– Извините, что вы сказали?
– Это все? – Продавец Уолл-Марта удивленно уставился на нее. Надо же, какая досадная оплошность! Она ведь не хотела, чтобы продавец обратил внимание на странную женщину в белом медицинском халате, которая к тому же казалась озабоченной и полностью дезориентированной.
– О, да, спасибо.
Она суетливо собрала все покупки и двинулась к выходу, лавируя в толпе покупателей, не желавших выходить на дождь.
Ни секунды не колеблясь, Кендал втянула голову в плечи и нырнула в пелену дождя. Потом подъехала на машине к ближайшей заправочной станции и купила местную газету. Быстро пробежав глазами, она затем обошла вокруг здания и отыскала телефон-автомат.
– Алло? Я по поводу вашего объявления. Вы уже продали машину?
– Значит, его телесные повреждения не столь уж серьезны?
– Сломана большая берцовая кость на правой ноге, да еще рана на голове. Вот и все.
Кендал перехватила доктора в коридоре. Уже без халата, источая терпкий запах дорогого одеколона, он спешил поскорее покинуть больницу. По всему видно, что после тяжелой смены он просто рвался с головой окунуться в осуществление своих субботних планов. Но Кендал не желала оставлять вопросы без ответов. Доктор тяжело вздохнул, поняв, что от нее так быстро не отделаешься.
– Разумеется, – продолжил он, – раны отнюдь не пустяковые, но в то же время никакой угрозы для жизни. Если поберечь ногу, то она срастется примерно недель через шесть. Мы уже сегодня попытались приучить вашего мужа к костылям. Бегать, он, конечно же, еще не может, но передвигается вполне прилично.
Доктор с минуту помолчал, затем улыбнулся и добавил:
– Швы его в полном порядке. Их снимут примерно через неделю, ну, по крайней мере дней через десять. Черепная коробка еще слишком слаба и какое-то время, возможно, голова будет побаливать, но это не страшно. На внешности сие не отразится.
– Я уже слышала об этом, – резко прервала врача Кендал, не обращая внимания на его снисходительную улыбку. – Больше всего меня волнует амнезия.
– Не такая уж это редкость, учитывая повреждение головы и другие тяжелые травмы.
– Но обычно у человека отшибает память о событиях, непосредственно предшествующих катастрофе, и о том, что произошло сразу после нее, разве не так?
– Слово «обычно» абсолютно неприменимо в медицине, – со знанием дела поправил ее доктор.
– Тем не менее не слишком же часто случается, что человек полностью теряет память и совсем ничего не помнит.
– В общем, да, – неохотно согласился доктор.
В тот вечер в небольшой больничной библиотеке она прочла все, касающееся амнезии и ее различных проявлений. С ответами доктора эти сведения совпадали, но она ничуть не удовлетворилась. Следовало знать как можно больше, чтобы быть готовой к разного рода неожиданностям.
– А что вы скажете относительно антероградной амнезии?
– Не создавайте себе проблем.
– Сделайте мне одолжение.
Доктор высокомерно сложил на груди руки и застыл в позе человека, ни на йоту не сомневающегося в бессмысленности происходящего.
– Насколько я поняла суть этой формы, – тотчас затараторила Кендал, не обращая никакого внимания на его желание побыстрее ретироваться, – мой муж может оказаться неспособным накапливать информацию в данный период времени. Даже полностью восстановив в памяти все события до аварии, он может оставаться в полном неведении по поводу того, что с ним случилось в период между аварией и возвращением памяти. Он вспомнит все, кроме этого краткого промежутка времени, то есть эта фаза будет полностью блокирована.
– В основном ваши познания весьма корректны, – терпеливо закивал головой доктор. – Но как я уже сказал, не стоит беспокоиться заранее. Сомневаюсь, что это вообще произойдет.
– Но ведь может произойти, не так ли?
– Вполне; – подтвердил он, – но давайте надеяться на лучшее, ладно?
– А не отступит ли амнезия после еще одного удара по голове?
