– Во-первых, скажите, как вас зовут. Меня, кстати, зовут Леонидом, а лучше – Леней.
– А я – Аня. – Девушка смущенно улыбнулась, забавно сморщив свой курносый носик.
– А вторая просьба, Анечка, – скажите мне, кто вас обидел. Я ведь видел, что вы плакали…
– Нет, меня никто не обижал… – Аня еще больше смутилась. – Просто… я еще совсем недавно работаю и часто что-нибудь делаю неправильно… Ну в общем… вы понимаете…
– Это Аглая Михайловна? – догадался Маркиз. – Она вас отругала?
– Да… То есть нет… Я сама виновата… – Аня снова начала всхлипывать и полезла в сумочку за платком.
– Так, вот что, – Маркиз решительно свернул к тротуару, – мы сейчас идем в это кафе, и вы мне все расскажете.
– Я не хочу в кафе! – попыталась сопротивляться Аня. – Я не пойду с вами ни в какое кафе! Знаю я эти кафе!
– Анечка! – Леня вежливо, но решительно вытащил ее из машины, вытер, как ребенку, лицо большим клетчатым платком и повел, несмотря на слабое сопротивления к дверям кафе с яркой надписью «Папа Карло» над входом.
– Анечка, запомните раз и навсегда: лучшее лекарство от стресса – это сладкое. Поверьте мне: против женских слез отлично помогают пирожные. Я как доктор прописываю вам два пирожных. А если ваш молодой организм справится с такой нагрузкой, то и три.
– Вы правда доктор? – недоверчиво спросила Аня, широко открыв круглые детские глаза.
– Почти. – Леня усадил ее за угловой столик и отправился к стойке за пирожными.
Кроме пирожных он принес ей фруктовый салат, десерт из взбитых сливок с шоколадом и огромную чашку кофе со сливками.
Аня замолкла и решительно занялась салатом. Леня с удовольствием наблюдал за ней, маленькими глотками смакуя кофе по-турецки.
Когда Аня покончила с салатом и пирожными, пододвинула к себе десерт и кофе, глаза у нее окончательно высохли и замаслились от сытости.
– Ну, – Леня отставил чашку, – а теперь рассказывайте, чем вас обидела противная Аглая.
– Она не противная, – Аня потупилась, – она только из воспитательных соображений… Я ведь совсем недавно работаю, и мне еще очень многому нужно научиться…
– Ну рассказывайте, рассказывайте! – подбодрил Маркиз девушку. – Вам обязательно нужно с кем-нибудь этим поделиться! За что она вас сегодня отругала? Она ведь вас отругала?
– Отругала. – Аня уставилась в стол и принялась царапать ногтем сучок на деревянной столешнице. – Она меня отругала за то, что я посетителю в прошлый вторник сказала, будто документы для него уже готовы… Ой, это ведь я вам сказала! – Аня окончательно смутилась.
– А почему она сегодня вдруг стала ругать вас за это, если дело было во вторник? Или вы только сегодня ей сказали?
– Нет, – растерянно ответила девушка. – Я ей во вторник все сказала… И она тогда совсем не ругалась. А сегодня, когда я вернулась из архива, Аглая Михайловна была очень расстроенная и злая и стала меня за это ругать… ну за то что я вам тогда сказала… и что у нее из-за этого неприятности.
Аня окончательно запуталась в своем рассказе и снова начала хлюпать носом. Леня внимательно посмотрел на нее, встал и направился к стойке. Через минуту он вернулся с большим бокалом «Маргариты» – текилового коктейля с искусственным снегом – и поставил бокал перед Аней. Девушка машинально пригубила коктейль и сама не заметила, как опустошила бокал. Щеки ее порозовели, и она оживилась.
– А вообще-то, – заявила она решительно, – по-моему, у Аглаи были просто свои собственные неприятности, и она поэтому так на меня напустилась.
– Вот это гораздо больше похоже на правду, – кивнул Леня.
