- Не такой уж и молодой, - отрезал грубовато милиционер, - а потом могли меня вчера за мои выступления, открытые демарши, в КПЗ засадить, ничего я бы вам не испортил тогда. Только вы знали, что я все равно буду искать встречи с губернатором и хотели посмотреть, что из этого выйдет. Может я его пугану своей активностью и он сдуру ломанется к Симон, правда ведь?
Арутюнов отвлеченно закрутил головой. Что, возможно, обозначало "не совсем так, не совсем так..." Но вслух начальник только что-то пропыхтел недешефруемое.
- Так вас специально из безопасности в ментовку кинули ради этого дела? - дозрел Смоковницын.
Собеседник кивнул.
- И на место Голованного поставили?...
Опять кивок.
- А если б Голованный был бы здоров, чтобы вы тогда делали? Он бы ни за что не пошел бы на арест губернатора.
- А он и без того здоров, - сказал Арутюнов.
-?
- Есть такие напитки, что выводят на время из строя, суток на пяток, раздался сзади тихий и ласковый женский голос.
Смоковницын, пока поворачивал голову, уже догадался, кто это. Раиса, собственной персоной. Петру стало плохо. Страшно захотелось курить, хотя бросил лет шесть назад.
- Есть такое место, где вас нет?! - не выдержал милиционер, - покажи мне, - он тряхнул Арутюнова за грудки, - покажи мне, где нет твоих собак?!..
- Фу, капитан, - опять ласково, опять тихо произнесла Раиса, - держите себя в руках. Может ему укольчик сделать? - это она уже у шефа спросила.
-Не-е-ет! - завопил Смоковницын, - ни за что!
- Успокойся, дорогой! - похлопал его Арутюнов, - хотели б тебя убрать, убрали бы. Я что тебе историю жизни и любви Лярвина для того рассказывал, чтобы чего в тебя смертельное прыснуть? Я надеюсь, ты послужишь государству и народу.
- Зачем я вам нужен? - ощетинился Смоковницын.
- Петя, - вкрадчиво начал Арутюнов, - если поборешь в себе патологическую ненависть к спецслужбам, на которых, смею заметить, зиждется весь мир, то мы вполне сможем с тобою договориться. Выполнишь задание, получишь немедленное поышение, а когда освободится должность начальника управления, а это, опять смею заметить, случиться совсем скоро - сядешь в кресло товарища Голованного. Лет тебе немного, будешь умным, всю оставшуюся жизнь будешь командовать!
- Это вы меня вербуете? Вербуете, да? - скривил Петр страшную физиономию.
- Если угодно, - запросто, без вывертов сказал Арутюнов и Раиса кивнула, да, мол, вербуем.
- Лихо это у вас происходит, ничего не скажешь, лихо! Ну хоть поведайте, чем я должен заслужить вашу высокую благосклонность?
- Давай-ка, дорогой, без стеба, - устало вдруг как-то произнес начальник УВД, - мне надоело уже вести бесполезные разговоры, либо ты наш, либо...
- Что либо? - закричал Смоковницын, - что либо?
И он схватился за голову, потому что ему показалось, что кто-то снова сильно-сильно ударил опять в темя, из глаз посыпались искры и потекли слезы, он вновь повалился на тюфяк в бессилии, только услышал, как Рая произнесла что-то непонятное: "посттравматический синдром..."
В себя пришел довольно скоро. Рая все-таки кольнула его какой-то гадостью. На руке закатана рубашка, чуть выше запястья взбухший бугорок, на нем мокрая пахучая ватка.
- Оклимался? - над ним опять наклонился Арутюнов с толстыми губами, - я же говорю тебе - не нервничай, тебе еще лежать надо, а ты вскакивешь, ванька-встанька.
- Что вам от меня надо? - сквозь зубы процедил Смоковницын.
- Хорошо, - сказал Арутюнов, - слушай, не перебивай. Тебе известно, что кем-то на янской трассе была организована видеосъемка. Исполнителем был некий местный стрингер Вениамин. Вы с ним в приятельских отношениях, не говори ничего, не отрицай, он тебе звонил, ты ему дал верный совет. фсбэшник усмехнулся, - мы прочесываем леса, но твой приятель сгинул. Он необходим нам. Мы хотим, чтобы ты при первой возможности, когда он к тебе обратится...
