Наоборот, каждым своим жестом, позой и мимикой лица Баркер выражал глубокое сожаление. Очень жаль, но катастрофы избежать не удалось. Очень жаль, но никто не предпринял должных мер к устранению ее причин. Очень жаль, но все эти годы власти не прислушивались к его словам.
- До сих пор на самолетах этого типа восемь раз возникали неполадки с предкрылками, - сообщил Баркер. Он поднял модель, приблизил ее к своему лицу и повернул так, чтобы блики осветителей не попадали в объектив камеры. - Вот предкрылок, - продолжал он, вытягивая подвижную плоскость из передней кромки крыла. Он убрал руку и спросил:
- Вы снимете ее вблизи?
- Опоздал, - ответил оператор. - Нельзя ли повторить?
- Пожалуйста. Вы начнете с широкоугольного плана?
- С двукратного увеличения, - сказал оператор. Баркер кивнул. Он сделал паузу и заговорил вновь:
- До сих пор на самолетах этого типа восемь раз возникали неполадки с предкрылками. - Он опять приподнял модель, заранее повернув ее так, чтобы избежать бликов. - Это предкрылок. - Он вытянул плоскость из крыла и вновь сделал паузу.
- Теперь успел, - сказал оператор.
- Предкрылки выпускаются только при взлете и посадке, - продолжал Баркер. - Во время крейсерского полета они втянуты в крыло. Однако предкрылки N-22 порой выпускаются сами по себе. Это дефект конструкции. - Еще одна пауза. - Сейчас я продемонстрирую, что при этом происходит, и было бы нелишне снять самолет целиком.
- Даю крупный план, - произнес оператор. Баркер терпеливо дождался нужного момента, потом сказал:
- Вследствие этого дефекта, когда выпускаются предкрылки, самолет задирает нос - вот так - и грозит зависнуть в воздухе. - Он чуть накренил модель. - В этом положении машина практически неуправляема. Если пилот пытается вернуть ее в горизонтальный полет, она по инерции проворачивается дальше и срывается в пике. Пилот вновь пытается выровнять машину, и она вновь задирает нос. Потом опять сваливается в пике, потом вновь набирает высоту. Именно это случилось с самолетом, выполнявшим рейс “Транс-Пасифик” номер 545. Именно поэтому погибли люди.
Баркер выдержал паузу.
- Модель нам больше не понадобится, - сказал он. - Я откладываю ее.
- Хорошо, - отозвалась Дженнифер. Она следила за ним через монитор, установленный на полу, и подумала, что будет трудновато смонтировать переход от крупного плана к кадрам, на которых Баркер убирает модель. Вот если бы он повторил…
- Самолет сваливается в пике, потом опять набирает высоту и вновь опускает нос. Именно это случилось с самолетом, выполнявшим рейс “Транс-Пасифик” номер 545. Именно поэтому погибли люди, - произнес Баркер. Бросив в объектив полный горечи взгляд, он отставил модель в сторону. Он сделал это плавно и неторопливо, однако сам его жест как бы намекал на катастрофу.
***
Дженнифер не питала ни малейших иллюзий относительно того, что происходило у нее на глазах. Это было не интервью, а самый настоящий спектакль. Однако в последнее время интервьюируемые все чаще появлялись перед объективом во всеоружии. Они разбирались в ракурсах съемки, знали, как монтируются записи. Порой гости передачи приходили на съемку полностью загримированными. Поначалу такой подход к делу озадачивал журналистов, потом они привыкли. Постоянно не хватало времени; то и дело нужно было мчаться с одной съемочной площадки на другую, и подготовленный клиент весьма облегчал им жизнь.
Баркер держался столь безупречно и так хорошо разбирался в тонкостях телевизионного ремесла, что Дженнифер захотелось устроить ему небольшое испытание.
- Мистер Баркер… - заговорила она.
- Да? - Баркер повернулся к ней.
- Проверь ракурс, - велела Дженнифер оператору.
- Он сидит под острым углом. Тебе следует переместиться к камере.
Дженнифер сдвинула кресло и вплотную приблизилась к объективу. Баркер чуть повернулся следом.
- Теперь порядок, - сказал оператор.
