Но Маркиз, вместо того чтобы ответить прямо, вдруг надолго замолчал и уставился в пространство с отрешенным видом. Он вспоминал, как в кафе вошла хрупкая девушка, откинула капюшон дубленки, оглянулась по сторонам… Светлые волосы, серьезный взгляд. Голос звонкий, как колокольчик…
– Она… Она очень хрупкая на вид, и такая беззащитная… Она совсем одна на свете… – забормотал Леня.
«Так, – пронеслось в голове у Лолы, – приплыли…»
В это время кот, которому тоже все это надоело, раздраженно мяукнул и цапнул хозяина за руку.
– Аскольд, ты что, с ума сошел? – заорал Леня, глядя на глубокую царапину, сочащуюся кровью.
Кот гордо удалился на кухню, не повернув головы. Маркиз очнулся от мечтаний и заговорил нормальным человеческим голосом, сделав над собой заметное усилие:
– Татьяна – достаточно серьезно настроенная молодая женщина. Не скажу, что она поверила мне с самого первого слова, но я постарался ее убедить. Во всяком случае она согласилась пойти со мной к старухе Денисовой и побеседовать с ней о своей родне.
– А с самой-то старухой ты договорился? – не выдержала Лола. – Может быть, это она не захочет знакомиться с Татьяной. Хотя… ладно уж, я попробую ее уговорить.
– А вот этого не нужно! Ты вообще ни в коем случае не должна показываться им на глаза!
– Что ты имеешь в виду? – холодно осведомилась Лола. – Старушка знает меня, мы с ней можно сказать, дружим домами, точнее, собаками…
– Не придуривайся! – перебил Маркиз. – Если бабка узнает, что ты проникла в ее дом обманом, она просто выгонит нас. И ничего не получится. А так, предварительно позвонив, к ней прихожу я – респектабельный представитель австралийского родственника…
– В белом костюме… – серьезно вставила Лола.
– Можно и так, – задумчиво согласился Леня. – Хотя, наверное, это будет все-таки перебор… Да что ты мне голову морочишь, какой еще белый костюм? Сейчас же зима!
Лола резко крутанулась на пятках и выскочила из комнаты, чтобы Ленька не заметил выражения ее лица. У него совершенно пропало чувство юмора. Это уже серьезно!
В душе у Лолы уже давно звонил огромный пожарный колокол. Чтобы немного успокоиться, она выкурила на кухне ментоловую сигарету, причесалась и снова заглянула в комнату. Маркиз беседовал по телефону с Елизаветой Константиновной Денисовой.
– На завтра договорились, – сказал он, вешая трубку.
– Неужели бабуля тебе поверила? – ревниво спросила Лола.
– Легко! – Он пожал плечами. – Согласилась принять у себя, только вечером, когда соседи дома будут…
– То-то! – повеселела Лола. – Не получится у вас ограбить бедную старушку! Кстати, ты почту смотрел? Тебе два письма!
– Что же ты молчишь? Это же важно!
– Да ты мне слова сказать не давал! – возмутилась Лола. – Совсем голову заморочил со своей Танечкой!
Она тут же пожалела о своих словах, но Маркиз не услышал, он вперился в экран монитора.
Мистер Лоусон в своем послании назначал Маркизу встречу через два дня, в среду, в одиннадцать утра в холле отеля «Палаццо». Герр Лангман прислал более пространное письмо. Ему удалось, писал Лангман, выяснить, что Лоусон летит в Россию самолетом немецкой компании «Люфтганза», и, поскольку прямого рейса между Мельбурном и Санкт-Петербургом нет, Лоусон делает пересадку в Ганновере. Самолет прибывает во вторник, двадцать второго декабря в семнадцать часов. Он, Лангман, предположил, что прилетит в Россию Лоусон не один, а в сопровождении своего двоюродного брата, потому что тот сможет помочь ему в сложном, опасном и наверняка противозаконном деле. Однако в списках пассажиров самолета, которые Лангману удалось просмотреть из чистой любезности одного служащего компании Люфтганза, фамилии родственника Лоусона Лангман не обнаружил. Тем не менее любопытный герр Лангман сумел проникнуть в компьютер авиакомпании (опять-таки не без помощи того же любезного сотрудника «Люфтганзы») и с огромным интересом выяснил, что билеты на самолет Лоусон оплачивал своей кредитной картой. Так вот, самое интересное то, что этой же кредитной картой оплачен еще один билет на тот же самый рейс.
