Они думали о домике и о многом другом. Но, может быть, больше всего они думали друг о друге.
XI
Филдс не тратил времени попусту. Пока машина мчалась по улицам предместья, Филдс, откинувшись на спинку сиденья, читал письма, найденные у миссис Тайсон. Он даже не поднимал глаза на Браммела, который сидел впереди рядом с шофером — младшим полицейским офицером, одетым в штатское.
Браммел и шофер разговаривали о лошадях и скачках. Как это часто бывает с заядлыми игроками, они были крепки задним умом.
— И надо же мне быть таким дураком,— рассказывал Браммел.— Хойл мне говорит: «Слушай, Стюарт, лошадка — верняк». Я на нее ставлю, и, конечно, она приходит последней. Я к Хойлу. Он оправдывается: даже тренеры, говорит, ошибаются. Ну что ж, попал в точку. «Во всяком случае,— говорит он,— с этой кобылой все кончено. Безнадежно. Я бы на нее больше ни пенса не поставил». Однако это не помешало ему снова сделать начальную ставку. Я, конечно, на нее не поставил, ну и, как водится, она выиграла. Выплачивали пятьдесят к одному. А Хойл вывернулся как ни в чем не бывало, потому что никто не мог доказать, что он на нее ставил. «Поди знай, что она выиграет»,— сказал он. Я уверен, что председатель клуба и распорядители были в сговоре и сами на нее ставили. Так или иначе, а я прошляпил. Нет, вы только подумайте! Ни один игрок ничего не соображает.
Браммел и подтрунивал над собой, и злился. Он еще им покажет, погодите!
Машина остановилась у светофора, и Браммел нагловато-оценивающим взглядом стал рассматривать пешеходов, снующих по раскаленному тротуару. «В его власти испортить настроение большинству из них»,— подумал он. Эта мысль доставила ему удовольствие. Власть возвышала его над обыкновенными смертными. Но власть для него не все, он не из тех, кто тешит себя иллюзиями. Власть — хорошая штука, ир он предпочел бы иметь побольше денег. Вот тогда он смог бы жить так, как ему захочется. Однако что-то удерживало Браммела от грубой погони за деньгами. Он не стал уподобляться тем сыщикам, которые берут взятки, или полицейским из автоинспекции, которые сбывают украденые машины. Для него был лишь один путь к деньгам: игра на скачках, и тут он ничем не отличался от двух-трех миллионов других граждан, которые старались поправить свои финансы с помощью чистокровных лошадок. Браммел играл на скачках почти ежедневно и здесь, и в других городах.
Они миновали местную ратушу. Часы на ней показывали половину первого.
— Сейчас начнется первый заезд, — сказал Браммел. — Может, послушаем? — Полицейский радиоузел все время передавал экстренные сообщения, и шофер не решался переключить радиоприемник на спортивную передачу.
— Ну, переводи скорее, — сказал Браммел, — не бойся...
Диктор быстро называл лошадей, по мере того как они выходили к барьеру. Заезд был на короткую дистанцию. Лошадь, на которую ставил Браммел, пришла четвертой.
— Каждый раз, как послушаюсь этого мерзавца жокея, просаживаю деньги, — возмутился Браммел. Ему явно не везло.
С беспокойством поглядывая в зеркальце на Филдса, шофер снова переключил приемник на полицейский радиоузел. Он не доверял начальству: вечно сваливают вину на младших офицеров. Уж если кого и притянут за то, что вместо полицейских сообщений они слушали скачки, так не Браммела, а его.
Но Филдс, казалось, не обращал внимания на то, что делается на переднем сиденье,— он был поглощен письмами.
— Эх, сидел бы я сейчас на ипподроме за городом да смотрел, как лошадки мчатся — только пыль летит, и ничего мне больше на свете не надо, — сказал Браммел. Он обернулся: — Может, съездим, а, Фрэнк? — шутливо спросил он.
— Чтобы спустить последние гроши?
— А может, счастье улыбнется.
— Так оно вас и дожидается, ваше счастье,— добродушно сказал Филдс.
