735-й гвардейский пехотный полк 191-й дивизии тоже исчез из эфира, причина этого нам неизвестна. Вы приказали послать вертолёт из Санву, выяснить ситуацию и доложить. Вертолёт вылетит на рассвете.
Далее из этого сектора поступили дополнительные сведения, но они не проясняют положение и не помогают создать полную картину. Я приказал разведывательному отделу 71-й армии послать группу офицеров через Амур, выяснить, что там происходит, и доложить результаты. На это потребуется три часа.
Но есть хорошие новости. Генерал Пенг Хи-Вонг, командующий 34-й ударной армией, успешно продвигается вперёд и займёт золотую шахту завтра до полудня. Наша бронетанковая армия вторглась глубоко во вражескую территорию. Я полагаю, что солдаты и офицеры этой армии сейчас встают и через час продолжат наступление.
Новости о военно-морском флоте запутанные, но это не имеет большого значения. Я поручил командующему флотом Южного моря лично заняться расследованием ситуации и доложить. На это потребуется три часа.
Таким образом, товарищ министр, скоро мы получим надёжную информацию и затем сможем принять соответствующие меры. До этого времени генерал Пенг продолжит наступление, и к вечеру мы будем намного богаче, — сказал в заключение Вей. Он знал, как привести своего министра в хорошее настроение. В ответ генерал услышал одобрительное ворчание и кивок. — А теперь, — продолжил генерал Вей, — почему бы вам не поспать несколько часов, пока мы останемся настороже и будем следить за развитием событий?
— Хорошая мысль, Вей. — Луо подошёл к дивану и улёгся на него. Вей открыл дверь, выключил свет в комнате и закрыл дверь за собой. Центр связи находился рядом.
— А теперь, — спросил генерал, взяв сигарету у майора, стоящего рядом, — что за чертовщина там происходит?
— Если вас интересует моё мнение, — ответил полковник из разведывательного управления, — американцы размяли мускулы, и русские сделают то же самое через несколько часов.
— Что? Почему вы так считаете? И почему русские?
— Где до сих пор были их военно-воздушные силы? Где скрывались их штурмовые вертолёты? Мы ведь не знаем этого, правда? А почему нам это неизвестно? Да потому, что американцы сбивали наши самолёты с неба, подобно мухам, вот почему.
Мы внушили себе, что русские не хотят воевать, не правда ли? Человек по имени Гитлер когда-то думал то же самое. Книги по истории говорят, что он погиб через несколько лет после этого. Мы также обманывали себя, полагая, что американцы не будут наносить нам тяжёлых ударов по политическим причинам. Вей, некоторые из наших политических лидеров гоняются за драконами! — Этот афоризм относился к курению опиума, популярному, хотя и незаконному времяпрепровождению в Южном Китае несколько веков назад. — Не существует никаких политических соображений. Они просто накапливали силы, на что требуется время. А русские не воевали с нами, потому что хотели, чтобы мы удлинили наши каналы снабжения, и затем гребаные американцы перерезали эти каналы в Харбине и в Бейане! Танки генерала Пенга углубились в Россию на триста километров, причём в баках его танков осталось горючего всего на двести, и больше горючего он не получит. Мы послали туда больше двух тысяч танков и превратили их экипажи в плохо подготовленную лёгкую пехоту! Вот что произошло, товарищ Вей, — закончил полковник.
— Вы можете говорить это мне, полковник. Но скажите это маршалу Луо, и вашей жене придётся платить государству за пулю уже послезавтра, — предостерёг его Вей.
— Ну что ж, я это знаю, — ответил полковник Генг Хе-Пинг. Но что случится с вами через несколько часов сегодня, товарищ генерал Вей, когда вы соберёте всю информацию и узнаете, что я прав?
— Сегодняшний вечер сам позаботится о себе. — Это был ответ фаталиста. — Всему своё время, Генг.
Затем генерал собрал группу офицеров и дал каждому поручение, нашёл кресло, в котором можно отдохнуть, и подумал, что, может быть, у Генга правильное представление о происходящем.
— Полковник Генг?
— Да, товарищ генерал?