– Ничего не поняла, – пробормотала Лола, заглядывая через плечо Маркиза. – При чем здесь его кредитная карта?
– Дорогая! – Леня обернулся к ней с насмешливым удивлением. – Ты ведь достаточно долго жила в Европе, тебе это должно быть так же понятно, как самому Лангману! Или жизнь в России так губительно сказывается на твоих умственных способностях?
– Кажется, я где-то видела твой серый выходной пиджак от «Гуччи», – задумчиво проговорила Лола, – как ты думаешь, если Перришон нагадит…
– Только не это! – в ужасе воскликнул Маркиз.
– А тогда не выпендривайся, объясни по-человечески!
– Ну, ты ведь знаешь поговорку – деньги не пахнут? – начал Леня голосом зануды-преподавателя. – А кредитная карта – это как раз такие деньги, которые пахнут. Если влезть в компьютер фирмы, можно выяснить, с какой кредитной карты сняли деньги на авиабилет. Лангман именно это и сделал, и ему удалось выяснить, что наш австралийский дружок Лоусон оплачивал своей кредитной карточкой не один, а два билета до Санкт-Петербурга.
– То есть…
– То есть он летит к нам не один, а со своим двоюродным братцем, отличающимся криминальными наклонностями. А то, что братец официально не числится среди пассажиров самолета, только доказывает, что Лоусон везет его сюда не чемоданы носить и не с местными достопримечательностями знакомиться.
– Ладно, это я поняла, дальше смотри. Герр Лангман был настолько любезен, что прислал им по электронной почте вполне приличную фотографию мистера Лоусона. С экрана смотрел на Лолу довольно-таки симпатичный мужчина средних лет, волосы светло-русые, глаза голубые, лицо вытянутое, как у многих англичан, что называется лошадиное. Вид господин Лоусон имел здоровый и бравый. Рост его Лангман указал больше шести футов – высокий…
– С чего это ему о завещании вздумалось беспокоиться и наследников срочно искать? – усмехнулась Лола, рассматривая экран. – Кто же такому загорелому здоровяку поверит?
Портрета двоюродного брата у Лангмана не оказалось. Но зато было исчерпывающее и очень подробное описание внешности. Братишка тоже был высок – ростом шесть футов три дюйма по английской системе мер, волосы тоже светлые, но чуть с рыжиной, глаза голубые. В общем, братья были похожи, только по сравнению с Лоусоном его криминальный кузен был гораздо шире в плечах. Руки и ноги крупные, размер ботинок восьмой, что примерно соответствует нашему сорок четвертому. Кожа на лице грубая и обветренная, как у моряка…
– Или монтажника-высотника, – фыркнула Лола. – Отличное скрупулезное описание, вполне в духе Лангмана.
– Ты еще в конце не прочитала, – усмехнулся Маркиз.
В завершение подробного описания герр Лангман сообщал, что в основании шеи, ближе к левому плечу, у описываемого субъекта имеется шрам, полученный в австралийской тюрьме во время драки. Кто-то из сокамерников приложил его ножом. Шрам этот незаметен из-за ворота свитера или рубашки, но в результате ранения у субъекта образовался нервный тик – время от времени он дергает шеей, как будто этот самый ворот ему здорово тесен. Этот нервный тик фигурирует в картотеке Интерпола в качестве его особой приметы.
– Ух! – Лола отвела глаза. – Ну и описание! Как живого этого типа перед глазами вижу, ночью со сна покажи – сразу узнаю! Как родной стал!
– Это очень хорошо, – кивнул Маркиз, – потому что тебе придется за этими братьями следить в аэропорту. Во вторник будем встречать их с самолета из Ганновера.
«Очень хорошо. Выходит, в кои-то веки и я для чего-то понадобилась», – подумала Лола.
