Так что мы потеряли очень немного — всего лишь те доходы, которые надеялись получить от капиталовложений. — Объяснение прозвучало неубедительно даже для него самого.
— По-моему, мы терпели достаточно, — решительно заявил Эскобедо. Директор американского federales сегодня во второй половине дня прилетает в Боготу.
— Вот как? И откуда это стало тебе известно?
— Через Кортеса. Я говорил вам, что его стоит нанять, что от него будет немалая польза. Я попросил вас собраться, чтобы поделиться информацией, полученной от него.
— Действительно, дальше нельзя мириться с такой ситуацией, — поддержал Эскобедо другой член картеля. — Нужно принять решительные меры.
Все согласились с этим. Они ещё не имели достаточного опыта, чтобы понимать, что важные решения не принимаются под воздействием гнева или других эмоций. Среди членов картеля не было никого, кто бы мог порекомендовать спокойствие и выдержку. Те, кто собрались в этой комнате, никогда не отличались такими качествами.
* * *
Поезд 111, «Метролайнер» из Нью-Йорка, прибыл на минуту раньше расписания — в 1.48 пополудни. Кортес вышел из вагона, держа два чемодана, и тут же направился к стоянке такси перед станцией. Водитель с радостью согласился отвезти пассажира в аэропорт Даллес. Поездка продолжалась чуть больше тридцати минут, и таксист получил два доллара чаевых — такую сумму Кортес счёл вполне разумной. Затем он поднялся на второй этаж здания, повернул налево, спустился по эскалатору вниз и остановился у агентства Хертца. Там он взял напрокат большой «шевроле» и не спеша уложил в него свои чемоданы. Когда он вернулся в здание аэропорта, было уже почти три часа. Мойра приехала точно вовремя. Они обнялись. Мойра не принадлежала к числу тех, кто целуется в общественном месте.
— Ты где оставила свой автомобиль?
— На стоянке, где принимают машины на продолжительный срок. Мои вещи в багажнике.
— Пойдём и заберём их.
— Куда мы едем?
— Есть нечто вроде отеля на Скайлайн-драйв, где компания «Дженерал моторс» иногда проводит важные конференции. Там в комнатах нет телефонов и телевизоров, туда не приносят газет.
— Я знаю это место! Но как тебе удалось снять там комнату за такое короткое время?
— Я бронировал люкс на каждый уик-энд со дня нашей последней встречи, — честно признался Кортес. И тут же остановился с озадаченным выражением лица. Но, может быть, это было... предосудительно с моей стороны? — Теперь он уже научился искусно имитировать смущение.
Мойра взяла его за руку.
— Только не для меня.
— Надеюсь, у нас будет продолжительный уик-энд.
Уже через несколько минут они выехали на шоссе 66, направляясь на запад к Блю-Ридж-Маунтинс.
* * *
Четыре сотрудника службы безопасности из американского посольства, одетые в комбинезоны служащих аэропорта, в последний раз оглянулись по сторонам, затем один из них достал новейшую рацию, действующую через спутник связи, и сообщил об окончательной готовности.
