Это не слишком приятно, но все же необходимо.
Как ни старалась Лотти скрыть свою интимную жизнь от посторонних, ей все же пришлось согласиться и кивнуть головой в ожидании нескромных вопросов.
Кендал начала с биографии. Итак, Лотти родилась в Проспере и была самым младшим, пятым ребенком в семье. После смерти родителей, братья и сестры как-то незаметно рассеялись по свету. Она окончила среднюю школу, поступила в колледж, но через год оставила учебу и стала работать секретарем в страховой компании.
Чарли Линэм занимался продажей офисного оборудования в качестве торгового агента.
– Как-то раз, оказавшись в одной компании, – продолжала Лотти, – он начал флиртовать и назначил мне свидание. Сперва я не соглашалась, но потом уступила, и мы периодически встречались, когда он наезжал в город.
За весь свой семилетний брак детей они так и ненажили.
– Я бесплодна, – смущенно призналась она. – Еще в юности я перенесла аппендицит и вот в результате инфекции…
Жизнь Лотти Линэм отнюдь не показалась Кендал интересной и богатой на события. Чем больше она узнавала о Лотти, тем сильнее проникалась симпатией, испытывая горячее желание помочь отчаявшейся и исстрадавшейся женщине, вынужденной пойти на крайний шаг, чтобы защитить себя от оскорбительных посягательств жестокого мужа. Правда, в подобных случаях адвокату полагалось сохранять полную отстраненность.
Кендал не спеша открыла папку с делом об убийстве Линэм:
– Пока вы принимали душ и завтракали, я кое-что разузнала. За последние три года вы семь раз вызывали домой полицию. – Кендал подняла на нее глаза. – Правильно?
– Раз вы утверждаете, значит, так оно и есть. Я потеряла счет этим вызовам.
– При этом вас дважды госпитализировали. В первом случае у вас были сломаны ребра. А во втором – сильные ожоги на спине. Что за странные ожоги, миссис Линэм?
– Он прижигал меня моими же бигуди, – не теряя самообладания сообщила она. – Мне еще тогда повезло. Он пытался… засунуть их мне вовнутрь. Сказал, что хочет сделать меня своей раз и навсегда.
Сердце у Кендал обливалось кровью, но ей вновь пришлось сосредоточиться на фактах и не показывать виду.
– Он был ревнивым мужем?
– Ужасно ревнивым. Ревновал ко всем мужчинам подряд. Я никуда не могла пойти, ничего не могла сделать, чтобы тут же не выслушать упрека в том, что пытаюсь кого-либо соблазнить. Ему всегда хотелось, чтобы его жена выглядела лучше всех, но, как только я приводила себя в порядок, он просто сходил с ума от взглядов, которые на меня бросали. А потом напивался и избивал меня до полусмерти.
Он когда-нибудь вам угрожал?
– Слишком часто, чтобы запомнить и сосчитать. – Хорошо бы вы привели мне конкретный пример его угрозы в ваш адрес в чьем-либо присутствии. Вы когда-либо с кем-либо обсуждали его агрессивное поведение? – Лотти задумчиво покачала головой. – Было бы весьма кстати припомнить такой случай. Чтобы кто-нибудь подтвердил, что вы постоянно опасались за свою жизнь, что он действительно мог вас убить. Неужели вы копили это в себе?
Она вновь отрицательно покачала головой:
– Нет.
– Хорошо. Что произошло прошлой ночью, миссис Линэм?
– Чарли находился в разъезде несколько дней. Вернулся усталым, расстроенным и начал пить. Вскоре он уже так напился, что, ударив кулаком по тарелке, разметал на мелкие кусочки свой ужин. Тарелки с едой полетели в стену, вся посуда оказалась перебита.
– Полиция видела?
– Нет, я все смыла и вытерла.
– Да, дело дрянь. Уничтожены прекрасные доказательства вспышки ярости и необузданной злобы. А ведь Кендал так нужны неопровержимые факты жутких приступов бешенства и озлобления Чарли.
– Дальше, – попросила Кендал.
– Затем он вихрем вылетел из дому и несколько часов где-то болтался. Вернулся в полночь вконец опьяневший и озверевший. Когда я ему отказала, жестоко меня избил. – Она машинально потрогала лицо. – Думаю, это самое настоящее изнасилование в ответ на «нет» женщины.
