Не буду больше отнимать у вас время, сэр. Благодарю вас за то, что вы смогли принять меня. — Килмер встал и ещё раз пожал руку министру. Затем он прошёл через приёмную, глядя прямо перед собой, повернул налево в коридор и направился к лифтам. Коридор казался таким же длинным, как раньше, и звук его шагов по полу был необычно громким. Килмер служил дипломатом достаточно долго, чтобы знать, что Шен должен был отреагировать на ноту с большим раздражением. Вместо этого он принял ноту, как принял бы приглашение на неформальный ужин в посольстве. Это что-то означало, но Килмер не был уверен, что именно. Сидя в автомобиле, он начал обдумывать содержание своего донесения в Туманную долину, но затем понял, что лучше сначала доложить это устно по кодированному каналу STU.
* * *
— Он действительно хороший дипломат, Карл? — спросил Адлер у посла.
— Отличный парень. Скотт. Фотографическая память, мне хотелось бы иметь такой талант. Может быть, он слишком быстро делает карьеру, но у него превосходный ум, ему не хватает только практического опыта. Думаю, что года через три ему можно будет поручить собственное посольство, и тогда он начнёт двигаться вверх по служебной лестнице.
«В месте вроде Лесото», — подумал Государственный секретарь. Для посла в такой стране слово «тихая заводь» покажется комплиментом. Ничего не поделаешь, с чего-то надо начинать.
— Какой будет реакция Шена?
— Это зависит от многих обстоятельств. Если они просто проводят манёвры для рутинной подготовки, они могут рассердиться. Если же перебрасывают войска, готовясь к войне, и мы схватили их, когда они запустили руку в банку с вареньем, их реакция будет изображать оскорбление и удивление. — Хитч остановился и зевнул. — Извини. Настоящий вопрос, по сути дела, заключается в том, заставит ли их это задуматься.
— Ты ведь знаешь почти всех членов Политбюро. Как ты считаешь, заставит?
— Я не знаю, — неловко признался Хитч. — Скотт, я провёл там некоторое время, это верно, но не могу сказать, что я хорошо понимаю их. Они принимают решения, исходя из политических соображений, которые непонятны американцам.
— Президент называет их Клингонами, — сказал Адлер послу.
Хитч улыбнулся:
— Я не заходил бы так далеко, но в этом есть своя логика. — И тут зажужжал интерком Адлера.
— Уильям Килмер из Пекина вызывает вас на кодированном канале STU, — раздался голос секретаря.
— Это Скотт Адлер, — сказал Государственный секретарь, когда поднял телефонную трубку. — В кабинете со мной посол Хитч. Я переключил вас на динамик.
— Сэр, я побывал у министра Шена и передал ноту. Министр даже не моргнул глазом. Он сказал, что скоро подготовит ответ, но когда — неизвестно. Сначала он должен поговорить со своими коллегами в Политбюро. Если не считать этого, никакой реакции. Я могу послать вам факс записи разговора через полчаса. Встреча продолжалась меньше десяти минут.
Адлер посмотрел на Хитча, который покачал головой. Новость не обрадовала его.
— Билл, каково было его поведение? — спросил Хитч.
— У меня возникло впечатление, что он принял сильное успокоительное. Абсолютно никакой физической реакции.
— Шен вообще-то гиперактивен, — объяснил Хитч. — Иногда он не может даже заставить себя сидеть. Какой у тебя вывод, Билл?
— Я очень обеспокоен, — сразу ответил Килмер. — Думаю, что у нас здесь серьёзная проблема.
— Спасибо, мистер Килмер. Высылайте факс как можно скорее. — Адлер нажал на кнопку и посмотрел на своего гостя. — Проклятье!
— Да. Когда мы узнаем, как реагируют они на ноту?
— Надеюсь, завтра утром мы…
— У нас есть источник внутри их правительства? — спросил Хитч. Непроницаемое выражение на лице Адлера было красноречивым ответом.