– Да. – Аня отправила в рот последнюю ложку десерта и, удивленно оглядев опустевший стол, продолжила: – Когда я вернулась из архива, она с кем-то разговаривала по телефону, и у нее был такой вид, как будто ее отчитывают… А что, все уже кончилось? – Лицо девушки вытянулось от разочарования. – Как быстро…
Леня вскочил, бросился к стойке и через пять минут вернулся с подносом, нагруженным очередной порцией сладостей. Аня удовлетворенно вздохнула, придвинула к себе тарелочку с фруктовыми пирожными и продолжила:
– И она была страшно недовольна, что я вошла… Так на меня зло оглянулась, прикрыла трубку ладонью и быстренько свернула разговор, а потом как набросилась на меня, как набросилась… А вот что это было такое холодное в бокале? Можно мне еще?
Леня с сомнением посмотрел на детское личико своей собеседницы, но все же встал и принес ей еще одну «Маргариту».
Аня присосалась к бокалу, замолкнув на некоторое время. Щеки ее еще больше разрумянились. Когда бокал опустел, она поставила локти на стол, посмотрела на Леню и проворковала:
– А вы все-таки симпатичный… Сначала вы мне показались слишком старым, но потом я пригляделась… Вы еще очень даже ничего!
– Спасибо на добром слове, – буркнул Маркиз, оглядевшись по сторонам.
– А что, Аглая вам не отдала выписку? – спросила Аня, наклонив голову набок.
Леня отметил, что она делает это в точности, как попугай Перришон. И еще он отметил, как неожиданно Аня меняет тему разговора.
– Нет, не отдала, – ответил он, горестно вздохнув. – Сказала, что справка еще не готова.
– Врет! – решительно произнесла Аня и придвинулась ближе к Маркизу, заехав локтем в пирожное. – Точно врет! – Она понизила голос и продолжила прямо в ухо Маркизу: – Я к ней заглянула в верхний ящик стола, у нее эта справка давно уже там лежит! – И с заговорщицким видом девушка вложила Лене в руку сложенный вчетверо листок.
– Ну ты даешь! – воскликнул Маркиз в невольном восхищении. – Ты у нее сперла эту справку?
– Тс-с! – Аня прижала палец к губам. – Здесь столько народу! Ну как вы могли такое обо мне подумать? Сперла! Нет, конечно, я только сняла со справки ксерокопию и положила ее на место, а то Аглая меня просто убила бы! – Детские глаза Ани еще больше округлились от притворного ужаса.
Она отодвинулась от Маркиза и принялась за оставшиеся пирожные. Закончив трапезу и сыто отвалившись на спинку стула, Аня с новым интересом подняла глаза на Маркиза и слегка заплетающимся языком проговорила:
– Пое… поехали ко мне.
– Сейчас я вас отвезу домой. – Маркиз приподнялся за столом.
– Нет, ты меня не понял, что ли? – Аня поправила сбившуюся прядь, закрывшую ей один глаз. – Я тебе говорю – поехали ко мне… Ты меня понимаешь? Я одна живу, без никого. Поехали ко мне, и ты у меня останешься! Ты что думаешь – я маленькая, что ли? Я, что ли, ребенок? Нет! Я взрослая! Поехали ко мне!
– Ты ведь сама недавно сказала, что я уже старый. Во всяком случае для тебя я точно староват. – Маркиз помог Ане подняться из-за стола и осторожно повел к выходу, лавируя между столиками и поддерживая девушку под локоть.
Аня совсем раскраснелась и размахивала свободной рукой, так и норовя сбросить что-нибудь с чужого столика. Маркиз подумал, что она опьянела скорее от обильной еды, чем от выпивки, – выпила она вовсе не так уж много.
Доведя ее до своей машины, Леня усадил девушку на переднее сиденье, бережно пристегнул ремнем и сел за руль. Затем он вытряс из нее подробный адрес, пока она еще могла связно разговаривать, и поехал в Купчино.
Через пять минут Аня уже сладко посапывала на сиденье рядом с ним. Доехав до ее дома, он с трудом разбудил девушку, довел до дверей квартиры, к счастью, не встретив никого из соседей, нашел у нее в сумочке ключи и аккуратно уложил Аню на диванчике в скромно обставленной комнате.
– Останься у меня, – сонно протянула девушка, потянувшись к Лене губами, – я взро-ослая…
И тут же она крепко заснула, свернувшись калачиком и подложив руку под щеку.
Леня поспешно вышел из ее квартиры, осторожно захлопнув за собой дверь, спустился к своей машине и только там развернул наконец сложенный вчетверо листок бумаги.
– Ну что? – Лола встрепенулась и выскочила в прихожую. – Ты получил наконец информацию от своей принцессы из городского загса?
