Русские железнодорожные узлы ничем не отличались от американских. Они никогда не были артистическими примерами архитектуры или городского планирования и выглядели так же, как сеть мрачных железнодорожных путей, ведущих в Чикаго или любой другой американский город. Нет, красивыми были только железные дороги, которые вы строили под своей рождественской ёлкой на каждое Рождество. Но здесь не было заметно никаких рождественских ёлок. Поезд замедлил ход и плавно остановился, ожидая, наверно, сигнала, открывающего путь…
Но нет, это место походило на какой-то военный терминал. Справа виднелись русские танки, и повсюду масса наклонных бетонных рамп — русские построили, по-видимому, эту станцию для перевозки своих собственных гусеничных машин на запад, решил он.
— Генерал! — раздался чей-то голос.
— Да!
— С вами хотят повидаться, сэр, — объявил тот же голос.
Диггз встал и пошёл на голос. Это был один из его младших офицеров, только что окончивший Ливенуорт, а за его спиной стоял русский генерал.
— Вы генерал Диггз? — спросил русский на неплохом английском языке.
— Совершенно верно.
— Прошу вас пройти со мной. — Русский спустился на платформу. Воздух был свежим, но этим утром над ними висели низкие серые облака.
— Вы хотите рассказать мне, как дела на востоке? — спросил Диггз.
— Нет, мы хотим, чтобы вы полетели со своим штабом в Хабаровск и там все увидите сами.
Это разумно, — подумал Диггз.
— Сколько офицеров мне взять с собой?
— Шесть, включая вас.
— О'кей. — Генерал кивнул и повернулся к капитану, который вызвал его из вагона. — Мне нужны полковники Мастертон, Дуглас, Уэлш, Тернер, майор Херст и подполковник Гарвей.
— Слушаюсь, сэр. — Молодой офицер исчез.
— Когда вылетаем?
— Вас ожидает самолёт.
«Один из русских», — подумал Диггз. Никогда раньше он не летал на русском самолёте. Насколько это безопасно? Насколько безопасно лететь на самолёте в зону, где ведутся бои? Ничего не поделаешь, армия не платит ему за то, чтобы он оставался в безопасных местах.
— Кто вы?
— Носенко, Валентин Носенко, генерал-майор, представитель Ставки.
— Ситуация действительно настолько плохая?
— Её нельзя назвать хорошей, генерал Диггз. Наша главная проблема заключается в том, чтобы перевезти подкрепления к театру военных действий. Но китайцам приходится переправляться через реки. Так что трудности, как говорите вы, американцы, компенсируют одна другую.
Больше всего Диггза беспокоил вопрос снабжения. Его танки и бронетранспортёры «Брэдли» уже имели при себе полный боезапас, и два с половиной дополнительных боезапаса для каждой машины находились в грузовиках в других поездах, подобных этому. После этого ситуация становилась сложной, особенно для артиллерии. Но его главной заботой было дизельное топливо. У него было достаточно горючего, чтобы дивизия могла продвинуться на триста или четыреста миль. Это немалое расстояние по прямой линии, но на войне никто не позволяет войскам двигаться по прямой. Таким образом, в лучшем случае дивизия могла продвинуться на двести миль, что не было таким уж впечатляющим расстоянием. Кроме того, требовалось горючее для его реактивных самолётов. Вот почему генералу в первую очередь был нужен его специалист по логистике, полковник Тед Дуглас, сразу после оперативного мозга дивизии — полковника Мастертона. Офицеры начали собираться.
— В чем дело, сэр? — спросил Мастертон.
— Мы летим на восток, чтобы увидеть, что там происходит.
— О'кей, тогда надо позаботиться о средствах связи. — Полковник Мастертон исчез. Вскоре он вышел из вагона, за ним двое солдат несли спутниковое радиооборудование.
— Отличная мысль, Дьюк, — заметил подполковник Гарвей. Он занимался связью и электронной разведкой в Первой бронетанковой дивизии.