- Мистер Баркер, - продолжала Дженнифер, - вы бывший сотрудник ФАВП…
- Когда-то я работал в ФАВП, - отозвался Баркер, - но покинул эту организацию, потому что был против протекционистской политики по отношению к производителям. N-22 компании “Нортон” и есть результат этой порочной практики.
Баркер вновь демонстрировал свой профессионализм; его ответ вылился в настоящее заявление.
- Ваша отставка вызвала противоречивые толки, - сказала Дженнифер.
- Я знаком с самыми различными спекуляциями относительно причин моего увольнения из ФАВП, - ответил Баркер, вновь делая заявление. - На самом же деле мой уход поставил администрацию в трудное положение. Я подвергал критике образ действий ФАВП, но руководство отмалчивалось, и я ушел. Я ничуть не удивлен тем, что они до сих пор пытаются меня дискредитировать.
- ФАВП обвиняет вас в том, что вы допускали утечку информации в прессу, - продолжала Дженнифер. - Они утверждают, что уволили вас именно за это.
- Эти обвинения ничем не подтверждены. У ФАВП нет никаких, даже самых незначительных улик, которыми можно было оправдать их негативное отношение к моей деятельности.
- Правда ли, что вы работаете на Бредли Кинга, частного поверенного?
- Я выступал на многих судебных процессах в качестве эксперта по вопросам гражданской авиации. Я полагаю, что в подобных случаях очень важно дать слово компетентному специалисту.
- Бредли Кинг платил вам?
- Каждый эксперт вправе рассчитывать на компенсацию расходов и затраченного времени. Это обычная практика.
- Правда ли, что вы состоите на жалованье у Бредли Кинга и ваша контора - все, что находится в этой комнате, все, что мы видим вокруг, - оплачено из его кармана?
- Мою деятельность финансирует некоммерческая организация, Институт авиационных исследований в Вашингтоне. Моя цель - способствовать повышению безопасности полетов. Я делаю все, что в моих силах, чтобы авиапассажиры чувствовали себя в небе спокойно и уверенно.
- И все же, мистер Баркер, вы - наемный эксперт?
- У меня сложились вполне определенные и хорошо обоснованные взгляды на вопросы безопасности полетов. Нет ничего странного, что к моим услугам прибегают люди, разделяющие мою озабоченность.
- Как вы относитесь к ФАВП?
- ФАВП создавалась с самыми благими намерениями, однако этот орган отправляет две несовместимые функции: контролирует воздушные перевозки и одновременно способствует расширению их объемов. Она нуждается в коренной перестройке. Руководство ФАВП чересчур снисходительно к производителям авиатехники.
- Нельзя ли привести пример? - Дженнифер подбрасывала Баркеру лакомый кусок; она заранее знала ответ из их предыдущей беседы.
И вновь Баркер сделал заявление:
- Одним из самых наглядных примеров подобного рода покровительственных отношений является процедура сертификации, принятая в ФАВП. Документы, на основании которых новый самолет получает путевку в жизнь, хранятся не в ФАВП, а у компании-производителя. Такой подход ничем нельзя оправдать. Лису приставили охранять курятник.
- Вы одобряете деятельность ФАВП в целом?
- Боюсь, они не справляются со своими обязанностями. Жизнь наших сограждан подвергается неоправданному риску. Скажем прямо - в ФАВП пора наводить порядок. Иначе люди и впредь будут погибать, как, например, на борту самолета компании “Нортон”. - Баркер повел рукой в сторону модели N-22, плавно и неторопливо, так, чтобы камера поспевала за его движением. - На мой взгляд, - добавил он, - то, что случилось с этой машиной, - позор для нашей нации.
***
Интервью закончилось. Пока съемочная группа собирала оборудование, Баркер подошел к Дженнифер.
- С кем еще вы намерены встретиться? - спросил он.
- Далее в моем списке значится Джек Роджерс.
- Это хороший, честный журналист.
- Вслед за ним - один из руководителей “Нортона”. - Дженнифер сверилась со своими записями. - Некто Джон Мардер.
- Ну-ну.
- На что вы намекаете?
