даже если бы вы могли выстрелить из винтовки, прицел пошлёт пулю в другую точку. Поэтому американцам придётся летать за бомбами, предназначенными для сбрасывания. Но доставка бомб по воздуху будет так же эффективна, как доставка по воздуху гравия при строительстве дорог. Бомбы доставляют на авиабазы на кораблях, поездах или грузовиках, но не по воздуху. По этой причине бомбардировщики В-1 и другие тяжёлые самолёты были посланы на авиабазу Андерсен на Гуаме, где были запасы бомб, хотя они находились далеко от предполагаемых целей. Военно-воздушные силы обеих стран сразу установили дружеские отношения, и уже через несколько часов — после того как американские пилоты отдохнули, как это предписано уставом, — они начали планировать миссии и летать с относительной лёгкостью.
* * *
Бронетехника «Квортерной лошади» грузилась первой. Под внимательным взглядом полковника Анжело Гиусти тяжёлые танки М1А2 и бронетранспортёры МЗ «Брэдли» въезжали на платформы «Дойче Рейл». За ними последовали автоцистерны и другие машины поддержки.
Персонал размещали в вагонах в передней части составов. Скоро поезд отправился на восток в Берлин, где они перейдут в вагоны с принятой в России шириной колеи для продолжения путешествия на восток. «Странно, что при отправке поездов не было репортёров с телевизионными камерами», — подумал Гиусти. Это не может продолжаться долго, но пока было одной неприятностью меньше для батальона, который считался глазами Первой бронетанковой. Вертолётная бригада дивизии находилась на собственной базе, ожидая прибытия транспортных самолётов, которые перебросят их на восток. Какой-то гений возразил против того, чтобы вертолёты летели сами. Они, по мнению Гиусти, вполне могли сделать это без посторонней помощи, но генерал Диггз сказал ему, чтобы Гиусти не беспокоился об этом. Гиусти будет беспокоиться об этом, но не вслух. Он разместился в удобном купе в переднем пассажирском вагоне, вместе со своим штабом, и принялся просматривать карты, только что отпечатанные картографическим подразделением дивизии, входящим в состав разведывательного управления. На картах была местность, за которую они будут сражаться. Они предсказывали главным образом, куда направятся китайцы, и это было не слишком трудно.
* * *
— Итак, что мы собираемся предпринять? — спросил Боб Хольцман.
— Мы начали развёртывать свои силы для поддержки наших союзников, — ответил Райан. — Мы надеемся, что КНР увидит это и прекратит свои действия, которые происходят сейчас.
— Мы связывались с Пекином?
— Да, — кивнул Райан. — Заместитель нашего посла в Пекине, Уильям Килмер, доставил нашу ноту китайскому правительству, и сейчас мы ожидаем официальный ответ.
— Вы говорите нам, что, по вашему мнению, может начаться война между Россией и Китаем?
— Боб, наше правительство приложило все силы, чтобы не допустить такой возможности, и мы призываем китайское правительство очень серьёзно обдумать своё положение и свои действия. Война больше не является продолжением политики в этом мире. Я полагаю, когда-то это было так, но не теперь. Война приносит смерть и разорение людям. Мир изменил свою позицию по этому вопросу. Человеческие жизни — включая жизни солдат — слишком драгоценны, чтобы разбрасываться ими. Боб, причина, в соответствии с которой у нас имеются правительства, заключается в служении потребностям и интересам народа, а не честолюбию правителей. Я надеюсь, что руководство КНР поймёт это. — Райан сделал паузу. — Пару дней назад я побывал в Освенциме. Боб, это зрелище заставляет задуматься. Ты чувствуешь там ужас. Ты слышишь крики и стоны людей, запах смерти, видишь длинные очереди несчастных, которых ведут под дулами автоматов к тому месту, где им предстоит умереть. Боб, неожиданно это перестало быть для меня похожим на черно-белое телевидение. Меня осенило, что нет никакого оправдания для правительства страны, любой страны, решившего заниматься убийством ради выгоды. Рядовые преступники грабят винные магазины ради денег. Страны грабят другие страны ради нефти или золота или территории. Гитлер вторгся в Польшу ради Lebensraum, чтобы расширить территорию Германии. Но, черт побери, там уже жили люди, и он пытался украсть землю у них. Вот и все. Никакая это не государственная политика, никакое не видение будущего. Гитлер был вором, перед тем как стал убийцей. Так вот Соединённые Штаты Америки не будут бездействовать и наблюдать, как нечто подобное произойдёт снова. — Райан замолчал и выпил голоток воды. — С течением жизни ты узнаешь, что есть только одна вещь, которую стоит иметь, — это любовь. Так вот, с другой стороны, есть только одна вещь, ради которой надо сражаться, — это справедливость. Боб, Америка готова воевать именно за это, и если Китай начнёт агрессивную войну — войну ради грабежа, — Америка станет рядом со своим союзником и положит ей конец.