— Что вы знаете об американцах?
— Я служил в нашем посольстве в Вашингтоне восемнадцать месяцев назад. Там я тщательно изучал их военную доктрину.
— И вы считаете, что они способны осуществить то, о чём только что говорили?
— Товарищ генерал, для ответа на этот вопрос я советую вам проконсультироваться с иранцами и иракцами. Я не знаю, что американцы предпримут дальше, поскольку не сумел овладеть искусством мыслить так, как мыслят они.
* * *
— Китайцы двинулись вперёд, — сообщил майор Таккер, потянулся и зевнул. — Их передовые части только что начали движение. Ваши войска отступили. Почему?
— Я приказал им увезти товарища Гоголя, прежде чем китайцы убьют его, — ответил Толкунов американцу. — У вас усталый вид.
— Подумаешь, что значит тридцать шесть часов в одном кресле? — Чертовски больная спина, вот что это значит, — подумал про себя Таккер. Несмотря на отсутствие сна, он получал огромное удовольствие от работы. Для офицера ВВС, который не сумел овладеть подготовкой пилота, что сделало его навсегда «неквалифицированным неудачником» на языке ВВС, гражданином четвёртого сорта в иерархии военно-воздушных сил — даже ниже, чем пилот вертолёта, — он зарабатывал на жизнь больше и лучше, чем когда-либо раньше. Вполне возможно, он приносил больше пользы своей стороне в этой войне, чем даже полковник Уинтерс с его хлопушками «воздух-воздух». Но если кто-нибудь скажет ему об этом, он смутится и униженно посмотрит на свои ботинки. Униженно, хрен вот вам, — подумал Таккер. Он доказывал ценность нового и ещё не проверенного изобретения, и делал это так же успешно, как Красный Барон в своём красном трехмоторном самолёте.
Военно-воздушные силы не были родом войск, где униженность в почёте, но отсутствие крыльев лётчика на груди заставляло его поступать именно таким образом на протяжении всех десяти лет профессиональной карьеры.
Следующее поколение беспилотных самолётов будет нести вооружение, и, может быть, даже сумеет вести воздушный бой. Вот тогда он покажет этим надменным шофёрам истребителей, у кого настоящие яйца в военно-воздушных силах. А пока он удовлетворится тем, что собирает информацию, помогающую русским убивать Джо Чинка и всех его братьев, и если это была война «Нинтендо», то маленький Дэнни Таккер был, клянусь богом, петухом, расхаживающим в этом виртуальном мире.
— Вы принесли нам огромную пользу, майор Таккер.
— Спасибо, сэр. Рад прийти на помощь, — ответил Таккер со своей лучшей улыбкой маленького мальчика. «Может быть, я отращу себе большие усы». Он отложил эту мысль в сторону и отпил немного растворимого кофе из своего пакета с заранее приготовленной пищей — дополнительный кофеин был единственной вещью, которая помогала ему сейчас держаться на ногах. Но почти всю работу делал за него компьютер, и на его экране было видно китайское разведывательное подразделение, двигающееся на север.
* * *
— Сукин сын, — выдохнул капитан Александров. Он слышал о волчьих шкурах Гоголя по радио, но не видел их по телевидению, и при виде этого чуда у него перехватило дыхание.
Коснувшись одной, он почти ожидал, что она будет холодной и жёсткой, подобно проволоке, но нет, шкура походила на идеальные волосы идеальной блондинки…
— И кто это ко мне пришёл? — В руках старика была винтовка, и он смотрел на гостя определённо пристальным взглядом.
— Я капитан Федор Ильич Александров. А вы, думаю, Пётр Петрович Гоголь.
Кивок и улыбка.
— Вам нравятся мои шкуры, товарищ капитан?
— Я не видел раньше ничего подобного. Мы должны забрать их с собой.
— Забрать? Забрать куда? Я не собираюсь уезжать отсюда, — ответил Пётр Петрович.
— Товарищ Гоголь, мне дан приказ — увезти вас отсюда. Этот приказ поступил из штаба Дальневосточного округа, и потому его нужно выполнить.