- Видите ли, у Мардера очень хорошо подвешен язык. Он втянет вас в обсуждение директив о годности к полетам. Вывалит целую кучу технического жаргона. Но суть дела состоит в том, что именно он возглавлял программу разработки N-22. Он руководил созданием этой машины и знает, что в ее конструкции есть недоработки. Он несет за них личную ответственность.
За пределами территории “Нортона”
11:10 утра
После Баркера с его отточенными движениями и изысканной манерой держаться репортер Джек Роджерс поверг Дженнифер в легкий шок. Он явился в желто-зеленой спортивной куртке, от которой за милю несло округом Орандж, а его галстук в шахматную клетку выделялся на экране монитора ярким пятном. Он был похож на профессионального игрока в гольф, которого пригласили на собеседование для приема на работу.
Поначалу Дженнифер держала свои мысли при себе. Она поблагодарила журналиста за то, что тот приехал, и поставила его у сетчатого забора, за которым раскинулась территория “Нортон Эйркрафт”. Потом она задала ему несколько вопросов; Роджерс отвечал короткими фразами. Он говорил охотно, явно стараясь понравиться.
- Черт возьми, припекает все сильнее, - сказала Дженнифер. - Ты готов, Джордж? - спросила она, обращаясь к оператору.
- Еще несколько минут.
Дженнифер вновь повернулась к Роджерсу. Звукооператор расстегнул ворот его рубашки и прикреплял микрофон. По мере того как продолжались приготовления, Роджерс начинал обливаться потом. Дженнифер попросила гримера промокнуть ему лицо. Это, по-видимому, принесло Роджерсу некоторое облегчение. Сославшись на жару, Дженнифер предложила ему снять куртку и повесить ее на плечо, сказав, что это придаст ему вид репортера, занятого работой. Роджерс с благодарностью подчинился. Дженнифер попросила его ослабить узел галстука. Роджерс не стал упрямиться.
Дженнифер повернулась к оператору:
- Что скажешь?
- Без куртки уже лучше. Но этот галстук - сущий кошмар.
Дженнифер улыбнулась Роджерсу.
- Все идет как нельзя лучше, - сказала она, - но не согласитесь ли вы снять галстук и закатать рукава рубашки?
- Я никогда этого не делаю, - ответил Роджерс. - Я никогда не закатываю рукава.
- Это придало бы вам уверенный, чуть небрежный вид. Закатанные рукава словно намекают на готовность к схватке. Журналист, готовый ринуться в бой. Понимаете мою мысль?
- Я никогда не закатываю рукава. Дженнифер нахмурилась:
- Никогда?
- Никогда.
- Я хочу создать вам определенный имидж. С закатанными рукавами вы будете выглядеть более сильным, уверенным, напористым.
- Мне очень жаль.
Дженнифер терялась в догадках. Подавляющее большинство людей, оказавшись перед объективом камер “Ньюслайн”, готовы сделать все, что угодно. Если бы их попросили дать интервью в нижнем белье, они подчинились бы не раздумывая. Кстати сказать, такие случаи бывали. Кого он из себя корчит, этот убогий газетчик? Сколько он получает? От силы тридцать тысяч в год - месячные подотчетные суммы Дженнифер исчислялись куда большими цифрами.
- Видите ли, я не могу показывать свои руки, - объяснил Роджерс. - У меня э-ээ… псориаз.
- Это не беда. Гример!
***
Роджерс отвечал на вопросы, перебросив куртку через плечо, сняв галстук и закатав рукава. Он говорил путаными фразами по тридцать-сорок секунд за раз. Стоило Дженнифер повторить вопрос в надежде на короткий ответ, Роджерс начинал обливаться потом и отвечал еще пространнее.
Время от времени приходилось прерывать работу, чтобы вытереть испарину с его лица. Дженнифер не уставала повторять, что все идет замечательно, что он отлично справляется со своей задачей.