VС-20А, военный вариант двухмоторного коммерческого реактивного самолёта G-111, зашёл на посадку, подобно обычному рейсовому лайнеру, руководствуясь сигналом своего радиолокационного транспондера, и в 5.39 вечера приземлился в международном аэропорту «Эльдорадо», примерно в восьми милях от Боготы. В отличие от большинства таких VС-20А, принадлежащих 89-му транспортному авиакрылу, приписанному к базе ВВС Эндрюз, штат Мэриленд, этот самолёт был специально подготовлен для полётов в опасных районах. У него на борту находилось устройство для создания радиопомех, первоначально изобретённое израильтянами для борьбы с ракетами класса «земля — воздух», которые могли оказаться в руках террористов... или бизнесменов. Самолёт выпустил закрылки, потом воздушные тормоза и мягко, словно пушинка, коснулся посадочной дорожки навстречу слабому западному ветру. После этого развернулся и покатил в сторону дальнего угла грузового терминала, куда уже направлялись легковые автомобили и «джипы». Теперь, разумеется, принадлежность самолёта уже не составляла секрета ни для кого, кто проявил хотя бы малейшее любопытство. Едва самолёт остановился, как с его левой стороны выстроились «джипы». Из них выпрыгнули вооружённые солдаты и образовали кольцо, направив автоматы в сторону воображаемой — или реальной — угрозы. Дверь самолёта открылась и опустилась вниз. В неё были встроены ступеньки, образующие трап, но первый, кто показался из салона, не воспользовался ими Мужчина спрыгнул прямо на бетонное покрытие аэродрома, держа одну руку в правом кармане плаща. Тут же за ним последовал второй телохранитель. Оба были специальными агентами ФБР, и в их обязанности и входило охранять босса, директора Федерального бюро расследований Эмиля Джейкобса. Они стояли внутри кольца колумбийских солдат, каждый из которых был членом отборного подразделения, сформированного специально для выполнения особых задач. Телохранители нервничали. В этой стране нельзя было относиться к вопросу безопасности как к рядовой проблеме. Слишком много людей погибло, доказывая обратное.
Далее по ступенькам трапа спустился Джейкобс, за ним последовал его специальный помощник и наконец — Гарри Джефферсон, директор Управления по борьбе с наркотиками. Едва эти трое спустились на бетон дорожки, как к трапу подкатил лимузин посла. Автомобиль оставался здесь недолго. Посол вышел из лимузина, пожал руки гостям, и все оказались внутри автомобиля раньше чем через минуту. Затем солдаты быстро забрались в «джипы», которые последовали за лимузином в качестве эскорта. Старший стюард «Гольфстрима» закрыл дверь, и VC-20А, двигатели которого не прекращали работать, немедленно развернулся для взлёта. Теперь местом назначения самолёта будет аэропорт на Гренаде, где усилиями кубинских рабочих и инженеров был построен для американцев аэропорт.
Там самолёт будет в большей безопасности, да и охранять его легче, чем здесь.
— Как долетели, Эмиль? — спросил посол.
— Чуть больше пяти часов. Не так уж плохо, — ответил директор ФБР. Он откинулся на бархатную спинку длинного лимузина, наполненного до отказа.
Впереди сидели водитель и телохранитель посла. Это означало, что в машине находилось четыре автомата, да и Гарри Джефферсон наверняка не расставался со своим табельным пистолетом. Джейкобс ни разу в жизни не носил с собой оружия, такое ему и в голову не приходило. Если два его охранника и специальный помощник — блестящий стрелок — не смогут защитить его, разве ещё один пистолет изменит положение? Это не означало, что Джейкобс был совсем уж бесстрашным человеком, просто после почти сорока лет преследования преступников самых разных мастей он устал от всего этого. С течением времени он просто привык к опасности, насколько возможно свыкнуться с постоянно угрожающей тебе смертью.
Теперь она превратилась в неотъемлемую часть его окружения, и подобно тому, как перестаёшь замечать узоры на обоях или цвет стен, Эмиль больше не замечал её. А вот на разреженный воздух директор ФБР обратил внимание. Богота расположена на высоте почти 8700 футов — около грех тысяч метров — в котловине, окружённой со всех сторон горными пиками. Дышать здесь было очень трудно, и Джейкобс не мог понять, как послу удаётся переносить это. Ему больше нравились пронизывающие зимние ветры с Мичигана. Даже духота, опускающаяся на Вашингтон каждое лето, всё-таки лучше, подумал он.
— Значит, завтра в девять, верно? — спросил Джейкобс.
— Да, — кивнул посол. — Думаю, они согласятся почти со всеми нашими предложениями. — Посол, разумеется, не знал цели предстоящей встречи, что ему не могло нравиться. До Колумбии он занимал пост поверенного в делах в Москве, и тамошняя безопасность не шла ни в какое сравнение с требованиями безопасности здесь.