«Ну ладно же, – думала Лола, во вторник утром, топчась на холоде возле дома Елизаветы Константиновны, – посмотрим, как у вас, господин Маркиз, получится вывести меня из игры. Надо же такое придумать – старуху он берет на себя! Значит, прелестная Танечка, если узнает, что у симпатичного сыщика есть молодая и красивая компаньонша, может потерять к нашему Ленечке доверие. Кстати, с чего он взял, что она ему доверяет? Так или иначе на старуху им полностью начхать – Леньке, потому что он совсем потерял голову, а этой мымре – потому что она привыкла жить одна, думать только о собственных интересах и рассчитывать только на себя. И для чего ей сейчас нужна какая-то нищая старуха? Взять с нее нечего кроме комнаты в коммуналке – в общем, сплошная головная боль. Да и родня-то так себе – двоюродная тетка, седьмая вода на киселе… Нет, я больше чем уверена, что Татьяна не испытывает к старухе никаких родственных чувств».
Из-за пазухи раздался еле слышный стон.
– Потерпи Пу И, так надо, – строго сказала Лола, – скоро они выйдут. Старуха точна, как кремлевские куранты.
Пу И застонал громче.
– Нечего охать! – прикрикнула Лола. – Ты хоть в тепле сидишь, а я все себе уже отморозила.
Наконец дверь парадной распахнулась, и оттуда выскочила Дези. Лола резко повернулась и пошла в сторону знакомого пустыря, но Дези, эта противная собака, вероятно, учуяла Пу И. Она припустила за Лолой, громко тявкая. Пришлось остановиться.
– Дези, девочка! – фальшиво изумилась Лола. – Откуда ты тут взялась? Неужели ты одна?
– Мы здесь живем, – послышался голос Елизаветы Константиновны. – Вы, Оленька, разве забыли? А вы что тут делаете?
Тон вопроса был несколько необычен для старухи. Обычно она говорила ровным доброжелательным голосом и приветливо улыбалась. Сейчас же она смотрела на Лолу чуть снисходительно, и в голосе ее проскальзывали саркастические нотки.
– Мы гуляем, – Лола вытащила из-за пазухи упирающегося Пу И и поставила его на снег.
Песик посмотрел на нее с немым укором и отдался во власть Дези.
– Что-то я запамятовала, – заговорила старушка, взяв Лолу под руку и направляясь к пустырю, – где вы сказали, вы живете? В каком доме?
– Вон в том, – махнула рукой застигнутая врасплох Лола.
– А в какой квартире? В семнадцатой?
– В двадцать второй, – усмехнулась Лола.
Она остановилась и внимательно посмотрела на старуху.
– Что случилось, Елизавета Константиновна? Вы сегодня какая-то не такая, как всегда.
– Видите ли, в чем дело, Оленька, – спокойно заговорила старуха, – я прожила в этом районе всю жизнь. И знаю тут всех и вся. Поименно могу назвать всех, кто живет в окрестных домах. Разумеется, сейчас много новых жильцов, но тем более они заметны среди нас, старожилов. А самое главное – Пу И. Очень красивая и приметная собачка, редкой породы. Сколько раз в день вы с ней гуляете?
– Три… ну два.
– Вот видите! – обрадовалась старушка. – Я навела справки и никто – можете себе представить, никто – никогда не видел вас с собачкой в этом районе! А уж такого милого песика мои старушки никак не пропустили бы! Из чего я сделала вывод, что вы…
– Вы не из этого сделали свои выводы, – невесело усмехнулась Лола, – вернее, не только из этого. Итак, что вы теперь собираетесь делать – сдать нас с Пу И в милицию?
– С чего вы взяли? – искренне удивилась старуха. – Вы мне ничего плохого не сделали.
– Правильное решение, – одобрила Лола. – Тогда давайте зайдем снова в то кафе и откроем наши карты. Разговаривать на морозе я не в состоянии.
– Детки! – закричала старуха собакам. – А ну быстро идем в кафе! Пирожные есть!
Собаки не заставили себя упрашивать.
– Я сегодня ночь не спала, все думала, – начала старушка, с удовольствием отхлебнув горячего ароматного кофе, – сначала, когда ко мне явились гости, я была так удивлена, что растерялась даже. А потом в тишине, прокрутила в голове все последние события и многое поняла.
– Что же вы поняли?