– Не стоит ревновать к бедной девушке, – серьезно заметил Леня, – у нее тяжелая жизнь и зарплата маленькая. Но, между прочим, эти скромные работники загса делают большое и нужное дело! Куда бы мы без них? А что это за пятна на полу?
– Это… это…
– Это снова твой проклятый попугай! – разозлился Маркиз. – Он меня в конце концов доведет!
– Зато твой котяра чуть было не поймал его! – Лола показала два больших зеленых пера. – Хорошо, что я успела вовремя.
– Зачем ты вообще его выпустила из клетки? – проворчал Маркиз. – Жаль, что Аскольд не успел…
– Попугаю необходимо летать, иначе он заболеет от гиподинамии! – заявила Лола.
– Вот и выпусти его в форточку… пусть полетает…
– Только не на мороз! – вскричала Лола. – Маркизушка, ну я же не виновата, что никто не пришел по объявлению.
– А я тебя предупреждал, что так будет, что хозяева попугая радуются жизни и форточку вообще теперь не открывают, чтобы это чудовище ненароком обратно не влетело!
Попугай сидел, нахохлившись, в углу клетки и переживал из-за своего попорченного хвоста. Кот Аскольд обосновался на шкафу и тоже выглядел очень недовольным, потому что законную добычу вырвали у него прямо из когтей – кому такое понравится?
– Ты устал, наверное, Ленечка, и проголодался, – льстиво обратилась Лола к партнеру, – давай пообедаем, а потом не спеша все обсудим.
Маркиз согласился, не успев удивиться, с чего это Лола так суетится. Есть действительно хотелось. А Лола спешила задобрить своего повелителя, потому что попугай Перришон обгадил новый пиджак от «Черутти», неосмотрительно брошенный Маркизом на стул, рассыпал кофейные зерна по ботинкам и расклевал пакет перца, так что сама Лола полчаса чихала, пока не проветрилось. Но это не шло ни в какое сравнение с испорченным пиджаком, и Лола всерьез опасалась за жизнь попугая. Пиджак же нужно было срочно нести в чистку, да и то вряд ли они там смогут что-то сделать.
Когда нужно, Лола умела показать себя с самой лучшей стороны, так что после тарелки густого наваристого борща и огромного куска запеченной свинины с горошком и жареной картошкой Леня подобрел, как и любой другой мужчина на его месте.
– Итак, смотри, – он разложил бумагу на журнальном столике, – у профессора Льва Михайловича Ильина-Остроградского было, как нам с тобой известно, три дочери. Со старшей все ясно, она в незапамятные времена уехала в Австралию, а тут остались две младшие и их мать. И можешь себе представить, в революцию и гражданскую войну ничего с ними не случилось, так они и жили в том доме на Пушкарской улице.
– Небось сделали из профессорской квартиры коммуналку, а их запихнули в одну комнату…
– Скорей всего, но нам это сейчас не важно. А важно то, что жена покойного профессора, Софья Николаевна, умерла в одна тысяча девятьсот сорок втором году-в блокаду. Далее, дочь Мария Львовна, тысяча девятьсот пятого года рождения, вышла замуж за некоего Денисова Константина Ивановича и в двадцать восьмом году родила сына, Денисова Льва Константиновича, назвав его в честь папы-профессора. Этот Лев Константинович Денисов, в свою очередь, вырос и женился, и в одна тысяча девятьсот пятьдесят третьем году у него тоже родился сын, Денисов Сергей Львович.
– Это только малая часть родственников, – заметила Лола, рассматривая длинную распечатку. – Вот австралиец обрадуется!
– К сожалению или к счастью, эта ветвь неполная, потому что родители Сергея Денисова в одна тысяча девятьсот семидесятом году погибли в автомобильной катастрофе.
– Значит, вычеркиваем их? И что там с остальными? – оживилась Лола. – Много еще родственников? И этот Сергей, у него есть дети?
– Вроде бы у него никого нет, одинокий он… Но вообще родственников, – Маркиз водил пальцем по листу, – достаточно. Сама Мария Львовна умерла в восемьдесят втором году – как видишь, у сестер была хорошая наследственность, долго жили, но у нее была еще дочь Елизавета Константиновна, рождения одна тысяча девятьсот тридцать второго года, и нашему австралийцу, надо полагать, она приходится двоюродной теткой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
– А я – Аня. – Девушка смущенно улыбнулась, забавно сморщив свой курносый носик.