— Ничего не могу с собой поделать, — воскликнул Браммел.— Видно, уж так устроен человек: знает, что все это сплошное мошенничество, и все-таки надеется, что ему повезет.
Они въехали в город. По улицам сновали машины и трамваи, люди спешили на обед. Недавно отстроенное здание полиции можно было заметить издалека, оно было гораздо выше соседних домов. Снаружи здание 'было скорее похоже на современную больницу. Ничего зловещего и пугающего в нем не было, не то что в старые времена, когда здание полиции обязательно было из мрачного темно-серого камня.
Машина медленно подъехала к центральному подъезду. По обеим сторонам от него тянулись ряды машин, впритык одна к другой. Из широких ворот то и дело выезжали патрульные пикапы с полицейскими, в форме или в штатском. Посреди улицы стояло несколько вполне невинных на вид грузовичков, на передних сиденьях которых сидели переодетые в штатское полицейские и заносили в свои книжечки описания и номера похищенных автомобилей, сообщаемые полицейским радио. Проехала поливальная машина, и улица задымилась под палящим солнцем.
Филдс и Браммел вышли из машины и скрылись в широких тяжелых входных дверях. В вестибюле царила обычная суета. У окошечка сержанта толпились мужчины и женщины, которые пришли, чтобы заявить об угнанных автомобилях, о ссорах с
соседями, о кражах. Сбоку из двери строем вышел отряд полицейских — менять уличные посты. Какой-то сыщик вел в камеру задержанного. Филдсу и Браммелу вежливо поклонились два сыщика из спецотряда по политическим делам.
— Я, наверное, не смог бы работать в их отделе, — сказал Браммел.— Их и сыщиками-то не назовешь.
Филдс промолчал. Если бы он даже и считал, что Браммел прав, ему, начальнику сыскной полиции, а может быть, в будущем и полицейскому комиссару или помощнику комиссара не пристало неодобрительно отзываться о работниках другого отдела. Но Филдс к тому же был в принципе не согласен с Браммелом: специальный политический отдел занимался исключительно важным делом, и, конечно, его работники должны быть очень хорошими сыщиками, да притом с головой. Однако сейчас не время рассуждать на эту тему, сейчас у него своих забот по горло.
Поднимаясь в лифте на третий этаж, где помещался их отдел, Филдс сказал:
— Если до завтра ничего не выяснится, мы предпримем кое-что в другом направлении.
— Что-нибудь серьезное, Фрэнк? — спросил Браммел.
— Может быть... — ответил Филдс.
По его тону Браммел решил, что Филдс уже разработал план действий.
— Я жду важного донесения, — бросил Филдс и пошел дальше по коридору в свой кабинет.
XII
Сев за стол, Филдс сразу же углубился в работу. Прежде всего сделал записи в своем дневнике — он был размером с телефонную книгу. Затем, поговорив по телефону с сыщиками своего отдела и начальниками районных сыскных бюро, он составил список всех известных воров, специализирующихся на краже драгоценностей, скупщиков краденых драгоценностей и тех, кого подозревали в подобных сделках. Список получился большой, но Филдс собирался еще пополнить его после того, как просмотрит полицейскую картотеку.
Перед тем как отправиться в справочный отдел, Филдс позвонил комиссару и лично доложил ему о деле и о ходе следствия. С сегодняшнего вечера начнется грандиозная облава — они возьмут всех воров и скупщиков краденого. Таких облав еще не бывало. Сыскная полиция будет работать без передышки, сколько понадобится. Впрочем, его отделу к этому не привыкать: бывает, что сыщики целую неделю не могут переменить рубашку и спят урывками, прямо в машине.
Комиссар полностью одобрил план Филдса. Похититель драгоценностей должен быть пойман во что бы то ни стало. Комиссар собирался . выйти в отставку и, прежде чем покинуть пост,
хотел разделаться с этим неуловимым вором. Он дал понять Филдсу, что тот может использовать любой другой отдел и сыщиков из других районов, если найдет нужным.
Преисполненный сознания важности дела, Филдс поспешно спустился на первый этаж, в картотеку. Под нее были отведены несколько комнат первого этажа. Они были уставлены шкафами с папками, а вдоль стен тянулись полки, разделенные на ячейки размером в квадратный фут. Здесь хранились реестры судебных дел, в которых были указаны сроки наказания всех преступников штата.
