Значит, эту прибыль нужно израсходовать так, чтобы налоги на социальное страхование были преобразованы в генеральные фонды и появилась возможность расходовать их вместе со всем остальным. Один из студентов Райана с того времени, когда он преподавал историю в Военно-морской академии, прислал ему маленькую дощечку с надписью, чтобы он держал дощечку у себя на столе в Овальном кабинете. Надпись гласила:
АМЕРИКАНСКАЯ РЕСПУБЛИКА БУДЕТ СУЩЕСТВОВАТЬ ДО ТОГО ДНЯ, ПОКА КОНГРЕСС НЕ УЗНАЕТ, ЧТО ОН МОЖЕТ ПОДКУПАТЬ НАРОД НАРОДНЫМИ ДЕНЬГАМИ. Алексис де Токвиль.
Райан принял во внимание это изречение великого французского философа. Бывали времена, когда ему хотелось схватить конгресс за их коллективную шею и задушить его, но там не было ни одной отдельной шеи, а Арни твердил ему, не переставая, какой у него ручной конгресс, особенно палата представителей, хотя обычно все происходило наоборот.
Президент проворчал и начал просматривать свой ежедневный график в поисках следующего посетителя. Как и во всем, президент Соединённых Штатов жил по графику, определённому другими, его встречи назначались за несколько недель. Ежедневные инструктивные документы готовились накануне, так что он знал, кто приходит к нему, и о чём хотели говорить с ним, и какую хорошо обдуманную позицию (разработанную главным образом другими) президент занимает по этому вопросу. Обычно президентская позиция была дружеской, так что гость (или гости) могли покинуть Овальный кабинет с чувством удовлетворения. Кроме того, существовали правила, в соответствии с которыми он не имел права изменить график, ибо в противном случае глава исполнительной власти мог сказать:
— О чем, черт побери, вы сейчас спрашиваете меня? — Это встревожит гостя и агентов Секретной службы, стоящих за спиной президента с пистолетами под пиджаками. Они стоят, как роботы, с ничего не выражающими лицами, но глаза непрерывно осматривают все вокруг, а уши прислушиваются ко всему происходящему. После того как закончится их смена, агенты пойдут, наверно, в тот бар, куда заходят чаще всего, и посмеются над тем, что сегодня сказал президент городского совета Подунка в Овальном кабинете:
— Господи, ты бы видел, какие были у босса глаза, когда этот тупой осел… — потому что агенты являются понятливыми и смекалистыми людьми, которые часто разбираются в людях лучше, чем он сам, подумал Райан. Ну что ж, так и должно быть. У них двойное преимущество: они видят все и не несут ни за что ответственности. Счастливые сукины сыны, решил Джек, поднимаясь из-за стола навстречу очередному посетителю.
* * *
«Если сигареты и хороши для чего-то, — подумал Номури, — то как раз для этого». Его левая рука обнимала Минг, его тело прижалось к её телу, глаза смотрели на потолок в этот прекрасный момент, когда он расслабился, освободившись от напряжения, преследовавшего его весь день. Номури затягивался сигаретой в качестве заключительного аккорда, чувствуя рядом дыхание Минг, ощущая себя настоящим мужчиной. Небо за окном потемнело. Солнце зашло.
Номури встал, зашёл сначала в ванную и затем прошёл в кухню, откуда вернулся с двумя бокалами. Минг села в постели, взяла бокал и сделала пару глотков. Номури не удержался, протянул руку и коснулся груди девушки. Её кожа была такой же шелковистой и зовущей.
— Моя голова все ещё не работает, — сказала она после третьего глотка.
— Милая, существует время, когда она не нужна ни мужчине, ни женщине.
— Это верно. Твоя колбаска не нуждается в мозге, — ответила она и протянула руку вниз, чтобы поласкать его пенис.
— Осторожно, девушка! У него была длительная тяжёлая гонка! — предостерёг её офицер ЦРУ с внутренней улыбкой.
— О да, он потрудился. — Минг наклонилась, чтобы коснуться его мягкими губами. — И он выиграл её.