— Многие говорят, что ваша политика по отношению к Китаю помогла обострению отношений из-за того, что ваше дипломатическое признание Республики Китай…
Райан резко прервал его:
— Боб, я не хочу больше слышать об этом! Правительство Республики Китай является свободно избранным правительством. Америка поддерживает демократические правительства. Почему? Да потому, что мы защищаем свободу и самоопределение. Ни я, ни Америка не имели ни малейшего отношения к хладнокровному убийству, которое мы все видели по телевидению, — смерти папского нунция кардинала ДиМило и гибели китайского священника Ю Фа Ана. Отвращение всего цивилизованного мира было вызвано действиями КНР. Но даже тогда Китай мог исправить ситуацию с помощью расследования и наказания убийц, но они предпочли не делать этого, и вот возникла реакция мира — реакция на то, что они сделали сами.
— Но из-за чего все это началось? Почему они собирают свои силы на русской границе?
— Судя по всему, им нужно то, что есть у русских, — новые месторождения нефти и золота. Подобно тому, как когда-то Ирак захватил Кувейт. Им была нужна нефть, фактически деньги. Это было вооружённое ограбление, вроде того, как это делает уличный бандит, отнимая у старой дамы чек социального страхования. Но каким-то образом, по какой-то причине мы оправдывали такое поведение, когда оно происходило на уровне государства. Но больше этого не будет, Боб. Мир больше не будет мириться с такими вещами. Америка не будет стоять и смотреть, когда это происходит с нашим союзником. Цицерон однажды сказал, что Рим стал великим не благодаря завоеваниям, а потому, что он защищал своих союзников. Нация завоёвывает уважение не благодаря тому, что она действует для чего-то, а потому, что она действует против чего-то. Америка защищает демократию, защищает самоопределение народов. Мы защищаем свободу. Мы защищаем справедливость. Мы сказали Китайской Народной Республике, что, если она развяжет агрессивную войну, Америка встанет плечом к плечу с Россией и защитит её от агрессора. Мы верим в мирный порядок на земле, в котором нации соперничают на поле экономических сражений, а не с танками и пулемётами. В мире было достаточно убийств. Пришло время остановить это, и Америка остановит войны.
— Мировой полицейский? — спросил Хольцман. И тут же президент отрицательно покачал головой.
— Нет, но мы будем защищать наших союзников, а Российская Федерация является нашим союзником. Вместе с русским народом мы остановили Гитлера. Теперь мы тоже будем стоять рядом с ними, — сказал Райан.
— И мы снова пошлём наших молодых людей на войну?
— Войны может и не быть, Боб. Сегодня нет войны. Ни Америка, ни Россия не развяжут войну. Этот вопрос находится в руках других людей. Совсем нетрудно, не требуется никаких усилий, чтобы страна прекратила подготовку к войне. Редкому профессиональному солдату нравится воевать. Можешь не сомневаться, что тот, кто однажды побывал на поле боя, вряд ли добровольно устремится на следующее. Но вот что я скажу тебе: если КНР развяжет агрессивную войну и если из-за этого жизни американцев подвергнутся опасности, тогда те, кто принимают решение спустить псов войны, подвергнут опасности собственные жизни.
— Это Доктрина Райана?
— Называй её как хочешь. Если приемлемо убивать какого-то рядового пехотинца, который делает то, что приказывает ему его правительство, тогда также приемлемо убивать людей, которые говорят правительству, как поступать. Те люди, которые посылают бедного глупого рядового под огонь противника, также заслуживают смерти.
Проклятье, — подумал Арни ван Дамм, который стоял у входа в Овальный кабинет. — Джек, неужели было необходимо говорить это?
— Спасибо, что вы уделили мне время, господин президент, — сказал Хольцман. — Когда вы собираетесь обратиться к нации?
— Завтра. Видит бог, мне хотелось бы в этом обращении к народу сказать, что КНР приняла решение отступить и отводит свои войска. Скоро я лично обращусь к премьеру Ху, чтобы призвать его сделать это.
— Желаю удачи, господин президент.
* * *
— Мы готовы, — сказал маршал Луо, обращаясь к членам Политбюро. — Операция начнётся завтра ранним утром.
— Чем занимаются американцы?
