***
Тут Смоковницын не выдержал, поднялся, потолок оказался не по его росту, он крепко стукнулся темечком о бетон, но обратно не сел, а так и остался торчать в полусогнутом состоянии, кое-как удерживаясь, манипулируя телом и жестикулируя руками в помощь своей цепи доказательств.
Только Веня все равно ничего по-прежнему не видел и все старания и страдания милиционера были напрасны.
***
- Но я считаю, что ситуация прямо противополжная, Лярвин стал заложником Симон! Разлад между ним и Крохобором случился как раз после первого посещения Еленой Янска...
- Она была в Янске?
- Очевидно. По телефону и паронету, который отслеживается еще хлеще, чем телефон, скоординировать свои действия невозможно.
- Он же мог и влюбиться! Здоровый же мужик, - вставил Веня.
- Ерунда! - парировал Петр, - он мог влюбиться и пару лет назад, когда навещал её в Московии и брал деньги на избирательную кампанию. Не влюбился. А два месяца назад вдруг возжаждал!
- Так что же тогда? - воскликнул вконец запутанный Веня.
- А вот что тогда! - голос милиционера вновь зазвучал победно, - Если деньги Лярвину давала Симон, то об этом знал президент! Значит с высокого позволения президента Лярвин занял свой пост! А зачем президенту было менять старого верного ему слугу на этом посту? Да потому что Симон лоббировала интересы Лярвина!
***
Смоковницын снова выждал длительную паузу, давая время слушателю ощутить и оценить глубину своих исследовательских выкладок и неопровержимых доказательств.
- Точнее свои интересы! - нанес он новый удар, - Ей был нужен Лярвин, в качестве местного владыки. Именно такой государь - достаточно независимый и рисковый.
Два месяца назад она появляется в Янске, после чего происходит разлад между Лярвиным и Крохобором. Возможно, Крохобор выступал против союза Лярвина и Симон. Эта позиция и привела его в холодные воды Соросли. Полтинный оказался удобной жертвой в хитро разыгранной партии.
- Но для чего? - прокричал Веня, - для чего первой леди мира такая игра, что ей не хватает?
- На эти вопросы следствие пока не имеет ответа, - холодно заключил капитан.
При внешней ясности расшифровки загадочных событий Веня все же ощущал, что в логике приятеля не хватает каких-то важных звеньев, вроде бы - да, все верно, именно так могли развиваться события, но развивались ли они так, а не иначе - вот этого Смоковницын однозначно не доказывал. Впрочем, Венечка очень сильно желал кушать, желудок бурчал и, казалось, что сейчас начнет переваривать сам себя. Оттого стрингеру было тяжело следить за полетом мысли своего товарища и он вполне мог чего-нибудь упустить.
***
- Следствию ясен механизм совершения преступления на набережной. И понятно, кто выступил непосредственным исполнителем убийства! - заявил Смоковницын.
- Кто же? - лениво вопросил Веня, уставший от долгого разговора. Рассуждения Петра мало помогали им, запертым в темной, холодной, влажной комнате, а внутренние органы не на шутку разыгрались, Веня не знал, что бы себе такое скормить, что б успокоить кишевелиную дрожь. И слюну сглатывал, и живот втягивал - ничего не помогало. Ну а детективу - все нипочем, знай измышеления сыпет горстями.
- Евсеев! - провозгласил Петр, - тот самый Евсеев! Ты спросишь, почему? Отвечаю! В известную нам календарную ночь капитан Евсеев - дежурный по управлению милиции. То есть он обязан, я повторюсь, о б я з а н безотлучно находиться на территории управления.
Что вытворяет Евсеев? Вызванивает тебя, везет на трассу! С чего бы это?
А с того, что он - верный пес Симон!
Перед тем, как встретиться с тобой, он убивает Полтинного!
Доказательства? Пожалуйста! Звонок Полтинному был сделан из управления милиции, из кабинета Михаила Никитича Голованного! Кто глубокой ночью мог воспользоваться телефоном начальника?
Только дежурный по управлению! Зачем? У Голованного на аппарате защита от прослушки!
Веня согласно кивнул.