— Нет, но зато сумел догнать тебя. — Номури закурил снова. Затем с удивлением увидел, что Минг сунула руку в свою сумочку и вытащила пачку собственных сигарет.
Она изящно закурила и глубоко затянулась, выпустив наконец дым через ноздри.
— Девушка-дракон! — воскликнул со смехом Номури. — А дальше последует пламя? Я не знал, что ты куришь.
— В офисе у нас курят все.
— Даже министр?
Взрыв смеха.
— Особенно министр.
— Ему нужно сказать, что курение вредит здоровью и отрицательно отражается на мужской силе.
— Копчёная колбаска — это не твёрдая колбаска, — заявила Минг со смехом. — Может быть, в этом и заключается его проблема.
— Тебе не нравится твой министр?
— Он старый человек, который считает, что у него молодой пенис. Фанг использует своих секретарш в офисе в качестве собственного публичного дома. Ничего не могло быть хуже, — призналась Минг. — Прошло много времени с того момента, когда я была его любимой наложницей. Теперь он нацелился на Чаи, а она обручена, и Фанг знает это. Такое поведение старшего министра омерзительно.
— Для него не существует законов?
Она фыркнула, едва скрывая отвращение.
— Законы существуют не для них. Номури-сан, это министры правительства. Они сами являются законом, их не интересует, что думают окружающие о них или об их привычках, — и вообще мало кто знает об этом. Они коррумпированы до такой степени, что древним императорам стало бы стыдно. Они утверждают, что представляют собой стражей простого народа, крестьян и рабочих, которых якобы любят как своих детей. Так что, полагаю, иногда я являюсь одной из крестьянок, верно?
— А мне казалось, что ты любишь своего министра, — ответил Номури, побуждая её к дальнейшим откровениям. — О чем он говорит?
— Что ты имеешь в виду?
— Поздняя работа, из-за которой ты задержалась в офисе.
— О, это разговор между министрами. Фанг ведёт личный подробный политический дневник — в случае, если президент захочет уволить его, он может воспользоваться дневником для защиты. Вот почему он ведёт записи обо всём, что делает, а я его секретарша и транскрибирую все его записи. Иногда на это уходит очень много времени.
— Ты, конечно, пользуешься своим компьютером.
— Да, теперь я пользуюсь новым компьютером, ведущим записи идеальными иероглифами на мандаринском наречии, который ты дал нам со своей программой.
— И ты сохраняешь все это в своём компьютере?
— Да, на жёстком диске. Конечно, в зашифрованном виде, — заверила она Номури. — Мы научились этому у американцев, когда нам удалось вскрыть их материалы о вооружении. Это называется системой шифрования, требующей больших усилий для дешифровки, я не знаю, что это значит. Я, выбирая файл, который хочу открыть, печатаю ключ дешифровки, и файл открывается. Хочешь знать, каким ключом я пользуюсь? — Она хихикнула. — ЖЁЛТАЯ СУБМАРИНА. На английском языке, из-за клавиатуры — это было ещё до твоей новой программы, к тому же это из песни Битлов, которую я слышала по радио. «Мы все живём в жёлтой субмарине», что-то вроде этого. Тогда я все время слушала радио, когда впервые начала заниматься английским языком. Я потратила полчаса, разыскивая субмарины в словаре и затем в энциклопедии, стараясь понять, почему подводную лодку покрасили в жёлтый цвет. А-а! — Её руки взлетели в воздух.
Ключ дешифровки! Номури пытался скрыть своё волнение.
— Ну что ж, там должно быть очень много папок. Ты была секретаршей довольно долго, — небрежно заметил он.
— Да, более четырехсот документов. Я различаю их по номерам, вместо того чтобы придумывать для них новые названия. Сегодня был документ номер четыреста восемьдесят семь, между прочим.
Боже мой, — подумал Номури, — четыреста восемьдесят семь документов о разговорах, которые вели между собой члены Политбюро. По сравнению с этим золотая шахта выглядит полигоном для сброса токсичных отходов.