— Господа, это генерал Носенко из Ставки. Насколько я понимаю, он полетит с нами на восток?
— Совершенно верно, я отвечаю за разведывательное обеспечение Ставки. Прошу следовать за мной. — Он проводил их к четырём автомобилям. Через двадцать минут они подъехали к военному аэродрому.
— Как относится к вторжению ваш народ? — спросил Диггз.
— Вы имеете в виду гражданское население? Слишком рано делать выводы. Многие не верят в происходящее, но немало и гнева. Гнев — это хорошо, — сказал Носенко. — Гнев является источником мужества и решительности.
«Если русские говорят о гневе и решительности, значит, ситуация действительно плохая», — подумал Диггз, глядя на улицы московских пригородов.
— Какие соединения двигаются перед нами?
— Пока четыре мотострелковые дивизии, — ответил Носенко. — Это наши самые лучшие части. Кроме того, мы формируем и другие подразделения.
— Я не имею последних сведений. Что ещё посылает НАТО? — спросил Диггз.
— Формируется британская бригада из солдат, базирующихся в Хоне. Мы надеемся, что они отправятся в путь через двое суток.
— Действительно, как мы вступим в бой без, по крайней мере, поддерживающих нас британцев, — сказал Диггз. — Отлично, они экипированы примерно так же, как и мы. — «Но ещё лучше, они подготовлены в соответствии с той же доктриной. Хоне», — подумал он. 22-я бригада из казарм в Гааге, командир — бригадный генерал Сэм Тернер. Пьёт виски, как минеральную воду «Перье», но великолепно соображает и блестящий тактик. А его бригада подготовлена на основе тех же учений и штабных игр в Графенворе. — Как относительно немцев?
— Это политический вопрос, — признался Носенко.
— Передайте своим политикам, что Гитлер мёртв, Валентин. Иметь немцев на нашей стороне совсем не вредно. Поверь мне, приятель. Мы все время проводим учения с ними. Они немного хуже подготовлены, чем десять лет назад, но немецкие солдаты по-прежнему хороши, да и их офицеры ничем не уступают. Особенно хорошими у немцев являются их разведывательные подразделения.
— Да, но это политический вопрос, — повторил Носенко. На этом, понял Диггз, обсуждение кончилось.
На взлётной дорожке их ждал Ил-76, известный в НАТО как «Кэмбер», русская копия С-141 «Старлифтер» Локхида. На нем была расцветка «Аэрофлота», но в хвосте виднелись пушечные установки, которые русские любят пристраивать на всех своих тактических самолётах. Диггз не возражал против этого. Они едва успели подняться в самолёт и пристегнуться ремнями, как самолёт начал разбег.
— Торопимся, Валентин?
— А зачем ждать, генерал Диггз? Идёт война, — напомнил Носенко своему гостю.
— О'кей, что нам известно?
Носенко открыл планшет с картами, который держал в руках, и положил на пол большой лист. Самолёт начал набирать высоту. Это была карта китайско-русской границы по реке Амур, на которой уже были нанесены карандашные пометки. Американские офицеры наклонились над картой.
— Они подошли вот сюда и переправились через реку…
* * *
— Насколько быстро они продвигаются? — спросил Бондаренко.
— Я послал перед ними разведывательное подразделение. Они докладывают мне каждые пятнадцать минут, — ответил полковник Толкунов. — Китайские войска двигаются неторопливо и осторожно. Их разведывательное прикрытие состоит из гусеничных бронетранспортёров WZ-501 с лёгким вооружением, но с хорошим радиообеспечением. Тем не менее они не проявляют инициативу. Как я сказал, двигаются неторопливо. Они перемещаются прыжками по полкилометра, в зависимости от местности. Мы прослушиваем их радиопереговоры. Они не шифрованы, хотя китайский разговорный язык обманчив по своей терминологии. Сейчас мы занимаемся этим.
