— Отвечать полагается вам, а не мне,— отрезал Филдс и свирепо кашлянул.— Надеюсь, в ваших магазинах есть подробные записи о всех покупках?
— Думаю, что да.
— Вы не уверены? — угрожающе спросил Филдс.— Но дома вы сказали нам, что каждую неделю получаете подробные отчеты.
— Да, это так. Регистрационные книги хранятся в магазинах.
— Сегодня вечером я заберу их,— сказал Филдс— И недельные отчеты тоже.
— Они должны быть там, если только их кто-нибудь не похитил за то время, что я беседую с вами.
— Вы это серьезно, Фогг?.. Может быть, нам лучше сейчас же доставить сюда мистера Данна,— Филдс повернулся к Брам-мелу.
— Стэна нет в городе. Он уехал в другой штат,— сказал Фогг.
— Когда?
— Вчера.
— Вы не просили жену позвонить ему и сказать, чтобы он исчез?
— О нет, мистер Филдс. Я бы никогда не стал просить крошку о таких вещах. Она никакого отношения к делам не имеет.
— Где же сейчас мистер Данн?
— Право, не могу сказать.
Филдс вдруг стукнул кулаком по столу.
— Вы лжете, Фогг! — закричал он.
— Нет, я не лгу,— возмущенно и горячо ответил Фогг.— Могу поклясться на Библии, я говорю правду. Да будет мне свидетелем господь бог.
Филдс глядел на него с отвращением.
— Вы врете с того самого момента, как мы вас увидели. Вы безнравственный и беспринципный человек, Фогг. Но теперь вам не выпутаться.
На этот раз Фогг ничего не сказал. С виду он был спокоен, но оглянулся вокруг, словно Ждал кого-то или чего-то.
— Я доставлю сюда всех ваших управляющих,— сказал Филдс.— Я переверну вверх дном все ваши магазины...
Зазвонил телефон. Филдс раздраженно поднял трубку. Лицо его помрачнело, когда он услышал голос комиссара, который только что видел мистера Фентона-Лобби. Правда ли, что ему рассказал Фентон-Лобби? Комиссар говорил и говорил, поминутно обрывая Филдса. Даже если мистер Фогг и купил краденые вещи, он не виноват — он же ничего не подозревал, говорил комиссар. Мистер Фогг не из тех людей, которых допрашивают в полиции; это всеми уважаемый человек, любитель спорта... Комиссар, который должен был вот-вот уйти в отставку, явно начинает страдать старческой болтливостью. «Сказать бы этому старикану, чтобы он заткнулся»,— подумал Филдс.
— Лучше вам немедленно подняться ко мне, старший инспектор Филдс,— заключил комиссар неожиданно твердым тоном,.
— Слушаюсь, сэр,— с трудом выговорил Филдс.
Избегая веселого взгляда Фогга, Филдс вышел из комнаты. Он все больше бесился. Красный от ярости, он беспрерывно нажимал кнопку лифта. Он не мог спокойно стоять на месте. Ему казалось, что лифт спускается слишком медленно, а потом еле ползет наверх, и он накричал на лифтера.
Проходя через приемную к кабинету комиссара, Филдс увидел Фентона-Лобби. Тот разговаривал с Адамом Фрэнсисом, королевским адвокатом. Этот тип был крупнейшим посредником среди бизнесменов города и попутно устраивал всякие темные делишки. Оба демонстративно отвернулись. Это явное пренебрежение еще больше взбесило Филдса.
Комиссар сидел в дальнем конце кабинета; пока разъяренный Филдс шел к его столу своими мелкими бесшумными шажками, он пристально смотрел на него. При виде Филдса комиссар окончательно вышел из себя. С седым ершиком волос и болезненно-бледным лицом он выглядел так, словно страдал тяжелым недугом.
— Вы заставляете себя ждать, старший инспектор Филдс,— неприязненно сказал он.
«Я не мог бы добраться скорее, даже если бы летел»,— подумал Филдс, однако промолчал.
Комиссар не предложил ему сесть. Он заставил старшего инспектора сыскной полиции Фрэнка Россера Филдса стоять перед ним, словно мальчишку, которого ожидает нахлобучка. Он знал, что Филдс надеется занять его место, когда он выйдет в отставку. Комиссар не питал добрых чувств ни к одному из своих возможных преемников. В последнее время он не упускал случая дать Филдсу понять, что пока еще комиссар он.