Офицеры справочного отдела работали с привычной быстротой. Из папок, расположенных в алфавитном порядке, они доставали карточки перечисленных в списке Филдса преступников, с их фотографиями и сведениями об их характере, связях, происхождении.
В отделе отпечатков пальцев Филдс получил карточки с отпечатками пальцев всех подозреваемых лиц, а также дополнительный список, который он просил составить. Это было нетрудно сделать, так как вся картотека делилась на разделы по роду преступлений.
Филдс собственноручно проверил, в чем обвинялись те лица, которые были у него на подозрении. Можно было перепоручить всю эту работу кому-нибудь из младших чинов, но он считал, что в столь ответственную минуту он должен проверить все самолично.
Потом Филдс вернулся к себе. Ему не терпелось поскорее начать облаву. Прежде всего он рассортировал карточки по группам. Мелкие карманники, рецидивисты, взломщики, бандиты, скупщики краденого, осведомители. Затем по телефону Филдс отдал приказания. Хэгерти должен был возглавить облаву на мелких жуликов. Остальные группы Филдс распределил между другими сыщиками. Филберту предстояло взять тех, кто находился под подозрением в вооруженном ограблении и убийстве. Браммел должен был допросить некоторых скупщиков краденого. Машину Филберта вел лучший шофер полиции, Том О'Кэр-ролл. И если уж кому грозила опасность, то прежде всего пассажирам этой машины. На полном ходу она влетела во двор дровяного склада на одной из окраинных улиц. Кроме Филберта, сидевшего рядом с О'Кэрроллом, в машине находилось еще три сыщика: Джо Макгарри, Малыш О'Брайен, чемпион по борьбе в тяжелом весе, у которого было изуродовано одно ухо, и Мясник Хьюз, бывший инструктор диверсионно-десантных отрядов. Из этих пятерых один только .Хьюз замирал, когда машина начинала вилять по шоссе. Когда-то он служил в дорожной полиции и знал, что бывает, когда машины сталкиваются на большой скорости. Едва автомобиль въехал во двор склада, Хьюз выскочил из него.
Дров и угля во дворе было совсем мало. Этот небольшой
запас служил лишь ширмой для деятельности хозяина — Эдварда Каркина. Посреди двора стоял сарайчик, который должен был изображать контору. В окно сарайчика смотрел человек. Увидев полицейских, он распахнул дверь и бросился к забору. Хьюз погнался за ним и схватил, когда тот уже хотел спрыгнуть на другую сторону.
В это время Филберт и остальные сыщики ввалились в сарайчик.
— А ну, Проныра, выкладывай оружие, — сказал Филберт. Каркин нахмурился.
— Чего это ты пожаловал, Филберт? — спросил он.
— Давай оружие, — повторил Филберт.
— Его еще надо найти.
В то же мгновение Малыш О'Брайен схватил его за одну руку. Макгарри за другую, а Филберт влез во внутренний карман пиджака и вытащил оттуда револьвер.
— Там его не было. Это ты его сунул,— крикнул Каркин.
— Смотри, как бы я тебя не сунул туда, откуда не возвращаются,— огрызнулся Филберт.
Два сыщика держали Каркина, пока Филберт обыскивал «контору». В жестяном ящике он обнаружил настоящие сокровища: разобранное ружье, набор инструментов для взлома в сумке для столярных инструментов и тугую пачку фунтовых банкнот.
— Откуда это у тебя, Проныра? — спросил Филберт. — Ограбил миссис Тайсон на Дарлингтон-авеню, да?
— А склад на что? Здесь заработал, — возмущенно ответил Каркин.— Ты не имеешь права тут шарить, Филберт. Где ордер?
Даже Филберт улыбнулся.
— Не будь таким умником, Проныра,— сказал он.— Там-то и делают ордера, откуда я прибыл.
Каркин смолк.
