И я с этим согласен.
– Это безумие! – заявил Торвальдсен.
– А что собираешься предпринять ты?
– Все, к чему меня вынудят обстоятельства.
– У тебя кишка тонка для такой драки, Хенрик.
– Возможно, мне удастся тебя удивить.
Херманн был поражен. Неужели этот датчанин решил бросить ему вызов?
– Мне кажется, тебе стоило бы побеспокоиться о собственном положении. Я проверил твои финансовые дела. Никогда не предполагал, что стеклодувное производство является столь чутким и капризным бизнесом. Успех твоей компании «Адельгаде гласверкер» зависит от множества внешних факторов.
– И ты полагаешь, что можешь стать таким фактором?
– Я уверен, что смогу причинить тебе массу неприятностей.
– Моя коммерческая сеть по масштабам не уступает твоей.
Херманн улыбнулся.
– Но ты дорожишь своей репутацией. Для тебя неприемлемо, чтобы хоть одна из твоих компаний потерпела фиаско.
– Что ж, Альфред, сделай одолжение, попробуй.
Каждый из них обладал состоянием, которое исчислялось миллиардами евро и было накоплено в основном предками, каждый мудро и умело распоряжался своими делами, и ни один из них не был глупцом.
– Не забывай, – проговорил Торвальдсен, – у меня твоя дочь.
Австриец пожал плечами.
– А у меня – ты сам и мальчишка.
– Вот как? Значит, ты готов рискнуть ее жизнью?
Херманн еще не решил, что ответить на этот вопрос, поэтому он спросил:
– Ты стараешься для Израиля? Я знаю, ты корчишь из себя патриота.
– А ты, я знаю, заурядный расист.
Херманн затрясся от злости.
– Ты никогда прежде не разговаривал со мной в таком тоне.
– Твои взгляды никогда не были для меня секретом, Альфред. Твой антисемитизм лезет из всех щелей. Ты пытаешься не афишировать его, все-таки среди членов ордена есть и евреи, но у тебя это плохо получается.
Настало время оставить притворство и показную корректность.
– Твоя религия застряла у человечества костью в горле. Так было всегда.
Торвальдсен лишь пожал плечами.
– Не больше, чем христианство, приверженцы которого перебили уйму народа, стремясь таким способом возвеличить своего Бога.
– Я не религиозен, Хенрик, ты это знаешь. Для меня главное – политика и прибыль. А что касается евреев в нашем ордене, то их тоже волнуют только две эти вещи. Никто из них не поднял сегодня голос против моего плана. Израиль – помеха на пути прогресса. Сионисты боятся правды, как черт ладана.
– Что ты имел в виду, когда сказал, что христиане тоже окажутся вовлечены в драку?
– Если удастся обнаружить Александрийскую библиотеку, там окажутся тексты, которые разоблачат Библию как сплошную фальшивку.
Этот аргумент не убедил Торвальдсена.
– Такого результата тебе будет сложно добиться.
– Поверь мне, Хенрик, я продумал все до мелочей.
– Где сейчас Когти Орла?
Херманн кинул на датчанина одобрительный взгляд.
– А ты молодец. Но на него ты повлиять не сможешь.
– Зато сможешь ты.
Австриец решил расставить точки над «i».
– Тебе не победить в этой игре, Хенрик. У тебя моя дочь, но меня это не остановит.
– Наверное, я должен яснее сформулировать свою позицию. Моя семья пережила нацистскую оккупации Дании. Многие из моих родственников были убиты, и мы сами убили многих немцев. Мне приходилось преодолевать одно испытание за другим. Твоя дочь Маргарет для меня – ничто. Она истеричная, избалованная, глупая женщина. Меня заботит лишь судьба моего друга Коттона Малоуна, его сына и судьба той страны, которая стала для меня родиной. Если мне придется убить твою дочь, я сделаю это.
Херманн привык отражать внешние угрозы, а тут опасность возникла изнутри. Этого человека необходимо умиротворить. Хотя бы на время.
– Я могу показать тебе кое-что.
– Ты обязан остановить все это.
– На кон поставлено гораздо больше, нежели наши деловые интересы.
– Так покажи мне то, что собирался.
– Сначала я должен это организовать.