— Старший инспектор Филдс, изложите мне, пожалуйста, вашу точку зрения...
Филдс начал рассказывать о беседе с Фоггом, не упуская ни малейшей детали. Комиссар нетерпеливо слушал, барабаня пальцами по столу.
— Старший инспектор Филдс,— сказал он,— когда вы доложили мне, что собираетесь посетить мистера Фогга, вы не объяснили мне, какие у вас есть основания подозревать его...
— По-моему, я сказал вам, что мы получили сведения из чрезвычайно достоверного источника,— сдерживаясь, ответил Филдс.
— От кого же?
Филдс колебался. Он не доверял комиссару.
— Боюсь, что я не смогу назвать вам имя этого человека, сэр,— соврал он.— Это было анонимное письмо. Но по некоторым деталям, упоминаемым автором письма, можно было заключить, что он хорошо знает преступный мир, и особенно скупщиков.
— Откуда вы знаете, что он не личный враг мистера Фогга?
— Это не меняет дела,— ответил Филдс.— Мы установили, что Фогг или его агент покупали у Бирюка краденые драгоценности.
— Управляющий мистера Фогга покупал драгоценности, не подозревая, что они краденые...
Это голословное утверждение побудило Филдса высказать все до конца.
— Сэр,— начал он,— я убежден, что Фогг сознательно солгал нам. Это жестокий, страшный человек...
— Не подсказаны ли выши выводы личными чувствами? — неодобрительно прервал его комиссар.— Где факты? Чем вы подтвердите ваше мнение о мистере Фогге? На все ваши вопросы он ответил вполне откровенно. Он сказал вам, что его управляющий купил несколько сомнительных вещей. Разве он пытался что-то скрыть? Абсолютно ничего!
Усилием воли Филдс сдержал себя.
— Я утверждаю, сэр,— медленно сказал он,— что в его магазинах мы найдем большинство украденных ценностей.
— Но где же факты? — упрямо повторил комиссар.— Все это только ваши предположения, не больше. Такой опытный офицер, как вы, не должен делать выводы, не располагая фактами.
Ч— Я не могу допустить такое беззаконие,— сказал Филдс, сердито глядя на комиссара.
— Прекрасно. Но дайте мне факты. Он намеренно выводил из себя Филдса.
— Сэр,— сказал Филдс,— факты совершенно ясны. Фогг или его агент покупал драгоценности у Бирюка, зная, что они украдены. Фогг знает, что если мы обыщем его магазины, у нас в руках будут все улики. В своих управляющих он уверен. Вот почему он велел уехать Данну. Мы сможем доказать, что Фогг — самый крупный скупщик краденого в нашем городе, я уверен в этом. Не случись убийства, мы бы так и не обнаружили его и ему бы ничто не грозило. Только убийство помогло нам раскрыть его имя. И теперь мы не должны допускать, чтобы он и впредь уклонялся от правосудия..
Комиссар насмешливо улыбнулся.
— Я так понял, старший инспектор: вы намереваетесь задержать его в любом случае, будем мы иметь улики или нет. Хотите упрятать его за решетку? А вы не боитесь, что нас призовут к ответу за незаконный арест? Одних подозрений мало...
— У нас есть все основания привлечь его к ответственности.
— Какие там основания,— пренебрежительно прервал его комиссар.— Признайтесь лучше, что у нас нет никаких улик против мистера Фогга.
— Мы добудем эти улики, если нам разрешат продолжить следствие и никто не будет вмешиваться.
Комиссар нахмурился. Еще немного — и он за себя не поручится...
— Никто и не мешал вашему расследованию, старший инспектор. Вы имели возможность допросить мистера Фогга. Он отвечал вам откровенно...
— За такой откровенностью прячется ложь,— заметил Филдс.
— Слова, старший инспектор. Одни слова. А вот факт: ведь он назвал вам человека, который продал ему краденые вещи.
— Фогг надеялся, что этим избавит себя от дальнейшего расследования.
Комиссар сделал нетерпеливый жест.
— Задержав похитителя драгоценностей, мы более чем исполним свой долг,— сказал он.— К тому же вы считаете, что он и убийца...