– А вторая просьба, Анечка, – скажите мне, кто вас обидел. Я ведь видел, что вы плакали…
– Нет, меня никто не обижал… – Аня еще больше смутилась. – Просто… я еще совсем недавно работаю и часто что-нибудь делаю неправильно… Ну в общем… вы понимаете…
– Это Аглая Михайловна? – догадался Маркиз. – Она вас отругала?
– Да… То есть нет… Я сама виновата… – Аня снова начала всхлипывать и полезла в сумочку за платком.
– Так, вот что, – Маркиз решительно свернул к тротуару, – мы сейчас идем в это кафе, и вы мне все расскажете.
– Я не хочу в кафе! – попыталась сопротивляться Аня. – Я не пойду с вами ни в какое кафе! Знаю я эти кафе!
– Анечка! – Леня вежливо, но решительно вытащил ее из машины, вытер, как ребенку, лицо большим клетчатым платком и повел, несмотря на слабое сопротивления к дверям кафе с яркой надписью «Папа Карло» над входом.
– Анечка, запомните раз и навсегда: лучшее лекарство от стресса – это сладкое. Поверьте мне: против женских слез отлично помогают пирожные. Я как доктор прописываю вам два пирожных. А если ваш молодой организм справится с такой нагрузкой, то и три.
– Вы правда доктор? – недоверчиво спросила Аня, широко открыв круглые детские глаза.
– Почти. – Леня усадил ее за угловой столик и отправился к стойке за пирожными.
Кроме пирожных он принес ей фруктовый салат, десерт из взбитых сливок с шоколадом и огромную чашку кофе со сливками.
Аня замолкла и решительно занялась салатом. Леня с удовольствием наблюдал за ней, маленькими глотками смакуя кофе по-турецки.
Когда Аня покончила с салатом и пирожными, пододвинула к себе десерт и кофе, глаза у нее окончательно высохли и замаслились от сытости.
– Ну, – Леня отставил чашку, – а теперь рассказывайте, чем вас обидела противная Аглая.
– Она не противная, – Аня потупилась, – она только из воспитательных соображений… Я ведь совсем недавно работаю, и мне еще очень многому нужно научиться…
– Ну рассказывайте, рассказывайте! – подбодрил Маркиз девушку. – Вам обязательно нужно с кем-нибудь этим поделиться! За что она вас сегодня отругала? Она ведь вас отругала?
– Отругала. – Аня уставилась в стол и принялась царапать ногтем сучок на деревянной столешнице. – Она меня отругала за то, что я посетителю в прошлый вторник сказала, будто документы для него уже готовы… Ой, это ведь я вам сказала! – Аня окончательно смутилась.
– А почему она сегодня вдруг стала ругать вас за это, если дело было во вторник? Или вы только сегодня ей сказали?
– Нет, – растерянно ответила девушка. – Я ей во вторник все сказала… И она тогда совсем не ругалась. А сегодня, когда я вернулась из архива, Аглая Михайловна была очень расстроенная и злая и стала меня за это ругать… ну за то что я вам тогда сказала… и что у нее из-за этого неприятности.
Аня окончательно запуталась в своем рассказе и снова начала хлюпать носом. Леня внимательно посмотрел на нее, встал и направился к стойке. Через минуту он вернулся с большим бокалом «Маргариты» – текилового коктейля с искусственным снегом – и поставил бокал перед Аней. Девушка машинально пригубила коктейль и сама не заметила, как опустошила бокал. Щеки ее порозовели, и она оживилась.
– А вообще-то, – заявила она решительно, – по-моему, у Аглаи были просто свои собственные неприятности, и она поэтому так на меня напустилась.
– Вот это гораздо больше похоже на правду, – кивнул Леня.
– Да. – Аня отправила в рот последнюю ложку десерта и, удивленно оглядев опустевший стол, продолжила: – Когда я вернулась из архива, она с кем-то разговаривала по телефону, и у нее был такой вид, как будто ее отчитывают… А что, все уже кончилось? – Лицо девушки вытянулось от разочарования. – Как быстро…
Леня вскочил, бросился к стойке и через пять минут вернулся с подносом, нагруженным очередной порцией сладостей. Аня удовлетворенно вздохнула, придвинула к себе тарелочку с фруктовыми пирожными и продолжила:
– И она была страшно недовольна, что я вошла… Так на меня зло оглянулась, прикрыла трубку ладонью и быстренько свернула разговор, а потом как набросилась на меня, как набросилась… А вот что это было такое холодное в бокале? Можно мне еще?
