Должно быть, ей пришлось многое испытать, потому что после освобождения она больше не работала оперативником, зато вскарабкалась по лестнице ЦРУ, ведущей наверх, со скоростью голодной белки, добывающей жёлуди на дубе. Президент считал её умной, и если в таком деле вам нужен друг, лучшего не придумаешь, потому что сам президент был хорошо знаком с оперативной работой. Потом поползли слухи, что президент Райан вывез из СССР самого председателя КГБ. Мэри-Пэт тоже, должно быть, принимала в этом участие, считали парни и девушки оперативного директората. То, что было им известно даже в пределах ЦРУ, они прочитали в материалах, опубликованных в прессе. Несмотря на то что обычно средства массовой информации ни хрена не знали о чёрных операциях, телевизионным операторам CNN удалось заснять на плёнку лицо бывшего председателя КГБ, живущего теперь в Винчестере, штат Виргиния. Хотя он не рассказал почти ничего, лицо человека, которого Советское правительство объявило погибшим в авиационной катастрофе, было достаточным для настоящей сенсации. Таким образом, Номури считал, что он работает под руководством двух настоящих профессионалов, и поэтому счёл необходимым сообщить им о своих намерениях, даже если это вызвало бы краску на лице Мэри Патриции Фоули, заместителя директора ЦРУ по оперативной деятельности.
Он выбрал ресторан в западном стиле. Теперь таких ресторанов немало в Пекине, они обслуживали как местных жителей, так и иностранных туристов, испытывавших чувство ностальгии по далёкому дому (или тех, кто беспокоился о своих военных системах, находящихся в Китае, — не такое уж неразумное чувство, подумал Номури). Качество еды было далёким от того, что готовили в настоящих американских ресторанах, но всё-таки намного лучше, чем мясо прожаренных крыс, которое, как он подозревал, включалось в меню бесчисленных пекинских закусочных.
Он пришёл в ресторан первым и спокойно пил дешёвый американский бурбон, когда открылась дверь и вошла Минг. Номури махнул ей рукой, надеясь, что это не было излишне мальчишеским жестом. Она заметил его, и улыбка, появившаяся на её лице, была искренней и приятной. Значит, Минг действительно рада видеть его. Это был первый шаг в осуществлении плана сегодняшнего вечера. Она подошла к его угловому столу в конце зала. Номури встал, демонстрируя вежливость джентльмена, непривычную в Китае, где женщин ценили намного ниже, чем у него дома. «Интересно, — подумал он, — может быть, это изменится, если все эти убийства младенцев женского пола смогут внезапно сделать Минг ценным товаром, несмотря на её самую рядовую внешность». Он все ещё не мог забыть о такой привычной для китайцев расправе с младенцами; Номури по-прежнему словно видел эту сцену, ему не хотелось забывать, кто в мире хорошие люди, а кто — плохие.
— Мне так приятно снова видеть тебя, — произнёс он с очаровательной улыбкой. — Меня беспокоило, что ты можешь передумать и не прийти сегодня.
— Вот как? Почему?
— Ну, твой начальник на работе… я уверен, что ты нужна ему… это, так сказать, вежливый способ выразить то, что я думаю, — произнёс Номури с неуверенной улыбкой заранее отрепетированную фразу. Ему показалось, что он сделал это очень убедительно. Действительно, Минг поверила ему и хихикнула.
— Товарищу Фангу больше шестидесяти пяти лет, — сказала она. — Он хороший человек, отличный начальник, но ему приходится много работать, а ведь он уже не молод.
О'кей, значит, он трахает тебя, но редко, — так истолковал Номури её слова. — А тебе хочется, наверно, чтобы это случалось чаще, с кем-нибудь ближе к твоему возрасту, правда? Разумеется, если Фангу больше шестидесяти пяти и он все ещё может функционировать, то старик действительно заслуживает уважения, подумал Номури, затем отбросил эту мысль.
— Тебе не доводилось ужинать здесь? — Ресторан назывался «Винченцо» и претендовал на итальянский. На самом деле его хозяин, одновременно и управляющий, был наполовину итальянцем, наполовину китайцем, полукровкой из Ванкувера. Если бы он попытался говорить по-итальянски в Палермо или даже на Малберри-стрит в Манхэттене, мафия неминуемо расправилась бы с ним, но здесь, в Пекине, он казался почти настоящим, этническим итальянцем.
