— Тебе известно, кто сейчас находится в Москве? — спросил Фоули у президента.
— Джон?
— «Радуга Шесть». Джон и Динг знакомы с Головко, а Головко является главным советником Грушевого. Это хороший и удобный тайный канал. Имей в виду, это подтверждает, что на него была нацелена ракета при покушении на площади Дзержинского. Может быть, Сергей Николаевич не почувствует себя лучше, узнав об этом, но лучше знать, чем догадываться.
— Ну почему эти глупые гребаные люди не заявят просто, что раскаиваются в том, что застрелили двух священников? — раздражённо спросил Райан.
— А почему ты не подумал о том, что гордыня относится к числу семи смертных грехов? — спросил в ответ директор ЦРУ.
* * *
Портативный телефон Кларка был связан со спутником, и в него была встроена система кодирования. Фактически это была пластиковая карточка толщиной в четверть дюйма, что давало возможность прижимать телефон плечом к уху. Подобно большинству таких телефонов, ему требовалось время для синхронизации с другим телефоном, по которому говорил собеседник. Благодаря тому, что канал связи проходил через спутник, время синхронизации было более продолжительным.
— Канал безопасен, — произнёс наконец синтетический женский голос.
— С кем я говорю?
— Эд Фоули, Джон. Как тебе нравится в Москве?
— Здесь нам приятно. В чем дело, Эд? — спросил Джон. Директор ЦРУ звонил из Вашингтона по кодированной линии не для того, чтобы обмениваться любезностями.
— Отправляйся в посольство. Мы хотим, чтобы ты передал донесение.
— В чем оно заключается?
— Отправляйся в посольство. Там тебя ждут. О'кей?
— Понял. Конец связи. — Джон выключил телефон и снова вошёл в клуб.
— Что-нибудь важное? — спросил Чавез.
— Нам нужно ехать в посольство, чтобы повидаться кое с кем, — ответил Кларк, делая вид, что недоволен перерывом в спокойном течении дня.
— Тогда увидимся завтра, Иван и Доминго. — Кириллин поднял свой стакан в качестве салюта.
— Что случилось? — спросил Чавез, когда они отошли на тридцать футов.
— Не знаю, но меня вызвал Эд Фоули.
— Что-нибудь важное?
— Думаю, нам придётся подождать, пока не прочитаем документ в посольстве.
— Кто поведёт машину?
— Я. — Джон знал Москву относительно хорошо, впервые познакомившись с ней во время миссий в семидесятых годах. Тогда он был бы счастлив навсегда забыть о ней. В то время возраст его дочерей был примерно таким же, как нынешний возраст его внука.
Через двадцать минут они доехали до посольства, а самым трудным оказалось объяснить морскому пехотинцу, стоящему у входа, что они действительно имеют право войти в здание после окончания рабочего времени. Тут им помог человек, который ждал их внутри, Том Барлоу. Морские пехотинцы знали его, и он знал их, так что все решилось достаточно мирно.
— Из-за чего такой шум? — спросил Джон, когда они вошли в кабинет Барлоу.
— Из-за этого. — Он передал каждому из них по копии телефакса. — Вам лучше сесть, парни.
— Madre de Dios! — воскликнул Чавез через тридцать секунд.
— Согласен с тобой, Доминго, — заметил его босс. Они читали поспешно отредактированную копию последнего донесения «ЗОРГЕ».
— Значит, у нас есть источник в Пекине, приятель.
— Совершенно согласен с тобой, Доминго. И мы должны проинформировать о том, что узнали, Сергея Николаевича. Кто-то дома считает, что это должно стать достоянием не только американцев.
— Проклятье! — заметил Чавез. Затем он прочитал дальше. — А, понятно. В этом действительно есть смысл.
— Барлоу, у нас есть телефон нашего друга?
— Вот здесь. — Офицер ЦРУ передал ему записку и показал на телефон. — Сейчас он у себя на даче. С того момента, когда он узнал, что является целью, Головко стал обращать больше внимания на свою безопасность.
— Да, мы встречались с его телохранителем, Шелепиным, — сказал Чавез. — Серьёзный парень.