Так оно и было, хотя Роджерс даже не догадывался о роли, которая ему была уготована. По-видимому, он не понимал, что запись будет смонтирована из кусков, средняя продолжительность которых составит менее трех секунд, что из его выступления в эфир пойдут лишь отдельные фразы, да и то, возможно, не полностью. Роджерс очень старался, хотел оказаться полезным, но он заваливал Дженнифер множеством подробностей, которым она не могла найти применения, то и дело пускался в отвлеченные рассуждения, которые нимало ее не интересовали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
- До сих пор на самолетах этого типа восемь раз возникали неполадки с предкрылками, - сообщил Баркер. Он поднял модель, приблизил ее к своему лицу и повернул так, чтобы блики осветителей не попадали в объектив камеры. - Вот предкрылок, - продолжал он, вытягивая подвижную плоскость из передней кромки крыла. Он убрал руку и спросил:
- Вы снимете ее вблизи?
- Опоздал, - ответил оператор. - Нельзя ли повторить?
- Пожалуйста. Вы начнете с широкоугольного плана?
- С двукратного увеличения, - сказал оператор. Баркер кивнул. Он сделал паузу и заговорил вновь:
- До сих пор на самолетах этого типа восемь раз возникали неполадки с предкрылками. - Он опять приподнял модель, заранее повернув ее так, чтобы избежать бликов. - Это предкрылок. - Он вытянул плоскость из крыла и вновь сделал паузу.
- Теперь успел, - сказал оператор.
- Предкрылки выпускаются только при взлете и посадке, - продолжал Баркер. - Во время крейсерского полета они втянуты в крыло. Однако предкрылки N-22 порой выпускаются сами по себе. Это дефект конструкции. - Еще одна пауза. - Сейчас я продемонстрирую, что при этом происходит, и было бы нелишне снять самолет целиком.
- Даю крупный план, - произнес оператор. Баркер терпеливо дождался нужного момента, потом сказал:
- Вследствие этого дефекта, когда выпускаются предкрылки, самолет задирает нос - вот так - и грозит зависнуть в воздухе. - Он чуть накренил модель. - В этом положении машина практически неуправляема. Если пилот пытается вернуть ее в горизонтальный полет, она по инерции проворачивается дальше и срывается в пике. Пилот вновь пытается выровнять машину, и она вновь задирает нос. Потом опять сваливается в пике, потом вновь набирает высоту. Именно это случилось с самолетом, выполнявшим рейс “Транс-Пасифик” номер 545. Именно поэтому погибли люди.
Баркер выдержал паузу.
- Модель нам больше не понадобится, - сказал он. - Я откладываю ее.
- Хорошо, - отозвалась Дженнифер. Она следила за ним через монитор, установленный на полу, и подумала, что будет трудновато смонтировать переход от крупного плана к кадрам, на которых Баркер убирает модель. Вот если бы он повторил…
- Самолет сваливается в пике, потом опять набирает высоту и вновь опускает нос. Именно это случилось с самолетом, выполнявшим рейс “Транс-Пасифик” номер 545. Именно поэтому погибли люди, - произнес Баркер. Бросив в объектив полный горечи взгляд, он отставил модель в сторону. Он сделал это плавно и неторопливо, однако сам его жест как бы намекал на катастрофу.
***
Дженнифер не питала ни малейших иллюзий относительно того, что происходило у нее на глазах. Это было не интервью, а самый настоящий спектакль. Однако в последнее время интервьюируемые все чаще появлялись перед объективом во всеоружии. Они разбирались в ракурсах съемки, знали, как монтируются записи. Порой гости передачи приходили на съемку полностью загримированными. Поначалу такой подход к делу озадачивал журналистов, потом они привыкли. Постоянно не хватало времени; то и дело нужно было мчаться с одной съемочной площадки на другую, и подготовленный клиент весьма облегчал им жизнь.
Баркер держался столь безупречно и так хорошо разбирался в тонкостях телевизионного ремесла, что Дженнифер захотелось устроить ему небольшое испытание.
- Мистер Баркер… - заговорила она.
- Да? - Баркер повернулся к ней.
- Проверь ракурс, - велела Дженнифер оператору.
- Он сидит под острым углом. Тебе следует переместиться к камере.
Дженнифер сдвинула кресло и вплотную приблизилась к объективу. Баркер чуть повернулся следом.
- Теперь порядок, - сказал оператор.
