Старик кивнул.
– Да, на этот раз он зашел слишком далеко. Теперь ему придется расплачиваться, и здесь его карьера окончена. – Он помолчал, словно бы взвешивал что-то. Затем после некоторого раздумья сказал:
– Вас, наверное, удивляет, почему я был всегда так снисходителен к Огилви?
– Да, – согласился Питер, – удивляет.
– Он приходился племянником моей жене. Я вовсе не горжусь таким родством и могу вас заверить, что моя жена не имела ничего общего с Огилви. Но много лет назад она как-то попросила меня взять его на работу в отель, и я согласился. В другой раз жена проявила беспокойство о нем, и я обещал не увольнять его. И мне не хотелось нарушать это обещание.
Ну, как ему объяснить, подумал Уоррен Трент, что, несмотря на свою хрупкость и непрочность, это была единственная ниточка, связывавшая его с Эстер.
– Простите, – сказал Питер. – Я не знал…
– Что я был женат? – Старик улыбнулся. – Даже сейчас мало кто знает об этом. Моя жена и я начали совместную жизнь в этом отеле. Оба мы были тогда молоды. Но вскоре она умерла. Это было так давно.
При этих словах Уоррен Трент вспомнил, как одинок он был все эти годы, и подумал, что впереди его ждет еще большее одиночество.
– Если я чем-нибудь могу… – начал было Питер.
Внезапно дверь кабинета распахнулась настежь. В комнату влетела Кристина. Она бежала так быстро, что потеряла туфлю. Волосы ее растрепались, она с трудом переводила дыхание.
– У нас, – еле выговорила она, – страшное несчастье! Один из лифтов… Я была в вестибюле… Это ужасно! Люди кричат… Они не могут выйти.
Она едва успела посторониться, пропуская бросившегося к двери Питера.
Алоисиус Ройс устремился следом за ним.
Эти приспособления должны были предотвратить катастрофу.
Одним из них был регулятор скорости, находившийся в кабине лифта. Он должен был сработать, когда скорость кабины превысила установленный предел. А регулятор на лифте номер четыре – чего раньше никто и не замечал – срабатывал с запозданием.
Другое устройство состояло из четырех предохранительных колодок. Как только срабатывал регулятор, колодки блокировали все четыре рельса, по которым двигалась кабина, и она останавливалась. У лифта номер четыре вовремя сработали только две колодки – с одной стороны. А с другой стороны – из-за того, что регулятор сработал с запозданием, а также потому, что механизмы были старые и изношенные, – колодки отказали.
Но и в таком случае своевременное включение аварийного устройства внутри кабины могло предотвратить трагедию. Для этого нужно было лишь нажать красную кнопку на щитке управления. Тогда электроэнергия, питающая механизм, отключалась и кабина останавливалась. В современных лифтах эта кнопка расположена в верхней части щитка, на самом виду. Но в старых лифтах, которыми был оснащен «Сент-Грегори», как, впрочем, многие другие отели, такие кнопки расположены внизу. Когда кабина сорвалась, Сай Левин наклонился, пытаясь ее нащупать. Он опоздал на секунду.
Поскольку тормозные колодки на одной стороне шахты сработали, а на другой – нет, кабина накренилась и застряла. Но под действием инерции и собственного веса, увеличившегося за счет веса пассажиров и багажа, стенки ее не выдержали, и она с грохотом и скрежетом раскололась. Заклепки вылетели, внутренняя деревянная обшивка дала трещины, металлическая облицовка разъехалась. В той стороне кабины, которая оказалась ниже других, когда лифт накренился под острым углом, образовалась щель между стеной и полом в несколько футов шириной. С криками ужаса, хватаясь друг за друга, пассажиры начали медленно сползать к дыре.
Пожилой лифтер Сай Левин, оказавшийся ближе всех к ней, первым выпал из лифта. Его душераздирающий вопль оборвался, когда он, пролетев все десять этажей, ударился о цементный пол шахты. За ними последовали, вцепившись друг в друга, пожилые супруги из Солт-Лейк-Сити. Как и Сай Левин, они умерли после удара о дно шахты. Потом, размахивая руками, в дыре исчез герцог Кройдонский. Он ухватился было за железную перекладину в стене шахты и повис на ней, но перекладина обломилась, и он полетел вниз.
