал ее, а потом они продолжали путь, взявшись за руки.
* * *
Что-то белое. Что бы ни маячило перед глазами Бабуна, оно было белое. Он закрыл глаза, и боль и тошнота охватили его. О боги… Что-то твердое и холодное на щеке – он снова открыл глаза – и белое. Много света… Он пошевельнулся. Черт! Он лежит в распроклятой ванне.
Он с усилием приподнялся. Голова словно улетает куда-то. Он был одет в тот же мундир, но весь измятый и со следами рвоты. И ботинки на нем. Боже, так мерзко он себя еще не чувствовал за все двадцать восемь лет жизни – будто восстал из мертвых. Он медленно присел. В голове словно орудовал кувалдой взбесившийся Кинг-Конг. Ухватившись за краны, он сумел встать. Каждый удар сердца отзывался бешеным стуком в висках. Его качало. Бабун попробовал выбраться из ванны. Он споткнулся и тяжело плюхнулся на пол, ударившись головой о край раковины. Там он и лежал, не в силах пошевелиться.
Охваченный болью, он как бы в тумане слышал, как раскрылась дверь.
– Доброе утро. – Женский голос. Бабун с усилием повернул голову и зажмурился от яркого света лампочки под потолком. Рита Моравиа!
Что он сделал, чтобы заслужить такое? Воистину, жизнь – это сплошное злосчастие и скорбь.
– Я была бы рада, если бы ты попробовал перебраться отсюда в свою комнату, Таркингтон. Немедленно. Не хочу, чтобы кто-то неправильно подумал о нас с тобой.
Он попытался заговорить. Во рту пересохло и отдавало отвратительной кислятиной. Он прочистил горло и облизал губы.
– Как я сюда попал?
– Тебя притащили четверо мужиков. Решили, что ночью кому-то надо присмотреть за тобой. Я вызвалась.
– Как мило с твоей стороны.
– А теперь убирайся отсюда, Таркингтон.
Он сумел подняться и проковылял мимо нее. Ему опять требовался унитаз – и как можно быстрее. Он миновал маленькую гостиную, открыл дверь и поспешно двинулся по коридору. Вслед слышался ее голос:
– Вылет сегодня в два. Встречаемся в холле без десяти двенадцать.
* * *
Джейк сидел на гребне невысокой дюны и наблюдал, как планер взмывает вверх. Нос модели был наклонен под сорок пять градусов в сторону моря, но встречный ветер дул настолько сильно, что планер как-то удерживался над дюной.
Ветер держал планер невысоко, всего в трех или четырех метрах от земли, так что восходящий поток воздуха не давал ему упасть на песчаный намет.
– Лучше разверните его обратно, – посоветовал одиннадцатилетний авиационный эксперт. Джейк попробовал заложить вираж.
– Повыше нос, – громко закричал Дэвид. Джейк отвел ручку назад. Слишком поздно. Кромка правого крыла черкнула по песку, и планер перевернулся. Дэвид мигом очутился рядом.
Мальчик изучал обломки, когда Джейк подошел туда. Резиновые ленты, крепившие крылья к фюзеляжу, соскочили, и это свело ущерб к минимуму.
– Дырка в обшивке крыла и погнутый лонжерон в правом горизонтальном стабилизаторе, – весело констатировал юный авиатор. – Неплохо. Послушайте, не забывайте отводить ручку назад при поворотах.
– Ладно. Давай отнесем его домой и будем чинить.
– На каких машинах вы летаете во флоте? – спросил Дэвид, когда они возвращались с пляжа с частями планера в руках.
– В основном А-6. В прошлом году водил F-14.
– А, эти истребители! Вы видели «чудо-стрелка»?
– Угу.
– Папа купил мне этот фильм. Я его смотрел раз тридцать. Когда вырасту, стану истребителем. – Он примолк, видимо, оценивая последствия столь смелого заявления. – Как это выглядит на самом деле? – спросил он менее уверенным тоном.