– Да-да, именно так, – подтвердила Кендал. – Вы четко дали ему понять, что не хотите ложиться с ним в постель? Верно?
Она молча кивнула:
– Но он взял меня силой. Бросил на кровать и придавил рукой, затем, содрав нижнее белье, овладел мною. Да так, чтобы было побольнее. Наверное, специально.
– Как вы думаете, в поликлинике в остатках грязи из-под ваших ногтей найдут какие-нибудь следы того, что вы сопротивлялись?
– Думаю, найдут. Я дралась, как дикая кошка, кусалась и царапалась. Ничего не помогло – он кончил, обозвал меня самыми грязными словами и пригрозил убить.
–, Важно точно передать его слова.
– Муж достал пистолет из ящика стола, сунул ствол мне в рот и сказал, что хочет размозжить мою чертову голову. Он еще тогда мог бы убить меня. Но почему-то поднялся и вышел из спальни.
– Я долго лежала без движения. Слишком устала и перепугалась, чтобы шевельнуться. Знала, что, пока он спит, я в полной безопасности. А что будет, когда он проснется? Поэтому решила убить его, прежде чем он убьет меня.
И она поведала Кендал, как это произошло:
– Взяв его пистолет, я трижды выстрелила ему в голову, именно так, как они сказали. И нисколько не жалею о содеянном. Рано или поздно он все равно убил бы меня. В моей жизни ничего хорошего не было, но умирать мне не хотелось.
Вернувшись к себе в кабинет, Кендал какое-то время отрешенно размышляла над рассказом Лотти, наблюдая за каплями дождя, стекающими по стеклу.
– Какой кошмар, – пробормотала она.
Сегодня утром у здания суда Бама предсказывал дождь.
– Перед тем, как стемнеет, – уточнил он, даже не взглянув на небо.
Кендал подняла глаза, напряженно вглядываясь ввысь:
– Но на небе – ни облачка, Бама. Ты уверен, что будет дождь?
– Перед заходом солнца начнется гроза, – ответил тот. – Помяните мои слова.
Он оказался прав. Далеко за горами слышались раскаты грома, а небо затянуло густыми черными тучами и туманом. Поеживаясь от дурного предчувствия, Кендал прослушала автоответчик и принялась разбирать почту.
Среди всего прочего обнаружилось еще одно письмо Круков, В котором, как и раньше, содержались угрозы в ее адрес. Это уже пятое письмо подобного содержания со времени несчастного случая с Билли Джо. И в общем, не самое плохое. Пару дней спустя после инцидента с младшим Круком ей вручили пакет с огромной дохлой крысой.
Весть об этом происшествии как молния облетела весь суд, затем докатил ась и до редакции газеты, находившейся в двух кварталах отсюда. В офисе моментально появился Мэт и потребовал объяснений.
Стоило только Кендал показать ему зловонное содержимое пакета, как он тотчас ринулся на поиски добровольцев, чтобы разобраться с братьями-близнецами и остальными из семейства Круков. Гиб, не колеблясь, поддержал Мэта.
Кендал пришлось приложить немало усилий, чтобы удержать их от неосторожного шага.
– Они же очень расстроены случившимся, – пыталась увещевать Кендал. – В известном смысле я их прекрасно понимаю.
– Понимаю! Да ты сделала все возможное для этого сопливого воришки, – в ярости кричал Мэт.
– Вся эта тактика запугивания совершенно омерзительна и недопустима, даже для такого негодяя, как Крук, – горячо поддерживал сына Гиб. – Настоящее хулиганье, с этим нужно покончить раз и навсегда!
– Послушайте, они просто недалекие люди. – Кендал готова была признать все, лишь бы их успокоить.
– Я же предупреждал этих мерзавцев, – никак не мог утихомириться Мэт, – что если они тронут тебя…
– Но они же не тронули, – перебила его Кендал. – Ответить им тем же, значит, самим опуститься до их уровня. Не надо поспешных решений, пожалуйста, Мэт, Гиб. В конечном счете это сильнее навредит мне, чем Крукам. Я должна реагировать на все эти выходки профессионально, то есть просто-напросто игнорировать.