— Дело не в этом, — заметил Джефферсон, — Я знаю, что они готовы согласится с нами — у них погибло достаточно судей и полицейских, так что сомневаться в этом не приходится. Вопрос стоит так: согласны ли они сотрудничать с нами?
— А как поступили бы мы при подобных обстоятельствах? — задумчиво произнёс Джейкобс и тут же перевёл разговор в более безопасное русло. — Вам приходило в голову, что мы никогда не были для них хорошими соседями, а?
— Что вы имеете в виду? — спросил посол.
— Я хочу сказать, что, когда было в наших интересах, чтобы во главе этих стран стояли бандиты, мы не возражали. Когда, наконец, демократия здесь начала укрепляться, мы обычно стояли в стороне и ворчали, если их принципы не совпадали полностью с нашими. А теперь, когда торговцы наркотиками угрожают их правительствам, потому что наши граждане хотят покупать производимый здесь товар, мы обвиняем их.
— Демократии приходится идти в этих странах по тернистому пути, — напомнил посол. — Испанцы не слишком стремились...
— Да если бы мы выполнили свой долг сотню лет назад — даже пятьдесят — у нас не было бы и половины тех трудностей, с которыми мы столкнулись сейчас. А вот теперь уж ничего не поделаешь, приходится исполнять эту работу.
— Если у вас есть предложения, Эмиль... — Джейкобс рассмеялся.
— Черт побери, Энди, я всего лишь полицейский — ну если не полицейский, то юрист, а не дипломат. Это ваша проблема. Как поживает Кэй?
— Превосходно. — Посол США в Колумбии Энди Уэстерфилд знал, что нельзя интересоваться самочувствием миссис Джейкобс. Эмиль похоронил свою жену девять месяцев назад после мужественной борьбы с раком. Он был, разумеется, потрясён утратой, но у него остались такие приятные воспоминания о Руфи. И работа отнимала у него всё время. Оно нужно было всем, и Джейкобсу — больше многих других.
В здании аэропорта у окна стоял мужчина с тридцатипятимиллиметровой камерой «Никон»; снабжённой телеобъективом. На протяжении двух последних часов он всё время фотографировал. Когда лимузин и сопровождающие его машины направились к воротам аэропорта, он снял объектив, уложил его и камеру в сумку и направился к ряду телефонов.
Лимузин набрал скорость и поучался по шоссе. Один «джип» ехал впереди, другой — сзади. Дорогие автомобили с вооружённым эскортом не являются таким уж необычным зрелищем в Колумбии, и процессия ехала быстро. Чтобы узнать, что автомобиль принадлежит американскому посольству, необходимо было разглядеть регистрационный номер. Четверо вооружённых солдат в каждом «джипе» узнали о предстоящем им задании всего за пять минут до выезда в аэропорт, и дорога, хотя её и можно было предсказать, не была длинной. Вряд ли у кого-нибудь будет достаточно времени, чтобы организовать засаду, — даже если предположить, что найдутся безумцы, готовые пойти на это.
В конце концов, покушение на американского посла — безумный поступок; за последнее время послов США убивали только в Судане, Афганистане и Пакистане. И ещё ни разу никто не совершал покушение на жизнь директора ФБР.
Автомобиль, в котором они ехали, был «Кадиллаком» на шасси «Флитвуд». Его специальное снаряжение включало толстые лексановые стекла, которые не могла пробить пулемётная пуля, а отделение для пассажиров защищала броня из кевлара.
Шины лимузина были наполнены пластмассовой пеной и потому не могли спустить, а бензобак был сконструирован наподобие баков военных самолётов, чтобы предупредить взрыв. Нет ничего удивительного в том, что в посольском гараже машину называли танком.
Шофёр умел водить «Кадиллак» подобно профессиональному гонщику. Мощный двигатель позволял развивать скорость больше сотни миль в час, и при необходимости водитель мог мгновенно развернуть трехтонную машину на сто восемьдесят градусов сухим заносом и изменить направление движения подобно каскадёру в кино. Сейчас он вёл машину, и его взгляд то устремлялся вперёд, то в зеркала заднего вида. На протяжении двух или трех миль за ними следовал автомобиль, но затем свернул в сторону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150
— По-моему, мы терпели достаточно, — решительно заявил Эскобедо. Директор американского federales сегодня во второй половине дня прилетает в Боготу.
