Или, что более вероятно, его семье пришлют счёт для оплаты стоимости патрона 7,62х39, использованного, чтобы отправить несчастного в мир иной, который обещал им Будда, но существование которого правительство с презрением отрицало.
* * *
— Значит, они все ещё не объявили об этом. Немного странно, — заметил Райан.
— Действительно, странно, — согласился Бен Гудли и кивнул.
— У тебя есть представление, почему они скрывают такую новость?
— Нет, сэр… если только кто-то не надеется сделать на этом состояние. — «Картёжник» пожал плечами.
— Кто-то собирается приобрести акции компании «Атлантик Ричфилд»? Какой-нибудь производитель буровых агрегатов…
— Или просто купить участок земли в Восточной Сибири, — предположил Джордж Уинстон. — Нельзя сказать, что такое никогда не делалось почтенными слугами народа. — Президент рассмеялся так, что ему пришлось поставить чашку кофе на стол.
— Только не в этой администрации, — напомнил им президент Соединённых Штатов. Одним из преимуществ команды Райана, как стало известно средствам массовой информации, являлось то обстоятельство, что многие из них были плутократами, обладавшими немалыми состояниями, а не «рабочими» людьми. Казалось, по мнению средств массовой информации, что деньги появились в руках счастливцев, словно по волшебству… или в результате молчаливой и скрытой преступной деятельности. Но никогда не были заработаны. Самым странным из политических предрассудков было мнение, будто крупные состояния никогда не возникают в результате труда, скорее каким-то другим способом, нигде не засвеченным и всегда подозрительным.
— Да, Джек, — сказал Уинстон, закончив смеяться. — У нас достаточно денег, так что мы можем позволить себе быть честными. К тому же, черт побери, кому нужно нефтяное месторождение или шахта по добыче золота?
— Есть ли новые сведения о размерах обоих месторождений?
Гудли покачал головой.
— Нет, сэр. Первоначальная информация подтверждается. Оба открытых месторождения огромны. В особенности это относится к нефти, но и золота там много.
— Добыча золота из этого месторождения может повлиять на состояние рынка драгоценных металлов, — заметил министр финансов. — Все зависит от того, насколько быстро оно появится в продаже. Это может также привести к тому, что нам придётся закрыть шахту в Дакоте.
— Почему? — спросил Гудли.
— Если месторождение в России такое богатое, как на это указывают первоначальные данные, русские смогут добывать золото с промышленными затратами, на двадцать пять процентов меньшими, чем у нас, несмотря на климатические условия в Сибири. Сопутствующее снижение мировой цены золота сделает его добычу в Дакоте невыгодной. — Уинстон пожал плечами. — Придётся законсервировать шахту и ждать времени, когда цена на золото поднимется до прежнего уровня. Возможно, после первоначального всплеска добычи наши русские друзья уменьшат производительность, чтобы получать средства от продажи золота более разумным способом. Думаю, что другие производители, главным образом из Южной Африки, встретятся с ними и дадут совет, как эксплуатировать новое месторождение с большей эффективностью. Обычно новички прислушиваются к советам опытных производителей. Например, русские координируют добычу алмазов с компанией «Де Бирс» уже в течение длительного времени, ещё с тех пор, когда Россия называлась Советским Союзом. Бизнес есть бизнес, даже для коммунистов. А вы собираетесь предложить помощь нашим друзьям в Москве? — спросил «Торговец» у «Фехтовальщика».
Райан покачал головой.
— Пока не могу. Тогда мне придётся поставить их в известность о том, что мы все знаем. Сергей Николаевич задумается над тем, каким образом нами получена эта информация, и, возможно, догадается о существовании системы прослушивания эфира, а мы стараемся держать это в тайне. — Райан знал, что это скорее всего напрасная трата времени, но у игры есть правила, и все играют в соответствии с этими правилами. Головко, возможно, догадывается о существовании разведывательной системы сбора сигналов, но не знает об этом наверняка. — По-видимому, мне никогда не удастся вытравить из себя дух разведчика, — признался президент. Охрана секретов была одной из тех вещей, которая с такой лёгкостью пришла к нему — слишком легко, часто предупреждал его Арни ван Дамм. Современное демократическое правительство должно быть более открытым. Райан так и не научился ценить эту идею. Это он решал, что следует знать людям и когда им позволят узнать. Он придерживался такой точки зрения даже тогда, когда знал, что не прав, лишь по той причине, что познакомился с механикой правительственной службы при помощи некоего адмирала по имени Джеймс Грир. Трудно избавиться от старых привычек.