Джейк еще обдумывал ответ, когда они свернули за угол и увидели странную машину во дворе. Рассмотрев синюю номерную табличку Министерства обороны с тремя звездами на ней, он все понял. Вице-адмирал Генри. Он провел мальчика в дом.
Адмирал был в джинсах и теплой куртке. Он и незнакомый мужчина в пиджаке вместе с Кэлли пили кофе за обеденным столом. Дэвид направился прямо к Кэлли и показал ей крыло.
– Он проворонил нос на повороте, и планер свалился. Но мы можем его починить.
– Доброе утро, адмирал.
– Джейк, познакомьтесь с Луисом Камачо.
– Здравствуйте. – Джейк потянулся через стол и пожал протянутую ему руку.
Камачо было чуть за пятьдесят, нездоровая бледность выдавала в нем человека, ведущего кабинетный образ жизни. Однако рукопожатие оказалось крепким и энергичным. Он не улыбнулся. У Джейка сложилось впечатление, что этот человек улыбается не часто.
– Неплохо у вас тут, – произнес Камачо.
– Нам тут нравится, – согласилась Кэлли. – Не хотите ли побеседовать в более уединенном месте?
Адмирал встал:
– Идемте прогуляемся по пляжу. Было бы стыдно приехать сюда из самого Вашингтона и не пройтись по берегу.
Мужчины оставили Дэвида ремонтировать планер за кухонным столом. Когда они выходили, мальчик просвещал Кэлли насчет сервоприводов и радиоприемных схем.
– Здесь хорошо, – заметил Джейк, – Иногда сыровато, но все равно хорошо.
– Луис из ФБР.
– А документы у вас есть?
Камачо достал их из кармана. Джейк, внимательно рассмотрев удостоверение и значок, молча вернул их.
Генри остановился в конце тропинки, которая выводила из невысокой дюны на пляж, и осмотрелся по сторонам. Он повернул направо и двинулся, сунув руки в карманы, в ту сторону, где было меньше всего народа. На океан адмирал даже не взглянул. На горизонте огромный контейнеровоз направлялся к северу, собираясь, видимо, обогнуть мыс Хенлопен и подняться по реке Делавэр.
– Вчера вы хотели узнать, что на самом деле произошло в Западной Вирджинии после убийства Гарольда Стронга.
– Так точно, сэр.
– Я сказал вам правду, но кое о чем умолчал. В то утро со мной был Камачо. Мы встретились с полицейским Кидлом и местным прокурором по имени Дон Кукмен. Им все это не понравилось. Они сразу поняли, что произошло убийство, а сотрудничество с нами походило на сокрытие преступления. Так что Луису пришлось звонить в Вашингтон, после чего приехал директор ФБР с командой судебных медиков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
– Люси, успокойся. Пожалуйста, ради… Дети же слышат. Клянусь Богом, у меня нет другой женщины. – Он поднялся и приблизился к ней. – Детка, я люблю тебя. И никого больше…
– Не прикасайся ко мне, мерзавец. Я подаю на развод. – Она повернулась и направилась к лестнице. – Я запру дверь спальни. Если будешь ломиться, позову полицию. Брехло. Потаскун. Сволочь.
Он потерял ее. Вот как закончился этот вечер.
– У тебя что, бешенство матки? – заорал он. – Ни хрена ты не понимаешь. Я поехал выпить пива, черт побери, а прихожу домой – ты мне такое устраиваешь. Я тебе не изменял! Я ни с какой другой женщиной не спал с той ночи, как трахнул тебя в кинотеатре. У тебя же нет никаких доказательств, дура полоумная.
Он слышал, как щелкнул замок в двери спальни и заплакали дети. Он бросился на кушетку в гостиной. Бывают такие дни, когда абсолютно все идет вверх тормашками. Чуть не арестовали, побил машину, жена требует развода из-за измены, которой вовсе и не было. Что еще? Какая еще гадость может случиться до полуночи?