— Никакой китаеза не сможет прогнать меня с моей земли! — прогремел его голос.
— Нет, товарищ Гоголь, но солдаты русской армии не оставят вас здесь умирать. Скажите, это та самая винтовка, из которой вы убивали немцев?
— Да, многих, многих немцев, — подтвердил Гоголь.
— Тогда поехали с нами, и вы сможете убить немало жёлтых оккупантов.
— Да кто вы такой?
— Командир разведывательной роты 265-й мотострелковой дивизии. Мы следили за китайцами в течение четырех долгих дней, а теперь собираемся дать им настоящий бой. Присоединяйтесь к нам, Пётр Петрович. Вы, наверно, сможете научить нас многим вещам, которые нам нужно знать. — Высокий молодой капитан говорил разумным голосом, не скрывая уважения к старому воину, которого тот заслуживал. Слова капитана убедили Гоголя.
— Вы обещаете мне, что я сделаю хоть один выстрел?
— Даю вам слово русского офицера, Пётр Петрович, — ответил Александров, кивнув головой.
— Тогда я поеду с вами. — Гоголь был уже одет по-походному — печь в хижине давно погасла. Он повесил на плечо старую снайперскую винтовку и сумку, в которой хранилось сорок патронов — он никогда не выходил из хижины, взяв больше сорока, — и пошёл к двери. — Помогите мне с моими волками, юноша.
— С удовольствием, дедушка. — И тут Александров обнаружил, какие тяжёлые эти волчьи шкуры. Но они с Буйковым сумели забросить их внутрь своего разведочного бронетранспортёра, и водитель повёл машину прочь от избы старого охотника.
— Где они?
— Примерно в десяти километрах отсюда. Мы были в визуальном контакте с ними в течение нескольких дней, но затем нам пришлось отступить.
— Почему?
— Чтобы спасти тебя, старик, — засмеялся Буйков. — Тебя и эти шкуры. Они слишком ценные, чтобы украшать тела китайских проституток!
— Я думаю, дядя Петя, правда, я не уверен в этом, — сказал капитан, — но я думаю, что настало время показать нашим китайским гостям настоящее русское гостеприимство.
— Капитан, смотрите! — воскликнул водитель.
Александров поднял голову и выглянул из башенного люка. Впереди стоял генерал и махал рукой, призывая его двигаться побыстрее. Через три минуты бронетранспортёр остановился рядом с ним.
— Вы Александров?
— Так точно, товарищ генерал! — ответил молодой капитан.
— Я генерал Синявский. Вы все сделали хорошо, мой мальчик. Спускайся сюда и поговори со мной, — приказал он грубым голосом, в котором, однако, звучала доброта.
Александров только один раз видел своего командира дивизии, да и то издалека.
Генерал не был крупным мужчиной, но вы вряд ли захотели бы встретиться с ним в рукопашной схватке внутри маленькой комнаты. Он жевал сигару, которая, по-видимому, погасла несколько часов назад, и его глаза сверкали.
— Кто это? — потребовал Синявский. Затем выражение его лица изменилось. — А, вы и есть знаменитый Пётр Петрович?
— Старший сержант Гоголь из Железной дивизии, — ответил старик с поразительным чувством собственного достоинства. Он отсалютовал генералу, и Синявский тут же приложил руку к виску.
— Я слышал, вы убили немало немцев во время войны. Сколько именно, сержант?
— Посчитайте сами, товарищ генерал, — сказал Гоголь, передавая ему свою винтовку.
— Это да, — заметил генерал, проводя рукой по многочисленным зарубкам, подобным зарубкам на «кольте» какого-нибудь американского ковбоя. — Вы действительно отличились. Но война — это занятие для молодого человека, Пётр Петрович. Позвольте мне отвезти вас в безопасное место.
Гоголь покачал головой.
— Капитан обещал мне один выстрел, иначе я отказался бы покинуть свой дом.