— Скорость движения?
— Пять километров в час, это самое быстрое, как мы заметили, обычно медленнее. Их основные элементы все ещё продолжают перестраиваться, и они так и не сумели пока подготовить систему снабжения. Я полагаю, что они не будут пытаться продвигаться вперёд больше чем на тридцать километров в сутки — судя по моим наблюдениям.
— Любопытно. — Бондаренко снова посмотрел на карту. Китайские войска начали двигаться на северо-северо-запад, потому что к этому их вынудило направление местности. При такой скорости они сумеют добраться до золотого прииска через шесть или семь дней.
Теоретически, он мог двинуть свою 265-ю мотострелковую дивизию и блокировать их наступление… вот здесь… через двое суток и заставить их принять бой, но к этому времени у них будет по крайней мере три… может быть, даже восемь механизированных дивизий, способных атаковать его единственную полноценную дивизию, и так скоро он не мог рисковать. Хорошая новость заключалась в том, что китайские войска обходили его командный пункт. Знак презрения? — подумал он. — Или просто там не было ничего, что могло бы угрожать им, и они не хотели напрасно растрачивать на это силы? Нет, они будут наступать как можно быстрее, ведя пешую пехоту для защиты их направления движения. Это была классическая тактика, и ею пользовались потому, что она приносила успех. Все поступали таким образом, от Ганнибала до Гитлера.
Таким образом, их передовые элементы двигались осторожно и осмотрительно, и под их прикрытием они продолжали переправлять свою армию через амурские мосты.
— Какие китайские части мы опознали?
— Головную часть вражеского формирования составляет 34-я Краснознамённая ударная армия под командованием генерала Пенг Хи-Вонга. Он считается политически надёжным, и его ценят в Пекине как опытного военачальника. Следует предположить, что Пенг будет командовать оперативной группировкой армий. 34-я армия сейчас уже почти полностью переправилась через Амур. Теперь к переправе готовятся ещё три механизированные армии группы «А» — это 31-я, 29-я и 43-я. В обшей сложности они составляют 16 механизированных дивизий, а также приданные им части. Мы полагаем, что за ними последует 65-я армия группы «Б», состоящая из четырех пехотных дивизий и танковой бригады. Я думаю, что задачей 65-й армии будет прикрытие западного фланга. — В этом был определённый смысл. К востоку от линии прорыва не было достаточно надёжных русских подразделений. Классическая операция заключалась бы в повороте на восток к Владивостоку и берегу Тихого океана, но это только отвлечёт силы от главной цели. Таким образом, с поворотом на восток китайские армии повременят по крайней мере неделю, возможно, две или три. Пока туда направятся только лёгкие части прикрытия.
— Как относительно гражданского населения? — спросил Бондаренко.
— По мере возможности люди покидают города на пути китайского наступления, главным образом автобусами и автомобилями. Наша военная полиция пытается навести там порядок. Пока не случилось ничего, что могло бы помешать эвакуации, — сказал Толкунов. — Вот посмотрите, китайские войска даже обходят Белогорск. Их разведывательные подразделения обходят его с востока.
— Это разумное решение, не правда ли? — заметил Бондаренко. — Их настоящая цель находится далеко на севере. Тогда зачем замедлять продвижение? Им не нужна территория. Им не нужны люди. Их целью являются нефть и золото. Захватывая гражданских лиц, они затруднят этим продвижение к основным целям. Если бы я был на месте генерала Пенга, я беспокоился бы о протяжённости продвижения на север. Даже не встречая сопротивления, он встретит на своём пути труднопреодолимые естественные преграды, а защищать линию продвижения чертовски трудно. — Геннадий сделал паузу. Зачем сочувствовать этому варвару? В конце концов, его задача заключалась в том, чтобы уничтожить противника и его людей. Но как? Даже продвижение так далеко на север представляет собой проблему. В таком случае насколько труднее будет нанести по врагу удар в той же местности плохо подготовленными войсками? Тактические проблемы обеих сторон будут настолько трудны, что люди его профессии сочтут их почти невыполнимыми.
