Какое-то время он размышлял, стоит ли обратиться в полицию. Пожалуй, не стоит. Может быть, он это заслужил. Вероятно, Карлоса уволили из-за его ошибки.
Неуверенность.
Это было самое худшее в его профессии. Хотя Кен следовал всем правилам и старался играть по-честному, он не мог гарантировать абсолютную точность экспертизы. Сколько карьер рухнуло из-за его отчетов? Сколько семей он разлучил?
Сколько?
Кто знает.
Следующие несколько часов Кен пытался заснуть, ворочаясь с боку на бок и вздрагивая от боли. Все тело ломило.
Он играл с самим собой в игру. Что было бы, если…
Если бы он не сделал «то, что должен».
Если бы не втоптал свою жизнь в дерьмо.
По крайней мере, сейчас он не лежал бы в своей убогой квартирке с синяками по всему телу. Не зарабатывал бы себе на жизнь с помощью устройства, больше похожего на лотерею, чем на детектор лжи.
Кен хотел жить в другом мире.
Возможно, Миф Дэниелс и Бартон Сабини откроют ему двери в этот мир.
Глава 4
Герберт Декер ненавидел официальные приемы так же сильно, как коктейль «Том Коллинз», который сейчас прихлебывал из бокала. Он стоял в огромном атриуме одного из особняков на Хабершем-роуд и общался с людьми, чьи имена регулярно появлялись на страницах светской хроники в «Атланта джорнал конститьюшен» и «Пич Базз». Вечер был устроен дипломатом из Белиза, с которым Декер вел переговоры о поставках сырья для некоторых строительных проектов в этой стране. Еще до заключения сделки он понял, что без взятки тут не обойтись. Соответствующая сумма была заложена в смету текущих расходов его компании – подобные вещи всегда подразумевались при деловых контактах с иностранными правительствами.
– Герберт, мы перемывали вам косточки за вашей спиной, – сказал губернатор Уолтер Холден с ослепительной улыбкой, благодаря которой его и избрали на этот пост.
Сейчас его рейтинг был низок, как никогда, и поскольку очередные выборы должны были состояться уже в следующем месяце, у Холдена практически не было шансов остаться на следующий срок. В этот вечер губернатор не отходил от хозяина приема, Марко Винцента.
Декер протянул пустой бокал проходившему мимо официанту.
– Вряд ли это намного хуже того, что вы могли сказать мне в лицо.
Он рассмеялся, и собеседники ответили вежливым смешком. Декер терпеть не мог светскую болтовню. Губернатор шагнул к нему ближе.
– Мистер Винцент выражает обеспокоенность по поводу вашей компании.
– Обеспокоенность – слишком сильно сказано, – заметил Винцент с едва заметным акцентом. Это был обаятельный мужчина со смуглой кожей. – Скорее, легкое сомнение.
Декер взглянул на него с ледяной улыбкой:
– И что же вызывает у вас это сомнение?
– Я уже говорил губернатору Холдену, что готов вести дела с вашей фирмой, но сначала должен получить одобрение в министерстве общественных работ.
– Разумеется.
– Боюсь, из-за негативного имиджа вашей компании с этим могут возникнуть трудности.
Холден спокойно пояснил:
– Он боится, что дело о растрате напугает влиятельных людей в его стране.
Декер почувствовал, что краснеет. Он знал: собеседники могут расценить это, как признак замешательства, но не мог сдержать ярости. Он поднял глаза к потолку.
– Ясно.
– Прошу вас, поймите меня правильно, – сказал Винцент. – Я с огромным уважением отношусь к вам и вашей фирме. Но вы знаете, сколь важно иметь хорошую репутацию. У некоторых людей сложилось впечатление, что «Виккерс индастриз» не может контролировать собственных сотрудников. Мое правительство должно быть уверено, что вы станете надежным поставщиком сырья.
– Неужели действия одного человека…
– Я уверен, волноваться не о чем, но нас настораживает этот факт. Найдутся люди, которые захотят использовать его против вас. Это все, что я хотел сказать. – Винцент перевел взгляд на кого-то в другом конце зала. – Прошу прощения.
И отошел, оставив Декера наедине с губернатором.
– Когда начнется суд? – спросил Холден.
– Меньше, чем через месяц.
Декер все еще кипел от злости.