59
Мэриленд, 16.50
Стефани сидела на заднем сиденье «шевроле», Кассиопея – рядом с ней. Еще когда автомобиль выехал из Вашингтона и направился на север по холмистым дорогам штата Мэриленд, Стефани уже знала, куда они держат путь. В Кэмп-Дэвид, загородную резиденцию президента Соединенных Штатов.
«Шевроле», не останавливаясь, въехал в главные ворота, по обеим сторонам которых стояли вооруженные охранники. Миновав следующий контрольно-пропускной пункт с еще большим числом охранников, внедорожник затормозил у красивого, словно с картинки, бревенчатого домика, и пассажиры, выбравшись из машины, окунулись в прохладный осенний воздух. Агент секретной службы – тот самый, который подловил их в музее, – махнул рукой, дверь домика распахнулась, и из нее вышел президент Роберт Эдвард Дэниелс-младший.
Стефани знала, что президент никогда не пользуется именем, полученным при крещении. Давным-давно к нему прилипла кличка Дэнни. Невероятно общительный, обладающий гулким баритоном, Дэнни Дэниелс обладал ниспосланным ему свыше даром одерживать победы на любых выборах. Прежде чем выдвинуть свою кандидатуру в президенты, он провел три срока подряд в кресле губернатора и один – в конгрессе. Его переизбрание на второй президентский срок прошло как по маслу.
– Стефани, как здорово, что вы приехали! – воскликнул Дэниелс, спускаясь по ступеням крыльца. Президент был одет в джинсы, саржевую рубашку и ботинки.
Собравшись с духом, она шагнула ему навстречу.
– А разве у меня был выбор?
– Вообще-то нет, но я все равно рад. Слышал, у вас возникли кое-какие проблемы?
Сказав это, Дэниелс хохотнул, но Стефани даже не улыбнулась. У нее не было настроения радоваться чужим шуткам, даже если остряком являлся глава всего свободного мира.
– Своими проблемами я обязана вашим людям.
Он шутливо поднял руки, давая понять, что сдается на милость победителя, но следующая его фраза не стыковалась с этим жестом.
– Это мы еще посмотрим. Вы даже не выслушали то, что я собирался вам сказать. О, да вы сменили имидж? Волосы, одежда… Мне нравится.
Не дав ей возможности ответить, он повернулся к Кассиопее.
– А вы, должно быть, мисс Витт. Я наслышан о вас. Вы живете удивительной жизнью. И к тому же реконструируете какой-то замок во Франции. Хотел бы я на него взглянуть.
– Приезжайте, я покажу.
– Я слышал, все работы ведутся так, как это делалось шестьсот лет назад? Это потрясающе!
Стефани поняла, что означает эта непринужденная болтовня президента. Он хотел сказать: «Вы – здесь, и я все знаю, так что расслабьтесь».
«Что ж, – подумала она, – поглядим, чем все это обернется».
– В противоположность тому, что вы обо мне думаете, Стефани, я не идиот, – сказал Дэниелс.
Они сидели на открытой веранде домика в деревянных креслах-качалках с высокими спинками. Дэниелс энергично раскачивался, и половицы жалобно скрипели под весом его массивного тела.
– По-моему, я никогда не называла вас идиотом, – парировала Стефани.
– Мой папа тоже часто говорил моей маме, что он никогда не называл ее стервой в лицо. – Президент метнул быстрый взгляд в сторону Стефани. – И это было правдой.
Она промолчала.
– Вытащить вас из музея оказалось не так-то просто. Кстати, это одно из моих самых любимых мест. Я обожаю самолеты и космос и в молодости запоем читал все, что с ними связано. Знаете, в чем главное преимущество должности президента? Можно наблюдать запуски в любой момент, когда пожелаешь. – Президент закинул ногу на ногу и откинулся на спинку кресла. – У меня возникла проблема, Стефани. Серьезная проблема.
– Значит, нас уже двое. Меня выгнали с работы и, как утверждает заместитель вашего советника по национальной безопасности, собираются арестовать. И разве уволили меня не вы?
– Я. Об этом меня попросил Ларри, и я согласился. Но это было необходимо сделать, чтобы сейчас вы оказались здесь.