- И самое главное! - заявил Петр, - как предполагает следствие, чтобы вытянуть Полтинного на набережную Соросли, Евсеев воспользовался именем Елены Симон. Федеральный инспектор едва ли не на интим рассчитывал!
- Ну ты хватил! - рассмеялся Веня, - люди широкого обзора, высокого уровня, великого, блин, пошиба, как нищие встречаются на засранной набережной, да еще и спариваются, как пионеры, как слепые кролики... Чудно больно!
- Как сказать... - продолжил Петр, - у следствия есть неопровержимые улики. Во-первых, Крохобор перед перед отъездом из дома читал стихи:...Когда бы не Елена, что Троя вам одна, ахейские мужи... Случайность? Вряд ли! И красные плавки на нем, по свидетельству клонов, к акту спаривания! Что скажешь на это?
- Да ничего не скажу, - промямлил уставший Веня. У него от голода почему-то заныл и зачесался затылок. Загудела голова. Формула преступления, поведанная опером, оказалась для его мозгов слишком сложной. Хотя теперь он уже почти верил Петру, отдельные детали продолжали смущать.
- Я уважаю твой индуктивный метод, - похвалил приятеля Веня, - он тебя, как я знаю, почти никогда не подводил, но скажи на милость, коньяк откуда?
- А-а-а! - победно протянул Петр, - вот это верх криминалистики! Это торжество, как ты не совсем верно отметил, вероятностно - индуктивного метода, или формально-индуктивного!
Я тоже гадал, как преступнику удалось заполучить редкую, уже раритетную бутылку да еще со свежими "пальчиками" губернатора. Но стоило только понять, что непосредственный убийца - Евсеев, загадка перестала быть загадкой.
Ты знаешь, как наш старик - генерал любит посылать дежурных по управе за спиртным, особо, когда его запасы заканчиваются? Редкое дежурство обходится без "командировки" в соседний гипермаркет.
Некоторые офицеры заранее припасают одну-две бутылочки водки, чтобы не мотаться по ночам, да и пост не оставлять, мало ль чего.
Генералу в подпитии все равно уже, что делается в мире, а дежурному на утро - отвечать. Так вот, я уже сказал, что дежурным в ту ночь был Евсеев!
- Ну и что? - венин затылок неумолимо чесался, хотя он разодрал его чуть не до крови.
- А вечером... управление посещает губернатор, собственной персоной! С Голованным они обговаривают предстоящую операцию и, само собой, выпивают.
Тут и появляется пресловутая бутылочка!
Может быть даже ни одна. Коньяк "Вайнах" оказывается на столе с подачи дежурного по управлению - капитана Евсеева! Он не поленился - облазил знаменитые подвалы под нашим, как говорят, "серым" домом, управлением милиции, а там - поверь мне - если постараться найти можно не только чеченский коньяк прошлого века, но "смирновскую" позапрошлого, а если еще усилий приложить, то и закуску к ней!
Конфискат хранится дестятилетиями. Даже эксперты-всезнайки не добирались до дальних рядов, а там такая помойка!.. И все бутылки одинаково загажены мухами.
Зная пристрастие полковника к чеченским напиткам, Евсеев выбирает именно "Вайнах", но, по роковой случайности, ему попадается настоящий напиток, соответствующий гостовским нормам. А на даче у Лярвина был обнаружен поддельный коньяк.
Раз, промашка!
И два, промашка - Полтинный не пьет коньяка!Совсем! Ни капли! У него на коньяк аллергия!
Полный провал операции Симон в отношении Лярвина!
***
Смоковницын торжествовал, как ребенок. Веня позавидовал его энергии. Ему самому становилось все хуже и хуже. Помимо дикого чувства голода, головной боли, ломоты в висках и затылке обнаружил себя давний прострел в пояснице. Теперь любое движение стрингера отзывалось ударами тока в позвонках.
***
- Кроме того, - продолжал развивать мысль Смоковницын, - Евсееву пришлось убрать и лейтенанта госбезопасности Захарова, бомжа, который, я полагаю, встал на пути убийцы непреодолимой преградой. Захарову удалось изъять бутылку, спрятать ее, что полностью обеляет, кстати, органы безопасности.
- Слишком расплывчато, - заметил Веня.
- А детали мы узнаем, когда поймаем Евсеева, - заявил Петр.
