— Прошу вас, — Чан жестом предложил незнакомцу сесть.
Тот взглянул на Файфа, и на лице его заиграла довольная улыбка.
— Итак, — сказал Чан. — Кто вы такой?
Мужчина пожал плечами.
— Я мог бы назваться Смитом.
— С тем же успехом вы могли называться и Джонсом, — заметил инспектор.
— Это дело вкуса. Во всяком случае, я предпочитаю быть Смитом.
— Где вы живете?
Смит замялся.
— Если вы настаиваете, чтобы я был совершенно откровенен, то я вынужден признаться, что живу на пляже.
Чан улыбнулся. Направившись к двери, ведущей на террасу, он позвал Кашимо и велел ему обыскать Смита.
— Я тоже попрошу вас об этом, — сказал Смит, — и если вы найдете что-нибудь похожее на деньги, то, пожалуйста, скажите мне.
В карманах у Смита оказались гребень, ржавый перочинный нож, бечевка и какой-то предмет, походивший на монету, но при более близком рассмотрении оказавшийся медалью. На ней было выгравировано: «Третий приз по классу пейзажа. Академия изобразительных искусств. Пенсильвания».
Чан вопросительно взглянул на Смита.
— Да, — пожал тот плечами, — должен сознаться, я художник. Разумеется, не гениальный, так как получил всего лишь третий приз. Первый приз был не из бронзы, а из золота, и при нынешних обстоятельствах золотая медаль очень бы мне пригодилась. Но мне она не досталась.
Приблизившись к Чану, он добавил:
— Надеюсь, вы не сочтете нескромностью, если я осведомлюсь, что породило это внезапное вмешательство в мою личную жизнь? Неужели в этом городе частное лицо не ограждено от того, чтобы первый встречный полицейский мог задержать его и подвергнуть обыску?
— Сожалею, что я затрудняю вас своими вопросами, но вынужден спросить: были ли вы сегодня вечером на пляже?
— Нет, не был. Я находился в городе по своим личным делам и меня задержал этот толстый…
— В какой части города вы были?
— В парке.
— Вы кого-нибудь встретили там?
— Да. Хотя причислить этих людей к изысканному обществу нельзя, но я не избалован.
— Вы не были на пляже, — задумчиво повторил Чан. — Кашимо, проводите вместе со Спенсером этого господина к павильону и сравните обнаруженные там следы со следами его башмаков.
— Слушаюсь! — поклонился японец, торопясь выполнить распоряжение инспектора.
Чан посмотрел на Файфа.
— Какая утомительная работа, — вздохнул он. — Но чем был бы человек, если бы ему не приходилось трудиться? Он стал бы Смитом.
Гости мисс Фен толпились в дверях столовой, и Чан попросил их расположиться в гостиной. Джейнс взглянул на часы. Пять минут двенадцатого. Он вопросительно посмотрел на Чана, но тот сделал вид, что не заметил этого.
К Чану приблизился Тарневеро.
— Есть что-нибудь новенькое? — спросил он вполголоса.
— Круг нашей деятельности расширился.
— Я предпочел бы, что бы он как можно более сузился, — усмехнулся Тарневеро.
Кашимо и Спенсер со Смитом вернулись.
—Ваше предположение оказалось правильным, инспектор, — сказал Спенсер. — Следы у павильона оставлены вот этой обувью, — он указал на ноги Смита.
Смит смутился.
— Действительно, отвратительная обувь, — кивнул он. — Но что поделаешь? На Гавайях нет настоящих любителей искусства. Если бы вы видели, какими картинами украшают здесь гостиные, если вы поглядели на местных Рембрандтов! Я сам третьесортный художник, но даже если бы мне за такую мазню предложили новую пару…
— Послушайте, вы солгали мне, — перебил его Чан.
Смит пожал плечами.
— Вы говорите с откровенностью и прямотой, обычно не свойственной вашей нации. Действительно, я умолчал о настоящем положении вещей, полагая, что это пойдет на пользу…
— Кому?
— Как кому? Мне. Я заметил, что здесь что-то не в порядке, и решил, чтобы не оказаться вовлеченным…
— Вы уже вовлечены. Скажите, сегодня вечером вы были в павильоне?
— Нет, могу заявить это под присягой. Но я был поблизости и простоял несколько минут под окном.
— Что вы делали у павильона?
— Размышлял, удобно ли будет там расположиться на ночь. Это одно из моих любимых мест.