— Это правда? — Командир 265-й мотострелковой дивизии оглянулся вокруг. — Капитан Александров, мы выполним ваше обещание, предоставим нашему старому товарищу право на один выстрел. — Он указал на точку на карте. — Это должно быть хорошее место для вас, сержант. А затем немедленно увозите его отсюда, — приказал Синявский молодому офицеру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214
Далее из этого сектора поступили дополнительные сведения, но они не проясняют положение и не помогают создать полную картину. Я приказал разведывательному отделу 71-й армии послать группу офицеров через Амур, выяснить, что там происходит, и доложить результаты. На это потребуется три часа.
Но есть хорошие новости. Генерал Пенг Хи-Вонг, командующий 34-й ударной армией, успешно продвигается вперёд и займёт золотую шахту завтра до полудня. Наша бронетанковая армия вторглась глубоко во вражескую территорию. Я полагаю, что солдаты и офицеры этой армии сейчас встают и через час продолжат наступление.
Новости о военно-морском флоте запутанные, но это не имеет большого значения. Я поручил командующему флотом Южного моря лично заняться расследованием ситуации и доложить. На это потребуется три часа.
Таким образом, товарищ министр, скоро мы получим надёжную информацию и затем сможем принять соответствующие меры. До этого времени генерал Пенг продолжит наступление, и к вечеру мы будем намного богаче, — сказал в заключение Вей. Он знал, как привести своего министра в хорошее настроение. В ответ генерал услышал одобрительное ворчание и кивок. — А теперь, — продолжил генерал Вей, — почему бы вам не поспать несколько часов, пока мы останемся настороже и будем следить за развитием событий?
— Хорошая мысль, Вей. — Луо подошёл к дивану и улёгся на него. Вей открыл дверь, выключил свет в комнате и закрыл дверь за собой. Центр связи находился рядом.
— А теперь, — спросил генерал, взяв сигарету у майора, стоящего рядом, — что за чертовщина там происходит?
— Если вас интересует моё мнение, — ответил полковник из разведывательного управления, — американцы размяли мускулы, и русские сделают то же самое через несколько часов.
— Что? Почему вы так считаете? И почему русские?
— Где до сих пор были их военно-воздушные силы? Где скрывались их штурмовые вертолёты? Мы ведь не знаем этого, правда? А почему нам это неизвестно? Да потому, что американцы сбивали наши самолёты с неба, подобно мухам, вот почему.
Мы внушили себе, что русские не хотят воевать, не правда ли? Человек по имени Гитлер когда-то думал то же самое. Книги по истории говорят, что он погиб через несколько лет после этого. Мы также обманывали себя, полагая, что американцы не будут наносить нам тяжёлых ударов по политическим причинам. Вей, некоторые из наших политических лидеров гоняются за драконами! — Этот афоризм относился к курению опиума, популярному, хотя и незаконному времяпрепровождению в Южном Китае несколько веков назад. — Не существует никаких политических соображений. Они просто накапливали силы, на что требуется время. А русские не воевали с нами, потому что хотели, чтобы мы удлинили наши каналы снабжения, и затем гребаные американцы перерезали эти каналы в Харбине и в Бейане! Танки генерала Пенга углубились в Россию на триста километров, причём в баках его танков осталось горючего всего на двести, и больше горючего он не получит. Мы послали туда больше двух тысяч танков и превратили их экипажи в плохо подготовленную лёгкую пехоту! Вот что произошло, товарищ Вей, — закончил полковник.
— Вы можете говорить это мне, полковник. Но скажите это маршалу Луо, и вашей жене придётся платить государству за пулю уже послезавтра, — предостерёг его Вей.
— Ну что ж, я это знаю, — ответил полковник Генг Хе-Пинг. Но что случится с вами через несколько часов сегодня, товарищ генерал Вей, когда вы соберёте всю информацию и узнаете, что я прав?
— Сегодняшний вечер сам позаботится о себе. — Это был ответ фаталиста. — Всему своё время, Генг.
Затем генерал собрал группу офицеров и дал каждому поручение, нашёл кресло, в котором можно отдохнуть, и подумал, что, может быть, у Генга правильное представление о происходящем.
— Полковник Генг?
— Да, товарищ генерал?
— Что вы знаете об американцах?
— Я служил в нашем посольстве в Вашингтоне восемнадцать месяцев назад. Там я тщательно изучал их военную доктрину.