— Вот как? И откуда это стало тебе известно?
— Через Кортеса. Я говорил вам, что его стоит нанять, что от него будет немалая польза. Я попросил вас собраться, чтобы поделиться информацией, полученной от него.
— Действительно, дальше нельзя мириться с такой ситуацией, — поддержал Эскобедо другой член картеля. — Нужно принять решительные меры.
Все согласились с этим. Они ещё не имели достаточного опыта, чтобы понимать, что важные решения не принимаются под воздействием гнева или других эмоций. Среди членов картеля не было никого, кто бы мог порекомендовать спокойствие и выдержку. Те, кто собрались в этой комнате, никогда не отличались такими качествами.
* * *
Поезд 111, «Метролайнер» из Нью-Йорка, прибыл на минуту раньше расписания — в 1.48 пополудни. Кортес вышел из вагона, держа два чемодана, и тут же направился к стоянке такси перед станцией. Водитель с радостью согласился отвезти пассажира в аэропорт Даллес. Поездка продолжалась чуть больше тридцати минут, и таксист получил два доллара чаевых — такую сумму Кортес счёл вполне разумной. Затем он поднялся на второй этаж здания, повернул налево, спустился по эскалатору вниз и остановился у агентства Хертца. Там он взял напрокат большой «шевроле» и не спеша уложил в него свои чемоданы. Когда он вернулся в здание аэропорта, было уже почти три часа. Мойра приехала точно вовремя. Они обнялись. Мойра не принадлежала к числу тех, кто целуется в общественном месте.
— Ты где оставила свой автомобиль?
— На стоянке, где принимают машины на продолжительный срок. Мои вещи в багажнике.
— Пойдём и заберём их.
— Куда мы едем?
— Есть нечто вроде отеля на Скайлайн-драйв, где компания «Дженерал моторс» иногда проводит важные конференции. Там в комнатах нет телефонов и телевизоров, туда не приносят газет.
— Я знаю это место! Но как тебе удалось снять там комнату за такое короткое время?
— Я бронировал люкс на каждый уик-энд со дня нашей последней встречи, — честно признался Кортес. И тут же остановился с озадаченным выражением лица. Но, может быть, это было... предосудительно с моей стороны? — Теперь он уже научился искусно имитировать смущение.
Мойра взяла его за руку.
— Только не для меня.
— Надеюсь, у нас будет продолжительный уик-энд.
Уже через несколько минут они выехали на шоссе 66, направляясь на запад к Блю-Ридж-Маунтинс.
* * *
Четыре сотрудника службы безопасности из американского посольства, одетые в комбинезоны служащих аэропорта, в последний раз оглянулись по сторонам, затем один из них достал новейшую рацию, действующую через спутник связи, и сообщил об окончательной готовности.
