— Скажите, мисс Таппенс, — спросил Эджертон — Где мы можем расположиться?
Таппенс задумалась.
— Я думаю, что в будуаре миссис Вандемейер вам будет удобно.
— Отлично, — сказал Эджертон, оглядываясь. — А теперь, моя дорогая, идите к себе и постарайтесь уснуть.
Таппенс покачала головой.
— Не смогу. Я всю ночь буду думать о мистере Брауне.
— Но вы же устали, дитя.
— Нет, ничего. Я выдержу.
Вернулся Юлиус, который ходил поблагодарить Альберта и щедро наградить его за службу.
— А здесь хоть найдется что-нибудь из еды? — спросил он.
Таппенс показала ему кладовую, и он принес оттуда пирог и три тарелки.
После еды Таппенс была склонна с пренебрежением отнестись к подозрениям, которые одолевали ее полчаса назад.
— А теперь, мисс Таппенс, — сказал Эджертон, — мы хотим услышать подробности о вашем приключении
— Верно, — подтвердил Юлиус.
Таппенс с самодовольным видом принялась рассказывать. Юлиус восхищенно смотрел на нее. Когда она закончила, Эджертон, помолчав, произнес:
— Вы молодец, Таппенс, — и она покраснела от удовольствия.
— Но мне неясна одна вещь, — сказал Юлиус. — Что заставило миссис Вандемейер сознаться?
— Я не знаю, — пожала плечами Таппенс. Эджертон поглаживая свой подбородок, осмотрелся.
— В комнате беспорядок… Впечатление такое, что кто-то неожиданно предупредил ее.
— Мистер Браун, я думаю, — насмешливо сказал Юлиус.
Эджертон внимательно посмотрел на него.
— Почему бы и нет? Вспомните, как он вас обвел вокруг пальца.
— Да, я как глупый теленок сам отдал ему фотографию Джейн, — кивнул Юлиус. — Но если он еще раз попадется мне в руки, я удавлю его.
— Вряд ли это случится, — сухо сказал Эджертон.
— Да, пожалуй, вы правы, — согласился Юлиус. — Как вы думаете, сэр Джеймс, где может быть Джейн?
— Не могу сказать. Но я предполагаю, где она была.
— Где же?
Эджертон улыбнулся.
— В клинике, которую посетил Уайтингтон…
— Там? Невозможно. Я спрашивал о ней.
— Нет, мой дорогой, вы интересовались Джейн Финн. Но если ее туда поместили, то наверняка под другим именем.
— Браво! — воскликнул Юлиус. — Я бы никогда не додумался!
— Но это же очевидно.
— Может быть, доктор знает об этом? — предположила Таппенс.
Юлиус покачал головой.
— Не думаю, — сказал он. — Нет, я уверен, что доктор Холл не знает.
— Холл, вы сказали? — переспросил Эджертон. — Это любопытно, очень любопытно…
— Почему? — спросила Таппенс.
— Потому что я случайно встретился с ним утром. Мы немного знакомы, и сегодня я встретил его у «Метрополя». — Он повернулся к Юлиусу. — Он не говорил вам, что собирается в город?
Юлиус покачал головой.
— Любопытно, — повторил задумчиво Эджертон.
— Кажется, я остолоп, — с необычайной покорностью сказал Юлиус. — Я должен был предвидеть трюк с фальшивым именем.
— Как вы могли думать обо всем этом после падения с дерева? — попыталась оправдать его Таппенс.
— Ну ладно, — Юлиус вздохнул. — По крайней мере, миссис Вандемейер у нас на крючке.
— Да, — сказала Таппенс, но в ее голосе не было уверенности.
Наступило молчание. Вдруг Таппенс с криком вскочила, услышав тихий скрип.
— Мистер Браун где-то здесь! Я чувствую это!
— Что вы, Таппенс! Откуда он может взяться! Дверь заперта. Никто не может войти, чтобы мы не услышали и не увидели…
— Но я чувствую, что он здесь! Она была близка к истерике.
— Успокойтесь, мисс Таппенс. Я не могу представить себе, чтобы кто-нибудь мог попасть в дом незаметно для нас.
— Наверное, у меня просто взвинчены нервы, — смущенно сказала она.
— Да, — согласился Эджертон. — Мы здесь как на собрании спиритов. Если бы среди нас был хоть один медиум, мы могли бы получить изумительные результаты.
— Вы верите в спиритизм? — изумленно спросила Таппенс.
Он пожал плечами.