— И вы считаете, что они способны осуществить то, о чём только что говорили?
— Товарищ генерал, для ответа на этот вопрос я советую вам проконсультироваться с иранцами и иракцами. Я не знаю, что американцы предпримут дальше, поскольку не сумел овладеть искусством мыслить так, как мыслят они.
* * *
— Китайцы двинулись вперёд, — сообщил майор Таккер, потянулся и зевнул. — Их передовые части только что начали движение. Ваши войска отступили. Почему?
— Я приказал им увезти товарища Гоголя, прежде чем китайцы убьют его, — ответил Толкунов американцу. — У вас усталый вид.
— Подумаешь, что значит тридцать шесть часов в одном кресле? — Чертовски больная спина, вот что это значит, — подумал про себя Таккер. Несмотря на отсутствие сна, он получал огромное удовольствие от работы. Для офицера ВВС, который не сумел овладеть подготовкой пилота, что сделало его навсегда «неквалифицированным неудачником» на языке ВВС, гражданином четвёртого сорта в иерархии военно-воздушных сил — даже ниже, чем пилот вертолёта, — он зарабатывал на жизнь больше и лучше, чем когда-либо раньше. Вполне возможно, он приносил больше пользы своей стороне в этой войне, чем даже полковник Уинтерс с его хлопушками «воздух-воздух». Но если кто-нибудь скажет ему об этом, он смутится и униженно посмотрит на свои ботинки. Униженно, хрен вот вам, — подумал Таккер. Он доказывал ценность нового и ещё не проверенного изобретения, и делал это так же успешно, как Красный Барон в своём красном трехмоторном самолёте.
Военно-воздушные силы не были родом войск, где униженность в почёте, но отсутствие крыльев лётчика на груди заставляло его поступать именно таким образом на протяжении всех десяти лет профессиональной карьеры.
Следующее поколение беспилотных самолётов будет нести вооружение, и, может быть, даже сумеет вести воздушный бой. Вот тогда он покажет этим надменным шофёрам истребителей, у кого настоящие яйца в военно-воздушных силах. А пока он удовлетворится тем, что собирает информацию, помогающую русским убивать Джо Чинка и всех его братьев, и если это была война «Нинтендо», то маленький Дэнни Таккер был, клянусь богом, петухом, расхаживающим в этом виртуальном мире.
— Вы принесли нам огромную пользу, майор Таккер.
— Спасибо, сэр. Рад прийти на помощь, — ответил Таккер со своей лучшей улыбкой маленького мальчика. «Может быть, я отращу себе большие усы». Он отложил эту мысль в сторону и отпил немного растворимого кофе из своего пакета с заранее приготовленной пищей — дополнительный кофеин был единственной вещью, которая помогала ему сейчас держаться на ногах. Но почти всю работу делал за него компьютер, и на его экране было видно китайское разведывательное подразделение, двигающееся на север.
* * *
— Сукин сын, — выдохнул капитан Александров. Он слышал о волчьих шкурах Гоголя по радио, но не видел их по телевидению, и при виде этого чуда у него перехватило дыхание.
Коснувшись одной, он почти ожидал, что она будет холодной и жёсткой, подобно проволоке, но нет, шкура походила на идеальные волосы идеальной блондинки…
— И кто это ко мне пришёл? — В руках старика была винтовка, и он смотрел на гостя определённо пристальным взглядом.
— Я капитан Федор Ильич Александров. А вы, думаю, Пётр Петрович Гоголь.
Кивок и улыбка.
— Вам нравятся мои шкуры, товарищ капитан?
— Я не видел раньше ничего подобного. Мы должны забрать их с собой.
— Забрать? Забрать куда? Я не собираюсь уезжать отсюда, — ответил Пётр Петрович.
— Товарищ Гоголь, мне дан приказ — увезти вас отсюда. Этот приказ поступил из штаба Дальневосточного округа, и потому его нужно выполнить.
— Никакой китаеза не сможет прогнать меня с моей земли! — прогремел его голос.