– А поняла я, например, то, что вы не та, за кого себя выдавали. Дело в том, что тот молодой человек, что приходил вчера ко мне домой, очень связно и правдоподобно рассказал историю нашей семьи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
– Она… Она очень хрупкая на вид, и такая беззащитная… Она совсем одна на свете… – забормотал Леня.
«Так, – пронеслось в голове у Лолы, – приплыли…»
В это время кот, которому тоже все это надоело, раздраженно мяукнул и цапнул хозяина за руку.
– Аскольд, ты что, с ума сошел? – заорал Леня, глядя на глубокую царапину, сочащуюся кровью.
Кот гордо удалился на кухню, не повернув головы. Маркиз очнулся от мечтаний и заговорил нормальным человеческим голосом, сделав над собой заметное усилие:
– Татьяна – достаточно серьезно настроенная молодая женщина. Не скажу, что она поверила мне с самого первого слова, но я постарался ее убедить. Во всяком случае она согласилась пойти со мной к старухе Денисовой и побеседовать с ней о своей родне.
– А с самой-то старухой ты договорился? – не выдержала Лола. – Может быть, это она не захочет знакомиться с Татьяной. Хотя… ладно уж, я попробую ее уговорить.
– А вот этого не нужно! Ты вообще ни в коем случае не должна показываться им на глаза!
– Что ты имеешь в виду? – холодно осведомилась Лола. – Старушка знает меня, мы с ней можно сказать, дружим домами, точнее, собаками…
– Не придуривайся! – перебил Маркиз. – Если бабка узнает, что ты проникла в ее дом обманом, она просто выгонит нас. И ничего не получится. А так, предварительно позвонив, к ней прихожу я – респектабельный представитель австралийского родственника…
– В белом костюме… – серьезно вставила Лола.
– Можно и так, – задумчиво согласился Леня. – Хотя, наверное, это будет все-таки перебор… Да что ты мне голову морочишь, какой еще белый костюм? Сейчас же зима!
Лола резко крутанулась на пятках и выскочила из комнаты, чтобы Ленька не заметил выражения ее лица. У него совершенно пропало чувство юмора. Это уже серьезно!
В душе у Лолы уже давно звонил огромный пожарный колокол. Чтобы немного успокоиться, она выкурила на кухне ментоловую сигарету, причесалась и снова заглянула в комнату. Маркиз беседовал по телефону с Елизаветой Константиновной Денисовой.
– На завтра договорились, – сказал он, вешая трубку.
– Неужели бабуля тебе поверила? – ревниво спросила Лола.
– Легко! – Он пожал плечами. – Согласилась принять у себя, только вечером, когда соседи дома будут…
– То-то! – повеселела Лола. – Не получится у вас ограбить бедную старушку! Кстати, ты почту смотрел? Тебе два письма!
– Что же ты молчишь? Это же важно!
– Да ты мне слова сказать не давал! – возмутилась Лола. – Совсем голову заморочил со своей Танечкой!
Она тут же пожалела о своих словах, но Маркиз не услышал, он вперился в экран монитора.
Мистер Лоусон в своем послании назначал Маркизу встречу через два дня, в среду, в одиннадцать утра в холле отеля «Палаццо». Герр Лангман прислал более пространное письмо. Ему удалось, писал Лангман, выяснить, что Лоусон летит в Россию самолетом немецкой компании «Люфтганза», и, поскольку прямого рейса между Мельбурном и Санкт-Петербургом нет, Лоусон делает пересадку в Ганновере. Самолет прибывает во вторник, двадцать второго декабря в семнадцать часов. Он, Лангман, предположил, что прилетит в Россию Лоусон не один, а в сопровождении своего двоюродного брата, потому что тот сможет помочь ему в сложном, опасном и наверняка противозаконном деле. Однако в списках пассажиров самолета, которые Лангману удалось просмотреть из чистой любезности одного служащего компании Люфтганза, фамилии родственника Лоусона Лангман не обнаружил. Тем не менее любопытный герр Лангман сумел проникнуть в компьютер авиакомпании (опять-таки не без помощи того же любезного сотрудника «Люфтганзы») и с огромным интересом выяснил, что билеты на самолет Лоусон оплачивал своей кредитной картой. Так вот, самое интересное то, что этой же кредитной картой оплачен еще один билет на тот же самый рейс.