— Генерал Бондаренко?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214
Но нет, это место походило на какой-то военный терминал. Справа виднелись русские танки, и повсюду масса наклонных бетонных рамп — русские построили, по-видимому, эту станцию для перевозки своих собственных гусеничных машин на запад, решил он.
— Генерал! — раздался чей-то голос.
— Да!
— С вами хотят повидаться, сэр, — объявил тот же голос.
Диггз встал и пошёл на голос. Это был один из его младших офицеров, только что окончивший Ливенуорт, а за его спиной стоял русский генерал.
— Вы генерал Диггз? — спросил русский на неплохом английском языке.
— Совершенно верно.
— Прошу вас пройти со мной. — Русский спустился на платформу. Воздух был свежим, но этим утром над ними висели низкие серые облака.
— Вы хотите рассказать мне, как дела на востоке? — спросил Диггз.
— Нет, мы хотим, чтобы вы полетели со своим штабом в Хабаровск и там все увидите сами.
Это разумно, — подумал Диггз.
— Сколько офицеров мне взять с собой?
— Шесть, включая вас.
— О'кей. — Генерал кивнул и повернулся к капитану, который вызвал его из вагона. — Мне нужны полковники Мастертон, Дуглас, Уэлш, Тернер, майор Херст и подполковник Гарвей.
— Слушаюсь, сэр. — Молодой офицер исчез.
— Когда вылетаем?
— Вас ожидает самолёт.
«Один из русских», — подумал Диггз. Никогда раньше он не летал на русском самолёте. Насколько это безопасно? Насколько безопасно лететь на самолёте в зону, где ведутся бои? Ничего не поделаешь, армия не платит ему за то, чтобы он оставался в безопасных местах.
— Кто вы?
— Носенко, Валентин Носенко, генерал-майор, представитель Ставки.
— Ситуация действительно настолько плохая?
— Её нельзя назвать хорошей, генерал Диггз. Наша главная проблема заключается в том, чтобы перевезти подкрепления к театру военных действий. Но китайцам приходится переправляться через реки. Так что трудности, как говорите вы, американцы, компенсируют одна другую.
Больше всего Диггза беспокоил вопрос снабжения. Его танки и бронетранспортёры «Брэдли» уже имели при себе полный боезапас, и два с половиной дополнительных боезапаса для каждой машины находились в грузовиках в других поездах, подобных этому. После этого ситуация становилась сложной, особенно для артиллерии. Но его главной заботой было дизельное топливо. У него было достаточно горючего, чтобы дивизия могла продвинуться на триста или четыреста миль. Это немалое расстояние по прямой линии, но на войне никто не позволяет войскам двигаться по прямой. Таким образом, в лучшем случае дивизия могла продвинуться на двести миль, что не было таким уж впечатляющим расстоянием. Кроме того, требовалось горючее для его реактивных самолётов. Вот почему генералу в первую очередь был нужен его специалист по логистике, полковник Тед Дуглас, сразу после оперативного мозга дивизии — полковника Мастертона. Офицеры начали собираться.
— В чем дело, сэр? — спросил Мастертон.
— Мы летим на восток, чтобы увидеть, что там происходит.
— О'кей, тогда надо позаботиться о средствах связи. — Полковник Мастертон исчез. Вскоре он вышел из вагона, за ним двое солдат несли спутниковое радиооборудование.
— Отличная мысль, Дьюк, — заметил подполковник Гарвей. Он занимался связью и электронной разведкой в Первой бронетанковой дивизии.
— Господа, это генерал Носенко из Ставки. Насколько я понимаю, он полетит с нами на восток?