— Я могу связаться с Сэмом Шерманом в «Атлантик Ричфилд», — предложил Уинстон. — Если он расскажет мне о месторождении, тогда это станет открытой информацией или, по крайней мере, достаточно открытой.
— Ему можно доверять?
Уинстон кивнул.
— Сэм играет по правилам. Мы не можем просить его обманывать свой совет директоров, но он знает, как салютовать флагу.
— Хорошо, Джордж, но пусть это будет сдержанный запрос.
— Да, сэр, господин президент, так точно, сэр.
— Черт побери, Джордж!
— Скажи, Джек, когда ты научишься хоть немного отдыхать от своей гребаной работы? — спросил министр финансов у президента Соединённых Штатов.
— В тот день, когда я покину этот проклятый музей и снова стану свободным человеком, — покорно кивнул Райан. Уинстон прав. Он должен научиться сохранять спокойствие даже в президентском кабинете. Нервное состояние не приносило пользы ему, но в особенности ничуть не помогало стране. Это также упрощало задачу людей, подобных министру финансов, крутить ему хвост, а Джордж Уинстон как раз и был человеком, наслаждающимся любой такой возможностью… Может быть, потому, что это, в конце концов, снимало напряжение у Райана. — Джордж, а почему ты думаешь, что мне нужно отдыхать во время этой работы?
— Да потому, Джек, что ты находишься здесь для того, чтобы эффективно действовать, а постоянное нервное напряжение не делает тебя более эффективным. Успокойся, приятель, и может быть, некоторые аспекты работы даже начнут тебе нравиться.
— Какие именно?
— Проклятье, — пробормотал Уинстон, затем пожал плечами и кивнул в сторону комнаты, где сидели секретарши. — Там у тебя много привлекательных молодых практиканток.
— Здесь было уже достаточно адюльтеров, — с раздражением заметил Райан. Затем ему удалось расслабиться и даже улыбнуться. — Кроме того, у меня жена-хирург. Сделай я эту маленькую ошибку — и могу проснуться однажды утром без чего-то важного.
— Действительно, полагаю, что для страны будет плохо, если президенту отрежут член, а? Избиратели, пожалуй, перестанут нас уважать. — Уинстон встал. — Мне нужно вернуться к себе и посмотреть на кое-какие экономические модели.
— Экономика выглядит хорошо? — спросил президент Соединённых Штатов.
— Мы с Марком Гантом не жалуемся. Надеюсь, что председатель Федерального резервного банка не будет менять процентную ставку, но мне кажется, что он не собирается делать этого. Низкая инфляция, и я не заметил давления, направленного на её повышение.
— Бен?
Гудли перелистал свои заметки, словно забыл сказать что-то.
— Ах да. Вы не поверите, но Ватикан назначил папского нунция в КНР.
— Вот как? Что это значит? — спросил Уинстон, остановившись на полпути к двери.
— Нунций — это фактически посол. Часто забывают, что Ватикан представляет собой государство со всеми обычными признаками государственности. Это включает право дипломатического представительства. Нунций и является таким послом, а также разведчиком, — добавил Райан.
— Неужели? — удивился Уинстон.
— Джордж, у Ватикана самая древняя разведывательная служба в мире. Возникла много веков назад. Да, нунций собирает информацию и отправляет её домой, потому что люди говорят с ним — кому раскрыть свою душу, как не священнику? Они настолько успешно собирают информацию, что мы время от времени делали безуспешные попытки проникнуть в их шифрованные донесения. Ещё в тридцатых годах старший криптограф Государственного департамента был вынужден уйти в отставку, — сообщил Райан министру финансов, словно возвращаясь к своей профессии учителя истории.
— Мы по-прежнему занимаемся этим? — Уинстон адресовал вопрос Гудли, президентскому советнику по национальной безопасности. Гудли посмотрел на Райана, который кивнул.
— Да, сэр. Форт Мид все ещё читает их донесения. Шифр Ватикана немного старомоден, и поэтому мы можем преодолевать его просто силой.
— А наши шифры?
— Сейчас мы пользуемся стандартом под названием «Чечётка». Он полностью произволен и потому теоретически нераскрываем — если только кто-то не допустит небрежности и не использует его повторно, но при шестистах сорока семи миллионах транспозиций на ежедневной дискете CD-ROM это очень маловероятно.
— А как относительно телефонной связи?