— Он и должен быть таким. Если я понимаю происходящее правильно, его снова вызовут. Может быть, оповестят охрану Грушевого.
— Господи, неужели это правда? — не удержался от вопроса Чавез. — Ведь это повод для начала войны.
— Помнишь, Динг, ты все время повторял, что международные отношения заключаются в том, что две страны стараются испортить настроение друг другу. — Затем он набрал телефонный номер. — Мне нужен товарищ Головко, — сказал он человеку, ответившему по телефону. И добавил по-русски: — Это говорит Кларк, Иван Сергеевич… Моё имя привлечёт его внимание, — объяснил он присутствующим в кабинете.
— Привет, Ваня, — послышался знакомый голос, говоривший по-английски. — Я не буду спрашивать, как ты узнал этот номер. Чем я могу помочь тебе?
— Сергей, мы должны немедленно встретиться с тобой по важному вопросу.
— Что это за вопрос?
— Сергей, я всего лишь почтальон. Я должен передать тебе документ. Он заслуживает твоего внимания. Можем мы с Доминго увидеть тебя сегодня вечером?
— Ты знаешь, как проехать ко мне?
Кларк подумал и решил, что сумеет найти дорогу.
— Только ты скажи охране у ворот, чтобы ожидали двух капиталистических друзей России. Примерно через час?
— Буду ждать.
— Спасибо, Сергей. — Кларк положил трубку. — Где тут у вас зал, чтобы помочиться, Барлоу?
— По коридору направо.
Высокопоставленный офицер ЦРУ сложил факс и сунул его в карман пиджака. Перед таким разговором ему требовалось посетить туалет.
Глава 42
Берёзки
Они поехали в сторону заката, к западу от российской столицы. Движение на дорогах в Москве заметно увеличилось после его последней миссии в этом городе, и ему приходилось пользоваться центральной полосой широких проспектов. Динг держал перед собой карту и давал указания, куда ехать и где поворачивать. Они выехали за пределы Кольцевой дороги, опоясывающей столицу. Теперь их окружала холмистая местность. Скоро они проехали мимо памятника, который раньше не видел ни один из них. Это были три огромные металлические штуковины.
— Что это такое, черт побери? — спросил Динг.
— Это место, где были остановлены немцы в 1941 году, — объяснил Джон. — Здесь их остановили.
— Как называются эту штуки? — «Эти штуки» были огромными стальными балками, сваренными по три под углом девяносто градусов.
— Это «ежи», но во время службы в диверсионных группах SEAL (действующих на море, в воздухе и на земле) мы называли их «рогатыми вёслами». Танки не смогут преодолеть такие препятствия, — объяснил Кларк своему молодому партнёру.
— Русские, судя по всему, серьёзно относятся к своей истории, правда?
— Ты тоже серьёзно бы относился к истории, если бы тебе удалось остановить кого-то, кто хотел стереть твою страну с лица земли, сынок. В то время немцы дрались отчаянно. Это была очень жестокая война.
— Да, пожалуй. Следующий поворот направо, мистер К.
Через десять минут они въехали в берёзовый лес, который является такой же частью русской души, как водка и борщ. Вскоре после этого они остановились у сторожки.
Охранник, одетый в армейскую форму, держал в руках автомат «АК-47» и выглядел удивительно мрачно. «По-видимому, его проинформировали о покушении на Головко», — подумал Джон. Но охраннику также сообщили, кого можно пропускать, и, после того как гости показали свои паспорта, охранник пропустил их и объяснил, по какой дороге ехать дальше.
— Эти дома выглядят совсем неплохо, — заметил Чавез.
— Они были построены немецкими военнопленными, — сказал ему Джон. — Иван не слишком любил немцев, но уважал их умение работать. Эти дома были построены для членов Политбюро, главным образом после войны. А вот мы и приехали. — Это был деревянный коттедж. «Нечто среднее между сельским домом в Германии и жилищем фермера в Индиане», — подумал Кларк. Здесь тоже были вооружённые охранники, ходившие вокруг дома. Их предупредили из первой сторожки о нашем приезде, — решил Джон. Один из них поднял руку. Два остальных остановились с автоматами наготове, чтобы прикрыть первого охранника, если случится что-то непредвиденное.