* * *
— Спасибо, Скотт, — сказал Райан, опуская телефонную трубку. Он уже вернулся обратно в Овальный кабинет и сидел в своём кресле, которое специально подогнали к формам его тела и сделали максимально удобным. В данный момент это не слишком помогало ему, но он считал, что благодаря этому ему приходилось всё-таки меньше беспокоиться.
— И что теперь?
— Теперь мы ждём очередного донесения от «ЗОРГЕ».
— «ЗОРГЕ»? — удивлённо спросил профессор Вивёр.
— Доктор Вивёр, у нас есть источник информации, который иногда сообщает нам о том, что обсуждает их Политбюро, — сказал профессору Эд Фоули. — Эти сведения не должны выходить за пределы этого кабинета.
— Понял. — Несмотря на свою учёную степень, профессор Вивёр знал, что нужно соблюдать правила секретности. — Это название специальной информации, которую вы показывали мне?
— Совершенно верно.
— Это чертовски хороший источник, кем бы он ни был. Его донесение читается, как стенограмма их заседаний, в нём даётся характеристика членов Политбюро, особенно Чанга. Именно он является движущей силой. Премьер-министр Ху прислушивается к каждому его слову.
— Адлер встречался с ним, когда шли челночные переговоры относительно аэробуса, сбитого в Тайбее, — сказал Райан.
— И? — спросил Вивёр. Он знал имя китайского министра и слова, которые тот произносил, но не встречался с ним.
— Чанг очень влиятельный и не слишком приятный человек, — ответил президент. — Он играл немалую роль в нашем конфликте с Японией, а также в прошлогоднем столкновении с Объединённой Исламской Республикой.
— Он походит на Макиавелли?
— Да, очень похож. Он больше теоретик, чем активный деятель. Что-то вроде серого кардинала, человек, стоящий позади трона. Он не идеолог как таковой, но человек, которому нравится играть в реальном мире.
— Он патриот, Эд? — спросил Райан у директора ЦРУ.
— Мы поручили нашему психологу составить его портрет, — пожал плечами Фоули. — Отчасти он социопат, отчасти политический деятель. Человек, которому нравится чувство власти. У него нет известных нам личных слабостей. Сексуально активный мужчина, но многие члены Политбюро в этом не уступают ему. Может быть, это особенность их культуры, а, Вивёр?
— Мао это нравилось, как все мы знаем. У китайских императоров были большие конюшни наложниц.
— Я полагаю, люди занимались этим до появления телевидения, — заметил Арни ван Дамм.
— По сути дела, это не так уж далеко от правды, — согласился Вивёр. Переход к современности является культурной особенностью, и это фундаментальная форма личной власти, которой любят пользоваться некоторые мужчины. Движение за освобождение женщин ещё не достигло КНР.
— Я, должно быть, слишком ортодоксальный человек, — произнёс президент. — Но при мысли о Мао, насилующем малолетних девочек, по коже у меня бегут мурашки.
— Они не обращают на это особого внимания, господин президент, — сказал ему Вивёр. — Некоторые китайцы сами приводили своих малолетних сестёр, чтобы они разделили постель с Великим Лидером. Там другая культура, и у неё другие традиции, отличающиеся от наших правил.
— Это точно, всего лишь немного отличающиеся, — заметил отец двух дочерей, одна из которых недавно начала встречаться с молодыми людьми. Что думали отцы этих малолетних девочек? Испытывали чувство гордости, что их дочери были лишены девственности великим Мао Цзэдуном? При этой мысли у Райана пробежал холодок по коже, но он тут же прогнал это чувство. — Неужели они совсем не ценят человеческую жизнь? Как относительно их солдат?