— Нет, — ответила Минг, оглядываясь вокруг. Этот ресторан казался ей самым экзотическим из всех мест, в которых ей приходилось ужинать. На каждом столе стояла старая винная бутылка с донышком, обвязанным бечёвкой, и с оплывшей старой красной свечкой наверху. Скатерть была с красными и белыми квадратами, расположенными в шахматном порядке. Судя по всему, дизайнер, работавший в ресторане, смотрел слишком много старых фильмов. Впрочем, «Винченцо» ничуть не походил на местные рестораны, хотя официанты в нём и были китайцами. Тёмные деревянные панели на стенах, крючки у двери, чтобы повесить пальто. Ресторан мог находиться в любом американском городе на Восточном побережье, и там его считали бы одним из старых семейных ресторанов, принадлежащих итальянской семье, где подают хорошую пищу и вино. — На что похожа итальянская кухня? — спросила девушка.
— Хорошо приготовленная итальянская пища — одна из лучших в мире, — ответил Номури. — Ты никогда не пробовала итальянские блюда? Ни разу? Тогда позволь мне выбрать их для тебя.
Реакция этой китайской девушки была очаровательной. «Женщины одинаковы повсюду, — подумал он. — Ухаживай за ними, и они превратятся в воск у тебя в руках, ты сможешь мять его и придавать ему любую форму, какую только пожелаешь». Эта часть работы начинала нравиться Номури, и когда-нибудь приобретённый опыт может оказаться полезным в его личной жизни. Он подозвал к себе официанта, который тут же подошёл к ним с подобострастной улыбкой. Прежде всего Номури заказал бутылку настоящего итальянского белого вина — как ни странно, перечень вин был действительно первоклассным, и к тому же вина были дорогими, чего следовало ожидать. Затем последовало феттуччино Альфредо, основа итальянской кухни. Взглянув на Минг, он решил, что она не откажется от острой пищи.
— Как у тебя на работе понравились новый компьютер и принтер?
— Очень понравились, министр Фанг похвалил меня перед остальными служащими за то, что я выбрала такую совершенную систему. Ты превратил меня в героиню, товарищ Номури.
— Я очень рад этому, — ответил офицер ЦРУ, пытаясь понять, является ли обращение «товарищ» благоприятным знаком для этой части операции. — Сейчас мы начинаем выпускать новый портативный компьютер, ты можешь брать его домой, хотя он обладает такой же мощностью, как и твой универсальный компьютер в офисе. Разумеется, у него такие же достоинства и программное обеспечение, даже модем, обеспечивающий доступ в Интернет.
— Неужели? Я так редко вхожу в Интернет. Понимаешь, на работе не любят, когда ты просматриваешь Интернет, за исключением тех случаев, когда министру требуется что-то особое.
— Вот как? А какие темы интересуют министра Фанга в Интернете?
— Главным образом политические комментарии, в основном в Америке и Европе. Каждое утро я печатаю различные отрывки из газет — лондонский «Таймс», «Нью-Йорк Таймс», «Вашингтон Пост» и так далее. Министра особенно интересует, о чём думают американцы.
— Не так много, — заметил Номури, когда на стол поставили бутылку вина.
— Извини меня, я не поняла, — сказала Минг, заставив его обернуться.
— Гм, видишь ли, американцы мало о чём думают. Самые ограниченные люди, с которыми мне приходилось встречаться. Крикливые, необразованные, а их женщины… — Голос Чета затих.
— Что ты хочешь сказать про их женщин, товарищ Номури? — потребовала Минг.
— А-а. — Он сделал глоток вина и кивнул официанту. Тот начал разливать вино по бокалам. — Ты когда-нибудь видела американскую игрушку, куклу Барби?
— Конечно. Их ведь делают в Китае.
— Такой хочет быть каждая американская женщина — очень высокой, с огромной грудью и талией, которую можно обхватить пальцами. Это не женщина. Игрушка, манекен для детских игр. И у Барби такой же интеллект, как у средней американской женщины. Неужели ты думаешь, что они владеют разными языками? Вот посмотри: мы сейчас говорим по-английски, на языке, который не является родным ни для кого из нас, но мы разговариваем хорошо, не правда ли?
— Да, — согласилась Минг.
— Как ты думаешь, сколько американцев могут говорить на мандаринском наречии? Или владеют японским языком? Нет, у американцев нет ни образования, ни утончённости. Это отсталая нация, а их женщины совсем тупые. Представляешь, они даже обращаются к хирургам, чтобы им сделали грудь больше, как у этой глупой детской игрушки. Когда они обнажены, это комическое зрелище, — закончил он, надеясь, что она попадётся на крючок.
— А ты видел их обнажёнными? — спросила она, глотая наживку.