- А, наверное, скоро он сам к нам придет, - заметил Веня, - и ловить не придется.
Но Смоковницын увлекся версией и не предал словам приятеля должного внимания.
- На бутылочке, как ты можешь представить, должны были остаться и пальчики Голованного. Вероятно, на это рассчитывал и преступник. Генералу ведь и ФСБ не доверяет. Они устраняют его на время, чтобы провести собственное расследование.
А вот не дотронулся ни разу до бутылки Голованный! - горячился капитан, - Лярвин разливал!
И все тут! Может быть?
Может!Еще как может! Случай, его величество!
- А я не понимаю, из-за чего все-таки сыр-бор? - вдруг воспрял Веня Какие мотивы у Елены, чтобы затевать два кошмарных преступления? Что ж такого особенного она везла?
Только Смоковницын уселся обратно на холодный пол, чтобы спокойно уже, без эмоций продолжить свою длиннющую диссертацию, как ему пришлось вскакивать от неожиданного заявления, прилетевшего откуда-то из дальней пустоты.
- Враки! - уверенно заявил мелодичный женский голос, - все враки! Ничего я не затевала, не надо меня больно порочить! Подлой назвали, за что?.. Ну красивая, ну богатая, так сразу дерьмом обливать?..
Не только Петр, но и Веня вместе с ним больно-пребольно стукнулись о низкий потолок. Оба невольно вскрикнули, отчасти от боли, отчасти от присутствия в помещении незнакомой женщины. Шок не позволил обоим сразу же проникнуть в смысл сказанного и догадаться, кто находится вместе с ними в заключении. Оттого в адрес незнакомки посыпались глупые вопросы.
- Кто вы, барышня? - просипел Смоковницын.
- Когда мы это вас оскорбляли? - поинтересовался Веня.
- Как вы здесь оказались с нами, почему молчали? - допытовался Смоковницын.
- А подслушивать в самом деле подло, вы не знали? - язвил Веня.
К чести друзей значение произнесенных незнакомкой слов, спустя секунды, все же достигло их сознания, обработка данных не заняла много времени и женщина не успела и рта раскрыть, чтоб ответить хотя бы на один из вопросов, как оба они заорали в едином вопле: "Си-имо-он!!!"
***
- Я не езжу по скоростным магистралям, уташнивает меня, - скромно произнес тихий голос, - в Янске ни разу не была. Хотела приехать, да вот и не вышло, как видите. В чем меня подозреваете - не понимаю. Да я искала встречи с Лярвиным, на это есть свои причины. Но ничего запретного я не перевозила, только то, что связано с акцией помощи...
Женщина умолкла, будто сбилась с мысли. Мужчины, еще не пришедшие в себя от неожиданного соседства, терпеливо ждали продолжения. Но вместо слов расслышали нечленораздельное бормотание, упорядочные всхлипывания и пошмыгивания заложенным носом.
- Ну так... что... - совершенно глупо произнес капитан, в голове у него смешались в одной куче все прежние и нынешние, только что пришедшие мысли, и начав фразу, он сразу потерял ее нить и сбился.
Но и этих бессвязных слов оказалось достаточно, чтобы вызвать в тихо дремлющем ущелье беспощадный сход неподвластной разуму лавины. Стихия разбушевалась не на шутку.
- Негодяи! Подлецы! Мерзавцы! Насильники! - разъяренно вопила женщина, - все против меня, все против... Да, красивая, да, богатая! Так что же? Попортить меня желаете? Исковеркать? Изящество мое тленью предать? Копеечку выторговать?.. Завидуете потому что... Сами от жадности сгораете, а я вам во всем виновата. Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!
Успокаивать собеседницу пришлось с четверть часа. Истерика не кончалась. Прекрасная Елена то шептала бессвязные фразы, то ее сносило в диапазоны крикливых частот. Только вконец, надорвав связки, женщина стала понемногу приходить в себя и экспрессивный обвинительный монолог стал потихоньку обретать черты взаимопонятной беседы.
- После смерти отца я живу под сплошными запретами, - говорила Симон, с присвистом сморкаясь в платок, - кураторство государства надо мной вылилось в неконтролируемое использование отцовских капиталов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41