— Какая-то доля правды в этом есть, но большинство очевидцев можно обвинить в ложных показаниях.
Ночь близилась к концу. С первыми лучами солнца Эджертон раздвинул занавески. Таппенс почувствовала себя увереннее.
— Ура! — воскликнула она. — Должен быть великолепный день. И мы найдем Томми. И Джейн Финн. И все будет прекрасно.
В семь часов Таппенс отправилась готовить чай. Она вернулась с чайником и четырьмя чашками.
— А кому четвертая чашка? — полюбопытствовал Юлиус.
— Пленнице, конечно. Я думаю, можно ее так называть?
— Да, наверное, за ночь она пришла в себя, — задумчиво сказал Юлиус.
— Наверное, — согласилась Таппенс. — По крайней мере, я надеюсь. Может быть, вы оба пойдете со мной? Неизвестно, какое у нее настроение.
Эджертон и Юлиус согласились.
— А где же ключ? О, конечно, он у меня!
Она открыла дверь и, повернувшись к мужчинам, прошептала:
— Надеюсь, она не убежала.
— Это невозможно, — уверенно сказал Юлиус. Эджертон промолчал. Таппенс перевела дыхание и вошла. Миссис Вандемейер лежала в постели.
— Доброе утро, — весело сказала Таппенс. — Я принесла вам чай.
Миссис Вандемейер молчала.
Таппенс поставила чашку на столик возле кровати, подошла к окну и раздвинула шторы. Миссис Вандемейер не шевелилась. Страшная догадка пронзила Таппенс. Она кинулась к постели. Руки миссис Вандемейер были холодны, как лед…
Ее крик привлек внимание мужчин. Да, миссис Вандемейер была мертва. Очевидно, она умерла во сне…
— Не очень жестокая судьба у нее, — в отчаянии сказал Юлиус.
— Если только это судьба, — отозвался Эджертон.
— Вы думаете… Но... но... это же невозможно.., чтобы она сама могла это сделать…
— Нет, — согласился Эджертон, — сама она не могла этого сделать. Однако она предала мистера Брауна, и потому умерла. Единственный шанс…
— Какой?
— Вот именно, какой! Это мы должны узнать. — Он стоял, молча потирая подбородок.
Таппенс подумала, что если бы она была мистером Брауном, ей бы очень не понравился тон, каким это было сказано.
Взгляд Юлиуса обратился к окну.
— Окно открыто, — пробормотал он. — Вы думаете…
Таппенс покачала головой.
— Сюда через окно можно проникнуть только из будуара, а мы были там все время.
— Он мог незаметно проникнуть… — начал Юлиус. Эджертон перебил его:
— Мистер Браун не так уж неопытен. Мы должны послать за врачом, но прежде надо проверить, нет ли здесь чего-нибудь ценного для нас.
Все трое занялись поисками. И хотя они тщательно все осмотрели и перерыли все бумаги миссис Вандемейер, ничего важного не нашли.
— Да, — сказала Таппенс, — кроме драгоценностей, мы здесь ничего не найдем.
Через некоторое время пришел доктор, который тепло приветствовал Эджертона.
— Сердечный приступ или большая доза снотворного. — Он принюхался. — Но, скорее всего, снотворное. В воздухе чувствуется запах хлорала.
Таппенс вспомнила о стакане, который ей приготовила миссис Вандемейер. Она подошла к умывальнику. Бутылочка была пуста.
Глава 14
Совещание
Ничто так не удивило Таппенс, как та легкость и простота, с которой все было улажено Эджертоном. Доктор сомневался, необходимо ли дознание. Если так, то он даст знать сэру Джеймсу. Он понимает, что миссис Вандемейер собиралась за границу. Он понимает, что сэр Джеймс и его друзья пришли с визитом, а когда хозяйке стало плохо, они всю ночь провели здесь, чтобы не оставлять ее одну. Сэр Джеймс, конечно, сообщит ему имя адвоката миссис Вандемейер.
Наконец они смогли покинуть квартиру покойной.
— Что будем делать? — спросил Юлиус. — Я думаю, надо перекусить.
— Нет, — возразил Эджертон. — Прежде всего нам нужен доктор Холл. Хотя вряд ли он сможет что-нибудь рассказать.
— Здорово! А я и забыл про него!
— Шанс, конечно, есть, и мы не можем пренебрегать им. Я, кажется, говорил вам, что встретил доктора у «Метрополя». Наверное, он остановился там. Но вы правы, мистер Гершеймер, сначала имеет смысл позавтракать.