— Видел кого — ты имеешь в виду, видел ли я обнажённых американских женщин? — Последовал утвердительный кивок. «Все идёт хорошо», — подумал он. Да, Минг, я повидал многое в этом мире. — Да, видел. Я жил там несколько месяцев, и по-своему это было интересно, хотя они выглядели нелепо. Некоторые из них могут быть очень милыми, но им далеко до азиатских женщин с настоящими формами тела и причёсками, которые не сделаны в косметических салонах. А манеры! У американок нет такого воспитания, как у азиатских женщин.
— Но ведь там много наших людей. Разве тебе не приходилось?..
— Встречаться с ними? Нет, круглоглазые американцы держат их для себя. Я думаю, что американские мужчины ценят настоящих женщин, даже когда их собственные женщины превращаются во что-то совсем иное. — Он протянул руку и подлил вина в бокал Минг. — Но, честно говоря, есть вещи, в которых американцы очень хороши.
— Например? — спросила она. Вино уже начало развязывать ей язык.
— Я покажу тебе потом. Наверно, мне нужно извиниться перед тобой, но я позволил себе купить несколько американских вещей для тебя.
— Неужели? — Волнение в её глазах. Значит, все идёт действительно хорошо, сказал себе Номури. Ему следует пить поменьше. Ничего, половина бутылки, два таких бокала не повлияют на него. Как это поётся в песне… Можно делать это и после первого свидания… Ну что ж, здесь ему не нужно беспокоиться о религиозных убеждениях или запретах, не так ли? Это ведь преимущество коммунизма.
Феттуччино принесли как раз вовремя, и, к удивлению Номури, оно оказалось очень вкусным. Он следил за её глазами, когда она поднесла ко рту первую порцию, зацепив её вилкой (в этом ресторане пользовались европейскими столовыми приборами вместо палочек, что было в любом случае более удобно для феттуччино Альфредо). Глаза девушки расширились, когда лапша попала ей в рот.
— Очень вкусно… здесь много яиц. Я люблю яйца, — призналась она.
Он наблюдал за ней, когда она проглотила первую порцию феттуччино. Номури протянул руку и снова наполнил её бокал. Минг не заметила этого, с такой яростью она атаковала свою пишу.
Одолев половину блюда, она подняла голову и посмотрела на него.
— У меня ещё никогда не было такого вкусного ужина, — призналась Минг.
Ответом Номури была тёплая улыбка.
— Я так рад, что тебе понравилось. — Погоди, скоро ты увидишь, какие штанишки я тебе купил, милая.
* * *
— Смирно!
Генерал-майор Марион Диггз думал о том, что принесёт ему это новое назначение.
Вторая звезда на погонах… ну что ж, он сказал себе, что чувствует её дополнительный вес, но, говоря по правде, он этого веса не чувствовал. Его последние пять лет службы своей стране в армейской форме были интересными. Он был первым командиром заново созданного Десятого бронетанкового полка — «Буйволы» — и превратил этот старый, покрывший себя славой полк в часть, обучающую израильскую армию, сделав из пустыни Негев новый Национальный центр боевой подготовки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214
Он выбрал ресторан в западном стиле. Теперь таких ресторанов немало в Пекине, они обслуживали как местных жителей, так и иностранных туристов, испытывавших чувство ностальгии по далёкому дому (или тех, кто беспокоился о своих военных системах, находящихся в Китае, — не такое уж неразумное чувство, подумал Номури). Качество еды было далёким от того, что готовили в настоящих американских ресторанах, но всё-таки намного лучше, чем мясо прожаренных крыс, которое, как он подозревал, включалось в меню бесчисленных пекинских закусочных.
Он пришёл в ресторан первым и спокойно пил дешёвый американский бурбон, когда открылась дверь и вошла Минг. Номури махнул ей рукой, надеясь, что это не было излишне мальчишеским жестом. Она заметил его, и улыбка, появившаяся на её лице, была искренней и приятной. Значит, Минг действительно рада видеть его. Это был первый шаг в осуществлении плана сегодняшнего вечера. Она подошла к его угловому столу в конце зала. Номури встал, демонстрируя вежливость джентльмена, непривычную в Китае, где женщин ценили намного ниже, чем у него дома. «Интересно, — подумал он, — может быть, это изменится, если все эти убийства младенцев женского пола смогут внезапно сделать Минг ценным товаром, несмотря на её самую рядовую внешность». Он все ещё не мог забыть о такой привычной для китайцев расправе с младенцами; Номури по-прежнему словно видел эту сцену, ему не хотелось забывать, кто в мире хорошие люди, а кто — плохие.
— Мне так приятно снова видеть тебя, — произнёс он с очаровательной улыбкой. — Меня беспокоило, что ты можешь передумать и не прийти сегодня.