— Нет, товарищ Гоголь, но солдаты русской армии не оставят вас здесь умирать. Скажите, это та самая винтовка, из которой вы убивали немцев?
— Да, многих, многих немцев, — подтвердил Гоголь.
— Тогда поехали с нами, и вы сможете убить немало жёлтых оккупантов.
— Да кто вы такой?
— Командир разведывательной роты 265-й мотострелковой дивизии. Мы следили за китайцами в течение четырех долгих дней, а теперь собираемся дать им настоящий бой. Присоединяйтесь к нам, Пётр Петрович. Вы, наверно, сможете научить нас многим вещам, которые нам нужно знать. — Высокий молодой капитан говорил разумным голосом, не скрывая уважения к старому воину, которого тот заслуживал. Слова капитана убедили Гоголя.
— Вы обещаете мне, что я сделаю хоть один выстрел?
— Даю вам слово русского офицера, Пётр Петрович, — ответил Александров, кивнув головой.
— Тогда я поеду с вами. — Гоголь был уже одет по-походному — печь в хижине давно погасла. Он повесил на плечо старую снайперскую винтовку и сумку, в которой хранилось сорок патронов — он никогда не выходил из хижины, взяв больше сорока, — и пошёл к двери. — Помогите мне с моими волками, юноша.
— С удовольствием, дедушка. — И тут Александров обнаружил, какие тяжёлые эти волчьи шкуры. Но они с Буйковым сумели забросить их внутрь своего разведочного бронетранспортёра, и водитель повёл машину прочь от избы старого охотника.
— Где они?
— Примерно в десяти километрах отсюда. Мы были в визуальном контакте с ними в течение нескольких дней, но затем нам пришлось отступить.
— Почему?
— Чтобы спасти тебя, старик, — засмеялся Буйков. — Тебя и эти шкуры. Они слишком ценные, чтобы украшать тела китайских проституток!
— Я думаю, дядя Петя, правда, я не уверен в этом, — сказал капитан, — но я думаю, что настало время показать нашим китайским гостям настоящее русское гостеприимство.
— Капитан, смотрите! — воскликнул водитель.
Александров поднял голову и выглянул из башенного люка. Впереди стоял генерал и махал рукой, призывая его двигаться побыстрее. Через три минуты бронетранспортёр остановился рядом с ним.
— Вы Александров?
— Так точно, товарищ генерал! — ответил молодой капитан.
— Я генерал Синявский. Вы все сделали хорошо, мой мальчик. Спускайся сюда и поговори со мной, — приказал он грубым голосом, в котором, однако, звучала доброта.
Александров только один раз видел своего командира дивизии, да и то издалека.
Генерал не был крупным мужчиной, но вы вряд ли захотели бы встретиться с ним в рукопашной схватке внутри маленькой комнаты. Он жевал сигару, которая, по-видимому, погасла несколько часов назад, и его глаза сверкали.
— Кто это? — потребовал Синявский. Затем выражение его лица изменилось. — А, вы и есть знаменитый Пётр Петрович?
— Старший сержант Гоголь из Железной дивизии, — ответил старик с поразительным чувством собственного достоинства. Он отсалютовал генералу, и Синявский тут же приложил руку к виску.
— Я слышал, вы убили немало немцев во время войны. Сколько именно, сержант?
— Посчитайте сами, товарищ генерал, — сказал Гоголь, передавая ему свою винтовку.
— Это да, — заметил генерал, проводя рукой по многочисленным зарубкам, подобным зарубкам на «кольте» какого-нибудь американского ковбоя. — Вы действительно отличились. Но война — это занятие для молодого человека, Пётр Петрович. Позвольте мне отвезти вас в безопасное место.
Гоголь покачал головой.
— Капитан обещал мне один выстрел, иначе я отказался бы покинуть свой дом.
— Это правда? — Командир 265-й мотострелковой дивизии оглянулся вокруг. — Капитан Александров, мы выполним ваше обещание, предоставим нашему старому товарищу право на один выстрел. — Он указал на точку на карте. — Это должно быть хорошее место для вас, сержант. А затем немедленно увозите его отсюда, — приказал Синявский молодому офицеру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214