– Ничего не поняла, – пробормотала Лола, заглядывая через плечо Маркиза. – При чем здесь его кредитная карта?
– Дорогая! – Леня обернулся к ней с насмешливым удивлением. – Ты ведь достаточно долго жила в Европе, тебе это должно быть так же понятно, как самому Лангману! Или жизнь в России так губительно сказывается на твоих умственных способностях?
– Кажется, я где-то видела твой серый выходной пиджак от «Гуччи», – задумчиво проговорила Лола, – как ты думаешь, если Перришон нагадит…
– Только не это! – в ужасе воскликнул Маркиз.
– А тогда не выпендривайся, объясни по-человечески!
– Ну, ты ведь знаешь поговорку – деньги не пахнут? – начал Леня голосом зануды-преподавателя. – А кредитная карта – это как раз такие деньги, которые пахнут. Если влезть в компьютер фирмы, можно выяснить, с какой кредитной карты сняли деньги на авиабилет. Лангман именно это и сделал, и ему удалось выяснить, что наш австралийский дружок Лоусон оплачивал своей кредитной карточкой не один, а два билета до Санкт-Петербурга.
– То есть…
– То есть он летит к нам не один, а со своим двоюродным братцем, отличающимся криминальными наклонностями. А то, что братец официально не числится среди пассажиров самолета, только доказывает, что Лоусон везет его сюда не чемоданы носить и не с местными достопримечательностями знакомиться.
– Ладно, это я поняла, дальше смотри. Герр Лангман был настолько любезен, что прислал им по электронной почте вполне приличную фотографию мистера Лоусона. С экрана смотрел на Лолу довольно-таки симпатичный мужчина средних лет, волосы светло-русые, глаза голубые, лицо вытянутое, как у многих англичан, что называется лошадиное. Вид господин Лоусон имел здоровый и бравый. Рост его Лангман указал больше шести футов – высокий…
– С чего это ему о завещании вздумалось беспокоиться и наследников срочно искать? – усмехнулась Лола, рассматривая экран. – Кто же такому загорелому здоровяку поверит?
Портрета двоюродного брата у Лангмана не оказалось. Но зато было исчерпывающее и очень подробное описание внешности. Братишка тоже был высок – ростом шесть футов три дюйма по английской системе мер, волосы тоже светлые, но чуть с рыжиной, глаза голубые. В общем, братья были похожи, только по сравнению с Лоусоном его криминальный кузен был гораздо шире в плечах. Руки и ноги крупные, размер ботинок восьмой, что примерно соответствует нашему сорок четвертому. Кожа на лице грубая и обветренная, как у моряка…
– Или монтажника-высотника, – фыркнула Лола. – Отличное скрупулезное описание, вполне в духе Лангмана.
– Ты еще в конце не прочитала, – усмехнулся Маркиз.
В завершение подробного описания герр Лангман сообщал, что в основании шеи, ближе к левому плечу, у описываемого субъекта имеется шрам, полученный в австралийской тюрьме во время драки. Кто-то из сокамерников приложил его ножом. Шрам этот незаметен из-за ворота свитера или рубашки, но в результате ранения у субъекта образовался нервный тик – время от времени он дергает шеей, как будто этот самый ворот ему здорово тесен. Этот нервный тик фигурирует в картотеке Интерпола в качестве его особой приметы.
– Ух! – Лола отвела глаза. – Ну и описание! Как живого этого типа перед глазами вижу, ночью со сна покажи – сразу узнаю! Как родной стал!
– Это очень хорошо, – кивнул Маркиз, – потому что тебе придется за этими братьями следить в аэропорту. Во вторник будем встречать их с самолета из Ганновера.
«Очень хорошо. Выходит, в кои-то веки и я для чего-то понадобилась», – подумала Лола.