В конце концов ей удалось уговорить обоих Бернвудов и взять с них обещание, что не будет никакой мести. При этом она обошла молчанием все другие письма, опасаясь взрыва негодования и вспышки слепой ярости со стороны Мэта и свекра. Она пожаловалась Мэту, что камнем, вылетевшим из-под колес грузовика, разбило ветровое стекло машины. На самом же деле это, конечно же, работа одного из Круков. Все прояснилось однажды вечером, когда в салоне машины она нашла камень с запиской, полной угроз и проклятий ее адрес.
Кендал не уничтожала эти послания в надежде позже использовать их в качестве улик. Она просто прятала их в сейф, как спрятала и сегодняшнее письмо с аналогичными угрозами. Вернувшись к делу Лотти Линэм, Кендал стало ясно, что в течение следующих нескольких месяцев этот процесс станет для нее самым важным.
Прокурор Дэбни Горн не заставил себя долго ждать.
Правда, начал издалека.
– Ну, похоже, грядет волнующее событие, – захрипел он в трубку.
– О, в самом деле? – невинно переспросила Кендал. – Неужели наконец пустят давно обещанный лифт? Старый так скрипит и дергается, что я предпочитаю ходить по лестнице.
Он расхохотался в ответ, якобы по достоинству оценив ее юмор.
– Это чертово дело не заслуживает никакого оправдания, миссис Бернвуд. Вы влипли в дурацкую историю.
– Верно, – согласилась Кендал. – Я обожаю заниматься такими грязными делами, как избиение и изнасилование.
– А как насчет убийства?
– Убийства? – переспросил а она с явным недоумением. – Надеюсь, мы говорим об одном и том же?
– Лотти Линэм.
– Представить это дело как убийство?! У меня просто нет слов.
– Мы с вами читали одни и те же отчеты о преступлении.
– Каким же образом вам удалось пропустить фотографии миссис Линэм с синяками и кровоподтеками? Их сделали в нашей поликлинике. А отчет о ее предыдущих визитах в поликлинику? А полицейские протоколы, где документально подтверждено, что в доме Линэм часто происходили акты насилия и издевательства над этой женщиной?
– Все это говорит лишь в пользу преднамеренного убийства, – упрямо стоял на своем прокурор. – У Лотти хватало причин для подобного действия и задумала она его задолго до сего дня. Ей предъявят обвинение в убийстве с особой жестокостью, тем более что это было сделано преднамеренно. Вы что же, надеялись представить это дело как непредумышленное? Забудьте об этом. Ваша подопечная все хорошо и тщательно обдумала. И только после этого взяла оружие и пристрелила бедного Чарли.
– Сие недоказуемо, и вы, Дэбни, прекрасно знаете об этом. Я сильно сомневаюсь и не без оснований, что дело обстояло так, как вы хотите представить.
– Хорошо, адвокат, не стоит ходить вокруг да около, – пошел на попятную прокурор после некоторых раздумий. – Чарли Линэм вряд ли может быть жертвой, вызывающей всеобщие симпатии. Ни для кого не секрет, что он много пил и изголялся над Лотти. Давайте сэкономим деньги наших налогоплательщиков, а также наше собственное время.
– К чему вы клоните? – допытывалась Кендал, стараясь побыстрее добраться до сути.
– Вы убеждаете Лотти признать себя виновной в непредумышленном убийстве. Она, вероятно, получит лет двадцать, но отсидит от силы восемь.
– Спасибо, но дело так не пойдет, – мгновенно отреагировала Кендал. – Моя подзащитная невиновна.
– Невиновна! – Чуть не закричал прокурор, не ожидавший от адвоката такой прыти. – Вы будете настаивать на ее невиновности?
– Да, именно это я и собираюсь сделать.
– Чем же вы будете аргументировать? Ее невменяемостью?
– Нет, почему же. Лотти Линэм вполне в здравом уме и твердой памяти. Она прекрасно понимала, каким, образом ей еще удастся спасти свою жизнь. Разумеется, шаг отчаянный, но убийство мужа было совершенно очевидным актом самозащиты.
Глава пятнадцатая
– Мистер Пепердайн?
– Я здесь, – отозвался полицейский агент.