— Они послали в Россию несколько самолётов, но самолёты не являются причиной моего беспокойства, — ответил министр обороны. — Они могут жалить, как это делают комары, но не в состоянии причинить человеку настоящие неприятности. Мы продвинемся вперёд на двадцать километров в первый день, а после этого по пятьдесят километров в день — может быть, больше, в зависимости от сопротивления русских. Российские ВВС не представляют собой даже бумажного тигра. Мы можем уничтожить их или, по крайней мере, отогнать их с нашего пути. Русские начали перебрасывать свои механизированные войска к востоку от железной дороги, но мы нанесём удар нашими самолётами по железнодорожному узлу в Чите. Мы остановим их и, таким образом, защитим наш левый фланг до тех пор, пока не перебросим туда достаточное количество войск, чтобы создать там оборонительную стену.
— Вы уверены в победе, маршал Луо? — спросил Чанг. Разумеется, это был риторический вопрос.
— Мы захватим их новую золотую шахту через восемь дней, и ещё через десять наши войска выйдут к их нефтяным месторождениям, — предсказал маршал, словно описывая, сколько времени потребуется для постройки нового дома.
— Значит, вы готовы?
— Полностью, — подтвердил Луо.
— Сегодня ожидайте звонка от президента Райана, — предупредил премьер-министра министр иностранных дел Шен.
— Что он скажет? — спросил Ху.
— Он обратится к вам с личным призывом остановить войну, прежде чем она начнётся.
— Если он обратится с таким призывом, что я должен ответить?
— Пусть ваш секретарь скажет, что вы беседуете с народом, — посоветовал Чанг. — Нет смысла разговаривать с дураком.
Министр Шен не во всем был согласен с политикой своего государства, но всё-таки кивнул. Это, по-видимому, лучший способ избежать личного разговора, который Ху не сможет провести достаточно хорошо. Его министерство все ещё пыталось определить, как следует обращаться с американским президентом. Райан так отличался от остальных глав правительств, что им по-прежнему было трудно понять, как с ним говорить.
— Как мы ответили на их ноту? — спросил Фанг.
— Мы не дали им официального ответа, — сказал ему Шен.
— Меня беспокоит, что они могут назвать нас лжецами, — сказал Фанг. — По моему мнению, это будет нехорошо.
— Ты слишком часто беспокоишься, Фанг, — заметил Чанг с жестокой улыбкой.
— Нет, в этом он прав, — сказал Шен, защищая своего коллегу. — Нации должны верить словам друг друга, иначе никакие отношения между ними невозможны. Товарищи, мы должны помнить, что после окончания войны наступит послевоенный период, во время которого мы должны быть в состоянии восстановить нормальные отношения со всеми странами мира.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214
* * *
Бронетехника «Квортерной лошади» грузилась первой. Под внимательным взглядом полковника Анжело Гиусти тяжёлые танки М1А2 и бронетранспортёры МЗ «Брэдли» въезжали на платформы «Дойче Рейл». За ними последовали автоцистерны и другие машины поддержки.
Персонал размещали в вагонах в передней части составов. Скоро поезд отправился на восток в Берлин, где они перейдут в вагоны с принятой в России шириной колеи для продолжения путешествия на восток. «Странно, что при отправке поездов не было репортёров с телевизионными камерами», — подумал Гиусти. Это не может продолжаться долго, но пока было одной неприятностью меньше для батальона, который считался глазами Первой бронетанковой. Вертолётная бригада дивизии находилась на собственной базе, ожидая прибытия транспортных самолётов, которые перебросят их на восток. Какой-то гений возразил против того, чтобы вертолёты летели сами. Они, по мнению Гиусти, вполне могли сделать это без посторонней помощи, но генерал Диггз сказал ему, чтобы Гиусти не беспокоился об этом. Гиусти будет беспокоиться об этом, но не вслух. Он разместился в удобном купе в переднем пассажирском вагоне, вместе со своим штабом, и принялся просматривать карты, только что отпечатанные картографическим подразделением дивизии, входящим в состав разведывательного управления. На картах была местность, за которую они будут сражаться. Они предсказывали главным образом, куда направятся китайцы, и это было не слишком трудно.
* * *
— Итак, что мы собираемся предпринять? — спросил Боб Хольцман.
— Мы начали развёртывать свои силы для поддержки наших союзников, — ответил Райан. — Мы надеемся, что КНР увидит это и прекратит свои действия, которые происходят сейчас.
— Мы связывались с Пекином?
— Да, — кивнул Райан. — Заместитель нашего посла в Пекине, Уильям Килмер, доставил нашу ноту китайскому правительству, и сейчас мы ожидаем официальный ответ.