— Господин президент, Библия не была написана в Китае, и усилия миссионеров внедрить в Китае христианство не были особенно успешными. А когда к власти пришёл Мао, он подавил попытки миссионеров весьма эффективно, как мы видели совсем недавно. Их взгляд на место человека в мире отличается от нашего. Отвечу на ваш вопрос — нет, они не ценят отдельную человеческую жизнь, как это делаем мы. Мы говорим про коммунистов, которые руководствуются всем, только исходя из политических соображений. Это особенно очевидно в культуре, где человеческая жизнь не имеет особого значения. Таким образом, можно сказать, что это очень неудачное сочетание двух систем, если рассматривать Китай с нашей точки зрения.
Неудачное сочетание, — подумал Райан, — какая деликатная фраза. Мы говорим о правительстве, которое убило больше двадцати миллионов своих граждан всего за несколько месяцев, стремясь к политическому совершенству.
— Доктор Вивёр, каково ваше мнение: каким будет решение их Политбюро?
— Они будут продолжать идти по выбранному ими пути, — ответил Вивёр без колебаний. Реакция президента удивила его.
— Черт бы их побрал, неужели никто не думает, что здравый смысл исчез из мира?! — зарычал Райан. Он обвёл взглядом кабинет и увидел, что все присутствующие внезапно опустили головы и смотрят на ярко-синий ковёр.
— Господин президент, они боятся войны гораздо меньше, чем альтернативы войны, — ответил Вивёр, удивительно бесстрашно, подумал Арни ван Дамм. — Позвольте мне повторить то, что я говорил раньше. Если они не принесут в страну новое богатство в виде нефти и золота, им угрожает экономический коллапс, который разрушит всю их политическую систему, а для них это страшнее, чем потеря сотни тысяч солдат в завоевательной войне.
— А я могу остановить это, лишь сбросив на их столицу ядерную бомбу, — которая, между прочим, приведёт к гибели двух миллионов простых людей. Черт бы все это побрал! — снова выругался Райан.
— Скорее пять миллионов, может быть даже десять, — заметил генерал Мур, чем заслужил уничтожающий взгляд Верховного главнокомандующего. — Да, сэр, это приведёт к желаемому результату, но я согласен, что цена слишком высока.
— Робби? — Джек повернулся к своему вице-президенту, надеясь услышать что-то ободряющее.
— Что ты хочешь, чтобы я сказал, Джек? Нам остаётся надеяться, что они поймут — это будет стоить им больше, чем они рассчитывают, но у меня впечатление, что шансы не в нашу пользу.
— Нам нужно сделать ещё одно — подготовить народ к предстоящим событиям, — сказал Арни. — Завтра мы сообщим об этом прессе, а потом ты выступишь по телевидению и объяснишь зрителям, что происходит и почему.
— Знаете, мне действительно не очень нравится эта работа — извините меня. Это было мальчишеством с моей стороны, правда? — спросил «Фехтовальщик».
— Это не должно быть развлечением, Джек, — заметил ван Дамм. — Ты хорошо вёл игру до сих пор, но не всегда можешь контролировать других игроков за карточным столом.
Зазвенел телефон президента. Джек снял трубку.
— Да? О'кей. — Он поднял голову. — Эд, это для тебя.
Фоули встал и подошёл к телефону.
— Фоули слушает… О'кей, хорошо. Спасибо. — Он положил трубку. — Облака рассеиваются над Северо-Восточным Китаем. Через полчаса нам доставят изображения.
— Микки, насколько быстро мы сможем переправить туда беспилотные разведывательные самолёты?
— Им придётся перелететь туда. У нас есть самолёты, которые мы можем выслать из Калифорнии, но намного эффективнее погрузить их в С-17, и тогда они поднимутся с сибирских аэродромов. На это потребуется… ну, скажем, тридцать шесть часов с момента получения приказа.
— Приказ отдан, — сказал Райан. — Что это за самолёты?
— Это БПЛА — беспилотные летательные аппараты, мы называем их «трутнями». Они незаметны в воздухе и могут летать в течение длительного времени. Мы можем получать видеоизображение от них в реальном времени. Они сказочно хороши для разведки поля боя, лучшие новые игрушки, принятые на вооружение военно-воздушными силами, насколько это понимает армия. Я могу отправить их прямо сейчас.