— Поедешь с нами,— сказал Филберт.— Тебе придется нам кое-что объяснить. Ты ведь знаешь, что тебе не положено иметь эти игрушки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
XI
Филдс не тратил времени попусту. Пока машина мчалась по улицам предместья, Филдс, откинувшись на спинку сиденья, читал письма, найденные у миссис Тайсон. Он даже не поднимал глаза на Браммела, который сидел впереди рядом с шофером — младшим полицейским офицером, одетым в штатское.
Браммел и шофер разговаривали о лошадях и скачках. Как это часто бывает с заядлыми игроками, они были крепки задним умом.
— И надо же мне быть таким дураком,— рассказывал Браммел.— Хойл мне говорит: «Слушай, Стюарт, лошадка — верняк». Я на нее ставлю, и, конечно, она приходит последней. Я к Хойлу. Он оправдывается: даже тренеры, говорит, ошибаются. Ну что ж, попал в точку. «Во всяком случае,— говорит он,— с этой кобылой все кончено. Безнадежно. Я бы на нее больше ни пенса не поставил». Однако это не помешало ему снова сделать начальную ставку. Я, конечно, на нее не поставил, ну и, как водится, она выиграла. Выплачивали пятьдесят к одному. А Хойл вывернулся как ни в чем не бывало, потому что никто не мог доказать, что он на нее ставил. «Поди знай, что она выиграет»,— сказал он. Я уверен, что председатель клуба и распорядители были в сговоре и сами на нее ставили. Так или иначе, а я прошляпил. Нет, вы только подумайте! Ни один игрок ничего не соображает.
Браммел и подтрунивал над собой, и злился. Он еще им покажет, погодите!
Машина остановилась у светофора, и Браммел нагловато-оценивающим взглядом стал рассматривать пешеходов, снующих по раскаленному тротуару. «В его власти испортить настроение большинству из них»,— подумал он. Эта мысль доставила ему удовольствие. Власть возвышала его над обыкновенными смертными. Но власть для него не все, он не из тех, кто тешит себя иллюзиями. Власть — хорошая штука, ир он предпочел бы иметь побольше денег. Вот тогда он смог бы жить так, как ему захочется. Однако что-то удерживало Браммела от грубой погони за деньгами. Он не стал уподобляться тем сыщикам, которые берут взятки, или полицейским из автоинспекции, которые сбывают украденые машины. Для него был лишь один путь к деньгам: игра на скачках, и тут он ничем не отличался от двух-трех миллионов других граждан, которые старались поправить свои финансы с помощью чистокровных лошадок. Браммел играл на скачках почти ежедневно и здесь, и в других городах.
Они миновали местную ратушу. Часы на ней показывали половину первого.
— Сейчас начнется первый заезд, — сказал Браммел. — Может, послушаем? — Полицейский радиоузел все время передавал экстренные сообщения, и шофер не решался переключить радиоприемник на спортивную передачу.
— Ну, переводи скорее, — сказал Браммел, — не бойся...
Диктор быстро называл лошадей, по мере того как они выходили к барьеру. Заезд был на короткую дистанцию. Лошадь, на которую ставил Браммел, пришла четвертой.
— Каждый раз, как послушаюсь этого мерзавца жокея, просаживаю деньги, — возмутился Браммел. Ему явно не везло.
С беспокойством поглядывая в зеркальце на Филдса, шофер снова переключил приемник на полицейский радиоузел. Он не доверял начальству: вечно сваливают вину на младших офицеров. Уж если кого и притянут за то, что вместо полицейских сообщений они слушали скачки, так не Браммела, а его.
Но Филдс, казалось, не обращал внимания на то, что делается на переднем сиденье,— он был поглощен письмами.
— Эх, сидел бы я сейчас на ипподроме за городом да смотрел, как лошадки мчатся — только пыль летит, и ничего мне больше на свете не надо, — сказал Браммел. Он обернулся: — Может, съездим, а, Фрэнк? — шутливо спросил он.
— Чтобы спустить последние гроши?
— А может, счастье улыбнется.
— Так оно вас и дожидается, ваше счастье,— добродушно сказал Филдс.
— Ничего не могу с собой поделать, — воскликнул Браммел.— Видно, уж так устроен человек: знает, что все это сплошное мошенничество, и все-таки надеется, что ему повезет.