В небольшую кухоньку ворвался младший агент из его команды. Пепердайн оторвался от домашних счетов Кендал Бернвуд и посмотрел на своего подопечного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
Как ни старалась Лотти скрыть свою интимную жизнь от посторонних, ей все же пришлось согласиться и кивнуть головой в ожидании нескромных вопросов.
Кендал начала с биографии. Итак, Лотти родилась в Проспере и была самым младшим, пятым ребенком в семье. После смерти родителей, братья и сестры как-то незаметно рассеялись по свету. Она окончила среднюю школу, поступила в колледж, но через год оставила учебу и стала работать секретарем в страховой компании.
Чарли Линэм занимался продажей офисного оборудования в качестве торгового агента.
– Как-то раз, оказавшись в одной компании, – продолжала Лотти, – он начал флиртовать и назначил мне свидание. Сперва я не соглашалась, но потом уступила, и мы периодически встречались, когда он наезжал в город.
За весь свой семилетний брак детей они так и ненажили.
– Я бесплодна, – смущенно призналась она. – Еще в юности я перенесла аппендицит и вот в результате инфекции…
Жизнь Лотти Линэм отнюдь не показалась Кендал интересной и богатой на события. Чем больше она узнавала о Лотти, тем сильнее проникалась симпатией, испытывая горячее желание помочь отчаявшейся и исстрадавшейся женщине, вынужденной пойти на крайний шаг, чтобы защитить себя от оскорбительных посягательств жестокого мужа. Правда, в подобных случаях адвокату полагалось сохранять полную отстраненность.
Кендал не спеша открыла папку с делом об убийстве Линэм:
– Пока вы принимали душ и завтракали, я кое-что разузнала. За последние три года вы семь раз вызывали домой полицию. – Кендал подняла на нее глаза. – Правильно?
– Раз вы утверждаете, значит, так оно и есть. Я потеряла счет этим вызовам.
– При этом вас дважды госпитализировали. В первом случае у вас были сломаны ребра. А во втором – сильные ожоги на спине. Что за странные ожоги, миссис Линэм?
– Он прижигал меня моими же бигуди, – не теряя самообладания сообщила она. – Мне еще тогда повезло. Он пытался… засунуть их мне вовнутрь. Сказал, что хочет сделать меня своей раз и навсегда.
Сердце у Кендал обливалось кровью, но ей вновь пришлось сосредоточиться на фактах и не показывать виду.
– Он был ревнивым мужем?
– Ужасно ревнивым. Ревновал ко всем мужчинам подряд. Я никуда не могла пойти, ничего не могла сделать, чтобы тут же не выслушать упрека в том, что пытаюсь кого-либо соблазнить. Ему всегда хотелось, чтобы его жена выглядела лучше всех, но, как только я приводила себя в порядок, он просто сходил с ума от взглядов, которые на меня бросали. А потом напивался и избивал меня до полусмерти.
Он когда-нибудь вам угрожал?
– Слишком часто, чтобы запомнить и сосчитать. – Хорошо бы вы привели мне конкретный пример его угрозы в ваш адрес в чьем-либо присутствии. Вы когда-либо с кем-либо обсуждали его агрессивное поведение? – Лотти задумчиво покачала головой. – Было бы весьма кстати припомнить такой случай. Чтобы кто-нибудь подтвердил, что вы постоянно опасались за свою жизнь, что он действительно мог вас убить. Неужели вы копили это в себе?
Она вновь отрицательно покачала головой:
– Нет.
– Хорошо. Что произошло прошлой ночью, миссис Линэм?
– Чарли находился в разъезде несколько дней. Вернулся усталым, расстроенным и начал пить. Вскоре он уже так напился, что, ударив кулаком по тарелке, разметал на мелкие кусочки свой ужин. Тарелки с едой полетели в стену, вся посуда оказалась перебита.
– Полиция видела?
– Нет, я все смыла и вытерла.
– Да, дело дрянь. Уничтожены прекрасные доказательства вспышки ярости и необузданной злобы. А ведь Кендал так нужны неопровержимые факты жутких приступов бешенства и озлобления Чарли.
– Дальше, – попросила Кендал.
– Затем он вихрем вылетел из дому и несколько часов где-то болтался. Вернулся в полночь вконец опьяневший и озверевший. Когда я ему отказала, жестоко меня избил. – Она машинально потрогала лицо. – Думаю, это самое настоящее изнасилование в ответ на «нет» женщины.
