Он пожал плечами.
– Ты права.
– Все, я с тобой больше дел не имею! Ищи себе других помощников!
Женщина решительно направилась к машине.
– Это вряд ли, – бросил он ей вдогонку.
Она развернулась, приготовившись к продолжению спора. Им уже не раз приходилось ссориться. Но на сей раз он просто выстрелил ей в лицо.
Ему никто и ничто не должно было помешать, слишком много сил он вложил в осуществление своего плана. Сейбр собирался обвести вокруг пальца самый могущественный экономический картель планеты. Провал его планов имел бы поистине ужасающие последствия, поэтому он просто не мог потерпеть неудачу. Следов, ведущих к нему, остаться не должно.
Сейбр открыл дверь машины и сел за руль.
Осталось только закончить дело с Малоуном.
Стефани стояла в кухне, Кассиопея – рядом с ней. Они слышали, как после звонка в парадную дверь Брент Грин подошел к ней, открыл ее и теперь разговаривал с двумя агентами секретной службы. Стефани понимала: либо ее решение оказалось верным, либо их сейчас арестуют.
– Какая глупость! – прошептала Кассиопея.
– Это моя глупость. Я не просила вмешиваться ни Хенрика, ни тебя.
– Ты упрямая стерва!
– Кто бы говорил! Я предлагала тебе уйти, но ты не сделала этого. Так что ты – стерва не хуже меня.
Она слышала, как Грин обменялся с охранниками несколькими последними фразами относительно погоды и сообщил им, что по неосторожности вылил на свой халат бокал воды. Как бы отреагировали эти ночные посетители, если бы они увидели, как генеральный прокурор срывает с запястий и коленей липкую ленту, морщась от боли, поскольку вместе с лентой отрывались волоски на руках и ногах? Тем не менее, когда этот пожилой уроженец Новой Англии пригладил волосы, ничто в его внешнем виде не намекало на чрезвычайные события последних тридцати минут.
В ушах Стефани до сих пор звучала его фраза, произнесенная с такой неподдельной искренностью и убежденностью: «Этому другу ты небезразлична».
– Он нас сейчас сдаст – и нам конец, – прошептала Кассиопея.
– Он этого не сделает.
– Что заставляет тебя быть столь уверенной в этом?
– Двадцать лет, в течение которых я делала ошибки.
Грин наконец пожелал агентам спокойной ночи.
Приоткрыв кухонную дверь, Стефани видела, как генеральный прокурор слегка раздвинул жалюзи на окне и посмотрел на отъезжающих охранников. Затем он повернулся и громко спросил:
– Довольны?
Стефани вышла в комнату, Кассиопея – за ней.
– Ну хорошо, Брент, что теперь?
– Объединенными усилиями мы сможем спасти твоего затворника и заткнуть нашу утечку.
– Кстати, ты так и не сказал мне, кто же этот предатель.
– Не сказал. Потому что не знаю.
– Мне казалось, ты упомянул, что вы вычислили этого человека.
– Я начал говорить другое: мы думаем, что, возможно, нам удалось вычислить его.
– С нетерпением жду продолжения.
– Тебе это не понравится.
– А ты попробуй.
– В настоящее время израильтяне получают информацию от Пэм Малоун.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
37
7.40
Хенрик Торвальдсен терпеть не мог воздушные перелеты, и именно по этой причине ни одна из его компаний не владела самолетами. Когда же полета было все-таки не избежать, он неизменно занимал лучшее место в первом классе и обязательно на утреннем рейсе. Несмотря на комфортные условия полета и дополнительные удобства, смена часовых поясов вызывала обострение его фобий. А вот Гари Малоун, напротив, испытывал от полета явное удовольствие. Он съел весь завтрак, принесенный стюардом, и большую часть завтрака Хенрика.
– Скоро посадка, – сообщил датчанин мальчику.
– Здорово! – с энтузиазмом откликнулся тот. – Так бы я торчал в школе в Атланте, а теперь я в Австрии!