- Сдал его! - не выдержал Петр.
- Не ерепенься. С ним ничего не будет. Его пытались взять на московском блокпосту, но ребята сработали грубо, ушел. Нам нужны его показания. Он единственный, кто уцелел и видел, что происходило там в полном объеме.
- Есть же видеозапись
- Есть, есть. Во-первых, частичная, останкинская аппаратная гнала сразу в прямой эфир, идиоты, бошки бы поотворачивал! Писать стали не сразу, а вторую часть, кроме куска интервью с Симон ничего не записали. А во-вторых, личное наблюдение все равно более наглядное, чем видео, согласен?
- Он сказал, что у него нет кассеты.
- Знаю, слышал, - Маргел хитро взглянул на Петра, как отреагирует, но тот пропустил мимо ушей, уж и так догадался, что прослушивали его дебильник. - нам нужно выяснить, как и под каким предлогом журналист оказался в центре боевой операции.
"Евсеев, вспомнил Смоковницын, Евсеев... Маргел же слышал, чего ж еще кочевряжется?" Но вслух спросил другое:
- А как же с налетом? Кто его устроил? Не Лярвин же?
- Ах, ах! - Арутюнов тяжело и скептически глянул на Петра, - откуда такое неистребимое желание выгородить губернатора? Мы должны служить истине, а не хвататься за камышовые тонкие тростинки. Не Лярвин, понятно. Но Лярвин знал, что караван Симон будет охраняться федеральными структурами, поскольку в ваших лесах пошаливают лихие люди. Он может и не думал, что вертушки пустят в ход, но что охрана серьезная - факт. И запустил ментов как раз на тот участок, куда пошла ориентировка по возможному нападению. С вертушек заметили скопление народа, сейчас у них аппаратура - будь здоров! Таракана под хвоей определяют по всяким там излучениям. А группу захвата уж не обнаружить, извини меня! А Голованный лопохнулся, поверил своему дружку, послал людей на верную смерть.
- Да зачем ему все это, зачем?
- Затем, что раздолбав банду, мнимую банду, федералы сняли почти всю охрану, тут люди Лярвина и схватили Елену. Веня нам нужен, чтобы восстановить последовательность, длительность, численность.
Смоковницын тупо глядел прямо перед собой. Укол действительно значительно помог. Голова успокоилась совершенно, но вместо боли пришла вдруг апатия ко всему происходящему, так что сосредоточение требовало больших усилий.
- Не нравится мне ваша трактовка, - сказал он наконец спокойным совершенно ледяным но полновесным без всяких хрипов и свистов голосом. видется мне какая-то натяжка. Вы трактуете, как вам угодно. Точно так же я могу доказать, что все произошедшее - ваших рук дело, ну не конкретно ваших, а комитета в целом, я даже более склоняюсь к тому, что вы - причина всех последних смертей.
- Дорогой, давай найдем Веню, давай разыщем губернатора, все сразу станет совершенно ясно. Я еще тебе скажу, по дикому секрету, Коленвал - это и есть многоуважаемый Игорь Парисыч!
Петр вздернул бровями.
- Губернатор давно организовал у себя боевые отряды, которые в свободное время отрабатывают военно-разбойничьи приемчки на проезжающих по московской трассе, а милиция даже не в курсе. Я думаю, что теперь я тебя убедил? Ну кто еще способен был замутить подобную аферу?
***
Над горами строительного мусора, что еще час назад был ухоженной дачей великосветского чиновника, поднимались печальные серые клубы едкого дыма. На развалинах все еще неспешно копошились смешные солдатики из строительного батальона. Они пытались разбирать завалы, но работа у них не клеилась.
Солдаты всё больше бродили по участку, тоскливо изучая оставшийся мусор, выискивали уцелевшие предметы, годные для продажи. Один из них вертел в руках коричневые туфли, оценивая их рыночную стоимость, другой примерял болониевую куртку, еще несколько вытаскивали из-под кирпичей уцелевшие стулья и кресла, поломанные отбрасывали, а целые аккуратно выстраивали в ряд.
-Атас! Прапорщик! -заорал один из рядовых, дежуривший у ворот, несколько покореженных от взрыва, но еще вполне функциональных.