— О чем точно они говорят? Я никогда не встречал высокопоставленного правительственного чиновника, — объяснил Номури.
— Да обо всём! — ответила она, докуривая свою сигарету. — У кого появились какие идеи в Политбюро, кто хочет улучшить отношения с Америкой, кто хочет, наоборот, навредить им — обо всём, что только можно придумать. Оборонная политика. Экономическая политика. Сейчас привлекает внимание отношение к Гонконгу. Политика «Одна страна, две системы» создала проблемы у некоторых промышленников в Пекине и в Шанхае. Они считают, что с ними обращаются не с таким уважением, которого они заслуживают, им это не нравится. В Гонконге их уважают больше. Фанг относится к числу тех членов Политбюро, которые стараются найти компромисс и уладить ситуацию. Ему это удастся, наверно. Он хорошо разбирается в подобных делах.
— Как, должно быть, увлекательно быть знакомым с такой информацией — действительно знать, что происходит в твоей стране! — с восторгом воскликнул Номури. — В Японии мы ничего не знаем о том, чем занимаются наши дзайбацу и другие крупные промышленники — главным образом разрушают экономику, идиоты. Но поскольку никто об этом не знает, ничего не делается для того, чтобы улучшить ситуацию. Неужели у вас то же самое?
— Конечно! — Минг закурила новую сигарету, активно развивая разговор, уже забыв о том, что они больше не говорят о любовных делах. — Когда-то я изучала Маркса и Мао. Было время, когда я верила во все это. Я даже считала, что нужно верить министрам, потому что они честные и преданные люди, и полностью верила в то, чему нас учили в школе. Но затем я увидела, что у армии своя промышленная империя и благодаря этой империи наши генералы богаты и счастливы. И я увидела, как министры используют женщин и какие у них апартаменты. Они превратились в новых императоров. У них слишком много власти. Женщина, может быть, могла бы воспользоваться такой властью и не поддаться коррупции, но не мужчина.
«Феминизм проник и сюда тоже? — подумал Номури. — Возможно, она слишком молода, чтобы помнить жену Мао, Янг Куинг, которая могла бы давать уроки коррупции византийцам».
— Впрочем, это не интересует простых людей вроде нас с тобой. По крайней мере, у тебя есть возможность знакомиться с такими вещами, и ты знаешь о них. Значит, ты поистине уникальная девушка, Минг-чан, — высказал предположение Номури, проводя ладонью по её левому соску. Она задрожала от наслаждения, словно по команде.
— Ты так считаешь?
— Конечно. — Поцелуй, на этот раз продолжительный, пока его рука ласкала тело девушки. Он подобрался к своей цели так близко. Она рассказала ему о всей информации, какая есть у неё, — и даже дала ему дешифровочный ключ! Таким образом, поскольку её компьютер подключён к телефонной системе — это означает, что он может войти в комп и получит возможность заглянуть в его жёсткий диск. Обладая ключом дешифровки, он сможет снять интересующие его вещи с диска и переправить их прямо на стол Мэри-Пэт. Черт побери, сначала я сумел поиметь гражданку Китая, а теперь я могу поиметь всю их страну. Что может быть прекраснее, решил оперативник, глядя с улыбкой на потолок.
Глава 13
Агент глубокого проникновения
«Интересно, что на этот раз он ничего не написал о сексуальных подробностях», — подумала Мэри-Пэт, включив утром свой компьютер. Операция «ЗОРГЕ» развивалась успешно. Кем бы ни была эта девушка Минг, она говорила слишком свободно. Странно. Неужели китайское Министерство государственной безопасности не предупредило всех исполнительных секретарей о подобных вещах? Наверняка предупредило — было бы поразительной оплошностью, если бы они это упустили. С другой стороны, из всех хорошо известных причин, по которым совершают предательство и шпионаж (их называют ДИСЭ — Деньги, Идеология, Совесть и Эгоцентризм), в этом случае решающим стал эгоцентризм. Министр Фанг нанёс сексуальное оскорбление молодой мисс Минг, ей это не понравилось, она решила отомстить, и такой поступок казался Мэри Патриции Фоули полностью оправданным. Женщина может отдать лишь то, что у неё есть, и когда это отбирают у неё принуждением, она не становится от этого счастливой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214
АМЕРИКАНСКАЯ РЕСПУБЛИКА БУДЕТ СУЩЕСТВОВАТЬ ДО ТОГО ДНЯ, ПОКА КОНГРЕСС НЕ УЗНАЕТ, ЧТО ОН МОЖЕТ ПОДКУПАТЬ НАРОД НАРОДНЫМИ ДЕНЬГАМИ. Алексис де Токвиль.