Всем своим существом Филдс восставал против этого — комиссар ясно намекал на то, что следствие против Фогта должно быть прекращено. Нет, он на это не пойдет!
— Если мы предадим суду только этого вора и убийцу,— горячо сказал Филдс,— количество преступлений в штате уменьшится ненамного. Фогг завербует себе новых воров и убийц, и они снова будут красть для него бриллианты. Корень зла — Фогг...
Комиссар вскочил. Он никому не позволит себя поучать, тем более Филдсу. Совсем забыл свое место, воображает, что он уже главный в полиции.
— Старший инспектор,— хрипло закричал он,— у вас нет абсолютно никаких оснований выдвигать такие дикие, необоснованные обвинения против мистера Фогга. Это всеми уважаемый гражданин, и я не позволю, чтобы он стал жертвой вашего пристрастного отношения только потому, что он поддерживает оппозицию. Я здесь для того, чтобы следить за соблюдением законности, а не играть в политический футбол!
Филдс не сразу смог заговорить. У него отнялся язык от этого чудовищного предположения. Подумать только: он хотел расправиться с Фоггом за то, что тот поддерживает оппозицию, которая часто критиковала сыскной отдел! Нет, это возмутительно, неслыханно! Никогда в жизни его так не оскорбляли.
— Я всегда стремился только к одному: честному и беспристрастному отправлению правосудия,— сказал он наконец.
Комиссар перегнулся через стол и закричал ему прямо в лицо:
— А я мешаю отправлению правосудия, да? Вы это хотите сказать?
Филдс вдруг опомнился.. В кабинете стало так тихо, что отчетливо слышалось хриплое дыхание комиссара. Молчание длилось несколько мгновений. Филдс отступил. Он понял, что зашел слишком далеко.
— Сэр,— покорно начал Филдс,— Если я, сам того не желая, позволил себе какие-либо недостойные намеки, я приношу самые искренние извинения.
Комиссар мгновенно смягчился.
— Можете не извиняться, старший инспектор,— сказал он.— Я и не думал, что вы действительно считаете, будто я мешаю правосудию.
Комиссар сел, пытливо глядя на Филдса, который злился на собственную слабость.
— Садитесь, старший инспектор. Обсудим все спокойно. Филдс нехотя сел и уставился в пол.
— Должен вам сказать, старший инспектор, даже если это не совсем приятно,— продолжал комиссар,— что вам не следовало привозить Фогга сюда. Вы допустили ошибку, и очень опасную.— Он сделал паузу, словно для того, чтобы Филдс прочувствовал его слова.— Я считаю, что с этой минуты вы должны сосредоточить все внимание на Симе. Уверен, что на этом пути вы добьетесь успеха. Сим, видимо, главная фигура.— Комиссар многозначительно кашлянул.— Не обязательно называть ему имя Фогга. Лучше его вообще нигде не упоминать... — Он снова помолчал.— И пусть вас не тревожат его управляющие. Магазины тоже не трогайте. Ничего там не найдете. Неудачные налеты могут иметь лишь самые неприятные последствия...
Он все говорил и говорил, предостерегая Филдса от непродуманных, поспешных действий. Филдс не отводил глаз от фотографии на стене: королева в окружении прежних полицейских комиссаров... Чего он болтает? И так уже все ясно. Филдс отлично знал, что он него требуется. Слава богу, не в первый раз! Филдс и сам, случалось, рекомендовал воздерживаться от действий, хотя они были бы вполне оправданными. Он отдавал себе в этом отчет; не так уж он безупречен. Но на сей раз Филдс не мог успокоиться. Это было такое вопиющее беззаконие, такая пристрастность! Он жалел, что не воспротивился комиссару. Но он уже капитулировал. Да и не мог иначе. Восстать против комиссара значило восстать против всего, во что он верил, отречься от власти, которой он присягал служить. Вся законность и порядок покоились на безу-коснительном исполнении приказов. Он поступил правильно, убеждал себя Филдс. Правильно, да не совсем...
Филдс с ехидцей спросил:
— Украденные драгоценности вернуть мистеру Фоггу?
— О нет! — Комиссар притворился, что не заметил иронии.— Они в свое время будут возвращены законным владельцам.
— Слушаюсь, сэр,— сказал Филдс, поднимаясь со стула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35