Леня с сомнением посмотрел на детское личико своей собеседницы, но все же встал и принес ей еще одну «Маргариту».
Аня присосалась к бокалу, замолкнув на некоторое время. Щеки ее еще больше разрумянились. Когда бокал опустел, она поставила локти на стол, посмотрела на Леню и проворковала:
– А вы все-таки симпатичный… Сначала вы мне показались слишком старым, но потом я пригляделась… Вы еще очень даже ничего!
– Спасибо на добром слове, – буркнул Маркиз, оглядевшись по сторонам.
– А что, Аглая вам не отдала выписку? – спросила Аня, наклонив голову набок.
Леня отметил, что она делает это в точности, как попугай Перришон. И еще он отметил, как неожиданно Аня меняет тему разговора.
– Нет, не отдала, – ответил он, горестно вздохнув. – Сказала, что справка еще не готова.
– Врет! – решительно произнесла Аня и придвинулась ближе к Маркизу, заехав локтем в пирожное. – Точно врет! – Она понизила голос и продолжила прямо в ухо Маркизу: – Я к ней заглянула в верхний ящик стола, у нее эта справка давно уже там лежит! – И с заговорщицким видом девушка вложила Лене в руку сложенный вчетверо листок.
– Ну ты даешь! – воскликнул Маркиз в невольном восхищении. – Ты у нее сперла эту справку?
– Тс-с! – Аня прижала палец к губам. – Здесь столько народу! Ну как вы могли такое обо мне подумать? Сперла! Нет, конечно, я только сняла со справки ксерокопию и положила ее на место, а то Аглая меня просто убила бы! – Детские глаза Ани еще больше округлились от притворного ужаса.
Она отодвинулась от Маркиза и принялась за оставшиеся пирожные. Закончив трапезу и сыто отвалившись на спинку стула, Аня с новым интересом подняла глаза на Маркиза и слегка заплетающимся языком проговорила:
– Пое… поехали ко мне.
– Сейчас я вас отвезу домой. – Маркиз приподнялся за столом.
– Нет, ты меня не понял, что ли? – Аня поправила сбившуюся прядь, закрывшую ей один глаз. – Я тебе говорю – поехали ко мне… Ты меня понимаешь? Я одна живу, без никого. Поехали ко мне, и ты у меня останешься! Ты что думаешь – я маленькая, что ли? Я, что ли, ребенок? Нет! Я взрослая! Поехали ко мне!
– Ты ведь сама недавно сказала, что я уже старый. Во всяком случае для тебя я точно староват. – Маркиз помог Ане подняться из-за стола и осторожно повел к выходу, лавируя между столиками и поддерживая девушку под локоть.
Аня совсем раскраснелась и размахивала свободной рукой, так и норовя сбросить что-нибудь с чужого столика. Маркиз подумал, что она опьянела скорее от обильной еды, чем от выпивки, – выпила она вовсе не так уж много.
Доведя ее до своей машины, Леня усадил девушку на переднее сиденье, бережно пристегнул ремнем и сел за руль. Затем он вытряс из нее подробный адрес, пока она еще могла связно разговаривать, и поехал в Купчино.
Через пять минут Аня уже сладко посапывала на сиденье рядом с ним. Доехав до ее дома, он с трудом разбудил девушку, довел до дверей квартиры, к счастью, не встретив никого из соседей, нашел у нее в сумочке ключи и аккуратно уложил Аню на диванчике в скромно обставленной комнате.
– Останься у меня, – сонно протянула девушка, потянувшись к Лене губами, – я взро-ослая…
И тут же она крепко заснула, свернувшись калачиком и подложив руку под щеку.
Леня поспешно вышел из ее квартиры, осторожно захлопнув за собой дверь, спустился к своей машине и только там развернул наконец сложенный вчетверо листок бумаги.
– Ну что? – Лола встрепенулась и выскочила в прихожую. – Ты получил наконец информацию от своей принцессы из городского загса?
