Но едва он покинул кабинет, как снова в нем вспыхнула ярость. Филдс метал сердитые взгляды на спешивших мимо подчиненных. Распахнув дверь комнаты для допросов, он остановился на пороге. Но Браммел и Фогг, поглощенные разговором о скачках, даже не обернулись.
— Вы можете идти, Фогг,— сказал Филдс, входя в комнату. Альберт Огастес Фогг встал, улыбаясь.
— Благодарю вас, старший инспектор,— сказал он, отвесив почтительный поклон.— Я знал, что все кончится благополучно. Я понимаю, джентльмены, вы обязаны были исполнить свой долг. Не имею к вам никаких претензий. Долг есть долг.— Его жирное красное лицо стало серьезным.— Знаете ли, мне давно хотелось
посмотреть каково тут у вас, в полиции. Теперь я знаю. Должен сказать, пожаловаться мне не на что. Благодарю вас, джентльмены за вежливое обхождение. Вообще для меня это был хороший урок. Отныне я буду следить, чтобы мои управляющие проявляли большую осмотрительность. Мы не должны покупать краденые вещи. Даже сами того не ведая.— Фогг засмеялся.— Да, докапываться вы умеете, ничего не скажешь! Как это вы узнали, что я купил несколько краденых вещичек? Кто-то назвал мое имя? Или вы действовали наугад? Но вы, конечно, не скажете. Впрочем, это неважно. Я счастлив, что в конце концов вы поняли, что я не имею никакого отношения к тем ужасным преступлениям, которые терзают наш прекрасный город.
Браммел весело смотрел на краснолицего человека в ярко-желтом галстуке. Филдс хмуро отвел глаза.
Фогг пошел к двери, но, не дойдя до нее, остановился и снова повернулся к сыщикам.
— Спокойной ночи, джентльмены,— сказал он.— Счастливых снов. Да, кстати, если я вдруг запамятую,— обратился он к Брам-мелу,— когда бы вы не увидели меня на скачках, обязательно остановите. Я вам шепну, если у меня будет хорошая лошадка. Верьте мне и моим лошадям. Еще раз спокойной ночи.
Филдс вдруг перевел взгляд на него.
— Через день-два вы сможете забрать ваши гроссбухи,— сказал он.
— Держите их сколько угодно, старший инспектор,— ответил Фогг, выходя.
После его ухода Филдс наконец отвел душу.
— В жизни не видел такого негодяя,— сказал он.
— И все-таки умная бестия,— сказал Браммел и с завистью добавил:— Я слышал, у него полмиллиона. С такими деньгами жить можно.
Филдс немного успокоился.
— Комиссар, должно быть, звонил министру, прежде чем принять решение,— сказал он.
— У Фогга большие связи во всех партиях,— заметил Браммел.
— Но его партия пытается сбросить правительство,— сказал Филдс.
— Фогг говорит на таком языке, который другие партии тоже понимают,— продолжал Браммел.
Филдс вдруг сообразил, что ему, старшему офицеру полиции, не пристало заниматься критикой правительства.
— Я полагаю, что министр прислушался к совету комиссара,— сказал он.— А комиссара Фентон-Лобби убедил без труда. Фен-тон-Лобби убедит кого угодно. Говорит он всегда так, будто совершенно ни в чем не заинтересован — он, видите ли, защищает только интересы общества, а не клиентов, которые ему платят! Удивительно, как у него это получается!
— По-моему, его слушают потому, что он был когда-то ге-
неральным атторнеем и снова может им стать,— сказал Брам-мел.— Он вхож и к главному прокурору, и к комиссару, и к теперешнему генаральному атторнею. Они время от времени оказывают ему услуги, и Фентон-Лобби отплатит им тем же, если снова займет прежний пост. Ни один адвокат не выиграл столько дел, сколько он. Это всем известно.
Все это правильно, подумал Филдс. Однако если он хочет стать комиссаром полиции и сумеет получить этот пост, ему тоже придется с милым видом выслушивать таких пройдох, как Фентон-Лобби. Тогда он тоже должен будет служить любым правительствам и любым министрам, даже тем, которых он лично презирает; придется выказывать всем им свою преданность. Такт, здравый смысл и политическое чутье — тоже необходимые качества для полицейского комиссара.
Филдс и Браммел вышли из комнаты. Разговор зашел о Симе.