Почтовый ящик был пуст. Он растянулся на кушетке и стал размышлять над этим. Закрыл глаза и попытался расслабиться. Слышно было, как Люси наверху укладывает детей спать. Наконец шум прекратился.
Надо бы позвонить им. В Майами они дали ему номер, по которому следовало звонить в самых крайних случаях, и опознавательный код. Надо воспользоваться этим телефоном. Терри поискал вечернюю газету. Вот она, на телевизоре. Он заглянул в спортивный раздел. Код простой: место следующего матча и противник «Буллетс», «Ориолс» или «Редскинс» – смотря по сезону. Они настаивали: звонить в самых крайних случаях и исключительно из автомата. Что ж, этот случай, черт возьми, действительно крайний. Но он сегодня больше ни за что не выйдет на эту распроклятую улицу. Даже если он и наберется смелости, Люси тогда уж точно полоснет его кухонным ножом по промежности.
Он прошел в кухню и набрал номер. С третьего звонка трубку взял мужчина и зачитал телефонный номер. Усталый голос без малейшего акцента.
– Шесть-шесть-пять-ноль-один-ноль-пять.
– Я Бедный Ричард. – Кличку он придумал себе сам. Так легче запомнить, сказали они. – Ее там не было. Ее не было в поч…
– Прошу представиться, – настоятельно потребовал голос.
– «Буллетс» играет с «Селтиком» завтра вечером в Кэпитал-сентре.
– Я вам перезвоню. Где вы?
– Семь-два-девять-семь-четыре-ноль-один.
– Вы дома? – изумленно переспросил голос.
– Да, я… – Он замолчал, сообразив, что говорит в пустоту.
Черт побери. Придется звонить снова. Надо же выяснить, что, мать его так, происходит. Автомат. Люси совсем отвяжется, такое ему устроит… Ну и вечер! Он надел куртку и толкнул входную дверь.
Люси с лестничной площадки слышала, как хлопнула дверь. Она начала было спускаться, но остановилась, услышав, как он входит в кухню и набирает номер.
Она слышала, что он говорил, и теперь сидела на ступеньке, пытаясь сообразить, что бы это значило. Он назвался «Бедным Ричардом». Непонятно. «Буллетс» играют с «Селтиком». Это что, какой-то код?
«Во что он влез?» – с нарастающим ужасом спрашивала она себя. Он выглядел совершенно обалдевшим, когда она сказала, что знает. Тем самым он подтвердил ее подозрение в измене. Но при чем тут этот код и бессмысленные слова? Он что, делает ставки у букмекера? Нет, обо всех его тратах ей было известно. Что-то связанное с его службой в Пентагоне? Неужели он шпион, как эти самые Уокеры, разоблаченные несколько лет назад? Нет, немыслимо. А может, все-таки? В принципе, он способен на такое, решила Люси. Одиннадцать лет брака убедили ее, что Терри всегда ставит себя на первое место.
А что еще может быть? Господи, какие еще возможности существуют?
* * *
Солнце еще не выглянуло из серой дымки над океаном, когда на рассвете в субботу Джейк вместе с Кэлли шел через проход в низкой дюне на пляж. Кэлли семенила позади него по узкой тропинке, засунув руки в карманы штормовки.
Он шагал, как всегда, стремительно, глаза его неустанно обшаривали небо, море и голый песок и, наконец, останавливались на ней. Если Кэлли была рядом, она всегда притягивала его взгляд. Так было с первой их встречи, и взгляд Джейка говорил ей очень много. Сегодня, шагая рядом с Джейком, она остро чувствовала его взгляд.
– Как ты вчера побеседовала с потрошителем душ?
– Он сказал, что я должна примириться с твоим решением таранить этот транспортник в Средиземном море.
Джейк остановился и обернулся к ней. Он был изумлен.
– Какого черта тебе беспокоиться об этом?
– Я неделю была вдовой.