— Совершенно верно, я отвечаю за разведывательное обеспечение Ставки. Прошу следовать за мной. — Он проводил их к четырём автомобилям. Через двадцать минут они подъехали к военному аэродрому.
— Как относится к вторжению ваш народ? — спросил Диггз.
— Вы имеете в виду гражданское население? Слишком рано делать выводы. Многие не верят в происходящее, но немало и гнева. Гнев — это хорошо, — сказал Носенко. — Гнев является источником мужества и решительности.
«Если русские говорят о гневе и решительности, значит, ситуация действительно плохая», — подумал Диггз, глядя на улицы московских пригородов.
— Какие соединения двигаются перед нами?
— Пока четыре мотострелковые дивизии, — ответил Носенко. — Это наши самые лучшие части. Кроме того, мы формируем и другие подразделения.
— Я не имею последних сведений. Что ещё посылает НАТО? — спросил Диггз.
— Формируется британская бригада из солдат, базирующихся в Хоне. Мы надеемся, что они отправятся в путь через двое суток.
— Действительно, как мы вступим в бой без, по крайней мере, поддерживающих нас британцев, — сказал Диггз. — Отлично, они экипированы примерно так же, как и мы. — «Но ещё лучше, они подготовлены в соответствии с той же доктриной. Хоне», — подумал он. 22-я бригада из казарм в Гааге, командир — бригадный генерал Сэм Тернер. Пьёт виски, как минеральную воду «Перье», но великолепно соображает и блестящий тактик. А его бригада подготовлена на основе тех же учений и штабных игр в Графенворе. — Как относительно немцев?
— Это политический вопрос, — признался Носенко.
— Передайте своим политикам, что Гитлер мёртв, Валентин. Иметь немцев на нашей стороне совсем не вредно. Поверь мне, приятель. Мы все время проводим учения с ними. Они немного хуже подготовлены, чем десять лет назад, но немецкие солдаты по-прежнему хороши, да и их офицеры ничем не уступают. Особенно хорошими у немцев являются их разведывательные подразделения.
— Да, но это политический вопрос, — повторил Носенко. На этом, понял Диггз, обсуждение кончилось.
На взлётной дорожке их ждал Ил-76, известный в НАТО как «Кэмбер», русская копия С-141 «Старлифтер» Локхида. На нем была расцветка «Аэрофлота», но в хвосте виднелись пушечные установки, которые русские любят пристраивать на всех своих тактических самолётах. Диггз не возражал против этого. Они едва успели подняться в самолёт и пристегнуться ремнями, как самолёт начал разбег.
— Торопимся, Валентин?
— А зачем ждать, генерал Диггз? Идёт война, — напомнил Носенко своему гостю.
— О'кей, что нам известно?
Носенко открыл планшет с картами, который держал в руках, и положил на пол большой лист. Самолёт начал набирать высоту. Это была карта китайско-русской границы по реке Амур, на которой уже были нанесены карандашные пометки. Американские офицеры наклонились над картой.
— Они подошли вот сюда и переправились через реку…
* * *
— Насколько быстро они продвигаются? — спросил Бондаренко.
— Я послал перед ними разведывательное подразделение. Они докладывают мне каждые пятнадцать минут, — ответил полковник Толкунов. — Китайские войска двигаются неторопливо и осторожно. Их разведывательное прикрытие состоит из гусеничных бронетранспортёров WZ-501 с лёгким вооружением, но с хорошим радиообеспечением. Тем не менее они не проявляют инициативу. Как я сказал, двигаются неторопливо. Они перемещаются прыжками по полкилометра, в зависимости от местности. Мы прослушиваем их радиопереговоры. Они не шифрованы, хотя китайский разговорный язык обманчив по своей терминологии. Сейчас мы занимаемся этим.
— Скорость движения?
— Пять километров в час, это самое быстрое, как мы заметили, обычно медленнее. Их основные элементы все ещё продолжают перестраиваться, и они так и не сумели пока подготовить систему снабжения. Я полагаю, что они не будут пытаться продвигаться вперёд больше чем на тридцать километров в сутки — судя по моим наблюдениям.