- Мистер Баркер, - продолжала Дженнифер, - вы бывший сотрудник ФАВП…
- Когда-то я работал в ФАВП, - отозвался Баркер, - но покинул эту организацию, потому что был против протекционистской политики по отношению к производителям. N-22 компании “Нортон” и есть результат этой порочной практики.
Баркер вновь демонстрировал свой профессионализм; его ответ вылился в настоящее заявление.
- Ваша отставка вызвала противоречивые толки, - сказала Дженнифер.
- Я знаком с самыми различными спекуляциями относительно причин моего увольнения из ФАВП, - ответил Баркер, вновь делая заявление. - На самом же деле мой уход поставил администрацию в трудное положение. Я подвергал критике образ действий ФАВП, но руководство отмалчивалось, и я ушел. Я ничуть не удивлен тем, что они до сих пор пытаются меня дискредитировать.
- ФАВП обвиняет вас в том, что вы допускали утечку информации в прессу, - продолжала Дженнифер. - Они утверждают, что уволили вас именно за это.
- Эти обвинения ничем не подтверждены. У ФАВП нет никаких, даже самых незначительных улик, которыми можно было оправдать их негативное отношение к моей деятельности.
- Правда ли, что вы работаете на Бредли Кинга, частного поверенного?
- Я выступал на многих судебных процессах в качестве эксперта по вопросам гражданской авиации. Я полагаю, что в подобных случаях очень важно дать слово компетентному специалисту.
- Бредли Кинг платил вам?
- Каждый эксперт вправе рассчитывать на компенсацию расходов и затраченного времени. Это обычная практика.
- Правда ли, что вы состоите на жалованье у Бредли Кинга и ваша контора - все, что находится в этой комнате, все, что мы видим вокруг, - оплачено из его кармана?
- Мою деятельность финансирует некоммерческая организация, Институт авиационных исследований в Вашингтоне. Моя цель - способствовать повышению безопасности полетов. Я делаю все, что в моих силах, чтобы авиапассажиры чувствовали себя в небе спокойно и уверенно.
- И все же, мистер Баркер, вы - наемный эксперт?
- У меня сложились вполне определенные и хорошо обоснованные взгляды на вопросы безопасности полетов. Нет ничего странного, что к моим услугам прибегают люди, разделяющие мою озабоченность.
- Как вы относитесь к ФАВП?
- ФАВП создавалась с самыми благими намерениями, однако этот орган отправляет две несовместимые функции: контролирует воздушные перевозки и одновременно способствует расширению их объемов. Она нуждается в коренной перестройке. Руководство ФАВП чересчур снисходительно к производителям авиатехники.
- Нельзя ли привести пример? - Дженнифер подбрасывала Баркеру лакомый кусок; она заранее знала ответ из их предыдущей беседы.
И вновь Баркер сделал заявление:
- Одним из самых наглядных примеров подобного рода покровительственных отношений является процедура сертификации, принятая в ФАВП. Документы, на основании которых новый самолет получает путевку в жизнь, хранятся не в ФАВП, а у компании-производителя. Такой подход ничем нельзя оправдать. Лису приставили охранять курятник.
- Вы одобряете деятельность ФАВП в целом?
- Боюсь, они не справляются со своими обязанностями. Жизнь наших сограждан подвергается неоправданному риску. Скажем прямо - в ФАВП пора наводить порядок. Иначе люди и впредь будут погибать, как, например, на борту самолета компании “Нортон”. - Баркер повел рукой в сторону модели N-22, плавно и неторопливо, так, чтобы камера поспевала за его движением. - На мой взгляд, - добавил он, - то, что случилось с этой машиной, - позор для нашей нации.
***
Интервью закончилось. Пока съемочная группа собирала оборудование, Баркер подошел к Дженнифер.
- С кем еще вы намерены встретиться? - спросил он.
- Далее в моем списке значится Джек Роджерс.
- Это хороший, честный журналист.
- Вслед за ним - один из руководителей “Нортона”. - Дженнифер сверилась со своими записями. - Некто Джон Мардер.
- Ну-ну.
- На что вы намекаете?
- Видите ли, у Мардера очень хорошо подвешен язык. Он втянет вас в обсуждение директив о годности к полетам. Вывалит целую кучу технического жаргона. Но суть дела состоит в том, что именно он возглавлял программу разработки N-22. Он руководил созданием этой машины и знает, что в ее конструкции есть недоработки. Он несет за них личную ответственность.