Он отвернулся и взглянул на море. После паузы Джейк продолжал:
– Это не исключено и еще раз. – Он пристально посмотрел на жену. – Женщины вообще живут дольше мужчин. У меня нет волшебного хрустального шара, Кэлли. Господи, в конце концов, все мы смертны. – Он раздраженно рубанул рукой. – Через десять секунд меня может поразить метеорит. На меня может наехать пьяный водитель, не успею я сойти с тротуара…
Он замолчал, потому что она отвернулась и пошла по пляжу, сложив руки на груди.
Он бросился догонять ее.
– Эй…
– Целую неделю ты был мертв! Ты покончил с собой, гоняясь за этими проклятыми арабами, а я здесь оставалась одна-одинешенька! – Он взял ее за руку, а она вырвалась и повернулась к нему лицом. – Ты знал, как я люблю тебя, и… и… когда позвонили и сказали, что ты жив, на следующее утро уже была назначена траурная служба. Я собиралась хоронить тебя! Ты был мертв! – Джейк обнял ее, и она уткнулась головой ему в плечо.
Когда она перестала дрожать, он прошептал:
– Еще любишь меня?
– Да.
– Немножко или совсем-совсем?
– Я еще не решила.
Обнявшись, они зашагали дальше на север. Через минуту он остановился и поцеловал ее, а потом они продолжали путь, взявшись за руки.
* * *
Что-то белое. Что бы ни маячило перед глазами Бабуна, оно было белое. Он закрыл глаза, и боль и тошнота охватили его. О боги… Что-то твердое и холодное на щеке – он снова открыл глаза – и белое. Много света… Он пошевельнулся. Черт! Он лежит в распроклятой ванне.
Он с усилием приподнялся. Голова словно улетает куда-то. Он был одет в тот же мундир, но весь измятый и со следами рвоты. И ботинки на нем. Боже, так мерзко он себя еще не чувствовал за все двадцать восемь лет жизни – будто восстал из мертвых. Он медленно присел. В голове словно орудовал кувалдой взбесившийся Кинг-Конг. Ухватившись за краны, он сумел встать. Каждый удар сердца отзывался бешеным стуком в висках. Его качало. Бабун попробовал выбраться из ванны. Он споткнулся и тяжело плюхнулся на пол, ударившись головой о край раковины. Там он и лежал, не в силах пошевелиться.
Охваченный болью, он как бы в тумане слышал, как раскрылась дверь.
– Доброе утро. – Женский голос. Бабун с усилием повернул голову и зажмурился от яркого света лампочки под потолком. Рита Моравиа!
Что он сделал, чтобы заслужить такое? Воистину, жизнь – это сплошное злосчастие и скорбь.
– Я была бы рада, если бы ты попробовал перебраться отсюда в свою комнату, Таркингтон. Немедленно. Не хочу, чтобы кто-то неправильно подумал о нас с тобой.
Он попытался заговорить. Во рту пересохло и отдавало отвратительной кислятиной. Он прочистил горло и облизал губы.
– Как я сюда попал?
– Тебя притащили четверо мужиков. Решили, что ночью кому-то надо присмотреть за тобой. Я вызвалась.
– Как мило с твоей стороны.
– А теперь убирайся отсюда, Таркингтон.
Он сумел подняться и проковылял мимо нее. Ему опять требовался унитаз – и как можно быстрее. Он миновал маленькую гостиную, открыл дверь и поспешно двинулся по коридору. Вслед слышался ее голос:
– Вылет сегодня в два. Встречаемся в холле без десяти двенадцать.
* * *
Джейк сидел на гребне невысокой дюны и наблюдал, как планер взмывает вверх. Нос модели был наклонен под сорок пять градусов в сторону моря, но встречный ветер дул настолько сильно, что планер как-то удерживался над дюной.
Ветер держал планер невысоко, всего в трех или четырех метрах от земли, так что восходящий поток воздуха не давал ему упасть на песчаный намет.
– Лучше разверните его обратно, – посоветовал одиннадцатилетний авиационный эксперт. Джейк попробовал заложить вираж.
