Судя по его виду, он вполне мог бы стать четвертым членом выступающей на импровизированной сцене группы. Дэнни Боя я не заметил — глаза мои не успели привыкнуть к полумраку, — так что я попросил мэтра отвести меня к его столику. Тот согласно кивнул и повел меня в глубь зала — столики в нем стояли так близко друг к другу, что нам приходилось продвигаться по затейливой, извилистой линии.
Дэнни Бой сидел за столиком с округлыми краями, в центре которого стояло ведерко со льдом и неизменной бутылкой «Столичной». Дэнни Бой был одет в жилет с широкими продольными желтыми и черными полосами — только им его костюм отличался от костюма метрдотеля. Прямо перед Дэнни Боем была наполненная до краев стопка, а по правую руку сидела блондинка, волосы которой были уложены в соответствии с последней модой, принятой у панков, — одна часть головы прикрыта длинными прядями, другая — выбрита наголо. Наряд ее был черного цвета и состоял, казалось, из одних разрезов и надрезов. У нее была одна из тех жадных лисьих мордашек, которые всегда можно найти среди обитателей дома, у подъезда которого застыли на вечной стоянке три-четыре исковерканных автомобиля.
Я молча посмотрел на нее, затем перевел взгляд на Дэнни Боя. Он слегка кивнул, поглядел на часы и жестом предложил мне присесть. Я молча повиновался; первым делом мне было сказано, что человек, встречи с которым я искал, должен подойти с минуты на минуту.
Ожидание длилось минут двадцать, не меньше, и за это время никто из нас не проронил ни единого слова; с соседних столиков доносились лишь приглушенные голоса. Судя по тем посетителям, которых я мог видеть со своего места, здесь было примерно поровну белых и негров. Один из присутствующих показался мне знакомым; в свое время я знал его как профессионального сутенера, но, по всей видимости, в какой-то момент он пережил тяжелый кризис и вновь всплыл на поверхность как торговец антиквариатом и произведениями африканского искусства; у него теперь был свой магазинчик на Мэдисон-авеню. По слухам, дела у него шли хорошо, и я вполне мог поверить в это — сутенер из него тоже был экстра-класса.
Когда трио покинуло подмостки, к нашему столику подошла официантка и подала соседке Дэнни Боя что-то в высоком стакане — с каким-то экзотическим фруктом и маленьким бумажным зонтиком на палочке; я попросил у нее кофе.
— О, только растворимый! — произнесла она извиняющимся тоном. Я ответил, что это было бы прекрасно, и она отправилась выполнять заказ.
— Мэтт, это Кристал, — решил представить нас наконец друг другу Дэнни Бой. — Кристал, поздоровайся с Мэттью.
Мы вежливо улыбнулись друг другу, и Кристал заверила меня, что очень рада нашему знакомству. Дэнни Бой поинтересовался моим мнением о музыкантах, и я искренне признался, что группа показалась мне просто замечательной.
— Особенно пианист, — добавил он. — Немного похож на Рэнди Вестона, немного — на Седара Уолтона. Особенно теми вечерами, когда он играет один, соло. Очень необычно, с большим вкусом.
Я промолчал.
— Наш друг подойдет минут через пять, — продолжил Дэнни Бой. — Я так и думал, что ты придешь пораньше. Славное местечко, не правда ли?
— Да, здесь здорово.
— Я здесь просто наслаждаюсь; ты же знаешь меня, Мэттью, — я раб комфорта: когда мне заведение нравится, я торчу в нем все время, почти каждый вечер.
Принесли кофе; официантка поставила передо мной чашечку и умчалась к другому столику. Во время концерта они никого не обслуживали, так что им приходилось работать с лихорадочной быстротой во время перерывов — посетители заказывали в среднем по две-три выпивки; у некоторых, как и у Дэнни Боя, бутылка покоилась на столе. Судя по всему, это было против правил, но воспринималось как должное.
Дэнни Бой налил себе в стопку водки; я пригубил кофе и поинтересовался, кого мы здесь ожидаем.
— Увидишь — поймешь, — неопределенно ответил тот.