– Да-да, именно так, – подтвердила Кендал. – Вы четко дали ему понять, что не хотите ложиться с ним в постель? Верно?
Она молча кивнула:
– Но он взял меня силой. Бросил на кровать и придавил рукой, затем, содрав нижнее белье, овладел мною. Да так, чтобы было побольнее. Наверное, специально.
– Как вы думаете, в поликлинике в остатках грязи из-под ваших ногтей найдут какие-нибудь следы того, что вы сопротивлялись?
– Думаю, найдут. Я дралась, как дикая кошка, кусалась и царапалась. Ничего не помогло – он кончил, обозвал меня самыми грязными словами и пригрозил убить.
–, Важно точно передать его слова.
– Муж достал пистолет из ящика стола, сунул ствол мне в рот и сказал, что хочет размозжить мою чертову голову. Он еще тогда мог бы убить меня. Но почему-то поднялся и вышел из спальни.
– Я долго лежала без движения. Слишком устала и перепугалась, чтобы шевельнуться. Знала, что, пока он спит, я в полной безопасности. А что будет, когда он проснется? Поэтому решила убить его, прежде чем он убьет меня.
И она поведала Кендал, как это произошло:
– Взяв его пистолет, я трижды выстрелила ему в голову, именно так, как они сказали. И нисколько не жалею о содеянном. Рано или поздно он все равно убил бы меня. В моей жизни ничего хорошего не было, но умирать мне не хотелось.
Вернувшись к себе в кабинет, Кендал какое-то время отрешенно размышляла над рассказом Лотти, наблюдая за каплями дождя, стекающими по стеклу.
– Какой кошмар, – пробормотала она.
Сегодня утром у здания суда Бама предсказывал дождь.
– Перед тем, как стемнеет, – уточнил он, даже не взглянув на небо.
Кендал подняла глаза, напряженно вглядываясь ввысь:
– Но на небе – ни облачка, Бама. Ты уверен, что будет дождь?
– Перед заходом солнца начнется гроза, – ответил тот. – Помяните мои слова.
Он оказался прав. Далеко за горами слышались раскаты грома, а небо затянуло густыми черными тучами и туманом. Поеживаясь от дурного предчувствия, Кендал прослушала автоответчик и принялась разбирать почту.
Среди всего прочего обнаружилось еще одно письмо Круков, В котором, как и раньше, содержались угрозы в ее адрес. Это уже пятое письмо подобного содержания со времени несчастного случая с Билли Джо. И в общем, не самое плохое. Пару дней спустя после инцидента с младшим Круком ей вручили пакет с огромной дохлой крысой.
Весть об этом происшествии как молния облетела весь суд, затем докатил ась и до редакции газеты, находившейся в двух кварталах отсюда. В офисе моментально появился Мэт и потребовал объяснений.
Стоило только Кендал показать ему зловонное содержимое пакета, как он тотчас ринулся на поиски добровольцев, чтобы разобраться с братьями-близнецами и остальными из семейства Круков. Гиб, не колеблясь, поддержал Мэта.
Кендал пришлось приложить немало усилий, чтобы удержать их от неосторожного шага.
– Они же очень расстроены случившимся, – пыталась увещевать Кендал. – В известном смысле я их прекрасно понимаю.
– Понимаю! Да ты сделала все возможное для этого сопливого воришки, – в ярости кричал Мэт.
– Вся эта тактика запугивания совершенно омерзительна и недопустима, даже для такого негодяя, как Крук, – горячо поддерживал сына Гиб. – Настоящее хулиганье, с этим нужно покончить раз и навсегда!
– Послушайте, они просто недалекие люди. – Кендал готова была признать все, лишь бы их успокоить.
– Я же предупреждал этих мерзавцев, – никак не мог утихомириться Мэт, – что если они тронут тебя…
– Но они же не тронули, – перебила его Кендал. – Ответить им тем же, значит, самим опуститься до их уровня. Не надо поспешных решений, пожалуйста, Мэт, Гиб. В конечном счете это сильнее навредит мне, чем Крукам. Я должна реагировать на все эти выходки профессионально, то есть просто-напросто игнорировать.