Умер он еще в воздухе.
Другие пассажиры каким-то чудом держались. Но вскоре обе предохранительные колодки хрустнули, и искореженная кабина рухнула вниз.
На полпути, отчаянно хватаясь за стенки кабины, в дыру вылетел моложавый участник конгресса стоматологов.
Он не погиб сразу, но организм его не выдержал серьезных внутренних травм, и он скончался через три дня.
Херби Чэндлеру повезло больше. Он выпал из кабины, когда она уже приближалась к дну шахты. Упав на площадку под соседним лифтом, он расшиб голову, но от этого быстро оправился, а, кроме того, у него еще оказался сломанным и смещенным позвоночник, а уж от этого он не оправился до конца своих дней, так и оставшись прикованным к креслу калекой.
На полу лифта лежала средних лет женщина из Нового Орлеана со сломанным бедром и раздробленной челюстью.
Последней вылетела Додо, когда кабина уже ударилась о дно шахты. У Додо была сломана рука и треснула черепная кость от удара о рельс. Она лежала без сознания, при смерти; из раны на голове ручьем текла кровь.
Три других пассажира – участник конгресса «Голд-Краун Кола» с женой и Отмычка – каким-то чудом не пострадали.
Под обломками кабины, крича, истекая кровью и – что самое ужасное – в полном сознании, лежал ремонтный рабочий Биллибой Нобл, спустившийся в шахту за десять минут до аварии. У него были раздавлены ноги и таз.
Никогда еще Питеру Макдермотту не приходилось бежать так быстро в отеле – он чуть не кубарем скатился по лестнице в вестибюль.
Там было настоящее столпотворение. Из-за дверей лифта неслись вопли, им вторили какие-то женщины в вестибюле. Кто-то что-то выкрикивал. На виду у напиравшей толпы бледный как смерть помощник управляющего и посыльный пытались открыть металлические двери в шахту лифта номер четыре. Кассиры, портье и прочие служащие выскочили из-за своих столов и стоек. Люди, сидевшие в барах и ресторанах, высыпали в вестибюль, а вслед за ними вышли официанты и бармены. В главном ресторанном зале умолк оркестр, и музыканты, побросав инструменты, влились в общий поток. Сквозь служебный выход в вестибюль выбегали работники кухни. Питера засыпали градом вопросов.
– Тихо! – во весь голос крикнул Питер, стараясь перекрыть шум тол пы.
На мгновение наступила тишина, и, воспользовавшись ею, он снова крикнул:
– Прошу отойти, дайте нам работать. – Он поймал взгляд стоявшего рядом портье. – В пожарную часть позвонили?
– Не уверен, сэр. Я думаю…
– Немедленно вызвать пожарных! – рявкнул Питер. И обратившись к другому служащему, велел:
– Свяжитесь с полицией. Скажите, нам нужны машины скорой помощи, врачи, и пусть пришлют кого-нибудь сдерживать толпу.
Оба бегом кинулись выполнять приказания.
Из толпы вышел высокий худощавый мужчина в твидовом пиджаке и брюках военного образца.
– Я офицер морской пехоты. Скажите, что нужно делать.
– Нужно очистить середину вестибюля, – сказал искренне благодарный ему Питер. – Возьмите служащих отеля, устройте кордон. Очистите проход к главному подъезду и держите открытыми двери.
– Есть!
Высокий офицер повернулся к толпе – словно выстрелы, зазвучали слова команды. Люди подчинялись, будто только и ждали, чтобы кто-то взял на себя руководство. Вскоре цепочка из официантов, поваров, клерков, посыльных, музыкантов и добровольцев-гостей протянулась через вестибюль к выходу на авеню Сент-Чарльз.
Алоисиус Ройс присоединился к помощнику управляющего и посыльному, которые пытались взломать дверцы лифта. Обернувшись, он крикнул Питеру:
– Нам их не открыть без инструментов. Придется взламывать кабину в другом месте.
В вестибюль вбежал рабочий-ремонтник в комбинезоне. И кинулся к Питеру:
– Нам нужна помощь на дне шахты. Там кабиной парня прижало. Мы не можем его вытащить, и до других никак не добраться.