— Действуй, — сказал ему Райан.
— При условии, если там есть место для их приземления. Но мы можем выслать их с базы Элмендорф на Аляске, если возникнет такая необходимость. — Мур поднял телефонную трубку и позвонил в Национальный военный командный центр — НВКЦ — в Пентагоне.
* * *
Операции генерала Пенга продвигались полным ходом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214
* * *
— Он действительно хороший дипломат, Карл? — спросил Адлер у посла.
— Отличный парень. Скотт. Фотографическая память, мне хотелось бы иметь такой талант. Может быть, он слишком быстро делает карьеру, но у него превосходный ум, ему не хватает только практического опыта. Думаю, что года через три ему можно будет поручить собственное посольство, и тогда он начнёт двигаться вверх по служебной лестнице.
«В месте вроде Лесото», — подумал Государственный секретарь. Для посла в такой стране слово «тихая заводь» покажется комплиментом. Ничего не поделаешь, с чего-то надо начинать.
— Какой будет реакция Шена?
— Это зависит от многих обстоятельств. Если они просто проводят манёвры для рутинной подготовки, они могут рассердиться. Если же перебрасывают войска, готовясь к войне, и мы схватили их, когда они запустили руку в банку с вареньем, их реакция будет изображать оскорбление и удивление. — Хитч остановился и зевнул. — Извини. Настоящий вопрос, по сути дела, заключается в том, заставит ли их это задуматься.
— Ты ведь знаешь почти всех членов Политбюро. Как ты считаешь, заставит?
— Я не знаю, — неловко признался Хитч. — Скотт, я провёл там некоторое время, это верно, но не могу сказать, что я хорошо понимаю их. Они принимают решения, исходя из политических соображений, которые непонятны американцам.
— Президент называет их Клингонами, — сказал Адлер послу.
Хитч улыбнулся:
— Я не заходил бы так далеко, но в этом есть своя логика. — И тут зажужжал интерком Адлера.
— Уильям Килмер из Пекина вызывает вас на кодированном канале STU, — раздался голос секретаря.
— Это Скотт Адлер, — сказал Государственный секретарь, когда поднял телефонную трубку. — В кабинете со мной посол Хитч. Я переключил вас на динамик.
— Сэр, я побывал у министра Шена и передал ноту. Министр даже не моргнул глазом. Он сказал, что скоро подготовит ответ, но когда — неизвестно. Сначала он должен поговорить со своими коллегами в Политбюро. Если не считать этого, никакой реакции. Я могу послать вам факс записи разговора через полчаса. Встреча продолжалась меньше десяти минут.
Адлер посмотрел на Хитча, который покачал головой. Новость не обрадовала его.
— Билл, каково было его поведение? — спросил Хитч.
— У меня возникло впечатление, что он принял сильное успокоительное. Абсолютно никакой физической реакции.
— Шен вообще-то гиперактивен, — объяснил Хитч. — Иногда он не может даже заставить себя сидеть. Какой у тебя вывод, Билл?
— Я очень обеспокоен, — сразу ответил Килмер. — Думаю, что у нас здесь серьёзная проблема.
— Спасибо, мистер Килмер. Высылайте факс как можно скорее. — Адлер нажал на кнопку и посмотрел на своего гостя. — Проклятье!
— Да. Когда мы узнаем, как реагируют они на ноту?
— Надеюсь, завтра утром мы…
— У нас есть источник внутри их правительства? — спросил Хитч. Непроницаемое выражение на лице Адлера было красноречивым ответом.
* * *
— Спасибо, Скотт, — сказал Райан, опуская телефонную трубку. Он уже вернулся обратно в Овальный кабинет и сидел в своём кресле, которое специально подогнали к формам его тела и сделали максимально удобным. В данный момент это не слишком помогало ему, но он считал, что благодаря этому ему приходилось всё-таки меньше беспокоиться.
— И что теперь?
— Теперь мы ждём очередного донесения от «ЗОРГЕ».