– Я знаю, контракт с Белизом не так уж значим, но ущерб может оказаться гораздо больше. Репутация – это все.
– Кому об этом знать, как не вам, Холден.
Губернатор пропустил колкость мимо ушей.
– Не хотелось бы, чтобы ваши проблемы стали еще серьезней.
– И что, по-вашему, я должен сделать? – нахмурился Декер.
– Навести порядок в своем доме.
Холден похлопал его по руке и отошел.
– Именно этим я и хочу заняться, – процедил Декер.
Вечер, пять минут десятого.
Кен еще ни разу не оставался в офисном здании в одиночестве, и ему не слишком нравилось это чувство. Его окружали звуки, которых он никогда не слышал днем. Какие-то скрипы. Шум воды, бегущей по ржавым трубам. Свист ветра в пыльных вентиляционных шахтах. И наконец, гулкие шаги в коридоре.
Кен встал и подошел к двери, морщась. Лицо перестало дергать от боли, но ребра и живот ломило по-прежнему. Он выглянул в коридор и увидел Миф и Сабини.
– Что с вами? – Она коснулась рукой его распухшей скулы.
– Получил благодарность от одного клиента.
– Вы плохо выглядите, – сказал Сабини. – Хотите, перенесем нашу встречу?
– Нет. Пора начинать. Вы готовы?
Сабини кивнул и вошел в кабинет. Миф хотела сделать то же самое, но Кен преградил ей путь.
– Вы куда? – спросил он.
– Хочу посмотреть.
– Не получится.
– Почему?
– Это может повлиять на результаты теста. Присутствие адвоката внушит клиенту чувство уверенности, которого у него не будет потом. Операторы из прокуратуры допрашивают подсудимых с глазу на глаз. Я должен сделать точно также. Простите, но вам придется уйти.
Она пристально взглянула на него, потом кивнула:
– Ладно. Позвоните мне, когда закончите.
Похоже на приказ, подумал Кен. Она хочет показать, что все еще командует парадом. Но это не так – по крайней мере, не в его офисе. И ей это не нравится.
Отлично.
Кен улыбнулся:
– Разумеется. Всего доброго.
Он закрыл дверь и обернулся к Сабини:
– Как вы себя чувствуете, мистер Сабини?
– Спасибо, хорошо.
– Рад слышать. Присаживайтесь.
Кен провел пробный тест из десяти вопросов, чтобы ввести испытуемого в курс дела. Сабини вел себя корректно, но не слишком. Он со всем соглашался, только один раз попросил прояснить кое-какие детали теста.
Пока все шло хорошо.
Кен подсоединил Сабини к детектору лжи. Он включил аппарат и постучал по верхней крышке, чтобы освободить подвижную иглу. Фокус с картами решил пропустить. Скорее всего оператор из прокуратуры не станет его использовать, хотя Кен считал, что так легче внушить доверие к прибору.
Если они поверят, что эта штука работает, может быть, она действительно сработает…
Кен задал первый вопрос:
– Вы посещали школу в Рокпорт-колледж?
– Да.
– Вы согласны абсолютно правдиво отвечать на все вопросы, касающиеся вашего обвинения?
– Да.
Кен часто спрашивал себя, как он должен реагировать, если ему ответят «нет». Но такого ни разу не случалось.
– Вы понимаете, что я буду спрашивать вас только о том, что касается вашего дела?
– Да.
– Вы что-нибудь украли у своего работодателя?
– Нет.
– Вы когда-нибудь пользовались своим положением финансового директора «Виккерс индастриз» в личных интересах?
– Нет.
– Вам приходилось лгать, чтобы избежать неприятностей на работе?
– Нет.
– Вы осуществляли электронный перевод платежей из фондов компании в частные банки в Цюрихе, Швейцария, в период с февраля по ноябрь прошлого года?
– Нет.
– Ваше полное имя Бартон Чарлз Сабини?
– Да.
– Вы когда-нибудь совершали противозаконные действия при составлении деловых бумаг или налоговых документов?
– Нет.
– Вы имеете прямой или косвенный доступ к денежным фондам, незаконно переведенным со счетов вашей компании?
– Нет.
Кен взглянул на лист бумаги, выползавший из полиграфа. Ответы Сабини были ясными и четкими. Почти без промежуточных значений.