Райан принял во внимание это изречение великого французского философа. Бывали времена, когда ему хотелось схватить конгресс за их коллективную шею и задушить его, но там не было ни одной отдельной шеи, а Арни твердил ему, не переставая, какой у него ручной конгресс, особенно палата представителей, хотя обычно все происходило наоборот.
Президент проворчал и начал просматривать свой ежедневный график в поисках следующего посетителя. Как и во всем, президент Соединённых Штатов жил по графику, определённому другими, его встречи назначались за несколько недель. Ежедневные инструктивные документы готовились накануне, так что он знал, кто приходит к нему, и о чём хотели говорить с ним, и какую хорошо обдуманную позицию (разработанную главным образом другими) президент занимает по этому вопросу. Обычно президентская позиция была дружеской, так что гость (или гости) могли покинуть Овальный кабинет с чувством удовлетворения. Кроме того, существовали правила, в соответствии с которыми он не имел права изменить график, ибо в противном случае глава исполнительной власти мог сказать:
— О чем, черт побери, вы сейчас спрашиваете меня? — Это встревожит гостя и агентов Секретной службы, стоящих за спиной президента с пистолетами под пиджаками. Они стоят, как роботы, с ничего не выражающими лицами, но глаза непрерывно осматривают все вокруг, а уши прислушиваются ко всему происходящему. После того как закончится их смена, агенты пойдут, наверно, в тот бар, куда заходят чаще всего, и посмеются над тем, что сегодня сказал президент городского совета Подунка в Овальном кабинете:
— Господи, ты бы видел, какие были у босса глаза, когда этот тупой осел… — потому что агенты являются понятливыми и смекалистыми людьми, которые часто разбираются в людях лучше, чем он сам, подумал Райан. Ну что ж, так и должно быть. У них двойное преимущество: они видят все и не несут ни за что ответственности. Счастливые сукины сыны, решил Джек, поднимаясь из-за стола навстречу очередному посетителю.
* * *
«Если сигареты и хороши для чего-то, — подумал Номури, — то как раз для этого». Его левая рука обнимала Минг, его тело прижалось к её телу, глаза смотрели на потолок в этот прекрасный момент, когда он расслабился, освободившись от напряжения, преследовавшего его весь день. Номури затягивался сигаретой в качестве заключительного аккорда, чувствуя рядом дыхание Минг, ощущая себя настоящим мужчиной. Небо за окном потемнело. Солнце зашло.
Номури встал, зашёл сначала в ванную и затем прошёл в кухню, откуда вернулся с двумя бокалами. Минг села в постели, взяла бокал и сделала пару глотков. Номури не удержался, протянул руку и коснулся груди девушки. Её кожа была такой же шелковистой и зовущей.
— Моя голова все ещё не работает, — сказала она после третьего глотка.
— Милая, существует время, когда она не нужна ни мужчине, ни женщине.
— Это верно. Твоя колбаска не нуждается в мозге, — ответила она и протянула руку вниз, чтобы поласкать его пенис.
— Осторожно, девушка! У него была длительная тяжёлая гонка! — предостерёг её офицер ЦРУ с внутренней улыбкой.
— О да, он потрудился. — Минг наклонилась, чтобы коснуться его мягкими губами. — И он выиграл её.
— Нет, но зато сумел догнать тебя. — Номури закурил снова. Затем с удивлением увидел, что Минг сунула руку в свою сумочку и вытащила пачку собственных сигарет.