— «ЗОРГЕ»? — удивлённо спросил профессор Вивёр.
— Доктор Вивёр, у нас есть источник информации, который иногда сообщает нам о том, что обсуждает их Политбюро, — сказал профессору Эд Фоули. — Эти сведения не должны выходить за пределы этого кабинета.
— Понял. — Несмотря на свою учёную степень, профессор Вивёр знал, что нужно соблюдать правила секретности. — Это название специальной информации, которую вы показывали мне?
— Совершенно верно.
— Это чертовски хороший источник, кем бы он ни был. Его донесение читается, как стенограмма их заседаний, в нём даётся характеристика членов Политбюро, особенно Чанга. Именно он является движущей силой. Премьер-министр Ху прислушивается к каждому его слову.
— Адлер встречался с ним, когда шли челночные переговоры относительно аэробуса, сбитого в Тайбее, — сказал Райан.
— И? — спросил Вивёр. Он знал имя китайского министра и слова, которые тот произносил, но не встречался с ним.
— Чанг очень влиятельный и не слишком приятный человек, — ответил президент. — Он играл немалую роль в нашем конфликте с Японией, а также в прошлогоднем столкновении с Объединённой Исламской Республикой.
— Он походит на Макиавелли?
— Да, очень похож. Он больше теоретик, чем активный деятель. Что-то вроде серого кардинала, человек, стоящий позади трона. Он не идеолог как таковой, но человек, которому нравится играть в реальном мире.
— Он патриот, Эд? — спросил Райан у директора ЦРУ.
— Мы поручили нашему психологу составить его портрет, — пожал плечами Фоули. — Отчасти он социопат, отчасти политический деятель. Человек, которому нравится чувство власти. У него нет известных нам личных слабостей. Сексуально активный мужчина, но многие члены Политбюро в этом не уступают ему. Может быть, это особенность их культуры, а, Вивёр?
— Мао это нравилось, как все мы знаем. У китайских императоров были большие конюшни наложниц.
— Я полагаю, люди занимались этим до появления телевидения, — заметил Арни ван Дамм.
— По сути дела, это не так уж далеко от правды, — согласился Вивёр. Переход к современности является культурной особенностью, и это фундаментальная форма личной власти, которой любят пользоваться некоторые мужчины. Движение за освобождение женщин ещё не достигло КНР.
— Я, должно быть, слишком ортодоксальный человек, — произнёс президент. — Но при мысли о Мао, насилующем малолетних девочек, по коже у меня бегут мурашки.
— Они не обращают на это особого внимания, господин президент, — сказал ему Вивёр. — Некоторые китайцы сами приводили своих малолетних сестёр, чтобы они разделили постель с Великим Лидером. Там другая культура, и у неё другие традиции, отличающиеся от наших правил.
— Это точно, всего лишь немного отличающиеся, — заметил отец двух дочерей, одна из которых недавно начала встречаться с молодыми людьми. Что думали отцы этих малолетних девочек? Испытывали чувство гордости, что их дочери были лишены девственности великим Мао Цзэдуном? При этой мысли у Райана пробежал холодок по коже, но он тут же прогнал это чувство. — Неужели они совсем не ценят человеческую жизнь? Как относительно их солдат?
— Господин президент, Библия не была написана в Китае, и усилия миссионеров внедрить в Китае христианство не были особенно успешными. А когда к власти пришёл Мао, он подавил попытки миссионеров весьма эффективно, как мы видели совсем недавно. Их взгляд на место человека в мире отличается от нашего. Отвечу на ваш вопрос — нет, они не ценят отдельную человеческую жизнь, как это делаем мы. Мы говорим про коммунистов, которые руководствуются всем, только исходя из политических соображений. Это особенно очевидно в культуре, где человеческая жизнь не имеет особого значения. Таким образом, можно сказать, что это очень неудачное сочетание двух систем, если рассматривать Китай с нашей точки зрения.