— Надо взять его немедленно,— сказал Филдс.— С Фогга станется убрать его.
— Слишком рискованно,— сказал Браммел.— Сомневаюсь, чтобы он решился кого-то подослать к нему.
— Фогг не будет сидеть сложа руки,— ответил Филдс.
— Он скорее оставит Сима в покое,— сказал Браммел.— И если Сим действительно вор — а, видимо, это так, иначе Фогг не продал бы его,— он оправдает свое прозвище и ничего не скажет или скажет самую малость... Между прочим, Фрэнк, вы обратили внимание, как Фогг реагировал на ваши слова, что вор и убийца — одно лицо?
— Не заметил ничего особенного.
— Мне показалось, что он не принял это всерьез,— сказал Браммел.— Он, видимо, подумал, что вы его просто пугаете.
— Он и был напуган,— сказал Филдс.
— Сомневаюсь. Фогг знает, что вор не убивал миссис Тайсон. Филдс пожал плечами.
— Скоро мы это выясним, Стюарт,— сказал он.
XXIV
Подбирая людей для налета на квартиру Сима; Филдс не включил Браммела. Обычно он любил брать Браммела с собой, но на сей раз предпочел обойтись без него. Браммел слишком поглощен своей версией. Филдса раздражали эти домыслы Браммела. Словно маньяк с навязчивой идеей. «Самомнение — его самый большой недостаток»,— думал Филдс.
Уже не один час Филдс сидел в кабинете, изучая досье Нормана Сима. Сим не раз попадал на подозрение полиции, однако прямых улик против него не было и ему ни разу не было предъявлено какое-либо обвинение... Вскоре поступило донесение: примерно с час назад Сим пришел к себе, за домом установлена слежка.
Филдс был доволен ходом событий, он не мог только забыть
увильнувшего от правосудия Альберта Огастеса Фогга. Из-за этого негодяя он пошел на унизительную сделку с собственной совестью. Этого он никогда не простит Фоггу. Может быть, придет день, когда никто не захочет помогать ювелиру, и тогда Филдс будет беспощаден. Но и сейчас, хоть он не может призвать Фогга к ответу, он не позволит ему больше наживаться на преступлениях... С этой мыслью Филдс направился к полицейской машине, которая должна была доставить его к дому Сима в рабочем предместье.
В четыре часа ночи полицейские машины завернули на Фоли-стрит и остановились возле старого кирпичного дома. Сыщики выскочили из машин и окружили дом. Двое перелезли через забор позади дома и встали у черного хода. А Филдс и Филберт уже стучали в парадную дверь.
— Открывайте! Полиция! — громко крикнул Филдс.
Дверь отворил заспанный испуганный человек в пижаме.
Филберт оттолкнул его и, сопровождаемый несколькими сыщиками, побежал по коридору. Филдс сунул под нос открывшему им человеку ордер на обыск.
— Ваше имя? — потребовал Филдс.
— Элф Сим.
— Норман Сим здесь живет?
— Да.
— Кем он вам приходится?
— Это мой брат.
Еще несколько сыщиков вошли в дом. Они зажгли свет во всех комнатах, распахнули двери. Заплакали дети. Женщина старалась успокоить их. Сыщики рыскали по всему дому, перевертывая все вверх дном.
Элф Сим проводил Филдса к комнате Нормана Сима. Когда они вошли, Норман Сим стоял под дулом револьвера Филберта и натягивал брюки. Сим был невысок ростом, но могучего телосложения, со светлыми волосами, квадратным лицом и сломанной переносицей, как у боксера. Он злобно уставился на Филдса маленькими глазками.
— Что вам от него нужно? — спросил он, указывая на своего брата.
— Может понадобиться,— ответил Филдс.— Как владелец дома...
— С него взятки гладки,— сказал Норман Сим.— Он и мухи не обидит.
— Значит, вы берете всю ответственность на себя? Элф Сим хотел что-то сказать.
— Заткнись, Элф,— прикрикнул Норман Сим.— Это мое дело.
— Что вы хотели сказать? — повернулся Филдс к Элфу.
— Ничего,— ответил тот.
Филдс испытующе к нему приглядывался. — Можете пока идти,— сказал он.— Я поговорю с вами отдельно.
— Ему нечего вам сказать,— огрызнулся Норман Сим.
— Заткни свою глотку,— крикнул Филберт, наводя на него дуло револьвера.