– Как в кино, – ухмыльнувшись, сострил доктор. – Обычно процесс восстановления памяти менее драматичен и протекает постепенно, день за днем. Но не исключено и другое: он вспомнит все сразу и во всех подробностях.
– А то и вовсе никогда и ничего не вспомнит.
– Это в высшей степени маловероятно, – тут же успокоил ее доктор. – И возможно лишь в том случае, если ваш муж захочет оставить собственную память заблокированной. – При этом доктор выразительно поднял брови и с любопытством посмотрел на собеседницу.
Кендал оставила без внимания этот загадочный взгляд, сделав, однако, вывод, что врач допускает такую возможность, что, впрочем, его весьма настораживает.
– Понимаете, – она попыталась пояснить, – он вполне может подсознательно использовать травму головы, чтобы забыть все нежелательное, забыть то, с чем он не может или не хочет справиться.
Он в упор посмотрел на женщину:
– А что, существует какая-либо причина, по которой он подсознательно хотел бы быть защищенным посредством амнезии?
– У вас есть право практиковать психологию, доктор? – Ее голос оставался по-прежнему мягким, но глаза выдавали всю подоплеку последнего вопроса. Покраснев от возмущения, он хотел было что-то сказать, но она опередила: – Что и заставляет меня выяснить следующее. А не проконсультироваться ли нам у специалиста? Скажем, у специалиста по неврологии из какой-либо солидной клиники.
– Я уже проконсультировался, – выпалил доктор.
– Вот как? – Эта новость застигла ее врасплох.
– Я позвонил в поликлинику в Атланте, – не дожидаясь дальнейших расспросов, начал доктор. – Связался с врачом отделения неврологии, отправил ему факсом медицинскую карту вашего мужа и описал его состояние и все рефлексы. Я сообщил, что никаких при знаков внутреннего кровотечения, никаких при знаков паралича, бессвязной речи, замутненного сознания или умственной неполноценности нет. То есть нет совершенно никаких признаков серьезного повреждения головного мозга.
Доктор с минуту помолчал:
– Невролог сделал заключение, что травма головы привела к блокированию той части коры головного мозга, который отвечает за способность помнить, то есть за память. Все его прогнозы точь-в-точь совпадают с моими.
Кендал с облегчением вздохнула. Она намеревалась использовать его амнезию в своих целях, но отнюдь не хотела, чтобы он постоянно страдал расстройством деятельности мозга.
Что же до того, когда к нему вернется память, то ответ на этот вопрос оставался для нее самым важным. Интересно, произойдет ли это прямо сейчас или год спустя? Да и вообще, сколько еще времени в ее распоряжении?
Она понимала, что следует исходить из того, что времени осталось мало, и планировать свои действия соответственно.
Кендал улыбнулась доктору:
– Очень признательна за подробную информацию.
Извините, что отняла ваше драгоценное время и задержала на работе. Вас, видимо, ожидает сегодня что-то важное?
Теперь, когда она узнала все, что хотела, необходимо переключить его внимание. Лучший способ направить разговор в другое русло – поговорить о его делах. Эту хитроумную тактику она частенько использовала по отношению К присяжным, стремясь отвлечь их от показаний, которые могли навредить ее клиенту.
– Ужин и танцы в Элк Лодже, – растерявшись, ответил тот по-военному коротко.
– Должно быть, это интересно. Ну, не стану вас больше задерживать.
Тотчас попрощавшись, он направился к главному выходу. Как только доктор скрылся с глаз, Кендал спешно скользнула в палату мужа. На пороге она в нерешительности остановилась.
Над кроватью горел ночник, но свет был направлен в потолок, дабы не тревожить пациента. Она никак не могла разобрать, открыты ли его глаза, потому вздрогнула, услышав его голос.
– Я не сплю, – произнес он, – и хотел бы с тобой поговорить.
Глава третья
Новые тапочки громко скрипели по виниловому полу, пока она приближалась к его койке.
Не двинувшись с места, он молча и внимательно наблюдал за ней.