Ровно в час метрдотель снова появился в зале. За ним следовал человек, совершенно непохожий на собравшуюся здесь публику; по его виду я сразу понял, что мы ожидали именно его. Это был худощавый парень, белый, одетый в спортивную куртку и синюю вельветовую рубашку; среди чопорных, как вице-президенты банков, негров он определенно казался настоящей белой вороной. Он и сам явно чувствовал себя не в своей тарелке и, подойдя к нашему столику, замер в ожидании, положив руку на спинку стула. Дэнни Бой предложил ему сесть, парень отодвинул стул и опустился на него. В то же мгновение Кристал поднялась со своего места и, не говоря ни слова, пошла прочь. Я заказал подошедшей официантке еще кофе, а новичок — пиво; в заведении было шесть сортов, и официантка перечислила их все.
— "Рэд Страйп", — произнес он. — Как оно? — Официантка ответила, что оно из Ямайки. — Замечательно! — сказал парень. — Один «Рэд Страйп».
Дэнни Бой представил нас друг другу, правда, называя лишь имена. Парня, как выяснилось, звали Брайан. Он положил локти на стол и, опустив глаза, внимательно посмотрел на свои ногти. Судя по круглому с ноздреватой кожей лицу, было ему около тридцати двух; темно-русые волосы успели заметно поредеть.
Некоторые, вернувшись из мест не столь отдаленных, носят на себе как будто какое-то клеймо, и наметанным глазом их можно распознать с первого взгляда; я сразу понял, где еще недавно коротал дни мой новый знакомый.
Нам принесли наши пиво и кофе. Парень взял в руки бутылочку с длинным горлышком и, нахмурившись, вгляделся в этикетку, а затем отставил в сторону поданный официанткой бокал, глотнул прямо из горлышка и вытер рот тыльной стороной ладони.
— Ямайское, — бросил он. Дэнни Бой поинтересовался его качеством. — Нормальное, — ответил тот. — Все пиво одинаковое. — Затем он поставил бутылку на стол и внимательно посмотрел мне в глаза. — Это вы интересовались Мотли, — то ли вопросительно, то ли утвердительно произнес он.
— Вы знаете, где он?
— Да, встретил тут недавно, — ответил тот, кивнув.
— Где вы познакомились с ним?
— В тюряге, где же еще!.. — сказал он как о само собой разумеющемся. — Вдвоем в Е-блоке сидели. Его потом в одиночку, в карцер, засунули на месяц, а затем перевели куда-то.
— Почему в одиночку?
— За убийство.
— Тридцать дней одиночной камеры — разве это наказание за убийство? — возмутился Дэнни Бой.
— Доказать ничего не смогли — свидетелей не было, но на самом деле все прекрасно знали, чьих это рук дело. — Взгляд парня остановился на мне, затем скользнул в сторону. — Я знаю о вас, — сказал он. — Он как-то рассказывал.
— Наверное, на комплименты не скупился?
— Говорил, что собирается вас убить.
— Когда вы вышли на свободу, Брайан?
— Два года назад — точнее, двадцать пять месяцев.
— И чем занимались все это время?
— Да чем придется — ну, сами понимаете.
— Конечно.
— Короче говоря, оказавшись на воле, я тут же взялся вновь за наркотики, но теперь прохожу лечение по программе «Метадон» — сутки напролет на общественных работах, а иначе опять «встану на дыбы». Сами знаете, как это бывает.
— Знаю. Когда вы повстречались с Мотли?
— Где-то с месяц назад, может, чуть больше.
— Беседовали с ним?
— Нет — о чем нам беседовать? Я увидел его на улице — он как раз выходил из одного дома. Через несколько дней я случайно увидел, как он входит туда. В тот же самый дом.
— И все это было месяц назад?
— Ну да, что-то около того.
— И больше вы его не встречали?
— Да нет, конечно же, встречал — пару раз здесь, по соседству. Я тогда как раз работал в этом районе. Неподалеку отсюда есть кофейня, так что я из нее мог наблюдать, кто входит в тот дом и выходит. Он действительно живет там. — Парень вдруг застенчиво улыбнулся. — Ну, я и поинтересовался — понимаете? Он там с шлюхой живет, у нее на квартире. Я даже смог узнать, в какой именно.
— Адрес?
Он метнул короткий взгляд на Дэнни Боя, и тот утвердительно кивнул.
— Лучше, чтобы Мотли не узнал, откуда у вас такие сведения, — сказал он, сделав изрядный глоток «Рэд Страйпа».
Я ничего не сказал в ответ.