Юлиус и Таппенс, захватив с собой Эджертона, отправились в «Риц».
В начале двенадцатого они были в «Метрополе», а еще через несколько минут доктор Холл спустился к ним.
— Вы можете уделить нам несколько минут, доктор Холл? — любезно спросил Эджертон. — Позвольте представить вам мисс Коули. С мистером Гершеймером, я думаю, вы знакомы.
На губах доктора мелькнула усмешка.
— А, это вы так неудачно спрыгнули с дерева? Лодыжка не болит?
— Я полагаю, что ваше искусное лечение, док, сделало свое дело.
— Можем ли мы поговорить с вами? — снова спросил Эджертон.
— Конечно. Я полагаю, это не займет много времени. Они уселись за круглым столиком у входа в ресторан, и доктор вопросительно посмотрел на сэра Джеймса.
— Доктор Холл, я очень озабочен поисками одной молодой леди, от которой намереваюсь получить ценные сведения. У меня есть основания полагать, что она находилась некоторое время в вашей клинике в Борнемуде. Я надеюсь, что не нарушил ваш профессиональный этикет, задавая вам такой вопрос?
— Для вас это важно?
Эджертон колебался немного, но ответил решительно:
— Да.
— Тогда буду рад сообщить вам все, что в моих силах. Как зовут вашу молодую леди? Мистер Гершеймер спрашивал меня… — он повернулся к Юлиусу.
— Это неважно, — резко сказал Эджертон. — Она могла находиться у вас под любым именем. Но я буду рад узнать, знакомы ли вы с миссис Вандемейер?
— Миссис Вандемейер? Я немного знаю ее.
— Вы знаете о случившемся?
— Что вы имеете в виду?
— Вы знаете, что миссис Вандемейер умерла?
— Что вы, дорогой, я понятия не имел. Когда это случилось?
— Прошлой ночью. Она приняла большую дозу хлорала.
— С целью?…
— Очевидно… Точно не могу сказать. Во всяком случае, утром она была найдена мертвой.
— Неужели? — удивился доктор.
— Да.
— Это очень печальная новость, но, простите меня, сэр, какое это имеет отношение к вашим поискам?
— Миссис Вандемейер могла поместить у вас свою молодую родственницу.
Юлиус наклонился вперед.
— Был такой случай, — спокойно сказал доктор.
— Под именем?..
— Жанет Вандемейер. Я считал, что это племянница миссис Вандемейер.
— И когда она появилась у вас?
— Насколько я помню, в июне или июле 1915 года.
— Она была в здравом уме?
— Она была совершенно здорова. Насколько я понял миссис Вандемейер, девушка была на «Лузитании», когда этот злополучный корабль был торпедирован. Девушка пережила сильное нервное потрясение.
— Мы на верном пути, насколько я понял, — Эджертон повернулся к Юлиусу.
— Я же говорил, что я остолоп, — Юлиус покраснел. Доктор с любопытством посмотрел на них.
— Вы сказали, что хотите получить от нее сведения, — сказал он. — Вы думаете, она в состоянии сделать это?
— Что? Вы же только что сказали, что она совершенно здорова!
Все трое изумленно уставились на доктора. Он кивнул.
— Да. Но получить от нее какие — либо сведения невозможно. Она ничего не сможет сказать вам.
— Но почему же, черт возьми? Почему?
— Потому что Жанет Вандемейер потеряла память.
— Что?!
— Да, да. Это интересный случай. Очень интересный. Я лично наблюдал за ней…
— Она вообще ничего не помнит?
— О том, что было до 7 мая 1915 года, — ничего. После этой даты память у нее не хуже, чем у меня или у вас.
— И что же все-таки она помнит?
— Все с момента спасения. Но она не знает своего имени, кто она и откуда.
— И вас это как врача не настораживает? — недоверчиво спросил Юлиус.
— Нет, мой дорогой. Потеря памяти вследствие сильного нервного потрясения — не такой уж редкий случай. Правда, я предлагал миссис Вандемейер проконсультироваться с одним специалистом в Париже, но она была против.
— Ну конечно! — многозначительно сказал Эджертон.
— Я не считаю случай безнадежным. Организм молодой, и время работает на нас. Остается ждать.
— Ждать?
— Да, рано или поздно память должна к ней вернуться.
— И когда, по-вашему, можно этого ожидать?
Доктор пожал плечами.
— Этого я сказать не могу. Может быть, через месяц, а может быть… Я знаю случай, когда память к больному вернулась через двадцать лет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20