– Повыше нос, – громко закричал Дэвид. Джейк отвел ручку назад. Слишком поздно. Кромка правого крыла черкнула по песку, и планер перевернулся. Дэвид мигом очутился рядом.
Мальчик изучал обломки, когда Джейк подошел туда. Резиновые ленты, крепившие крылья к фюзеляжу, соскочили, и это свело ущерб к минимуму.
– Дырка в обшивке крыла и погнутый лонжерон в правом горизонтальном стабилизаторе, – весело констатировал юный авиатор. – Неплохо. Послушайте, не забывайте отводить ручку назад при поворотах.
– Ладно. Давай отнесем его домой и будем чинить.
– На каких машинах вы летаете во флоте? – спросил Дэвид, когда они возвращались с пляжа с частями планера в руках.
– В основном А-6. В прошлом году водил F-14.
– А, эти истребители! Вы видели «чудо-стрелка»?
– Угу.
– Папа купил мне этот фильм. Я его смотрел раз тридцать. Когда вырасту, стану истребителем. – Он примолк, видимо, оценивая последствия столь смелого заявления. – Как это выглядит на самом деле? – спросил он менее уверенным тоном.
Джейк еще обдумывал ответ, когда они свернули за угол и увидели странную машину во дворе. Рассмотрев синюю номерную табличку Министерства обороны с тремя звездами на ней, он все понял. Вице-адмирал Генри. Он провел мальчика в дом.
Адмирал был в джинсах и теплой куртке. Он и незнакомый мужчина в пиджаке вместе с Кэлли пили кофе за обеденным столом. Дэвид направился прямо к Кэлли и показал ей крыло.
– Он проворонил нос на повороте, и планер свалился. Но мы можем его починить.
– Доброе утро, адмирал.
– Джейк, познакомьтесь с Луисом Камачо.
– Здравствуйте. – Джейк потянулся через стол и пожал протянутую ему руку.
Камачо было чуть за пятьдесят, нездоровая бледность выдавала в нем человека, ведущего кабинетный образ жизни. Однако рукопожатие оказалось крепким и энергичным. Он не улыбнулся. У Джейка сложилось впечатление, что этот человек улыбается не часто.
– Неплохо у вас тут, – произнес Камачо.
– Нам тут нравится, – согласилась Кэлли. – Не хотите ли побеседовать в более уединенном месте?
Адмирал встал:
– Идемте прогуляемся по пляжу. Было бы стыдно приехать сюда из самого Вашингтона и не пройтись по берегу.
Мужчины оставили Дэвида ремонтировать планер за кухонным столом. Когда они выходили, мальчик просвещал Кэлли насчет сервоприводов и радиоприемных схем.
– Здесь хорошо, – заметил Джейк, – Иногда сыровато, но все равно хорошо.
– Луис из ФБР.
– А документы у вас есть?
Камачо достал их из кармана. Джейк, внимательно рассмотрев удостоверение и значок, молча вернул их.
Генри остановился в конце тропинки, которая выводила из невысокой дюны на пляж, и осмотрелся по сторонам. Он повернул направо и двинулся, сунув руки в карманы, в ту сторону, где было меньше всего народа. На океан адмирал даже не взглянул. На горизонте огромный контейнеровоз направлялся к северу, собираясь, видимо, обогнуть мыс Хенлопен и подняться по реке Делавэр.
– Вчера вы хотели узнать, что на самом деле произошло в Западной Вирджинии после убийства Гарольда Стронга.
– Так точно, сэр.
– Я сказал вам правду, но кое о чем умолчал. В то утро со мной был Камачо. Мы встретились с полицейским Кидлом и местным прокурором по имени Дон Кукмен. Им все это не понравилось. Они сразу поняли, что произошло убийство, а сотрудничество с нами походило на сокрытие преступления. Так что Луису пришлось звонить в Вашингтон, после чего приехал директор ФБР с командой судебных медиков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77