Кассиопея подалась вперед.
– Ага, я поняла! Вы действуете по просьбе Израиля, верно? Я долго пыталась сложить кусочки головоломки, и вот теперь все встает на свои места. Они обратились к вам за помощью?
– Мне говорили, что ваш отец был одним из умнейших людей в Испании и создал целую финансовую империю, которой вы теперь управляете.
– Вот в этом я, откровенно говоря, не сильна.
– А еще я слышал, что вы великолепный стрелок, ничего не боитесь и обладаете потрясающим коэффициентом умственного развития.
– И сейчас оказалась в самом центре политического бардака.
Глаза Дэниелса вспыхнули.
– Вот именно – бардака. Это как раз то, что мы сегодня имеем. И вы правы, израильтяне действительно обратились ко мне. Они раздражены действиями Коттона Малоуна.
Стефани было известно, что у Дэниелса к Малоуну особое отношение. Два года назад Коттону пришлось принимать участие в проходившем в Мехико судебном процессе в связи со зверским убийством высокопоставленного сотрудника Управления по борьбе с наркотиками, друга и одноклассника Дэниелса. Она сама направила Малоуна туда, чтобы обеспечить вынесение обвинительного приговора. Во время перерыва на обед он оказался в центре перестрелки, в ходе которой погиб прокурор-мексиканец и сын Хенрика Торвальдсена. Малоун застрелил нападавших и вернулся в Штаты с пулей в плече, но предварительно добился того, что убийцы были осуждены по всей строгости закона. В ответ на вопрос, что он хочет в благодарность за свои героические действия, Малоун попросил разрешения уйти в отставку досрочно, и Дэниелс лично подписал приказ о его выходе в запас.
– А вас, сэр, Малоун тоже раздражает? – спросила Стефани.
– Сэр? Вот те раз! За наши несколько встреч вы впервые используете это слово.
– Не думала, что вы так внимательны к мелочам.
– Стефани, я внимателен не только к мелочам. Например, я знаю, что совсем недавно Коттон Малоун звонил в группу «Магеллан». Вы, разумеется, были заняты, поэтому его звонок перенаправили Бренту Грину, по личному указанию самого генерального прокурора.
– А я думала, что парадом командует Дейли.
– Я тоже так думал.
– Почему Грин так поступил?
– Откуда вы знаете, что это была его инициатива? – спросила Кассиопея.
– Его телефоны прослушиваются.
Не ослышалась ли Стефани?
– Вы поставили телефоны генерального прокурора на прослушку?
– Да, черт побери. Его и еще нескольких человек, одним из которых, конечно же, является Ларри Дейли.
По телу Стефани побежали мурашки, и ей пришлось приложить усилие для того, чтобы собраться с мыслями. Этот паззл определенно состоял из множества кусочков.
– Стефани, ради того, чтобы оказаться на этом посту, я работал всю жизнь. Только находясь на этой должности, человек может сделать что-то действительно важное и полезное, и мне это удалось. Безработица находится на самом низком за тридцать лет уровне, инфляция и вовсе сведена практически к нулю, процентные ставки – весьма умеренные. Два года назад я даже добился сокращения налогов.
– Благодаря тому, что Дейли подкупал конгрессменов? – не удержалась Стефани. Пусть перед ней сидел президент, но она была на взводе и ее терпимость по отношению к любому виду вранья находилась ниже нуля. – При таком раскладе трудно проиграть.
С минуту Дэниелс молча раскачивался в кресле устремив взгляд в сторону густого леса, а потом вдруг спросил:
– Вы помните «Роки-3»?
Она не ответила.
– Мне нравились эти фильмы. Роки сначала били смертным боем – так, что казалось, он вот-вот отдаст концы, а потом звучали фанфары, играла потрясающая музыка, к нему приходило второе дыхание, и он вышибал дух из своего противника.
Стефани слушала президента с растущим удивлением.
– В «Роки-3» главный герой узнает, что Микки, его тренер, организовывал для него легкие бои, в которых он гарантированно мог победить, чтобы сохранить свой титул и не быть побитым. Сталлоне великолепно играет в этом месте. Он хочет встретиться на ринге с мистером Т, но Микки говорит:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70