Она изящно закурила и глубоко затянулась, выпустив наконец дым через ноздри.
— Девушка-дракон! — воскликнул со смехом Номури. — А дальше последует пламя? Я не знал, что ты куришь.
— В офисе у нас курят все.
— Даже министр?
Взрыв смеха.
— Особенно министр.
— Ему нужно сказать, что курение вредит здоровью и отрицательно отражается на мужской силе.
— Копчёная колбаска — это не твёрдая колбаска, — заявила Минг со смехом. — Может быть, в этом и заключается его проблема.
— Тебе не нравится твой министр?
— Он старый человек, который считает, что у него молодой пенис. Фанг использует своих секретарш в офисе в качестве собственного публичного дома. Ничего не могло быть хуже, — призналась Минг. — Прошло много времени с того момента, когда я была его любимой наложницей. Теперь он нацелился на Чаи, а она обручена, и Фанг знает это. Такое поведение старшего министра омерзительно.
— Для него не существует законов?
Она фыркнула, едва скрывая отвращение.
— Законы существуют не для них. Номури-сан, это министры правительства. Они сами являются законом, их не интересует, что думают окружающие о них или об их привычках, — и вообще мало кто знает об этом. Они коррумпированы до такой степени, что древним императорам стало бы стыдно. Они утверждают, что представляют собой стражей простого народа, крестьян и рабочих, которых якобы любят как своих детей. Так что, полагаю, иногда я являюсь одной из крестьянок, верно?
— А мне казалось, что ты любишь своего министра, — ответил Номури, побуждая её к дальнейшим откровениям. — О чем он говорит?
— Что ты имеешь в виду?
— Поздняя работа, из-за которой ты задержалась в офисе.
— О, это разговор между министрами. Фанг ведёт личный подробный политический дневник — в случае, если президент захочет уволить его, он может воспользоваться дневником для защиты. Вот почему он ведёт записи обо всём, что делает, а я его секретарша и транскрибирую все его записи. Иногда на это уходит очень много времени.
— Ты, конечно, пользуешься своим компьютером.
— Да, теперь я пользуюсь новым компьютером, ведущим записи идеальными иероглифами на мандаринском наречии, который ты дал нам со своей программой.
— И ты сохраняешь все это в своём компьютере?
— Да, на жёстком диске. Конечно, в зашифрованном виде, — заверила она Номури. — Мы научились этому у американцев, когда нам удалось вскрыть их материалы о вооружении. Это называется системой шифрования, требующей больших усилий для дешифровки, я не знаю, что это значит. Я, выбирая файл, который хочу открыть, печатаю ключ дешифровки, и файл открывается. Хочешь знать, каким ключом я пользуюсь? — Она хихикнула. — ЖЁЛТАЯ СУБМАРИНА. На английском языке, из-за клавиатуры — это было ещё до твоей новой программы, к тому же это из песни Битлов, которую я слышала по радио. «Мы все живём в жёлтой субмарине», что-то вроде этого. Тогда я все время слушала радио, когда впервые начала заниматься английским языком. Я потратила полчаса, разыскивая субмарины в словаре и затем в энциклопедии, стараясь понять, почему подводную лодку покрасили в жёлтый цвет. А-а! — Её руки взлетели в воздух.
Ключ дешифровки! Номури пытался скрыть своё волнение.
— Ну что ж, там должно быть очень много папок. Ты была секретаршей довольно долго, — небрежно заметил он.
— Да, более четырехсот документов. Я различаю их по номерам, вместо того чтобы придумывать для них новые названия. Сегодня был документ номер четыреста восемьдесят семь, между прочим.
Боже мой, — подумал Номури, — четыреста восемьдесят семь документов о разговорах, которые вели между собой члены Политбюро. По сравнению с этим золотая шахта выглядит полигоном для сброса токсичных отходов.
— О чем точно они говорят? Я никогда не встречал высокопоставленного правительственного чиновника, — объяснил Номури.