– Не стоит ревновать к бедной девушке, – серьезно заметил Леня, – у нее тяжелая жизнь и зарплата маленькая. Но, между прочим, эти скромные работники загса делают большое и нужное дело! Куда бы мы без них? А что это за пятна на полу?
– Это… это…
– Это снова твой проклятый попугай! – разозлился Маркиз. – Он меня в конце концов доведет!
– Зато твой котяра чуть было не поймал его! – Лола показала два больших зеленых пера. – Хорошо, что я успела вовремя.
– Зачем ты вообще его выпустила из клетки? – проворчал Маркиз. – Жаль, что Аскольд не успел…
– Попугаю необходимо летать, иначе он заболеет от гиподинамии! – заявила Лола.
– Вот и выпусти его в форточку… пусть полетает…
– Только не на мороз! – вскричала Лола. – Маркизушка, ну я же не виновата, что никто не пришел по объявлению.
– А я тебя предупреждал, что так будет, что хозяева попугая радуются жизни и форточку вообще теперь не открывают, чтобы это чудовище ненароком обратно не влетело!
Попугай сидел, нахохлившись, в углу клетки и переживал из-за своего попорченного хвоста. Кот Аскольд обосновался на шкафу и тоже выглядел очень недовольным, потому что законную добычу вырвали у него прямо из когтей – кому такое понравится?
– Ты устал, наверное, Ленечка, и проголодался, – льстиво обратилась Лола к партнеру, – давай пообедаем, а потом не спеша все обсудим.
Маркиз согласился, не успев удивиться, с чего это Лола так суетится. Есть действительно хотелось. А Лола спешила задобрить своего повелителя, потому что попугай Перришон обгадил новый пиджак от «Черутти», неосмотрительно брошенный Маркизом на стул, рассыпал кофейные зерна по ботинкам и расклевал пакет перца, так что сама Лола полчаса чихала, пока не проветрилось. Но это не шло ни в какое сравнение с испорченным пиджаком, и Лола всерьез опасалась за жизнь попугая. Пиджак же нужно было срочно нести в чистку, да и то вряд ли они там смогут что-то сделать.
Когда нужно, Лола умела показать себя с самой лучшей стороны, так что после тарелки густого наваристого борща и огромного куска запеченной свинины с горошком и жареной картошкой Леня подобрел, как и любой другой мужчина на его месте.
– Итак, смотри, – он разложил бумагу на журнальном столике, – у профессора Льва Михайловича Ильина-Остроградского было, как нам с тобой известно, три дочери. Со старшей все ясно, она в незапамятные времена уехала в Австралию, а тут остались две младшие и их мать. И можешь себе представить, в революцию и гражданскую войну ничего с ними не случилось, так они и жили в том доме на Пушкарской улице.
– Небось сделали из профессорской квартиры коммуналку, а их запихнули в одну комнату…
– Скорей всего, но нам это сейчас не важно. А важно то, что жена покойного профессора, Софья Николаевна, умерла в одна тысяча девятьсот сорок втором году-в блокаду. Далее, дочь Мария Львовна, тысяча девятьсот пятого года рождения, вышла замуж за некоего Денисова Константина Ивановича и в двадцать восьмом году родила сына, Денисова Льва Константиновича, назвав его в честь папы-профессора. Этот Лев Константинович Денисов, в свою очередь, вырос и женился, и в одна тысяча девятьсот пятьдесят третьем году у него тоже родился сын, Денисов Сергей Львович.
– Это только малая часть родственников, – заметила Лола, рассматривая длинную распечатку. – Вот австралиец обрадуется!
– К сожалению или к счастью, эта ветвь неполная, потому что родители Сергея Денисова в одна тысяча девятьсот семидесятом году погибли в автомобильной катастрофе.
– Значит, вычеркиваем их? И что там с остальными? – оживилась Лола. – Много еще родственников? И этот Сергей, у него есть дети?
– Вроде бы у него никого нет, одинокий он… Но вообще родственников, – Маркиз водил пальцем по листу, – достаточно. Сама Мария Львовна умерла в восемьдесят втором году – как видишь, у сестер была хорошая наследственность, долго жили, но у нее была еще дочь Елизавета Константиновна, рождения одна тысяча девятьсот тридцать второго года, и нашему австралийцу, надо полагать, она приходится двоюродной теткой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36