За пределами территории “Нортона”
11:10 утра
После Баркера с его отточенными движениями и изысканной манерой держаться репортер Джек Роджерс поверг Дженнифер в легкий шок. Он явился в желто-зеленой спортивной куртке, от которой за милю несло округом Орандж, а его галстук в шахматную клетку выделялся на экране монитора ярким пятном. Он был похож на профессионального игрока в гольф, которого пригласили на собеседование для приема на работу.
Поначалу Дженнифер держала свои мысли при себе. Она поблагодарила журналиста за то, что тот приехал, и поставила его у сетчатого забора, за которым раскинулась территория “Нортон Эйркрафт”. Потом она задала ему несколько вопросов; Роджерс отвечал короткими фразами. Он говорил охотно, явно стараясь понравиться.
- Черт возьми, припекает все сильнее, - сказала Дженнифер. - Ты готов, Джордж? - спросила она, обращаясь к оператору.
- Еще несколько минут.
Дженнифер вновь повернулась к Роджерсу. Звукооператор расстегнул ворот его рубашки и прикреплял микрофон. По мере того как продолжались приготовления, Роджерс начинал обливаться потом. Дженнифер попросила гримера промокнуть ему лицо. Это, по-видимому, принесло Роджерсу некоторое облегчение. Сославшись на жару, Дженнифер предложила ему снять куртку и повесить ее на плечо, сказав, что это придаст ему вид репортера, занятого работой. Роджерс с благодарностью подчинился. Дженнифер попросила его ослабить узел галстука. Роджерс не стал упрямиться.
Дженнифер повернулась к оператору:
- Что скажешь?
- Без куртки уже лучше. Но этот галстук - сущий кошмар.
Дженнифер улыбнулась Роджерсу.
- Все идет как нельзя лучше, - сказала она, - но не согласитесь ли вы снять галстук и закатать рукава рубашки?
- Я никогда этого не делаю, - ответил Роджерс. - Я никогда не закатываю рукава.
- Это придало бы вам уверенный, чуть небрежный вид. Закатанные рукава словно намекают на готовность к схватке. Журналист, готовый ринуться в бой. Понимаете мою мысль?
- Я никогда не закатываю рукава. Дженнифер нахмурилась:
- Никогда?
- Никогда.
- Я хочу создать вам определенный имидж. С закатанными рукавами вы будете выглядеть более сильным, уверенным, напористым.
- Мне очень жаль.
Дженнифер терялась в догадках. Подавляющее большинство людей, оказавшись перед объективом камер “Ньюслайн”, готовы сделать все, что угодно. Если бы их попросили дать интервью в нижнем белье, они подчинились бы не раздумывая. Кстати сказать, такие случаи бывали. Кого он из себя корчит, этот убогий газетчик? Сколько он получает? От силы тридцать тысяч в год - месячные подотчетные суммы Дженнифер исчислялись куда большими цифрами.
- Видите ли, я не могу показывать свои руки, - объяснил Роджерс. - У меня э-ээ… псориаз.
- Это не беда. Гример!
***
Роджерс отвечал на вопросы, перебросив куртку через плечо, сняв галстук и закатав рукава. Он говорил путаными фразами по тридцать-сорок секунд за раз. Стоило Дженнифер повторить вопрос в надежде на короткий ответ, Роджерс начинал обливаться потом и отвечал еще пространнее.
Время от времени приходилось прерывать работу, чтобы вытереть испарину с его лица. Дженнифер не уставала повторять, что все идет замечательно, что он отлично справляется со своей задачей.
Так оно и было, хотя Роджерс даже не догадывался о роли, которая ему была уготована. По-видимому, он не понимал, что запись будет смонтирована из кусков, средняя продолжительность которых составит менее трех секунд, что из его выступления в эфир пойдут лишь отдельные фразы, да и то, возможно, не полностью. Роджерс очень старался, хотел оказаться полезным, но он заваливал Дженнифер множеством подробностей, которым она не могла найти применения, то и дело пускался в отвлеченные рассуждения, которые нимало ее не интересовали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53