— Вы говорите нам, что, по вашему мнению, может начаться война между Россией и Китаем?
— Боб, наше правительство приложило все силы, чтобы не допустить такой возможности, и мы призываем китайское правительство очень серьёзно обдумать своё положение и свои действия. Война больше не является продолжением политики в этом мире. Я полагаю, когда-то это было так, но не теперь. Война приносит смерть и разорение людям. Мир изменил свою позицию по этому вопросу. Человеческие жизни — включая жизни солдат — слишком драгоценны, чтобы разбрасываться ими. Боб, причина, в соответствии с которой у нас имеются правительства, заключается в служении потребностям и интересам народа, а не честолюбию правителей. Я надеюсь, что руководство КНР поймёт это. — Райан сделал паузу. — Пару дней назад я побывал в Освенциме. Боб, это зрелище заставляет задуматься. Ты чувствуешь там ужас. Ты слышишь крики и стоны людей, запах смерти, видишь длинные очереди несчастных, которых ведут под дулами автоматов к тому месту, где им предстоит умереть. Боб, неожиданно это перестало быть для меня похожим на черно-белое телевидение. Меня осенило, что нет никакого оправдания для правительства страны, любой страны, решившего заниматься убийством ради выгоды. Рядовые преступники грабят винные магазины ради денег. Страны грабят другие страны ради нефти или золота или территории. Гитлер вторгся в Польшу ради Lebensraum, чтобы расширить территорию Германии. Но, черт побери, там уже жили люди, и он пытался украсть землю у них. Вот и все. Никакая это не государственная политика, никакое не видение будущего. Гитлер был вором, перед тем как стал убийцей. Так вот Соединённые Штаты Америки не будут бездействовать и наблюдать, как нечто подобное произойдёт снова. — Райан замолчал и выпил голоток воды. — С течением жизни ты узнаешь, что есть только одна вещь, которую стоит иметь, — это любовь. Так вот, с другой стороны, есть только одна вещь, ради которой надо сражаться, — это справедливость. Боб, Америка готова воевать именно за это, и если Китай начнёт агрессивную войну — войну ради грабежа, — Америка станет рядом со своим союзником и положит ей конец.
— Многие говорят, что ваша политика по отношению к Китаю помогла обострению отношений из-за того, что ваше дипломатическое признание Республики Китай…
Райан резко прервал его:
— Боб, я не хочу больше слышать об этом! Правительство Республики Китай является свободно избранным правительством. Америка поддерживает демократические правительства. Почему? Да потому, что мы защищаем свободу и самоопределение. Ни я, ни Америка не имели ни малейшего отношения к хладнокровному убийству, которое мы все видели по телевидению, — смерти папского нунция кардинала ДиМило и гибели китайского священника Ю Фа Ана. Отвращение всего цивилизованного мира было вызвано действиями КНР. Но даже тогда Китай мог исправить ситуацию с помощью расследования и наказания убийц, но они предпочли не делать этого, и вот возникла реакция мира — реакция на то, что они сделали сами.
— Но из-за чего все это началось? Почему они собирают свои силы на русской границе?
— Судя по всему, им нужно то, что есть у русских, — новые месторождения нефти и золота. Подобно тому, как когда-то Ирак захватил Кувейт. Им была нужна нефть, фактически деньги. Это было вооружённое ограбление, вроде того, как это делает уличный бандит, отнимая у старой дамы чек социального страхования. Но каким-то образом, по какой-то причине мы оправдывали такое поведение, когда оно происходило на уровне государства. Но больше этого не будет, Боб. Мир больше не будет мириться с такими вещами. Америка не будет стоять и смотреть, когда это происходит с нашим союзником. Цицерон однажды сказал, что Рим стал великим не благодаря завоеваниям, а потому, что он защищал своих союзников. Нация завоёвывает уважение не благодаря тому, что она действует для чего-то, а потому, что она действует против чего-то. Америка защищает демократию, защищает самоопределение народов. Мы защищаем свободу. Мы защищаем справедливость. Мы сказали Китайской Народной Республике, что, если она развяжет агрессивную войну, Америка встанет плечом к плечу с Россией и защитит её от агрессора. Мы верим в мирный порядок на земле, в котором нации соперничают на поле экономических сражений, а не с танками и пулемётами. В мире было достаточно убийств. Пришло время остановить это, и Америка остановит войны.
— Мировой полицейский? — спросил Хольцман. И тут же президент отрицательно покачал головой.