— Да обо всём! — ответила она, докуривая свою сигарету. — У кого появились какие идеи в Политбюро, кто хочет улучшить отношения с Америкой, кто хочет, наоборот, навредить им — обо всём, что только можно придумать. Оборонная политика. Экономическая политика. Сейчас привлекает внимание отношение к Гонконгу. Политика «Одна страна, две системы» создала проблемы у некоторых промышленников в Пекине и в Шанхае. Они считают, что с ними обращаются не с таким уважением, которого они заслуживают, им это не нравится. В Гонконге их уважают больше. Фанг относится к числу тех членов Политбюро, которые стараются найти компромисс и уладить ситуацию. Ему это удастся, наверно. Он хорошо разбирается в подобных делах.
— Как, должно быть, увлекательно быть знакомым с такой информацией — действительно знать, что происходит в твоей стране! — с восторгом воскликнул Номури. — В Японии мы ничего не знаем о том, чем занимаются наши дзайбацу и другие крупные промышленники — главным образом разрушают экономику, идиоты. Но поскольку никто об этом не знает, ничего не делается для того, чтобы улучшить ситуацию. Неужели у вас то же самое?
— Конечно! — Минг закурила новую сигарету, активно развивая разговор, уже забыв о том, что они больше не говорят о любовных делах. — Когда-то я изучала Маркса и Мао. Было время, когда я верила во все это. Я даже считала, что нужно верить министрам, потому что они честные и преданные люди, и полностью верила в то, чему нас учили в школе. Но затем я увидела, что у армии своя промышленная империя и благодаря этой империи наши генералы богаты и счастливы. И я увидела, как министры используют женщин и какие у них апартаменты. Они превратились в новых императоров. У них слишком много власти. Женщина, может быть, могла бы воспользоваться такой властью и не поддаться коррупции, но не мужчина.
«Феминизм проник и сюда тоже? — подумал Номури. — Возможно, она слишком молода, чтобы помнить жену Мао, Янг Куинг, которая могла бы давать уроки коррупции византийцам».
— Впрочем, это не интересует простых людей вроде нас с тобой. По крайней мере, у тебя есть возможность знакомиться с такими вещами, и ты знаешь о них. Значит, ты поистине уникальная девушка, Минг-чан, — высказал предположение Номури, проводя ладонью по её левому соску. Она задрожала от наслаждения, словно по команде.
— Ты так считаешь?
— Конечно. — Поцелуй, на этот раз продолжительный, пока его рука ласкала тело девушки. Он подобрался к своей цели так близко. Она рассказала ему о всей информации, какая есть у неё, — и даже дала ему дешифровочный ключ! Таким образом, поскольку её компьютер подключён к телефонной системе — это означает, что он может войти в комп и получит возможность заглянуть в его жёсткий диск. Обладая ключом дешифровки, он сможет снять интересующие его вещи с диска и переправить их прямо на стол Мэри-Пэт. Черт побери, сначала я сумел поиметь гражданку Китая, а теперь я могу поиметь всю их страну. Что может быть прекраснее, решил оперативник, глядя с улыбкой на потолок.
Глава 13
Агент глубокого проникновения
«Интересно, что на этот раз он ничего не написал о сексуальных подробностях», — подумала Мэри-Пэт, включив утром свой компьютер. Операция «ЗОРГЕ» развивалась успешно. Кем бы ни была эта девушка Минг, она говорила слишком свободно. Странно. Неужели китайское Министерство государственной безопасности не предупредило всех исполнительных секретарей о подобных вещах? Наверняка предупредило — было бы поразительной оплошностью, если бы они это упустили. С другой стороны, из всех хорошо известных причин, по которым совершают предательство и шпионаж (их называют ДИСЭ — Деньги, Идеология, Совесть и Эгоцентризм), в этом случае решающим стал эгоцентризм. Министр Фанг нанёс сексуальное оскорбление молодой мисс Минг, ей это не понравилось, она решила отомстить, и такой поступок казался Мэри Патриции Фоули полностью оправданным. Женщина может отдать лишь то, что у неё есть, и когда это отбирают у неё принуждением, она не становится от этого счастливой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214