За последние два года они с Гари здорово сблизились. Когда мальчик приезжал к отцу в Данию на летние каникулы, они частенько гостили в Кристиангаде. Отец и сын любили плавать на сорокафутовом кече, пришвартованном в обычное время у причала поместья. Небольшое двухмачтовое судно было приобретено много лет назад для плаваний в Норвегию и Швецию, но в последнее время почти не использовалось. Сын Торвальдсена, Кай, любил морские путешествия. Старик невыносимо тосковал по сыну, который около двух лет назад был застрелен в Мехико по причине, которую Торвальдсену долго не удавалось выяснить. Малоун находился там в то время, выполняя очередное задание. Он, будучи знаком с парнем, пытался, чем мог, помочь его отцу, благодаря чему они и познакомились. Торвальдсен не забыл сочувствия и участия американца. Впоследствии датчанин все же сумел выяснить причину гибели сына. В тех краях долги никогда не остаются неоплаченными. Теперь, общаясь с Гари, он хотя бы частично компенсировал себе то счастье, в котором судьба с такой жестокостью отказала ему.
– Хорошо, что ты согласился поехать со мной, – проговорил он. – Мне не хотелось оставлять тебя одного в поместье.
– Я же еще никогда не бывал в Австрии!
– Замечательная страна. Густые леса, покрытые снегом горы, альпийские озера. Удивительные красоты!
Накануне Торвальдсен целый день пристально наблюдал за Гари, и ему показалось, что мальчик прекрасно справляется с выпавшими на его долю испытаниями. Ведь накануне ему, ни много ни мало, пришлось стать свидетелем того, как были убиты двое людей. Когда Малоун и Пэм уехали в Англию, он понял, почему им пришлось это сделать. Мама была вынуждена вернуться на работу, а папа собрался провести расследование относительно того, почему он, Гари, оказался похищен. Поместье Кристиангаде было хорошо знакомым ему местом, и он с радостью остался в нем, но накануне, после разговора со Стефани, Торвальдсен понял, что ему нужно делать.
– Эта встреча, на которую вы направляетесь, – спросил Гари, – она важная?
– Возможно, да. Мне придется посетить несколько заседаний, но я найду занятие и для тебя, пока буду занят.
– А папа? Он знает, что мы уезжаем? Маме я ничего не сказал.
Пэм Малоун позвонила несколько часов назад и недолго говорила с Гари. Она повесила трубку раньше, чем Торвальдсен успел обменяться с ней хотя бы несколькими фразами.
– Я убежден, что кто-нибудь из них непременно перезвонит и Джеспер расскажет им о том, где мы.
Он рискнул взять Гари с собой, но до сих пор не был уверен в том, что это было разумным шагом. Если за похищением Гари стоит Альфред Херманн, в чем Торвальдсен не сомневался, идея взять Гари с собой на ассамблею казалась ему вполне разумной. Там мальчик окажется в окружении влиятельных мужчин и женщин со всего мира, каждый из которых окружен секретарями и телохранителями. Это будет самым безопасным для него местом.
Датчанин размышлял о похищении. Из того немногого, что ему удалось узнать о Доминике Сейбре, этот американец был настоящим профессионалом и вряд ли стал бы нанимать себе в помощники недоумков вроде тех троих голландцев, которые столь неряшливо сработали в деле похищения Гари Малоуна. Тут что-то не вязалось! Малоун тоже настоящий профи, двух мнений быть не может, но уж слишком быстро ему удалось распутать похищение и вернуть сына. Не было ли это спектаклем, поставленным специально для старшего Малоуна, чтобы подтолкнуть его к активным действиям? Если так, то Гари больше и впрямь ничто не грозит.
– Помни, о чем мы говорили, – сказал Торвальдсен, обращаясь к Гари. – Держи рот на замке. Там, куда мы направляемся, будет слишком много ушей.
– Я все помню.
Датчанин улыбнулся.
– Вот и прекрасно!
Теперь ему оставалось лишь надеяться на то, что он верно разгадал замысел Херманна.