В конце концов ей удалось уговорить обоих Бернвудов и взять с них обещание, что не будет никакой мести. При этом она обошла молчанием все другие письма, опасаясь взрыва негодования и вспышки слепой ярости со стороны Мэта и свекра. Она пожаловалась Мэту, что камнем, вылетевшим из-под колес грузовика, разбило ветровое стекло машины. На самом же деле это, конечно же, работа одного из Круков. Все прояснилось однажды вечером, когда в салоне машины она нашла камень с запиской, полной угроз и проклятий ее адрес.
Кендал не уничтожала эти послания в надежде позже использовать их в качестве улик. Она просто прятала их в сейф, как спрятала и сегодняшнее письмо с аналогичными угрозами. Вернувшись к делу Лотти Линэм, Кендал стало ясно, что в течение следующих нескольких месяцев этот процесс станет для нее самым важным.
Прокурор Дэбни Горн не заставил себя долго ждать.
Правда, начал издалека.
– Ну, похоже, грядет волнующее событие, – захрипел он в трубку.
– О, в самом деле? – невинно переспросила Кендал. – Неужели наконец пустят давно обещанный лифт? Старый так скрипит и дергается, что я предпочитаю ходить по лестнице.
Он расхохотался в ответ, якобы по достоинству оценив ее юмор.
– Это чертово дело не заслуживает никакого оправдания, миссис Бернвуд. Вы влипли в дурацкую историю.
– Верно, – согласилась Кендал. – Я обожаю заниматься такими грязными делами, как избиение и изнасилование.
– А как насчет убийства?
– Убийства? – переспросил а она с явным недоумением. – Надеюсь, мы говорим об одном и том же?
– Лотти Линэм.
– Представить это дело как убийство?! У меня просто нет слов.
– Мы с вами читали одни и те же отчеты о преступлении.
– Каким же образом вам удалось пропустить фотографии миссис Линэм с синяками и кровоподтеками? Их сделали в нашей поликлинике. А отчет о ее предыдущих визитах в поликлинику? А полицейские протоколы, где документально подтверждено, что в доме Линэм часто происходили акты насилия и издевательства над этой женщиной?
– Все это говорит лишь в пользу преднамеренного убийства, – упрямо стоял на своем прокурор. – У Лотти хватало причин для подобного действия и задумала она его задолго до сего дня. Ей предъявят обвинение в убийстве с особой жестокостью, тем более что это было сделано преднамеренно. Вы что же, надеялись представить это дело как непредумышленное? Забудьте об этом. Ваша подопечная все хорошо и тщательно обдумала. И только после этого взяла оружие и пристрелила бедного Чарли.
– Сие недоказуемо, и вы, Дэбни, прекрасно знаете об этом. Я сильно сомневаюсь и не без оснований, что дело обстояло так, как вы хотите представить.
– Хорошо, адвокат, не стоит ходить вокруг да около, – пошел на попятную прокурор после некоторых раздумий. – Чарли Линэм вряд ли может быть жертвой, вызывающей всеобщие симпатии. Ни для кого не секрет, что он много пил и изголялся над Лотти. Давайте сэкономим деньги наших налогоплательщиков, а также наше собственное время.
– К чему вы клоните? – допытывалась Кендал, стараясь побыстрее добраться до сути.
– Вы убеждаете Лотти признать себя виновной в непредумышленном убийстве. Она, вероятно, получит лет двадцать, но отсидит от силы восемь.
– Спасибо, но дело так не пойдет, – мгновенно отреагировала Кендал. – Моя подзащитная невиновна.
– Невиновна! – Чуть не закричал прокурор, не ожидавший от адвоката такой прыти. – Вы будете настаивать на ее невиновности?
– Да, именно это я и собираюсь сделать.
– Чем же вы будете аргументировать? Ее невменяемостью?
– Нет, почему же. Лотти Линэм вполне в здравом уме и твердой памяти. Она прекрасно понимала, каким, образом ей еще удастся спасти свою жизнь. Разумеется, шаг отчаянный, но убийство мужа было совершенно очевидным актом самозащиты.
Глава пятнадцатая
– Мистер Пепердайн?
– Я здесь, – отозвался полицейский агент.
В небольшую кухоньку ворвался младший агент из его команды. Пепердайн оторвался от домашних счетов Кендал Бернвуд и посмотрел на своего подопечного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66