VС-20А, военный вариант двухмоторного коммерческого реактивного самолёта G-111, зашёл на посадку, подобно обычному рейсовому лайнеру, руководствуясь сигналом своего радиолокационного транспондера, и в 5.39 вечера приземлился в международном аэропорту «Эльдорадо», примерно в восьми милях от Боготы. В отличие от большинства таких VС-20А, принадлежащих 89-му транспортному авиакрылу, приписанному к базе ВВС Эндрюз, штат Мэриленд, этот самолёт был специально подготовлен для полётов в опасных районах. У него на борту находилось устройство для создания радиопомех, первоначально изобретённое израильтянами для борьбы с ракетами класса «земля — воздух», которые могли оказаться в руках террористов... или бизнесменов. Самолёт выпустил закрылки, потом воздушные тормоза и мягко, словно пушинка, коснулся посадочной дорожки навстречу слабому западному ветру. После этого развернулся и покатил в сторону дальнего угла грузового терминала, куда уже направлялись легковые автомобили и «джипы». Теперь, разумеется, принадлежность самолёта уже не составляла секрета ни для кого, кто проявил хотя бы малейшее любопытство. Едва самолёт остановился, как с его левой стороны выстроились «джипы». Из них выпрыгнули вооружённые солдаты и образовали кольцо, направив автоматы в сторону воображаемой — или реальной — угрозы. Дверь самолёта открылась и опустилась вниз. В неё были встроены ступеньки, образующие трап, но первый, кто показался из салона, не воспользовался ими Мужчина спрыгнул прямо на бетонное покрытие аэродрома, держа одну руку в правом кармане плаща. Тут же за ним последовал второй телохранитель. Оба были специальными агентами ФБР, и в их обязанности и входило охранять босса, директора Федерального бюро расследований Эмиля Джейкобса. Они стояли внутри кольца колумбийских солдат, каждый из которых был членом отборного подразделения, сформированного специально для выполнения особых задач. Телохранители нервничали. В этой стране нельзя было относиться к вопросу безопасности как к рядовой проблеме. Слишком много людей погибло, доказывая обратное.
Далее по ступенькам трапа спустился Джейкобс, за ним последовал его специальный помощник и наконец — Гарри Джефферсон, директор Управления по борьбе с наркотиками. Едва эти трое спустились на бетон дорожки, как к трапу подкатил лимузин посла. Автомобиль оставался здесь недолго. Посол вышел из лимузина, пожал руки гостям, и все оказались внутри автомобиля раньше чем через минуту. Затем солдаты быстро забрались в «джипы», которые последовали за лимузином в качестве эскорта. Старший стюард «Гольфстрима» закрыл дверь, и VC-20А, двигатели которого не прекращали работать, немедленно развернулся для взлёта. Теперь местом назначения самолёта будет аэропорт на Гренаде, где усилиями кубинских рабочих и инженеров был построен для американцев аэропорт.
Там самолёт будет в большей безопасности, да и охранять его легче, чем здесь.
— Как долетели, Эмиль? — спросил посол.
— Чуть больше пяти часов. Не так уж плохо, — ответил директор ФБР. Он откинулся на бархатную спинку длинного лимузина, наполненного до отказа.
Впереди сидели водитель и телохранитель посла. Это означало, что в машине находилось четыре автомата, да и Гарри Джефферсон наверняка не расставался со своим табельным пистолетом. Джейкобс ни разу в жизни не носил с собой оружия, такое ему и в голову не приходило. Если два его охранника и специальный помощник — блестящий стрелок — не смогут защитить его, разве ещё один пистолет изменит положение? Это не означало, что Джейкобс был совсем уж бесстрашным человеком, просто после почти сорока лет преследования преступников самых разных мастей он устал от всего этого. С течением времени он просто привык к опасности, насколько возможно свыкнуться с постоянно угрожающей тебе смертью.
Теперь она превратилась в неотъемлемую часть его окружения, и подобно тому, как перестаёшь замечать узоры на обоях или цвет стен, Эмиль больше не замечал её. А вот на разреженный воздух директор ФБР обратил внимание. Богота расположена на высоте почти 8700 футов — около грех тысяч метров — в котловине, окружённой со всех сторон горными пиками. Дышать здесь было очень трудно, и Джейкобс не мог понять, как послу удаётся переносить это. Ему больше нравились пронизывающие зимние ветры с Мичигана. Даже духота, опускающаяся на Вашингтон каждое лето, всё-таки лучше, подумал он.
— Значит, завтра в девять, верно? — спросил Джейкобс.
— Да, — кивнул посол. — Думаю, они согласятся почти со всеми нашими предложениями. — Посол, разумеется, не знал цели предстоящей встречи, что ему не могло нравиться. До Колумбии он занимал пост поверенного в делах в Москве, и тамошняя безопасность не шла ни в какое сравнение с требованиями безопасности здесь.
— Дело не в этом, — заметил Джефферсон, — Я знаю, что они готовы согласится с нами — у них погибло достаточно судей и полицейских, так что сомневаться в этом не приходится. Вопрос стоит так: согласны ли они сотрудничать с нами?