— STU? — спросил Гудли, увидев кивок президента. — Секретный телефонный аппарат, компьютеризованный, с шифровальным ключом, созданным на компьютере с использованием 256 бит. В эту систему можно проникнуть, но для этого понадобится компьютер, соответствующий алгоритм и по меньшей мере две недели работы. При этом чем короче разговор, тем труднее раскрыть шифр, а не наоборот. Учёные в Форт Мид сейчас пробуют использовать уравнения квантовой физики, для того чтобы найти способ взлома шифров, и они, по-видимому, добились определённых успехов, но если вам нужно более подробное объяснение, то спрашивайте кого-нибудь другого. Когда мне пытались рассказать об этом методе, я даже не притворялся, что слушаю, — признался Гудли. — Это настолько сложно, что мне не удалось проникнуть через поверхностную плёнку и заглянуть внутрь.
— Да, привлеки своего друга Ганта, — предложил Райан. — Похоже, что он здорово разбирается в компьютерах. Между прочим, расскажи ему об этих событиях в России. Не исключено, что он сможет создать модель последствий, которые будет иметь для экономики страны открытие этих двух месторождений.
— Если только там все станут играть по правилам, — предостерёг Уинстон. — Если они поддадутся коррупции, которая опустошала их экономику в течение последних нескольких лет, то нетрудно предсказать, что все сведётся к нулю.
* * *
— Мы не можем допустить, чтобы это повторилось, товарищ президент, — сказал Сергей Николаевич, сидя за ополовиненным стаканом водки. Она по-прежнему оставалась лучшей в мире и была единственным российским продуктом, которым страна могла похвастаться. От этой мысли он сердито нахмурился, вспомнив, чем стала теперь Россия.
— Что вы предлагаете, Сергей Николаевич?
— Товарищ президент, эти два открытия являются для нас небесным даром. Если мы используем их должным образом, мы сможем преобразить нашу страну — или, по крайней мере, заложить надёжное основание для этого. Поступления в конвертируемой валюте будут колоссальными, и появится возможность использовать эти деньги для перестройки такого объёма инфраструктуры, что изменится вся наша экономика. Если, конечно, — он поднял палец, словно предупреждая, — мы не позволим нескольким ворюгам украсть деньги и положить их на свои счета в Женеве или Лихтенштейне. Там они не принесут нам никакой пользы, товарищ президент.
Головко умолчал о том, что несколько высокопоставленных чиновников всё-таки извлекут немалую выгоду из этого процесса. Он даже не сказал, что сам будет одним из них так же, как и президент. Слишком трудно ожидать от людей, чтобы они не воспользовались такой благоприятной возможностью. «Честность является добродетелью, которую легче всего найти у тех, кто может позволить себе это, и пусть пресса убирается ко всем чертям», — подумал профессиональный разведчик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214
* * *
— Значит, они все ещё не объявили об этом. Немного странно, — заметил Райан.
— Действительно, странно, — согласился Бен Гудли и кивнул.
— У тебя есть представление, почему они скрывают такую новость?
— Нет, сэр… если только кто-то не надеется сделать на этом состояние. — «Картёжник» пожал плечами.
— Кто-то собирается приобрести акции компании «Атлантик Ричфилд»? Какой-нибудь производитель буровых агрегатов…
— Или просто купить участок земли в Восточной Сибири, — предположил Джордж Уинстон. — Нельзя сказать, что такое никогда не делалось почтенными слугами народа. — Президент рассмеялся так, что ему пришлось поставить чашку кофе на стол.
— Только не в этой администрации, — напомнил им президент Соединённых Штатов. Одним из преимуществ команды Райана, как стало известно средствам массовой информации, являлось то обстоятельство, что многие из них были плутократами, обладавшими немалыми состояниями, а не «рабочими» людьми. Казалось, по мнению средств массовой информации, что деньги появились в руках счастливцев, словно по волшебству… или в результате молчаливой и скрытой преступной деятельности. Но никогда не были заработаны. Самым странным из политических предрассудков было мнение, будто крупные состояния никогда не возникают в результате труда, скорее каким-то другим способом, нигде не засвеченным и всегда подозрительным.
— Да, Джек, — сказал Уинстон, закончив смеяться. — У нас достаточно денег, так что мы можем позволить себе быть честными. К тому же, черт побери, кому нужно нефтяное месторождение или шахта по добыче золота?
— Есть ли новые сведения о размерах обоих месторождений?
Гудли покачал головой.
— Нет, сэр. Первоначальная информация подтверждается. Оба открытых месторождения огромны. В особенности это относится к нефти, но и золота там много.
— Добыча золота из этого месторождения может повлиять на состояние рынка драгоценных металлов, — заметил министр финансов. — Все зависит от того, насколько быстро оно появится в продаже. Это может также привести к тому, что нам придётся закрыть шахту в Дакоте.
— Почему? — спросил Гудли.