– А ну, пошли туда! – скомандовал Питер. И устремился ко входу на служебную лестницу; Алоисиус Ройс – за ним.
К шахте вел плохо освещенный туннель, облицеванный серым кирпичом.
Здесь крики, которые они слышали в вестибюле, звучали гораздо громче и ужаснее. Прямо перед ними была разбитая кабина лифта, но добраться до нее мешали куски изуродованного металла, в которые превратилась обшивка лифта, и сплющенные кабиной механизмы в шахте. Рабочие ремонтной бригады пытались приподнять кабину ломами, которые они использовали в качестве рычагов.
Другие стояли сзади, не зная, чем помочь. Вопли, крики, грохот работающих рядом механизмов сливались с непрекращающимися стонами, которые неслись из кабины.
– Осветите же как следует! – крикнул Питер, обращаясь к незанятым рабочим.
Несколько человек тотчас помчались прочь по туннелю.
Человеку в комбинезоне, который прибегал в вестибюль, он сказал:
– Возвращайтесь наверх. Покажите дорогу пожарным.
– И пошлите доктора – немедленно! – крикнул Алоисиус Ройс, опускаясь на колени посреди обломков.
– Да, и возьмите кого-нибудь, чтоб проводить его сюда, – добавил Питер. – Объявите по отелю. У нас живет сейчас несколько врачей.
Рабочий кивнул и побежал в вестибюль.
Тем временем коридор наполнялся людьми, и пройти по нему становилось все труднее. Сквозь толпу протискался главный инженер Док Викерс.
– О господи! – Он застыл, глядя на обломки лифта. – О господи!
Сколько раз я им говорил… Я предупреждал, если не потратить денег, может произойти катастрофа… – Он схватил Питера за локоть. – Ты же слышал меля, дружок. Не раз слышал…
– Потом, шеф. – Питер высвободил локоть. – Что вы можете сделать, чтобы вытащить людей?
Главный инженер беспомощно покачал головой.
– Для этого нужно тяжелое оборудование: домкраты, автогенная резка…
Ясно было, что главный инженер не в состоянии руководить спасательными работами.
– Проверьте другие лифты, – велел Питер. – Если потребуется, отключайте хоть все. Не допустите повторения случившегося.
Пожилой инженер уныло кивнул. И ссутулившись, подавленный, пошел прочь.
Питер схватил за плечо седого инженера-эксплуатационника, узнав его в толпе.
– Ваша задача – никого сюда не подпускать. Всех, кто не занят в спасательных работах, – удалить.
Инженер кивнул. И принялся очищать туннель от людей.
А Питер вернулся к шахте лифта и увидел, что Алоисиус Ройс ползком пробрался под обломками и приподнял за плечи раненого рабочего-ремонтника, который кричал и стонал. Даже при слабом свете видно было, что его ноги и нижняя часть туловища завалены обломками.
– Биллибой, – говорил Ройс, – все будет хорошо. Обещаю. Мы тебя вытащим.
Ответом был мучительный стон.
Питер взял руку раненого.
– Он говорит правду. Теперь мы тут. И помощь близко.
Издалека, где-то высоко над ними, Питер услышал нарастающий вой сирен.
Портье удалось дозвониться в муниципалитет в отдел по борьбе с пожарами. Не успел он договорить, как во всех пожарных частях города раздались два пронзительных сигнальных гудка, означавших тревогу особой важности.
– Ударная группа ноль-ноль-ноль-восемь, по тревоге к отелю «Сент-Грегори», на перекрестке Каронделет и Коммон-стрит! – прозвучал по радио спокойный голос диспетчера.
На приказ из муниципалитета немедленно откликнулись четыре пожарные команды – Центральная на Декатур-стрит, а также те, что расположены на Тьюлейн-стрит у Саус-Рэмпарт и Дюмейн. В трех казармах свободные от дежурства пожарные в это время обедали. А в четвертой, Центральной, обед еще только готовили. В сегодняшнем меню был суп с фрикадельками и спагетти. Пожарник, дежуривший сегодня у плиты, со вздохом выключил газ и побежал следом за остальными. Надо же такому случиться, да еще в столь неподходящее время – вызов по тревоге из самого центра города!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75