Западный Голливуд одним из первых пригородов Лос-Анджелеса стал вести активную ночную жизнь. Сейчас для ночных прогулок публика выбирает Беверли-Хиллз, Мелроуз или Вествуд. Да, когда-нибудь Лос-Анджелес станет настоящим мегаполисом...
Я нашел свободное место для стоянки, только проехав полквартала вверх по улице, и к бару нам пришлось возвращаться пешком. Вышибалы на входе не было, мы сразу вошли внутрь. Я позволил себе роскошь поиграть в предсказания и исходя из названия бара ожидал увидеть каменные стены, монастырские окна и готический полумрак. На самом деле все обстояло иначе: стены оказались покрытыми белой штукатуркой, спокойное, приглушенное освещение, гранитная красно-черная стойка бара с высокими бежевыми стульями. Вдоль противоположной стены расположился ряд уединенных кабинок. Из невидимых динамиков лилась легкая классическая музыка, голоса пятнадцати или около того посетителей звучали тихо и расслабленно. Хорошо одетые мужчины тридцати – сорока лет. Закусочный бар с креветками и фрикадельками, на столах зубочистки, красиво упакованные в разноцветный целлофан. Будь эта компания разбавлена несколькими женщинами, заведение могло бы сойти за дорогой коктейльный бар в любом фешенебельном пригороде.
Эндрю Салэндера было легко заметить. Он один стоял за стойкой, вытирал гранитную поверхность и наполнял бокалы, обслуживая одновременно полдюжины клиентов. Из-под фартука в сине-белую полоску выглядывала бледно-голубая расстегнутая рубашка. Нас он увидел, только когда мы уже стояли прямо перед ним. Эндрю посмотрел сначала на меня, потом на Майло, затем опять на меня, снова на Майло. Один из посетителей заметил выражение испуганного зверька в глазах у бармена и взглянул на нас с настороженным любопытством. Майло облокотился на стойку и приветливо кивнул Эндрю. Посетитель вернулся к своему скотчу.
– Мистер Стерджис? – пролепетал Салэндер.
– Привет, Эндрю. Кто-нибудь может тебя подменить?
– М-м-м... У Тома перерыв. Подождите, я схожу за ним.
Он направился к задней двери, у которой курил молодой парень, одетый так же, как Эндрю. Том затушил сигарету и улыбнулся, Салэндер выбрался из-за стойки и подошел к нам.
– Только не говорите, что вы по делу, – обратился он к Майло. – Пожалуйста.
Детектив направился к двери и, едва мы вышли на улицу, сказал:
– Извини, как раз по делу.
* * *
Салэндер плакал.
– Этого не может быть, я не верю, кому могло понадобиться убить ее?
– Я надеялся, ты мне поможешь с ответом на этот вопрос, Эндрю.
– Не смогу. Доктор Делавэр подтвердит, я рассказал все, что знаю. Правда ведь, доктор?
– Ты больше ничего не вспомнил?
– Вы думаете, я скрывал что-нибудь?
– Когда мы с тобой разговаривали, то думали, что Лорен вернется. И я видел, как неохотно ты обсуждал ее личную жизнь. Но сейчас...
– Правда, я особо не болтал. И все равно мне нечего добавить.
– Лорен не намекала тебе, куда направляется?
– Нет. В том, что она уехала, не было ничего странного. Я уже говорил доктору, она и раньше уезжала.
– На один-два дня?
– Да.
– Однако не на неделю.
– Знаю, но... – Салэндер помолчал. – Я бы очень хотел помочь.
– Насчет тех коротких отъездов, – сказал Майло. – У тебя не складывалось впечатления, что Лорен уезжала не только ради отдыха?
– Что вы имеете в виду?
– Лорен хоть раз называла причину поездок?
– Нет, а что?
– Ну ладно, Энди. Давай вернемся к последнему разу, когда ты видел Лорен.
– В прошлое воскресенье, неделю назад. Я плохо спал, встал около полудня, а Ло готовила на кухне.
– Во что она была одета?
– Брюки, шелковая блузка – как всегда. Просто и элегантно. Она редко носила джинсы.
– Вы разговаривали?
– Так, о пустяках. Перекусили перед ее уходом. Яйца и тост – я могу завтракать в любое время суток. Вскоре после этого она ушла. Думаю, в час или в час тридцать.
– Она не сказала куда?
– Я решил, в университет.
– Из-за своей исследовательской работы?
– Так я подумал.
– В воскресенье?
– Она и в другие воскресенья работала, детектив Стерджис.:
– Только в этот раз она не взяла машину...
– Откуда мне было знать, я ведь до двери ее не провожал.
– Не провожал?
– Конечно, нет.
– Когда ты заметил, что она не взяла машину?
– Когда пошел за своей.
– Когда именно?
– Вечером того же дня. Я уезжал на работу – около половины восьмого.
– И что ты подумал, увидев машину Лорен?
– Да ничего особенного. Не взяла и не взяла.
– Для Лорен было типично уезжать без машины?
– Я бы не сказал. Просто не задумывался об этом. Когда вернулся, ее не было, но я снова не удивился. Она по утрам часто отсутствовала. У нас разные биоритмы, иногда мы встречались один раз за несколько дней. Я немного заволновался к среде, хотя, понимаете... Она же взрослая. Подумал, у нее есть причины поступать так, как она считает нужным. Я не прав?