Неудачное сочетание, — подумал Райан, — какая деликатная фраза. Мы говорим о правительстве, которое убило больше двадцати миллионов своих граждан всего за несколько месяцев, стремясь к политическому совершенству.
— Доктор Вивёр, каково ваше мнение: каким будет решение их Политбюро?
— Они будут продолжать идти по выбранному ими пути, — ответил Вивёр без колебаний. Реакция президента удивила его.
— Черт бы их побрал, неужели никто не думает, что здравый смысл исчез из мира?! — зарычал Райан. Он обвёл взглядом кабинет и увидел, что все присутствующие внезапно опустили головы и смотрят на ярко-синий ковёр.
— Господин президент, они боятся войны гораздо меньше, чем альтернативы войны, — ответил Вивёр, удивительно бесстрашно, подумал Арни ван Дамм. — Позвольте мне повторить то, что я говорил раньше. Если они не принесут в страну новое богатство в виде нефти и золота, им угрожает экономический коллапс, который разрушит всю их политическую систему, а для них это страшнее, чем потеря сотни тысяч солдат в завоевательной войне.
— А я могу остановить это, лишь сбросив на их столицу ядерную бомбу, — которая, между прочим, приведёт к гибели двух миллионов простых людей. Черт бы все это побрал! — снова выругался Райан.
— Скорее пять миллионов, может быть даже десять, — заметил генерал Мур, чем заслужил уничтожающий взгляд Верховного главнокомандующего. — Да, сэр, это приведёт к желаемому результату, но я согласен, что цена слишком высока.
— Робби? — Джек повернулся к своему вице-президенту, надеясь услышать что-то ободряющее.
— Что ты хочешь, чтобы я сказал, Джек? Нам остаётся надеяться, что они поймут — это будет стоить им больше, чем они рассчитывают, но у меня впечатление, что шансы не в нашу пользу.
— Нам нужно сделать ещё одно — подготовить народ к предстоящим событиям, — сказал Арни. — Завтра мы сообщим об этом прессе, а потом ты выступишь по телевидению и объяснишь зрителям, что происходит и почему.
— Знаете, мне действительно не очень нравится эта работа — извините меня. Это было мальчишеством с моей стороны, правда? — спросил «Фехтовальщик».
— Это не должно быть развлечением, Джек, — заметил ван Дамм. — Ты хорошо вёл игру до сих пор, но не всегда можешь контролировать других игроков за карточным столом.
Зазвенел телефон президента. Джек снял трубку.
— Да? О'кей. — Он поднял голову. — Эд, это для тебя.
Фоули встал и подошёл к телефону.
— Фоули слушает… О'кей, хорошо. Спасибо. — Он положил трубку. — Облака рассеиваются над Северо-Восточным Китаем. Через полчаса нам доставят изображения.
— Микки, насколько быстро мы сможем переправить туда беспилотные разведывательные самолёты?
— Им придётся перелететь туда. У нас есть самолёты, которые мы можем выслать из Калифорнии, но намного эффективнее погрузить их в С-17, и тогда они поднимутся с сибирских аэродромов. На это потребуется… ну, скажем, тридцать шесть часов с момента получения приказа.
— Приказ отдан, — сказал Райан. — Что это за самолёты?
— Это БПЛА — беспилотные летательные аппараты, мы называем их «трутнями». Они незаметны в воздухе и могут летать в течение длительного времени. Мы можем получать видеоизображение от них в реальном времени. Они сказочно хороши для разведки поля боя, лучшие новые игрушки, принятые на вооружение военно-воздушными силами, насколько это понимает армия. Я могу отправить их прямо сейчас.
— Действуй, — сказал ему Райан.
— При условии, если там есть место для их приземления. Но мы можем выслать их с базы Элмендорф на Аляске, если возникнет такая необходимость. — Мур поднял телефонную трубку и позвонил в Национальный военный командный центр — НВКЦ — в Пентагоне.
* * *
Операции генерала Пенга продвигались полным ходом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214