— Вот как? Почему?
— Ну, твой начальник на работе… я уверен, что ты нужна ему… это, так сказать, вежливый способ выразить то, что я думаю, — произнёс Номури с неуверенной улыбкой заранее отрепетированную фразу. Ему показалось, что он сделал это очень убедительно. Действительно, Минг поверила ему и хихикнула.
— Товарищу Фангу больше шестидесяти пяти лет, — сказала она. — Он хороший человек, отличный начальник, но ему приходится много работать, а ведь он уже не молод.
О'кей, значит, он трахает тебя, но редко, — так истолковал Номури её слова. — А тебе хочется, наверно, чтобы это случалось чаще, с кем-нибудь ближе к твоему возрасту, правда? Разумеется, если Фангу больше шестидесяти пяти и он все ещё может функционировать, то старик действительно заслуживает уважения, подумал Номури, затем отбросил эту мысль.
— Тебе не доводилось ужинать здесь? — Ресторан назывался «Винченцо» и претендовал на итальянский. На самом деле его хозяин, одновременно и управляющий, был наполовину итальянцем, наполовину китайцем, полукровкой из Ванкувера. Если бы он попытался говорить по-итальянски в Палермо или даже на Малберри-стрит в Манхэттене, мафия неминуемо расправилась бы с ним, но здесь, в Пекине, он казался почти настоящим, этническим итальянцем.
— Нет, — ответила Минг, оглядываясь вокруг. Этот ресторан казался ей самым экзотическим из всех мест, в которых ей приходилось ужинать. На каждом столе стояла старая винная бутылка с донышком, обвязанным бечёвкой, и с оплывшей старой красной свечкой наверху. Скатерть была с красными и белыми квадратами, расположенными в шахматном порядке. Судя по всему, дизайнер, работавший в ресторане, смотрел слишком много старых фильмов. Впрочем, «Винченцо» ничуть не походил на местные рестораны, хотя официанты в нём и были китайцами. Тёмные деревянные панели на стенах, крючки у двери, чтобы повесить пальто. Ресторан мог находиться в любом американском городе на Восточном побережье, и там его считали бы одним из старых семейных ресторанов, принадлежащих итальянской семье, где подают хорошую пищу и вино. — На что похожа итальянская кухня? — спросила девушка.
— Хорошо приготовленная итальянская пища — одна из лучших в мире, — ответил Номури. — Ты никогда не пробовала итальянские блюда? Ни разу? Тогда позволь мне выбрать их для тебя.
Реакция этой китайской девушки была очаровательной. «Женщины одинаковы повсюду, — подумал он. — Ухаживай за ними, и они превратятся в воск у тебя в руках, ты сможешь мять его и придавать ему любую форму, какую только пожелаешь». Эта часть работы начинала нравиться Номури, и когда-нибудь приобретённый опыт может оказаться полезным в его личной жизни. Он подозвал к себе официанта, который тут же подошёл к ним с подобострастной улыбкой. Прежде всего Номури заказал бутылку настоящего итальянского белого вина — как ни странно, перечень вин был действительно первоклассным, и к тому же вина были дорогими, чего следовало ожидать. Затем последовало феттуччино Альфредо, основа итальянской кухни. Взглянув на Минг, он решил, что она не откажется от острой пищи.
— Как у тебя на работе понравились новый компьютер и принтер?
— Очень понравились, министр Фанг похвалил меня перед остальными служащими за то, что я выбрала такую совершенную систему. Ты превратил меня в героиню, товарищ Номури.
— Я очень рад этому, — ответил офицер ЦРУ, пытаясь понять, является ли обращение «товарищ» благоприятным знаком для этой части операции. — Сейчас мы начинаем выпускать новый портативный компьютер, ты можешь брать его домой, хотя он обладает такой же мощностью, как и твой универсальный компьютер в офисе. Разумеется, у него такие же достоинства и программное обеспечение, даже модем, обеспечивающий доступ в Интернет.
— Неужели? Я так редко вхожу в Интернет. Понимаешь, на работе не любят, когда ты просматриваешь Интернет, за исключением тех случаев, когда министру требуется что-то особое.
— Вот как? А какие темы интересуют министра Фанга в Интернете?
— Главным образом политические комментарии, в основном в Америке и Европе. Каждое утро я печатаю различные отрывки из газет — лондонский «Таймс», «Нью-Йорк Таймс», «Вашингтон Пост» и так далее. Министра особенно интересует, о чём думают американцы.
— Не так много, — заметил Номури, когда на стол поставили бутылку вина.
— Извини меня, я не поняла, — сказала Минг, заставив его обернуться.