— А как поступили бы мы при подобных обстоятельствах? — задумчиво произнёс Джейкобс и тут же перевёл разговор в более безопасное русло. — Вам приходило в голову, что мы никогда не были для них хорошими соседями, а?
— Что вы имеете в виду? — спросил посол.
— Я хочу сказать, что, когда было в наших интересах, чтобы во главе этих стран стояли бандиты, мы не возражали. Когда, наконец, демократия здесь начала укрепляться, мы обычно стояли в стороне и ворчали, если их принципы не совпадали полностью с нашими. А теперь, когда торговцы наркотиками угрожают их правительствам, потому что наши граждане хотят покупать производимый здесь товар, мы обвиняем их.
— Демократии приходится идти в этих странах по тернистому пути, — напомнил посол. — Испанцы не слишком стремились...
— Да если бы мы выполнили свой долг сотню лет назад — даже пятьдесят — у нас не было бы и половины тех трудностей, с которыми мы столкнулись сейчас. А вот теперь уж ничего не поделаешь, приходится исполнять эту работу.
— Если у вас есть предложения, Эмиль... — Джейкобс рассмеялся.
— Черт побери, Энди, я всего лишь полицейский — ну если не полицейский, то юрист, а не дипломат. Это ваша проблема. Как поживает Кэй?
— Превосходно. — Посол США в Колумбии Энди Уэстерфилд знал, что нельзя интересоваться самочувствием миссис Джейкобс. Эмиль похоронил свою жену девять месяцев назад после мужественной борьбы с раком. Он был, разумеется, потрясён утратой, но у него остались такие приятные воспоминания о Руфи. И работа отнимала у него всё время. Оно нужно было всем, и Джейкобсу — больше многих других.
В здании аэропорта у окна стоял мужчина с тридцатипятимиллиметровой камерой «Никон»; снабжённой телеобъективом. На протяжении двух последних часов он всё время фотографировал. Когда лимузин и сопровождающие его машины направились к воротам аэропорта, он снял объектив, уложил его и камеру в сумку и направился к ряду телефонов.
Лимузин набрал скорость и поучался по шоссе. Один «джип» ехал впереди, другой — сзади. Дорогие автомобили с вооружённым эскортом не являются таким уж необычным зрелищем в Колумбии, и процессия ехала быстро. Чтобы узнать, что автомобиль принадлежит американскому посольству, необходимо было разглядеть регистрационный номер. Четверо вооружённых солдат в каждом «джипе» узнали о предстоящем им задании всего за пять минут до выезда в аэропорт, и дорога, хотя её и можно было предсказать, не была длинной. Вряд ли у кого-нибудь будет достаточно времени, чтобы организовать засаду, — даже если предположить, что найдутся безумцы, готовые пойти на это.
В конце концов, покушение на американского посла — безумный поступок; за последнее время послов США убивали только в Судане, Афганистане и Пакистане. И ещё ни разу никто не совершал покушение на жизнь директора ФБР.
Автомобиль, в котором они ехали, был «Кадиллаком» на шасси «Флитвуд». Его специальное снаряжение включало толстые лексановые стекла, которые не могла пробить пулемётная пуля, а отделение для пассажиров защищала броня из кевлара.
Шины лимузина были наполнены пластмассовой пеной и потому не могли спустить, а бензобак был сконструирован наподобие баков военных самолётов, чтобы предупредить взрыв. Нет ничего удивительного в том, что в посольском гараже машину называли танком.
Шофёр умел водить «Кадиллак» подобно профессиональному гонщику. Мощный двигатель позволял развивать скорость больше сотни миль в час, и при необходимости водитель мог мгновенно развернуть трехтонную машину на сто восемьдесят градусов сухим заносом и изменить направление движения подобно каскадёру в кино. Сейчас он вёл машину, и его взгляд то устремлялся вперёд, то в зеркала заднего вида. На протяжении двух или трех миль за ними следовал автомобиль, но затем свернул в сторону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150