— Нет, но мы будем защищать наших союзников, а Российская Федерация является нашим союзником. Вместе с русским народом мы остановили Гитлера. Теперь мы тоже будем стоять рядом с ними, — сказал Райан.
— И мы снова пошлём наших молодых людей на войну?
— Войны может и не быть, Боб. Сегодня нет войны. Ни Америка, ни Россия не развяжут войну. Этот вопрос находится в руках других людей. Совсем нетрудно, не требуется никаких усилий, чтобы страна прекратила подготовку к войне. Редкому профессиональному солдату нравится воевать. Можешь не сомневаться, что тот, кто однажды побывал на поле боя, вряд ли добровольно устремится на следующее. Но вот что я скажу тебе: если КНР развяжет агрессивную войну и если из-за этого жизни американцев подвергнутся опасности, тогда те, кто принимают решение спустить псов войны, подвергнут опасности собственные жизни.
— Это Доктрина Райана?
— Называй её как хочешь. Если приемлемо убивать какого-то рядового пехотинца, который делает то, что приказывает ему его правительство, тогда также приемлемо убивать людей, которые говорят правительству, как поступать. Те люди, которые посылают бедного глупого рядового под огонь противника, также заслуживают смерти.
Проклятье, — подумал Арни ван Дамм, который стоял у входа в Овальный кабинет. — Джек, неужели было необходимо говорить это?
— Спасибо, что вы уделили мне время, господин президент, — сказал Хольцман. — Когда вы собираетесь обратиться к нации?
— Завтра. Видит бог, мне хотелось бы в этом обращении к народу сказать, что КНР приняла решение отступить и отводит свои войска. Скоро я лично обращусь к премьеру Ху, чтобы призвать его сделать это.
— Желаю удачи, господин президент.
* * *
— Мы готовы, — сказал маршал Луо, обращаясь к членам Политбюро. — Операция начнётся завтра ранним утром.
— Чем занимаются американцы?
— Они послали в Россию несколько самолётов, но самолёты не являются причиной моего беспокойства, — ответил министр обороны. — Они могут жалить, как это делают комары, но не в состоянии причинить человеку настоящие неприятности. Мы продвинемся вперёд на двадцать километров в первый день, а после этого по пятьдесят километров в день — может быть, больше, в зависимости от сопротивления русских. Российские ВВС не представляют собой даже бумажного тигра. Мы можем уничтожить их или, по крайней мере, отогнать их с нашего пути. Русские начали перебрасывать свои механизированные войска к востоку от железной дороги, но мы нанесём удар нашими самолётами по железнодорожному узлу в Чите. Мы остановим их и, таким образом, защитим наш левый фланг до тех пор, пока не перебросим туда достаточное количество войск, чтобы создать там оборонительную стену.
— Вы уверены в победе, маршал Луо? — спросил Чанг. Разумеется, это был риторический вопрос.
— Мы захватим их новую золотую шахту через восемь дней, и ещё через десять наши войска выйдут к их нефтяным месторождениям, — предсказал маршал, словно описывая, сколько времени потребуется для постройки нового дома.
— Значит, вы готовы?
— Полностью, — подтвердил Луо.
— Сегодня ожидайте звонка от президента Райана, — предупредил премьер-министра министр иностранных дел Шен.
— Что он скажет? — спросил Ху.
— Он обратится к вам с личным призывом остановить войну, прежде чем она начнётся.
— Если он обратится с таким призывом, что я должен ответить?
— Пусть ваш секретарь скажет, что вы беседуете с народом, — посоветовал Чанг. — Нет смысла разговаривать с дураком.
Министр Шен не во всем был согласен с политикой своего государства, но всё-таки кивнул. Это, по-видимому, лучший способ избежать личного разговора, который Ху не сможет провести достаточно хорошо. Его министерство все ещё пыталось определить, как следует обращаться с американским президентом. Райан так отличался от остальных глав правительств, что им по-прежнему было трудно понять, как с ним говорить.
— Как мы ответили на их ноту? — спросил Фанг.
— Мы не дали им официального ответа, — сказал ему Шен.
— Меня беспокоит, что они могут назвать нас лжецами, — сказал Фанг. — По моему мнению, это будет нехорошо.
— Ты слишком часто беспокоишься, Фанг, — заметил Чанг с жестокой улыбкой.
— Нет, в этом он прав, — сказал Шен, защищая своего коллегу. — Нации должны верить словам друг друга, иначе никакие отношения между ними невозможны. Товарищи, мы должны помнить, что после окончания войны наступит послевоенный период, во время которого мы должны быть в состоянии восстановить нормальные отношения со всеми странами мира.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214