Они въехали в город. По улицам сновали машины и трамваи, люди спешили на обед. Недавно отстроенное здание полиции можно было заметить издалека, оно было гораздо выше соседних домов. Снаружи здание 'было скорее похоже на современную больницу. Ничего зловещего и пугающего в нем не было, не то что в старые времена, когда здание полиции обязательно было из мрачного темно-серого камня.
Машина медленно подъехала к центральному подъезду. По обеим сторонам от него тянулись ряды машин, впритык одна к другой. Из широких ворот то и дело выезжали патрульные пикапы с полицейскими, в форме или в штатском. Посреди улицы стояло несколько вполне невинных на вид грузовичков, на передних сиденьях которых сидели переодетые в штатское полицейские и заносили в свои книжечки описания и номера похищенных автомобилей, сообщаемые полицейским радио. Проехала поливальная машина, и улица задымилась под палящим солнцем.
Филдс и Браммел вышли из машины и скрылись в широких тяжелых входных дверях. В вестибюле царила обычная суета. У окошечка сержанта толпились мужчины и женщины, которые пришли, чтобы заявить об угнанных автомобилях, о ссорах с
соседями, о кражах. Сбоку из двери строем вышел отряд полицейских — менять уличные посты. Какой-то сыщик вел в камеру задержанного. Филдсу и Браммелу вежливо поклонились два сыщика из спецотряда по политическим делам.
— Я, наверное, не смог бы работать в их отделе, — сказал Браммел.— Их и сыщиками-то не назовешь.
Филдс промолчал. Если бы он даже и считал, что Браммел прав, ему, начальнику сыскной полиции, а может быть, в будущем и полицейскому комиссару или помощнику комиссара не пристало неодобрительно отзываться о работниках другого отдела. Но Филдс к тому же был в принципе не согласен с Браммелом: специальный политический отдел занимался исключительно важным делом, и, конечно, его работники должны быть очень хорошими сыщиками, да притом с головой. Однако сейчас не время рассуждать на эту тему, сейчас у него своих забот по горло.
Поднимаясь в лифте на третий этаж, где помещался их отдел, Филдс сказал:
— Если до завтра ничего не выяснится, мы предпримем кое-что в другом направлении.
— Что-нибудь серьезное, Фрэнк? — спросил Браммел.
— Может быть... — ответил Филдс.
По его тону Браммел решил, что Филдс уже разработал план действий.
— Я жду важного донесения, — бросил Филдс и пошел дальше по коридору в свой кабинет.
XII
Сев за стол, Филдс сразу же углубился в работу. Прежде всего сделал записи в своем дневнике — он был размером с телефонную книгу. Затем, поговорив по телефону с сыщиками своего отдела и начальниками районных сыскных бюро, он составил список всех известных воров, специализирующихся на краже драгоценностей, скупщиков краденых драгоценностей и тех, кого подозревали в подобных сделках. Список получился большой, но Филдс собирался еще пополнить его после того, как просмотрит полицейскую картотеку.
Перед тем как отправиться в справочный отдел, Филдс позвонил комиссару и лично доложил ему о деле и о ходе следствия. С сегодняшнего вечера начнется грандиозная облава — они возьмут всех воров и скупщиков краденого. Таких облав еще не бывало. Сыскная полиция будет работать без передышки, сколько понадобится. Впрочем, его отделу к этому не привыкать: бывает, что сыщики целую неделю не могут переменить рубашку и спят урывками, прямо в машине.
Комиссар полностью одобрил план Филдса. Похититель драгоценностей должен быть пойман во что бы то ни стало. Комиссар собирался . выйти в отставку и, прежде чем покинуть пост,
хотел разделаться с этим неуловимым вором. Он дал понять Филдсу, что тот может использовать любой другой отдел и сыщиков из других районов, если найдет нужным.
Преисполненный сознания важности дела, Филдс поспешно спустился на первый этаж, в картотеку. Под нее были отведены несколько комнат первого этажа. Они были уставлены шкафами с папками, а вдоль стен тянулись полки, разделенные на ячейки размером в квадратный фут. Здесь хранились реестры судебных дел, в которых были указаны сроки наказания всех преступников штата.