– Я думала, ты спишь, – виновато произнесла она. – Кевин уснул, поэтому я решила воспользоваться свободной минуткой и проведать тебя. Говорят, ты немного поел за ужином. Хороший признак, не правда ли? Она развела руки в стороны и выполнила легкий пируэт. – Как тебе мой новый наряд? Симпатичный, так ведь? Последний крик моды.
Он никак не отреагировал на ее игривое настроение, оставаясь безучастным, и она мгновенно сникла. Деланная улыбка тут же слетела с ее губ. Разумеется, ему вовсе, не до веселья, и ей следовало бы об этом помнить. Что сейчас все эти банальности и плоские шуточки? Он все еще мучается от боли и чувствует себя омерзительно из-за собственной беспомощности и абсолютной зависимости от других. Мужчина даже выглядел немного перепуганным: что, если он навсегда утратил память? Опять же, что он там о себе узнает, если ему вдруг все-таки удастся вспомнить?
– Очень сожалею, что так получилось, – вполне искренне произнесла она. – Должно быть, это ужасно – не помнить кто ты, откуда, что собирался делать, что думаешь и чувствуешь. – Она на секунду перевела дыхание. – Но все будет хорошо. Память к тебе непременно вернется.
Он вдруг обхватил ладонью свой лоб и сжал пальцами виски, словно пытаясь выдавить из себя информацию:
– Я ничего не могу вспомнить. Ничего. – Он бессильно опустил руку и внимательно посмотрел на Кендал. – Где мы точно находимся?
– В небольшом городке под названием Стивенсвилл. В Джорджии.
Он повторил название городка, будто пытаясь извлечь его из памяти:
– Мы живем в Джорджии?
Она покачала головой:
– Нет, мы проезжали через этот штат, направляясь в Южную Каролину.
– Я вел машину, – тихо начал он. – Чтобы избежать столкновения – с упавшим на дорогу деревом, я, вероятно, слишком резко нажал на тормоза. Дорога оказалась очень скользкой. Машину мгновенно занесло и выбросило в овраг. Затем машина столкнулась с деревом и ее подхватило потоком воды.
У Кендал пересохло во рту.
– Так ты все это помнишь? – ужаснулась она.
– Нет, не помню. Об этом мне сегодня поведал шериф.
– Шериф?
В этом внезапно вырвавшемся возгласе чувствовались неподдельная тревога и смятение. Он внимательно посмотрел ей в глаза.
– Да, – подтвердил он. – Заместитель шерифа. Пришел рано утром, представился и задал мне несколько вопросов. Но почему?
– Полагаю, он хотел получить ответы.
– Но я же ему все рассказала.
В течение некоторого времени он молча изучающе рассматривал Кендал, а затем добавил:
– Очевидно, решил, что ты солгала.
– Ничего подобного! – чуть не закричала она.
– Господи! – Скорчившись от боли, он снова сжал виски.
Кендал наконец сообразила, в чем дело, и покаянно опустила глаза:
– Извини, я вовсе не хотела так громко. Очень больно? Может, позвать медсестру?
– Нет, не стоит. – Он закрыл глаза и глубоко вздохнул. – Сейчас все пройдет.
В душе Кендал здорово на себя разозлилась за непростительную ошибку. Надо сдерживать свои эмоции! Взяв со столика стакан, она наполнила его свежей водой из запотевшего пластикового графина. Затем просунула руку под подушку и осторожно приподняла его голову. Потом поднесла стакан к губам, и он несколько раз отхлебнул через гибкую трубочку.
– Хватит? – уточнила она, когда он вновь откинулся на подушку.
Мужчина молча кивнул. Она снова аккуратно поправила подушку и поставила стакан на место.
– Спасибо. – Он тяжело вздохнул. – Я с ума схожу от этой головной боли.
Еще пара дней – и тебе станет лучше. – Да, – не слишком уверенно согласился он.
– Понимаю, тебе очень больно, – продолжала она, – но, слава Богу, нет никаких серьезных повреждений. Наш доктор консультировался с неврологом из Атланты.
– Да, я слышал ваш разговор.
– В таком случае, – тут же нашлась она, – ты должен чувствовать себя увереннее. Память может вернуться к тебе в любой момент.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66