Он отсоединил испытуемого от машины, не обращая внимания на его вопросительный взгляд.
– Ну как? – спросил Сабини.
Кен оторвал кусок ленты и показал ее клиенту:
– Знаете, что это такое? Иллюстрация к учебному пособию для оператора – классическая ложь. Все показатели говорят одно и то же – дыхание, потливость, частота пульса. Очень плохо.
У Сабини опустились плечи.
– Вот дьявол. Этого я и боялся. Есть какая-нибудь надежда?
Кен разглядывал диаграмму в своих руках. Похоже, дело будет труднее, чем он надеялся.
Он встал и подошел к своему столу.
– Для начала забудьте обо всем, что вы слышали о способах обмануть детектор лжи. Вы не будете прикусывать язык, подкладывать в ботинок кнопку и тому подобное.
– Прекрасно, я уже понял, что мне не надо делать.
Кен взял пачку сигарет.
– Вы курите?
– Нет.
– Придется начать. Это вызовет отток кислорода от вашей кожи и сделает уровень потливости более стабильным. Сейчас он слишком неустойчив.
Он сунул сигареты в нагрудный карман Сабини.
– Великолепно. Я пройду тест, но умру от рака легких.
– Это ненадолго.
– Что еще?
– Вы умеете… складывать губы бантиком?
Сабини поерзал в кресле.
– Я не собираюсь с вами целоваться.
– На самом деле я имел в виду не рот.
– А что?
– Ягодицы.
Сабини уставился на него, потом резко встал.
– Не знаю, что вы задумали, но я…
Кен толкнул его обратно в кресло.
– Сядьте, вы не в моем вкусе. А теперь попробуйте сделать, как я сказал. Сожмите анальное отверстие. Сложите губы бантиком.
Сабини по-прежнему выглядел неуверенным, но сосредоточился и попытался напрячь мышцы. Его глаза забегали из стороны в сторону.
– Да… получается! – воскликнул он взволнованно.
– Я знал, что на ваш зад можно положиться. Отлично. Это направит поток крови к голове. Если хорошо потренируетесь, сможете проделывать то же самое на всех несущественных вопросах.
– То есть?
Кен подключил его к полиграфу.
– Есть два типа вопросов – несущественные, или контрольные, и существенные.
Он попытался объяснить это попроще.
– Несущественными называют вопросы, ответ на которые заранее известен. Некоторые из них совершенно безобидны, например: вас зовут так-то? Лгать тут не имеет смысла. Но есть вопросы и с подвохом. Задавая их, оператор ожидает услышать от вас ложь.
– Он хочет, чтобы я солгал?
– Да. Например, вас спросят: вы что-нибудь украли у своего работодателя? Предполагается, что каждый хоть раз в жизни унес домой авторучку или скрепку для бумаг. Определив вашу реакцию при лживом ответе, оператор ожидает, что она будет такой же, только еще более выраженной, когда вы станете лгать в более важных вещах.
Сабини кивнул:
– По существенным вопросам.
– Верно. Наша цель – уравнять вашу реакцию на все вопросы. Если вы с этим справитесь, попробуем слегка повысить показатели во время вопросов с подвохом. Так, как этого ожидает оператор.
– Главное, скажите, когда надо надувать губы.
Кен улыбнулся и поправил датчики. Он встряхнул флакон со смазочной жидкостью и распылил ее по механизму индикатора. Вот так. Теперь иглы будут меньше залипать.
И снова запустил валик с разлинованной бумагой.
– Первый вопрос – всегда несущественный и безобидный.
– Ясно.
– Вы закончили Рокпорт-колледж?
– Да.
– Вы сейчас сжимались?
Сабини кивнул.
– Немного переборщили. Чуть-чуть расслабьтесь… Еще немного…
Кен смотрел, как кровяное давление на графике становится все ниже.
– Есть! Вот такой уровень вы должны поддерживать во время несущественных вопросов. Вам ясно?
– Вполне.
– И не надо задерживать дыхание. Вы можете сжиматься и дышать одновременно.
Сабини попытался дышать медленно и ровно, но ему явно было не по себе.
Кен перешел к следующему вопросу:
– Вы согласны абсолютно правдиво отвечать на все вопросы, касающиеся вашего обвинения?
– Да.
Линия кровяного давления упала вниз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39