— Гм, видишь ли, американцы мало о чём думают. Самые ограниченные люди, с которыми мне приходилось встречаться. Крикливые, необразованные, а их женщины… — Голос Чета затих.
— Что ты хочешь сказать про их женщин, товарищ Номури? — потребовала Минг.
— А-а. — Он сделал глоток вина и кивнул официанту. Тот начал разливать вино по бокалам. — Ты когда-нибудь видела американскую игрушку, куклу Барби?
— Конечно. Их ведь делают в Китае.
— Такой хочет быть каждая американская женщина — очень высокой, с огромной грудью и талией, которую можно обхватить пальцами. Это не женщина. Игрушка, манекен для детских игр. И у Барби такой же интеллект, как у средней американской женщины. Неужели ты думаешь, что они владеют разными языками? Вот посмотри: мы сейчас говорим по-английски, на языке, который не является родным ни для кого из нас, но мы разговариваем хорошо, не правда ли?
— Да, — согласилась Минг.
— Как ты думаешь, сколько американцев могут говорить на мандаринском наречии? Или владеют японским языком? Нет, у американцев нет ни образования, ни утончённости. Это отсталая нация, а их женщины совсем тупые. Представляешь, они даже обращаются к хирургам, чтобы им сделали грудь больше, как у этой глупой детской игрушки. Когда они обнажены, это комическое зрелище, — закончил он, надеясь, что она попадётся на крючок.
— А ты видел их обнажёнными? — спросила она, глотая наживку.
— Видел кого — ты имеешь в виду, видел ли я обнажённых американских женщин? — Последовал утвердительный кивок. «Все идёт хорошо», — подумал он. Да, Минг, я повидал многое в этом мире. — Да, видел. Я жил там несколько месяцев, и по-своему это было интересно, хотя они выглядели нелепо. Некоторые из них могут быть очень милыми, но им далеко до азиатских женщин с настоящими формами тела и причёсками, которые не сделаны в косметических салонах. А манеры! У американок нет такого воспитания, как у азиатских женщин.
— Но ведь там много наших людей. Разве тебе не приходилось?..
— Встречаться с ними? Нет, круглоглазые американцы держат их для себя. Я думаю, что американские мужчины ценят настоящих женщин, даже когда их собственные женщины превращаются во что-то совсем иное. — Он протянул руку и подлил вина в бокал Минг. — Но, честно говоря, есть вещи, в которых американцы очень хороши.
— Например? — спросила она. Вино уже начало развязывать ей язык.
— Я покажу тебе потом. Наверно, мне нужно извиниться перед тобой, но я позволил себе купить несколько американских вещей для тебя.
— Неужели? — Волнение в её глазах. Значит, все идёт действительно хорошо, сказал себе Номури. Ему следует пить поменьше. Ничего, половина бутылки, два таких бокала не повлияют на него. Как это поётся в песне… Можно делать это и после первого свидания… Ну что ж, здесь ему не нужно беспокоиться о религиозных убеждениях или запретах, не так ли? Это ведь преимущество коммунизма.
Феттуччино принесли как раз вовремя, и, к удивлению Номури, оно оказалось очень вкусным. Он следил за её глазами, когда она поднесла ко рту первую порцию, зацепив её вилкой (в этом ресторане пользовались европейскими столовыми приборами вместо палочек, что было в любом случае более удобно для феттуччино Альфредо). Глаза девушки расширились, когда лапша попала ей в рот.
— Очень вкусно… здесь много яиц. Я люблю яйца, — призналась она.
Он наблюдал за ней, когда она проглотила первую порцию феттуччино. Номури протянул руку и снова наполнил её бокал. Минг не заметила этого, с такой яростью она атаковала свою пишу.
Одолев половину блюда, она подняла голову и посмотрела на него.
— У меня ещё никогда не было такого вкусного ужина, — призналась Минг.
Ответом Номури была тёплая улыбка.
— Я так рад, что тебе понравилось. — Погоди, скоро ты увидишь, какие штанишки я тебе купил, милая.
* * *
— Смирно!
Генерал-майор Марион Диггз думал о том, что принесёт ему это новое назначение.
Вторая звезда на погонах… ну что ж, он сказал себе, что чувствует её дополнительный вес, но, говоря по правде, он этого веса не чувствовал. Его последние пять лет службы своей стране в армейской форме были интересными. Он был первым командиром заново созданного Десятого бронетанкового полка — «Буйволы» — и превратил этот старый, покрывший себя славой полк в часть, обучающую израильскую армию, сделав из пустыни Негев новый Национальный центр боевой подготовки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214