Офицеры справочного отдела работали с привычной быстротой. Из папок, расположенных в алфавитном порядке, они доставали карточки перечисленных в списке Филдса преступников, с их фотографиями и сведениями об их характере, связях, происхождении.
В отделе отпечатков пальцев Филдс получил карточки с отпечатками пальцев всех подозреваемых лиц, а также дополнительный список, который он просил составить. Это было нетрудно сделать, так как вся картотека делилась на разделы по роду преступлений.
Филдс собственноручно проверил, в чем обвинялись те лица, которые были у него на подозрении. Можно было перепоручить всю эту работу кому-нибудь из младших чинов, но он считал, что в столь ответственную минуту он должен проверить все самолично.
Потом Филдс вернулся к себе. Ему не терпелось поскорее начать облаву. Прежде всего он рассортировал карточки по группам. Мелкие карманники, рецидивисты, взломщики, бандиты, скупщики краденого, осведомители. Затем по телефону Филдс отдал приказания. Хэгерти должен был возглавить облаву на мелких жуликов. Остальные группы Филдс распределил между другими сыщиками. Филберту предстояло взять тех, кто находился под подозрением в вооруженном ограблении и убийстве. Браммел должен был допросить некоторых скупщиков краденого. Машину Филберта вел лучший шофер полиции, Том О'Кэр-ролл. И если уж кому грозила опасность, то прежде всего пассажирам этой машины. На полном ходу она влетела во двор дровяного склада на одной из окраинных улиц. Кроме Филберта, сидевшего рядом с О'Кэрроллом, в машине находилось еще три сыщика: Джо Макгарри, Малыш О'Брайен, чемпион по борьбе в тяжелом весе, у которого было изуродовано одно ухо, и Мясник Хьюз, бывший инструктор диверсионно-десантных отрядов. Из этих пятерых один только .Хьюз замирал, когда машина начинала вилять по шоссе. Когда-то он служил в дорожной полиции и знал, что бывает, когда машины сталкиваются на большой скорости. Едва автомобиль въехал во двор склада, Хьюз выскочил из него.
Дров и угля во дворе было совсем мало. Этот небольшой
запас служил лишь ширмой для деятельности хозяина — Эдварда Каркина. Посреди двора стоял сарайчик, который должен был изображать контору. В окно сарайчика смотрел человек. Увидев полицейских, он распахнул дверь и бросился к забору. Хьюз погнался за ним и схватил, когда тот уже хотел спрыгнуть на другую сторону.
В это время Филберт и остальные сыщики ввалились в сарайчик.
— А ну, Проныра, выкладывай оружие, — сказал Филберт. Каркин нахмурился.
— Чего это ты пожаловал, Филберт? — спросил он.
— Давай оружие, — повторил Филберт.
— Его еще надо найти.
В то же мгновение Малыш О'Брайен схватил его за одну руку. Макгарри за другую, а Филберт влез во внутренний карман пиджака и вытащил оттуда револьвер.
— Там его не было. Это ты его сунул,— крикнул Каркин.
— Смотри, как бы я тебя не сунул туда, откуда не возвращаются,— огрызнулся Филберт.
Два сыщика держали Каркина, пока Филберт обыскивал «контору». В жестяном ящике он обнаружил настоящие сокровища: разобранное ружье, набор инструментов для взлома в сумке для столярных инструментов и тугую пачку фунтовых банкнот.
— Откуда это у тебя, Проныра? — спросил Филберт. — Ограбил миссис Тайсон на Дарлингтон-авеню, да?
— А склад на что? Здесь заработал, — возмущенно ответил Каркин.— Ты не имеешь права тут шарить, Филберт. Где ордер?
Даже Филберт улыбнулся.
— Не будь таким умником, Проныра,— сказал он.— Там-то и делают ордера, откуда я прибыл.
Каркин смолк.
— Поедешь с нами,— сказал Филберт.— Тебе придется нам кое-что объяснить. Ты ведь знаешь, что тебе не положено иметь эти игрушки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35