— Если месторождение в России такое богатое, как на это указывают первоначальные данные, русские смогут добывать золото с промышленными затратами, на двадцать пять процентов меньшими, чем у нас, несмотря на климатические условия в Сибири. Сопутствующее снижение мировой цены золота сделает его добычу в Дакоте невыгодной. — Уинстон пожал плечами. — Придётся законсервировать шахту и ждать времени, когда цена на золото поднимется до прежнего уровня. Возможно, после первоначального всплеска добычи наши русские друзья уменьшат производительность, чтобы получать средства от продажи золота более разумным способом. Думаю, что другие производители, главным образом из Южной Африки, встретятся с ними и дадут совет, как эксплуатировать новое месторождение с большей эффективностью. Обычно новички прислушиваются к советам опытных производителей. Например, русские координируют добычу алмазов с компанией «Де Бирс» уже в течение длительного времени, ещё с тех пор, когда Россия называлась Советским Союзом. Бизнес есть бизнес, даже для коммунистов. А вы собираетесь предложить помощь нашим друзьям в Москве? — спросил «Торговец» у «Фехтовальщика».
Райан покачал головой.
— Пока не могу. Тогда мне придётся поставить их в известность о том, что мы все знаем. Сергей Николаевич задумается над тем, каким образом нами получена эта информация, и, возможно, догадается о существовании системы прослушивания эфира, а мы стараемся держать это в тайне. — Райан знал, что это скорее всего напрасная трата времени, но у игры есть правила, и все играют в соответствии с этими правилами. Головко, возможно, догадывается о существовании разведывательной системы сбора сигналов, но не знает об этом наверняка. — По-видимому, мне никогда не удастся вытравить из себя дух разведчика, — признался президент. Охрана секретов была одной из тех вещей, которая с такой лёгкостью пришла к нему — слишком легко, часто предупреждал его Арни ван Дамм. Современное демократическое правительство должно быть более открытым. Райан так и не научился ценить эту идею. Это он решал, что следует знать людям и когда им позволят узнать. Он придерживался такой точки зрения даже тогда, когда знал, что не прав, лишь по той причине, что познакомился с механикой правительственной службы при помощи некоего адмирала по имени Джеймс Грир. Трудно избавиться от старых привычек.
— Я могу связаться с Сэмом Шерманом в «Атлантик Ричфилд», — предложил Уинстон. — Если он расскажет мне о месторождении, тогда это станет открытой информацией или, по крайней мере, достаточно открытой.
— Ему можно доверять?
Уинстон кивнул.
— Сэм играет по правилам. Мы не можем просить его обманывать свой совет директоров, но он знает, как салютовать флагу.
— Хорошо, Джордж, но пусть это будет сдержанный запрос.
— Да, сэр, господин президент, так точно, сэр.
— Черт побери, Джордж!
— Скажи, Джек, когда ты научишься хоть немного отдыхать от своей гребаной работы? — спросил министр финансов у президента Соединённых Штатов.
— В тот день, когда я покину этот проклятый музей и снова стану свободным человеком, — покорно кивнул Райан. Уинстон прав. Он должен научиться сохранять спокойствие даже в президентском кабинете. Нервное состояние не приносило пользы ему, но в особенности ничуть не помогало стране. Это также упрощало задачу людей, подобных министру финансов, крутить ему хвост, а Джордж Уинстон как раз и был человеком, наслаждающимся любой такой возможностью… Может быть, потому, что это, в конце концов, снимало напряжение у Райана. — Джордж, а почему ты думаешь, что мне нужно отдыхать во время этой работы?
— Да потому, Джек, что ты находишься здесь для того, чтобы эффективно действовать, а постоянное нервное напряжение не делает тебя более эффективным. Успокойся, приятель, и может быть, некоторые аспекты работы даже начнут тебе нравиться.
— Какие именно?
— Проклятье, — пробормотал Уинстон, затем пожал плечами и кивнул в сторону комнаты, где сидели секретарши. — Там у тебя много привлекательных молодых практиканток.
— Здесь было уже достаточно адюльтеров, — с раздражением заметил Райан. Затем ему удалось расслабиться и даже улыбнуться. — Кроме того, у меня жена-хирург. Сделай я эту маленькую ошибку — и могу проснуться однажды утром без чего-то важного.
— Действительно, полагаю, что для страны будет плохо, если президенту отрежут член, а? Избиратели, пожалуй, перестанут нас уважать. — Уинстон встал. — Мне нужно вернуться к себе и посмотреть на кое-какие экономические модели.
— Экономика выглядит хорошо? — спросил президент Соединённых Штатов.
— Мы с Марком Гантом не жалуемся. Надеюсь, что председатель Федерального резервного банка не будет менять процентную ставку, но мне кажется, что он не собирается делать этого. Низкая инфляция, и я не заметил давления, направленного на её повышение.