38
Вена, 8.00
Херманн оттолкнул тарелку. Он ненавидел есть, особенно в присутствии других людей, но любил обеденный зал шато. Он лично выбирал для него дизайн: убранство в неоготическом стиле, оконные переплеты, потолочные кессоны, расписанные изображениями прославленных крестоносцев, стены, увешанные гобеленами с картинами взятия христианами Иерусалима.
Завтрак, как всегда, был впечатляющим, а его гостей обслуживал целый рой слуг в белых кителях. Дочь Херманна сидела на противоположном конце длинного стола, остальные двенадцать мест были заняты избранными представителями ордена – членами Политического комитета, которые прибыли накануне для участия в назначенной на выходные ассамблее.
– Надеюсь, всем все нравится? – проговорила Маргарет, обращаясь к собравшимся. Общение с гостями было ее коньком.
Херманн увидел, как она нахмурилась, заметив его тарелку с почти нетронутой едой, но вслух ничего не сказала. Позже это станет темой очередного выговора, который она ему устроит, словно от аппетита или его отсутствия зависят здоровье и долголетие. Ах, если бы все было так просто!
Несколько членов комитета переговаривались, обсуждая шато, его уникальную обстановку и те перемены, которые хозяин произвел в ней с прошлой весны, когда они были здесь с визитом в последний раз. Все эти мужчины и женщины были очень богаты, но их капиталы, даже сложенные вместе, не составили бы и четверти того, чем владел Херманн. Однако каждый из них был для него по-своему ценен. Поэтому он поблагодарил их за комплименты в адрес шато, а затем умолк. Выждав некоторое время, Херманн наконец сказал:
– Меня интересует, что именно Политический комитет намерен сообщить ассамблее относительно «Концепции-1223».
Эта инициатива, одобренная на весенней ассамблее три года назад, представляла собой сложный план дестабилизации обстановки на Ближнем Востоке, главными мишенями которого являлись Израиль и Саудовская Аравия. Концепция была любимым детищем Херманна, и именно по этой причине он неустанно расширял сеть своих источников информации в правительствах Израиля и Соединенных Штатов. Источников, которые совершенно неожиданно вывели его на Джорджа Хаддада.
Ответил ему председатель комитета:
– Прежде всего, не могли бы вы рассказать нам о том, к каким результатам привели ваши усилия? Их фиаско может затормозить осуществление всех наших планов.
Херманн согласно кивнул.
– События разворачиваются, и очень быстро. Но у меня встречный вопрос: если у меня все получится, будет ли обеспечен информационный рынок?
Другой член комитета кивнул с таким же серьезным видом:
– Мы уже наладили контакты с Иорданией, Сирией, Египтом и Йеменом. Все проявили интерес – по крайней мере в ходе предварительных переговоров.
Слышать это Херманну было приятно. Он давно успел усвоить: желание арабских государств заполучить что-либо – продукты, услуги или террор – возрастало прямо пропорционально аппетитам их соседей.
– Упускать из виду саудовцев опасно, – проговорил еще один из членов Политического комитета. – С ними связаны многие члены нашего ордена, и, если мы проигнорируем их интересы, возмездие последует незамедлительно и может обойтись весьма дорого.
– Ваши переговорщики, – заметил Херманн, – должны сделать все, чтобы они сохраняли спокойствие до того момента, пока для нас не настанет удобный момент вступить с ними в переговоры.
– Не наступило ли время подробно рассказать нам, что именно происходит? – осведомился очередной член Политического комитета.
– Нет, – ответил он, – еще не время.
– Вы, Альфред, вовлекаете нас – причем очень глубоко – в нечто такое, что вызывает у меня много вопросов.
– В чем же они заключаются?
– Что это за приманка, столь соблазнительная для Иордании, Сирии, Египта и Йемена, и почему из этой «подкормки» исключается Саудовская Аравия?
– Уничтожение Израиля.
В зале повисла гробовая тишина.
– Согласен, – проговорил один из членов Политического комитета, – данная цель является общей для всех этих государств, но она недостижима. Государство Израиль было, есть и будет.
– То же самое говорили про Советский Союз. Но посмотрите, что произошло после того, как была поставлена под сомнение сама цель его создания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70