Филдс подошел к кровати Сима и вытащил из-под подушки револьвер. Барабан был полон патронов.
— Хорошо, что он не успел его схватить, молодец, Брюс,— похвалил Филдс.
— Да он прямо взбесился! — сказал Филберт.
Сим криво усмехнулся, но ничего не сказал. Он застегивал брюки.
Филдс позвал двух сыщиков и вместе с ними обыскал комнату. Сначала они вышвырнули все вещи из шкафа на пол. Потом вспороли подушки и матрац из капока. Комната наполнилась пухом. В матраце Филдс нашел три небольших парусиновых мешочка с драгоценными камнями. Они, вероятно, были вынуты из колец, ожерелий и других украшений.
— Никогда не видел, чтобы торговец прятал свой товар в матрац,— насмешливо сказал Филдс.— Краденое, Сим, а?
Он предупредил Сима, что начинает допрос.
— Отвечать не буду,— сказал Сим.
Он продолжал одеваться медленно и тщательно, словно собирался в театр: надел светло-коричневый габардиновый костюм, кофейного цвета рубашку и галстук.
— Камни вынуты из украденных вами драгоценностей? — снова спросил Филдс.
— Отвечать не буду,— повторил Сим.
— Вы уже оделись,— скзал Филдс, раздражаясь.— Берите шляпу, поедете с нами. Я задам вам эти вопросы там...
Сим упорно молчал. Недаром его прозвали «Бирюком», подумал Филдс. Он вспомнил запись в досье: на ипподроме о Симе говорили, что ему вымолвить слово не легче, чем расстаться с шиллингом. В шутку его прозвали «Говорун».
Филдс задумчиво разглядывал Сима, а Брюс тем временем соединил его руку наручниками со своей и вывел из комнаты. На лице Сима было презрение и вызов.
До двери их провожали Элф с женой и детьми. Двое младших начали хныкать. Девочка крикнула:
— Куда ты, дядя Норм?
Наступало утро, теплое и тихое; небо смутно лиловело. Где-то за лесом крыш поднималось солнце, а на улицу легла широкая светлая полоса. Кое-где из домов выходили мужчины. Они спешили на работу, но все-таки останавливались взглянуть на своего соседа Нормана Сима, которого посадили на заднее сиденье полицейской машины между двумя грузными полицейскими в штатском. Машина быстро скрылась из виду.
Несколько сыщиков остались, чтобы разрыть клумбы в палисаднике и огородик за домом. Филдс полагал, что где-нибудь должны быть зарыты металлические ящички с драгоценностями. Два или три таких ящичка нашли в сарае во дворе, и Филдс решил, что Сим закапывает в них свои сокровища.
Детей ни за что нельзя было уложить спать. Растерянными сонными глазенками они следили, как сыщики роются в их огороде.
XXV
Часов в девять утра Филдс передал Сима Филберту и удалился в свой кабинет. Он очень устал, но был так взвинчен и возбужден, что не мог сомкнуть глаз и уснуть хотя бы на несколько минут. Веки отяжелели, глаза налились кровью. Когда в кабинет вошел Браммел, Филдс сидел, уставившись в стену невидящим взглядом. Он не сразу посмотрел на Браммела, свежего и подтянутого, не то что Филдс, которому явно надо было принять душ и переодеться.
— До похорон я хочу поговорить со стариком Тайсоном,— сказал Браммел.
— Да, да, поговорите.
Филдс был рад, что Браммел уйдет; он не хотел, чтобы тот присутствовал при допросе Сима. Несмотря на усталость, Филдс взял себя в руки и стал дружески расспрашивать Браммела о ходе его расследований, советовал ему не отступать.
— Продолжайте, Стюарт. Можете действовать самостоятельно. Браммел улыбнулся. Он догадывался о причине такого великодушия.
— Ну, а как Сим? — спросил Браммел.
Филдс рассказал ему о допросе. Безусловно, Сим — похититель драгоценностей, хотя он еще не признался.
— Крепкий орешек,— продолжал Филдс.— Сначала он вообще отказывался говорить. Только когда понял, что ему от этого еще хуже будет, стал отвечать на вопросы. Вот найдем остальные драгоценности, придется ему сознаться. Единственная его слабость — брат... Мне кажется, он пойдет на все, лишь бы пощадили брата... В общем, я спокоен, Стюарт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35