— Любопытно. — Бондаренко снова посмотрел на карту. Китайские войска начали двигаться на северо-северо-запад, потому что к этому их вынудило направление местности. При такой скорости они сумеют добраться до золотого прииска через шесть или семь дней.
Теоретически, он мог двинуть свою 265-ю мотострелковую дивизию и блокировать их наступление… вот здесь… через двое суток и заставить их принять бой, но к этому времени у них будет по крайней мере три… может быть, даже восемь механизированных дивизий, способных атаковать его единственную полноценную дивизию, и так скоро он не мог рисковать. Хорошая новость заключалась в том, что китайские войска обходили его командный пункт. Знак презрения? — подумал он. — Или просто там не было ничего, что могло бы угрожать им, и они не хотели напрасно растрачивать на это силы? Нет, они будут наступать как можно быстрее, ведя пешую пехоту для защиты их направления движения. Это была классическая тактика, и ею пользовались потому, что она приносила успех. Все поступали таким образом, от Ганнибала до Гитлера.
Таким образом, их передовые элементы двигались осторожно и осмотрительно, и под их прикрытием они продолжали переправлять свою армию через амурские мосты.
— Какие китайские части мы опознали?
— Головную часть вражеского формирования составляет 34-я Краснознамённая ударная армия под командованием генерала Пенг Хи-Вонга. Он считается политически надёжным, и его ценят в Пекине как опытного военачальника. Следует предположить, что Пенг будет командовать оперативной группировкой армий. 34-я армия сейчас уже почти полностью переправилась через Амур. Теперь к переправе готовятся ещё три механизированные армии группы «А» — это 31-я, 29-я и 43-я. В обшей сложности они составляют 16 механизированных дивизий, а также приданные им части. Мы полагаем, что за ними последует 65-я армия группы «Б», состоящая из четырех пехотных дивизий и танковой бригады. Я думаю, что задачей 65-й армии будет прикрытие западного фланга. — В этом был определённый смысл. К востоку от линии прорыва не было достаточно надёжных русских подразделений. Классическая операция заключалась бы в повороте на восток к Владивостоку и берегу Тихого океана, но это только отвлечёт силы от главной цели. Таким образом, с поворотом на восток китайские армии повременят по крайней мере неделю, возможно, две или три. Пока туда направятся только лёгкие части прикрытия.
— Как относительно гражданского населения? — спросил Бондаренко.
— По мере возможности люди покидают города на пути китайского наступления, главным образом автобусами и автомобилями. Наша военная полиция пытается навести там порядок. Пока не случилось ничего, что могло бы помешать эвакуации, — сказал Толкунов. — Вот посмотрите, китайские войска даже обходят Белогорск. Их разведывательные подразделения обходят его с востока.
— Это разумное решение, не правда ли? — заметил Бондаренко. — Их настоящая цель находится далеко на севере. Тогда зачем замедлять продвижение? Им не нужна территория. Им не нужны люди. Их целью являются нефть и золото. Захватывая гражданских лиц, они затруднят этим продвижение к основным целям. Если бы я был на месте генерала Пенга, я беспокоился бы о протяжённости продвижения на север. Даже не встречая сопротивления, он встретит на своём пути труднопреодолимые естественные преграды, а защищать линию продвижения чертовски трудно. — Геннадий сделал паузу. Зачем сочувствовать этому варвару? В конце концов, его задача заключалась в том, чтобы уничтожить противника и его людей. Но как? Даже продвижение так далеко на север представляет собой проблему. В таком случае насколько труднее будет нанести по врагу удар в той же местности плохо подготовленными войсками? Тактические проблемы обеих сторон будут настолько трудны, что люди его профессии сочтут их почти невыполнимыми.
— Генерал Бондаренко?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214