— Я попрошу вас повторить еще раз то, что вы сказали. И на этот раз говорите только правду.
— У меня оказалось немного денег, и я три дня провел в городе. До этого на вилле еще никто не жил. Сегодня мои деньги кончились, я ожидал получения чека, но он не пришел… — После минутной паузы он добавил: — Здесь на почте отвратительные порядки. Я буду жаловаться.
— Итак, ваши деньги подошли к концу, — снова перебил его Чан.
— Да, и я был вынужден ночевать под открытым небом. Я покинул город и вернулся на пляж.
— В котором часу?
— Сэр, ваш вопрос смущает меня. Порой, проходя мимо витрин, я смотрю на часы и знаю, который час. А вообще-то… — Смит развел руками.
— Итак, вы приблизились к павильону…
— Я был очень удивлен, увидев, что в павильоне горит свет, и решил, что за время моего отсутствия кто-нибудь снял виллу. Гардины были задернуты, но до меня донеслись голоса, мужской и женский. И я подумал, что выбрал не очень удачное место для ночлега.
Смит умолк. Чан не сводил глаз с Файфа, который слушал Смита, напряженно стиснув руки.
— Я стоял у окна, ветер шевелил гардины, и я отчетливо видел находившегося в павильоне мужчину.
— Кто же был в павильоне? — спросил Чан.
— Вот этот человек, — ответил Смит и указал на Файфа. — Я обратил внимание на красную ленту, которая была у него на груди. Такие ленты я видел в Париже. В ту пору меня как-то пригласил к обеду наш посланник, он был приятелем моего отца…
— Это не имеет значения. Итак, вы стояли у окна и смотрели…
— Что вы вообразили? — возмущенно воскликнул Смит. — Прошу вас не судить обо мне по моему внешнему виду. Я вовсе не подсматривал. Если я что-либо и видел, то вовсе не потому, что таково было мое намерение. Они о чем-то очень тихо говорили… этот господин и дама.
— Я попрошу вас ложным образом не истолковывать мои слова, но, быть может, вам удалось разобрать, о чем они говорили?
У Файфа вырвался приглушенный вопль, он вскочил, оттолкнул Смита и бросился к Чану.
— Перестаньте! — закричал Файф. Он был мертвенно бледен. — Прекратите это! Я готов ответить на все ваши вопросы. Я убил Шейлу и готов понести наказание.
Чан в упор смотрел на актера. Все молчали.
— Вы убили мисс Фен?
— Да.
— Почему?
— Я хотел, чтобы Шейла снова вернулась ко мне. Я не могу жить без нее. Я умолял ее, но она смеялась надо мной и ответила отказом. И я убил ее.
— Вы убили ее? Каким оружием?
— Стилетом, который был при мне.
— Где он?
— На обратном пути я выбросил его.
— Вы можете показать это место?
— Попытаюсь.
Чан направился к двери, но ему преградил дорогу Аллан Джейнс.
— Десять минут двенадцатого! — закричал он. — Я еще могу успеть на «Океаник»! Теперь-то вы не станете удерживать меня?
— Я принужден просить вас остаться, — ответил Чан. — Спенсер, — добавил он, — если кто-нибудь из этих людей попытается уйти, арестуйте его.
— Вы с ума сошли! — воскликнул Джейнс. — Ведь вы нашли убийцу, и теперь…
— Я прошу вас повременить немного, — строго оборвал его инспектор и, обратившись к Файфу, сказал: — Вы покинули павильон, когда на часах было четыре минуты девятого, не так ли?
— Совершенно верно.
— И мисс Фен в это время была уже мертва?
— Да.
— Вы вернулись в театр и были за кулисами в двенадцать минут девятого?
— Да, я уже говорил вам об этом.
— И режиссер может подтвердить, что в это время вы были на сцене?
— Конечно!
Чан пристально взглянул на него.
— Но в двенадцать минут девятого мисс Фен была еще жива. Как вы объясните это противоречие?
Файф опустился на стул и закрыл лицо руками.
— Я не понимаю вас, — мягко продолжал Чан. — Вы хотите уверить меня, что убили свою бывшую жену. И все же вы единственный из всех находящихся здесь обладаете действительно неопровержимым алиби!
Глава 9
ВОСЕМНАДЦАТЬ МИНУТ
Снова воцарилось молчание. Только мерно тикали часы на камине, да с берега доносился глухой шум прибоя.