— Ну так вот, — продолжил Брайан. — Дом двести восемьдесят восемь на Восточной Двадцать пятой улице, это на углу Второй авеню. Там неплохая кофейня, я уже говорил. Отличная польская кухня.
— Какая квартира?
— Четвертый этаж со двора. На звонке написана фамилия Лепкурт — не знаю, так его бабу зовут или еще кого-то.
Я записал сведения и закрыл записную книжку, а затем сказал Брайану, что тоже не хотел бы, чтобы Мотли проведал о нашем разговоре.
— Нет, только не это, — ответил он. — После Е-блока у меня нет никакого желания встретиться с ним еще раз.
— Вы с ним сейчас даже словом не перемолвились?
— Зачем? Я узнал его с первого взгляда — внешность у него запоминающаяся: один раз увидишь и до смерти не забудешь. А у меня лицо неприметное; мы однажды столкнулись с ним на улице лицом к лицу, так он меня не узнал. — Парень еще раз широко улыбнулся. — Через неделю и вы меня не узнаете. — Он явно гордился этим.
Я посмотрел на Дэнни Боя, и тот поднял два пальца; я достал бумажник и вытащил из него четыре бумажки в пятьдесят баксов, сложил их пополам, спрятал в ладони и незаметным движением вложил Брайану в руку, которую он тут же опустил вниз. Он поднял глаза, улыбаясь.
— Неплохо, — сказал он. — Очень даже неплохо!..
— Один вопрос.
— Валяй.
— Почему ты мне это рассказал?
Брайан недоуменно посмотрел на меня:
— А почему бы и нет? Мы с ним друзьями никогда не были. Сами знаете, чем этот парень занялся вновь.
— Знаю.
— Кроме того, — добавил он, — это и в самом деле мерзавец — понимаете, о чем я говорю? Настоящее дерьмо.
— Это я тоже знаю.
— Та баба, с которой он живет, — бьюсь об заклад, он рано или поздно прикончит ее. Если только еще не прикончил.
— Почему?
— Не знаю — похоже, он от этого удовольствие получает. Говорил мне, что баб на свете навалом, так что менять их нужно почаще. Попользовавшись, он убивает их и находит себе новых. Он об этом сам говорил, и по гроб жизни помнить буду не только, что он говорил, но и как. — Он еще раз отхлебнул из бутылки. — Мне пора идти — я вам должен за пиво, или сами позаботитесь?
— Уже позаботились, — сказал Дэнни Бой.
— Я ведь только половину выпил — хотя, впрочем, какая разница? Можете допить, оставляю. — Брайан поднялся из-за стола. — Надеюсь, вы разберетесь с ним, — бросил он мне на прощание. — Таким сукиным детям, как он, не место на улицах города.
— Согласен.
— Им даже в тюрьме не место, — добавил Брайан.
— Ну, и что ты думаешь обо всем этом? — поинтересовался я у Дэнни Боя, когда Брайан ушел.
— Ну как что, Мэттью? Дитя природы этот Брайан, щедрый такой. Если хочешь, допей его пиво, я тебе разрешаю.
— Спасибо, попозже.
— Что касается меня, то я изменять своей «Столи» не намерен. Ну, что я думаю? Непохоже, что он соврал, хотя дружок твой вряд ли до сих пор живет на Двадцать пятой — скорее всего Брайан все-таки спугнул его.
— Похоже, он до смерти боится Мотли.
— Да, наверное.
— Но недавно мне продемонстрировали куда более искренний страх, я поддался на это и угодил в ловушку... — Я вкратце рассказал Дэнни Бою о том, что произошло на Атторней-стрит.
Он помолчал и с задумчивым видом вновь наполнил рюмку.
— Значит, и тебе пришлось пройти через это, — сказал он.
— Да уж.
— Но это другой случай, — продолжил он, — наш Брайан вел себя совсем по-другому. Хотя ничто не мешает тебе вести себя осторожнее.
— Для разнообразия.
— Да. Не думаю, что он пойдет на риск, чтобы заложить тебя, — похоже, этот Брайан побоится даже приблизиться к Мотли. — Он сделал глоток. — И кроме того, ты же прекрасно заплатил ему.
— Да, раза в два больше, чем он ожидал.
— Я давно обнаружил, что людям надо платить больше, чем они ожидают от тебя получить, — это дает большое преимущество.
Намека в этом не было, но я спохватился, еще раз достал, бумажник и извлек из него четыре сотни долларов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40