— Вы Кларк?
— Да, — ответил Джон. — А это Доминго Чавез.
— Проходите, вас ждут, — сказал им охранник.
Это был приятный вечер. Солнце зашло, и на небе начали появляться звезды. Дул лёгкий западный ветерок, но Кларку казалось, что он слышит шаги призраков войны. Панцер-гренадеры Ганса фон Клюге, солдаты, одетые в серую форму вермахта. Вторая мировая война на этом фронте была странным конфликтом, похожим на современную борьбу на телевидении. Никакого выбора между плохим и хорошим, только между плохим и ещё худшим. Но их хозяин не рассматривал, наверно, историю таким образом, и Кларк не собирался поднимать этот вопрос.
Головко уже ждал их на крыльце под крышей, стоя рядом с садовой мебелью. Он был одет по-домашнему. Хорошая рубашка, без галстука. Он не был высоким, примерно посредине между ростом Чавеза и Кларка, его глаза светились умом, а теперь в них проглядывал интерес.
Было заметно, что его заинтриговала цель их приезда, как и следовало ожидать, подумал Джон.
Головко поздоровался. Они обменялись рукопожатиями, и хозяин проводил гостей в дом. Жены Головко, врача, не было видно. Головко первым делом налил всем по стопке водки и предложил им сесть.
— Вы сказали, что у вас есть документ для меня.
— Вот он, — сказал Кларк и передал несколько листов бумаги.
— Спасибо. — Сергей Николаевич опустился в своё кресло и начал читать.
«Из него получился бы отличный игрок в покер», — подумал Джон. На лице Головко не отражалось совершенно ничего, пока он читал две первые страницы. Затем он поднял голову.
— Кто решил, что мне нужно ознакомиться с этим? — спросил он.
— Президент, — ответил Кларк.
— Ваш Райан — хороший товарищ, Ваня, и благородный человек. — Головко сделал паузу. — Я вижу, что вы улучшили возможности разведки с участием человеческого фактора в Лэнгли.
— Возможно, это хорошая догадка, но мне ничего не известно об источнике этого документа, директор Головко, — ответил Кларк.
— Это, как вы у себя говорите, горячая информация.
— Да, можно сказать и так, — согласился Джон, наблюдая за тем, как Головко перевернул страницу.
— Вот сукин сын! — заметил Головко, проявив наконец какую-то эмоцию.
— Да, я придерживаюсь такого же мнения, — принял участие в разговоре Чавез.
— Они хорошо информированы. Это не удивляет меня. Не сомневаюсь, что у них в России обширная шпионская сеть, — заметил Головко, и в его голосе прозвучал гнев. — Но здесь они обсуждают прямую и неприкрытую агрессию.
Кларк кивнул.
— Да, похоже на это.
— Этой информации можно верить? — спросил Головко.
— Я всего лишь почтальон, господин директор, — ответил Кларк. — Не могу поручиться ни за что, сказанное здесь.
— Райан слишком хороший товарищ, чтобы играть роль провокатора. Это безумие. — И Головко рассказал гостям, что у него нет агентов в китайском Политбюро. Это удивило Джона. Редко случается, чтобы ЦРУ превзошло русских в области разведки.
Головко посмотрел на них:
— Когда-то у нас был источник такой информации, но его больше нет.
— Я никогда не работал в этой части света, господин директор, за исключением службы в военно-морском флоте много лет назад. — И китайская часть его службы, сказал про себя Джон, заключалась в том, что он напивался пьяным и спал с проститутками в Тайбее.
— Мне довелось несколько раз побывать в Пекине в составе дипломатической делегации, но это было давно. Не могу сказать, что я действительно понимал этих людей.
Головко окончил чтение документа и положил его на стол.
— Мне можно оставить его у себя?
— Да, сэр, — ответил Кларк.
— Почему Райан решил передать его нам?
— Я всего лишь промежуточная инстанция, Сергей Николаевич, однако думаю, что причина заключается в самом документе. Америка не хочет, чтобы Россия ослабла.
— Благородный мотив. Какие уступки вам потребуются?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214