Чан опустил руку на плечо Файфа.
— Почему вы взяли на себя преступление, которое не совершали? — спросил он. — Может быть, вы ответите на этот вопрос?
Файф продолжал хранить молчание.
— Значит, кто-то видел Шейлу Фен в живых в двенадцать минут девятого? — спросил с подчеркнутым безразличием Тарневеро. — Не будете ли вы любезны сообщить, откуда это известно?
Инспектор улыбнулся.
— Если бы вы понимали по-китайски, мне не пришлось бы объяснять вам это.
Чан направился к двери и попросил Джессупа позвать Ву-Кио-Чинга.
— Я это делаю только ради вас, мистер Тарневеро, — добавил он.
— Очень вам признателен.
В гостиную вошел хмурый повар. Столь тщательно приготовленное угощение грозило окончательно погибнуть, и это обстоятельство заставило его совершенно позабыть о терпении и спокойствии.
Чан сказал ему несколько слов по-китайски и пояснил Тарневеро:
— Я попросил Ву-Кио-Чинга подтвердить то, что он сообщил мне ранее. Ву, ты сказал, что Джессуп и Анна находились на кухне, когда часы пробили восемь. Ты был обеспокоен тем, что бутлегер все еще не появлялся?
— Бутлегер приходит очень поздно, — ответил старик.
— Но десять минут спустя он все же явился. Пока Джессуп возился с коктейлями, ты отправился на поиски хозяйки.
Чан взглянул на Тарневеро.
— Ву принадлежит к разряду тех слуг, которые имеют обыкновение неожиданно появляться перед хозяином и сообщать новости.
Повернувшись к повару, он продолжал:
— Ты застал мисс Фен в павильоне и сообщил ей, что бутлегер, наконец, явился. Что ответила твоя хозяйка?
— Она взглянула на часы и сказала: «Теперь двенадцать минут девятого, давно пора было ему прийти». Я сказал: «Уже время кушать».
— А потом мисс Фен приказала тебе оставить ее в покое и не надоедать попусту, и ты отправился в кухню, не так ли?
— Да.
— И это была чистая правда?
— Да. Зачем мне лгать?
— Хорошо, можешь идти.
— Могу идти.
Тарневеро бросил на Чарли испытующий взгляд.
— Все это очень интересно, и я совершенно напрасно вздумал вдаваться в объяснения. Значит, когда разъяснилась история с часами, вы уже знали, что это время — две минуты девятого — к убийству Шейлы Фен не имеет никакого отношения?
Чан мягким движением коснулся руки Тарневеро.
— Прошу вас, не сердитесь, — сказал он. — Я знал, что мисс Фен в начале девятого была еще жива, но тем не менее с большим вниманием следил за ходом ваших рассуждений. Не мог же я огорчить вас, сказав, что все сложилось несколько иначе, чем вы предполагали?
Тарневеро, казалось, был уязвлен.
Чан в упор посмотрел на Смита.
— Мистер Смит…
— Да, инспектор? — поспешил откликнуться Смит. — Я было опасался, что вы совсем забыли обо мне. Что прикажете?
— Вы начали рассказывать, о чем говорили в павильоне. Я очень интересуюсь беседой, которую вела мисс Фен с господином с красной лентой на груди. Нас прервали самым неожиданным образом, и я прошу вас продолжить свое повествование.
Файф не спускал глаз с оборванца в бархатной куртке. Смит выдержал его взгляд и сказал:
— Совершенно верно, нас прервали. Но добавить к тому, что я сообщил, мне почти нечего. Этот господин рассказал все.
Файф вздрогнул.
— Он уверял женщину в своей любви, умолял вернуться к нему, а она и слышать не хотела об этом. Мне даже стало жаль его. Я слышал, как она сказала: «О, Боб, к чему все это?» Но он продолжал настаивать. Временами он поглядывал на часы и наконец сказал: «Мне пора. Я должен вернуться в театр, но мы еще поговорим об этом». И я слышал, как за ним захлопнулась дверь.
— И мисс Фен в это время была жива? Вы в этом уверены?
— Да. Я заглянул в окно после ухода этого господина.
Чан нахмурился и взглянул на актера.
— Итак, мистер Файф, что вы на это скажете? Теперь вы имеете еще одно алиби. Должен признаться, мне не совсем понятно ваше поведение.
Файф пожал плечами и промолчал.
— Вы берете обратно свое признание?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25