— Бен?
Гудли перелистал свои заметки, словно забыл сказать что-то.
— Ах да. Вы не поверите, но Ватикан назначил папского нунция в КНР.
— Вот как? Что это значит? — спросил Уинстон, остановившись на полпути к двери.
— Нунций — это фактически посол. Часто забывают, что Ватикан представляет собой государство со всеми обычными признаками государственности. Это включает право дипломатического представительства. Нунций и является таким послом, а также разведчиком, — добавил Райан.
— Неужели? — удивился Уинстон.
— Джордж, у Ватикана самая древняя разведывательная служба в мире. Возникла много веков назад. Да, нунций собирает информацию и отправляет её домой, потому что люди говорят с ним — кому раскрыть свою душу, как не священнику? Они настолько успешно собирают информацию, что мы время от времени делали безуспешные попытки проникнуть в их шифрованные донесения. Ещё в тридцатых годах старший криптограф Государственного департамента был вынужден уйти в отставку, — сообщил Райан министру финансов, словно возвращаясь к своей профессии учителя истории.
— Мы по-прежнему занимаемся этим? — Уинстон адресовал вопрос Гудли, президентскому советнику по национальной безопасности. Гудли посмотрел на Райана, который кивнул.
— Да, сэр. Форт Мид все ещё читает их донесения. Шифр Ватикана немного старомоден, и поэтому мы можем преодолевать его просто силой.
— А наши шифры?
— Сейчас мы пользуемся стандартом под названием «Чечётка». Он полностью произволен и потому теоретически нераскрываем — если только кто-то не допустит небрежности и не использует его повторно, но при шестистах сорока семи миллионах транспозиций на ежедневной дискете CD-ROM это очень маловероятно.
— А как относительно телефонной связи?
— STU? — спросил Гудли, увидев кивок президента. — Секретный телефонный аппарат, компьютеризованный, с шифровальным ключом, созданным на компьютере с использованием 256 бит. В эту систему можно проникнуть, но для этого понадобится компьютер, соответствующий алгоритм и по меньшей мере две недели работы. При этом чем короче разговор, тем труднее раскрыть шифр, а не наоборот. Учёные в Форт Мид сейчас пробуют использовать уравнения квантовой физики, для того чтобы найти способ взлома шифров, и они, по-видимому, добились определённых успехов, но если вам нужно более подробное объяснение, то спрашивайте кого-нибудь другого. Когда мне пытались рассказать об этом методе, я даже не притворялся, что слушаю, — признался Гудли. — Это настолько сложно, что мне не удалось проникнуть через поверхностную плёнку и заглянуть внутрь.
— Да, привлеки своего друга Ганта, — предложил Райан. — Похоже, что он здорово разбирается в компьютерах. Между прочим, расскажи ему об этих событиях в России. Не исключено, что он сможет создать модель последствий, которые будет иметь для экономики страны открытие этих двух месторождений.
— Если только там все станут играть по правилам, — предостерёг Уинстон. — Если они поддадутся коррупции, которая опустошала их экономику в течение последних нескольких лет, то нетрудно предсказать, что все сведётся к нулю.
* * *
— Мы не можем допустить, чтобы это повторилось, товарищ президент, — сказал Сергей Николаевич, сидя за ополовиненным стаканом водки. Она по-прежнему оставалась лучшей в мире и была единственным российским продуктом, которым страна могла похвастаться. От этой мысли он сердито нахмурился, вспомнив, чем стала теперь Россия.
— Что вы предлагаете, Сергей Николаевич?
— Товарищ президент, эти два открытия являются для нас небесным даром. Если мы используем их должным образом, мы сможем преобразить нашу страну — или, по крайней мере, заложить надёжное основание для этого. Поступления в конвертируемой валюте будут колоссальными, и появится возможность использовать эти деньги для перестройки такого объёма инфраструктуры, что изменится вся наша экономика. Если, конечно, — он поднял палец, словно предупреждая, — мы не позволим нескольким ворюгам украсть деньги и положить их на свои счета в Женеве или Лихтенштейне. Там они не принесут нам никакой пользы, товарищ президент.
Головко умолчал о том, что несколько высокопоставленных чиновников всё-таки извлекут немалую выгоду из этого процесса. Он даже не сказал, что сам будет одним из них так же, как и президент. Слишком трудно ожидать от людей, чтобы они не воспользовались такой благоприятной возможностью. «Честность является добродетелью, которую легче всего найти у тех, кто может позволить себе это, и пусть пресса убирается ко всем чертям», — подумал профессиональный разведчик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214