Войска неохотно оторвались от своих занятий, выстроились в цепочку и продолжили разбор завала, с нескрываемой ленцой передавая кирпичи из рук в руки.
- Я Шершавому куртенку отнесу, он подгонит "кораблик", можь и дозу, одну-другую подгонит...- рассуждал один из солдатиков, с впалыми щеками и длинным носом.
- Не... - перечил ему другой, - ты пару-тройку "кораблей" возьми лучше, на ширево один хрен не потянет, я Шершавого знаю, жмот он. Сам на этом деле сидит, потому и жмот, кто не сидит, с тем легче всегда договориться.
При появлении прапорщика темп работы не увеличился. Он попытался подстегнуть личный состав редким по качеству исполнения матерком, но умело выстроенная нецензурная лексика не произвела на служивых ровным счетом никакого впечатления, солдатики и ухом не повели.
Старший тогда сплюнул досадно и тоже занялся делом - его заинтересовали литые из стали ворота; он внимательно осмотрел крепежные петли, массивные столбы-опоры, попробовал приподнять одну из створ - не осилил, сдвинул привычным движением фуражку на затылок, еще раз смерил опытным взглядом конструкцию и что-то записал быстрым карандашом у себя в блокнотике. После прикрикнул визгливо на солдат и быстро ретировался с территории. Те, побросав кирпичи, тут же принялись за свое.
Все ценные на взгляд Арутюнова вещдоки уже были загружены в брезентовый кузов военного "Зилка" и увезены. В первую очередь, конечно, ящики с коньяком. Но пару бутылок Смоковницын оставил себе.
- Что? - иезуистки усмехнулся начальник, - выпить хочешь? Ну попробуй, попробуй! Отчего не выпить хорошего напитка?
Но капитан аккуратно упаковал их в найденный тут же боле -менее чистый целофанновый пакет. Так и ходил около разваленного строения, позвякивая бутылочками, иногда перехватывая жадные завистливые взгляды солдатиков.
Дача оказалась с секретом. Под ней был вырыт подземный ход, которым и воспользовался коварный полковник и его охранник.
Ворвавшийся в дом спецназ обнаружил только Смоковницына в луже крови, распахнутые створки, ведущие в подвальные помещения и укрепленное на перекрытиях взрывное устройство.
Пока соображали, что к чему, таймер уже отсчитывал последние секунды, едва успели вытащить безчувственного капитана и сами повыпрыгивать в окна, как мина в миг уничтожила строение, подземный лаз завалило. Куда вел тайный ход - неизвестно. Маргел отдал приказ зачистить окрестности, вызвал несколько боевых подразделений, с утра расквартированных по приказу главкома в Янске.
- Эй, гляди-ка, цихра, елы-палы...- протяжно и лениво поведал окружающим один из солдатиков. - порепанная больно, не... не пашет видно, а тут глянь кассета торчит...
Он крутил в руках старый цифровой видеомагнитофон, вынутый откуда-то из-под обломков. Вокруг сгрудились остальные.
- Да нет, - доносились голоса, - не продать, каких годов-то он? И наверняка нерабочий уже
- Может в антикварный, там и грамофоны принимают...
- Вряд ли... Вот и кассету заклинило.
Милиционер спешно раздвинул плотный кружок.
- Ну-ка, позволь полюбопытствовать...
Солдаты моментально ощерились. Обладатель технического устройства быстро прикрыл магнитофон бушлатом.
- Ребят, мне кассету покажите и все, - мирно уговаривал их Смоковницын, - а технику себе оставляйте... Я и не скажу никому.
- Ишь ты! - и был ответ. - дай чо-нибудь, може добазаримся, а так на халяву чего пепел на седые головы сыпать!..
Пришлось демонстрировать удостоверение, но и оно не произвело ожидаемого эффекта. Кружок несколько раздвинулся, военные отошли на всякий случай чуть дальше, но сопротивление с их стороны не спало.
- Меняю на пузырь, мент! - храбро заявил хозяин находки, тот самый с длинным носом. Ему наконец удалось вынуть из приемника кассету, он держал её в руке, показывая всем своим видом, что готов моментально бросить её наземь и растоптать, если Петр не согласится на поставленные им условия.
Смоковницын замялся.
- Рябята, - скомканно начал он, - это не коньяк, это вещественное доказательство, его на экспертизу надо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41