«Ну ладно же, – думала Лола, во вторник утром, топчась на холоде возле дома Елизаветы Константиновны, – посмотрим, как у вас, господин Маркиз, получится вывести меня из игры. Надо же такое придумать – старуху он берет на себя! Значит, прелестная Танечка, если узнает, что у симпатичного сыщика есть молодая и красивая компаньонша, может потерять к нашему Ленечке доверие. Кстати, с чего он взял, что она ему доверяет? Так или иначе на старуху им полностью начхать – Леньке, потому что он совсем потерял голову, а этой мымре – потому что она привыкла жить одна, думать только о собственных интересах и рассчитывать только на себя. И для чего ей сейчас нужна какая-то нищая старуха? Взять с нее нечего кроме комнаты в коммуналке – в общем, сплошная головная боль. Да и родня-то так себе – двоюродная тетка, седьмая вода на киселе… Нет, я больше чем уверена, что Татьяна не испытывает к старухе никаких родственных чувств».
Из-за пазухи раздался еле слышный стон.
– Потерпи Пу И, так надо, – строго сказала Лола, – скоро они выйдут. Старуха точна, как кремлевские куранты.
Пу И застонал громче.
– Нечего охать! – прикрикнула Лола. – Ты хоть в тепле сидишь, а я все себе уже отморозила.
Наконец дверь парадной распахнулась, и оттуда выскочила Дези. Лола резко повернулась и пошла в сторону знакомого пустыря, но Дези, эта противная собака, вероятно, учуяла Пу И. Она припустила за Лолой, громко тявкая. Пришлось остановиться.
– Дези, девочка! – фальшиво изумилась Лола. – Откуда ты тут взялась? Неужели ты одна?
– Мы здесь живем, – послышался голос Елизаветы Константиновны. – Вы, Оленька, разве забыли? А вы что тут делаете?
Тон вопроса был несколько необычен для старухи. Обычно она говорила ровным доброжелательным голосом и приветливо улыбалась. Сейчас же она смотрела на Лолу чуть снисходительно, и в голосе ее проскальзывали саркастические нотки.
– Мы гуляем, – Лола вытащила из-за пазухи упирающегося Пу И и поставила его на снег.
Песик посмотрел на нее с немым укором и отдался во власть Дези.
– Что-то я запамятовала, – заговорила старушка, взяв Лолу под руку и направляясь к пустырю, – где вы сказали, вы живете? В каком доме?
– Вон в том, – махнула рукой застигнутая врасплох Лола.
– А в какой квартире? В семнадцатой?
– В двадцать второй, – усмехнулась Лола.
Она остановилась и внимательно посмотрела на старуху.
– Что случилось, Елизавета Константиновна? Вы сегодня какая-то не такая, как всегда.
– Видите ли, в чем дело, Оленька, – спокойно заговорила старуха, – я прожила в этом районе всю жизнь. И знаю тут всех и вся. Поименно могу назвать всех, кто живет в окрестных домах. Разумеется, сейчас много новых жильцов, но тем более они заметны среди нас, старожилов. А самое главное – Пу И. Очень красивая и приметная собачка, редкой породы. Сколько раз в день вы с ней гуляете?
– Три… ну два.
– Вот видите! – обрадовалась старушка. – Я навела справки и никто – можете себе представить, никто – никогда не видел вас с собачкой в этом районе! А уж такого милого песика мои старушки никак не пропустили бы! Из чего я сделала вывод, что вы…
– Вы не из этого сделали свои выводы, – невесело усмехнулась Лола, – вернее, не только из этого. Итак, что вы теперь собираетесь делать – сдать нас с Пу И в милицию?
– С чего вы взяли? – искренне удивилась старуха. – Вы мне ничего плохого не сделали.
– Правильное решение, – одобрила Лола. – Тогда давайте зайдем снова в то кафе и откроем наши карты. Разговаривать на морозе я не в состоянии.
– Детки! – закричала старуха собакам. – А ну быстро идем в кафе! Пирожные есть!
Собаки не заставили себя упрашивать.
– Я сегодня ночь не спала, все думала, – начала старушка, с удовольствием отхлебнув горячего ароматного кофе, – сначала, когда ко мне явились гости, я была так удивлена, что растерялась даже. А потом в тишине, прокрутила в голове все последние события и многое поняла.
– Что же вы поняли?
– А поняла я, например, то, что вы не та, за кого себя выдавали. Дело в том, что тот молодой человек, что приходил вчера ко мне домой, очень связно и правдоподобно рассказал историю нашей семьи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36