– Насчет ее поступков?
– Насчет того, что не предпринял ничего раньше. Мне следовало бы сообщить о ее отсутствии?
Майло не ответил.
Салэндер сказал:
– Просто я хочу... Мне плохо... Невозможно поверить...
– Давай вернемся к воскресенью, Энди. Что ты делал после ухода Лорен?
– Хм... Попытался опять заснуть, не получилось, встал и пошел по магазинам в центр Беверли. Хотел купить несколько рубашек, ничего стоящего не нашел и отправился в кино – на "Счастливый Техас". Потрясающе смешной фильм. Вы не смотрели?
Майло покачал головой. Салэндер продолжал:
– Обязательно посмотрите.
– Что ты делал после похода по магазинам и кино?
– Вернулся домой, пообедал, оделся для работы, приехал сюда. На следующий день долго спал, до трех. А почему вы меня расспрашиваете? Не думаете же вы...
– Таков порядок.
– Как по телевизору, в фильмах про Джека Вебба. – Салэндер попытался улыбнуться, но губы не слушались.
– Ладно, Энди, – сказал Майло. – В твоей квартире сейчас полицейские. Тебе придется потерпеть их несколько дней. По закону мне не требуется твоего разрешения на обыск, однако я бы хотел убедиться, что ты поможешь следствию.
– Разумеется. А мою комнату тоже будете обыскивать?
– Ты возражаешь?
Салэндер постучал одним ботинком о другой.
– Нет. Просто не хочу, чтобы мои вещи попортили.
– Я лично это сделаю, Энди. А затем прослежу, чтобы все положили на место.
– Хорошо, мистер Стерджис. И тем не менее я могу узнать почему? Какое это имеет отношение ко мне?
– Нужно все тщательно проверить.
Узкие плечи Салэндера поднялись и опустились вновь.
– Понятно. Что ж, мне нечего скрывать. Теперь уже ничего не будет так, как раньше, правда? Я могу вернуться к работе?
– Когда у тебя заканчивается смена?
– В четыре. Потом начинаю убираться.
– Офицеры, возможно, еще будут там, когда ты приедешь. Ты ведь после домой поедешь?
– А куда еще? По крайней мере сейчас.
– Сейчас?
– Не знаю, смогу ли я оплачивать аренду полностью... О Господи, меня тошнит от этого. Она очень страдала?
– У меня пока нет заключения патологоанатома.
– Кто мог совершить подобное? Какой псих? Мистер Стерджис, у меня такое чувство, словно мир рушится...
– Да, это нелегко. – Майло посмотрел на проезжающие машины, по его глазам было трудно догадаться, о чем он думает. Затем детектив взглянул на меня.
– Эндрю, – начал я, – помнишь день, когда Лорен ходила обедать с матерью, а потом сказала, будто не хочет, чтобы ее контролировали? Не знаешь, что конкретно она имела в виду?
– Не знаю. Но нужно вам сказать: хотя она и была расстроена из-за миссис Э., Ло знала наверняка – мать ее очень любит.
– А как насчет отца? Он когда-нибудь приходил?
– Нет, и Ло про него не рассказывала. Просто замкнулась, когда я впервые о нем заговорил. Поэтому я предпочитал о нем не расспрашивать. Стало ясно: Лорен не выносит даже напоминаний об отце.
– А она не объясняла почему?
Салэндер покачал головой.
– Причин наверняка полно. Не все справляются с ролью отца.
– Значит, ты не знаешь, что именно Лорен подразумевала под контролем со стороны матери?
– Я подумал, произошла одна из обычных семейных неурядиц. Лорен не рассказывала ни о каких крупных скандалах в стиле Джерри Спрингера. – Он потерся затылком о стену. – Как все ужасно, я это ненавижу.
– Что ненавидишь, Энди?
– Говорить о Лорен в прошедшем времени, думать, как она страдала... Я могу вернуться к работе?
– Шоу должно продолжаться? – заметил Майло.
Салэндер застыл.
– Это жестоко с вашей стороны, мистер Стерджис. Она была мне небезразлична, правда. Мы заботились друг о друге, любили выбираться вместе куда-нибудь. Только она не раскрывала мне душу. Что я могу сделать, если Лорен не распространялась о своей личной жизни? Я рассказал доктору все, что помню о том обеде. Она вернулась немного расстроенной, я постарался помочь ей выговориться. Лорен рассказала кое-что, но не все.
– Что именно она сказала? Вспомни ее точные слова.
– Вроде того, что она сама так далеко зашла и теперь ее никто не будет контролировать. Если задуматься, она, возможно, говорила и не о миссис Э. Я просто решил, раз они только что обедали вместе, то Лорен говорит о матери.
Он пододвинулся поближе к двери бара.
– Давай вернемся к ее исследовательской работе, – не унимался Майло. – Что ты знаешь о ней?
– Она связана с психологией, или мне это тоже просто показалось. Я так потрясен, что даже не знаю, что сказать.
– Когда началась ее работа?
Салэндер задумался.
– Сразу после начала семестра, два-три месяца назад. Или даже до начала. Не могу утверждать точно.
– Она работала пять дней в неделю?
– Нет, это была нерегулярная работа. Иногда Лорен работала каждый день, а потом отдыхала все выходные. Я не присматривался к ее расписанию. Половину времени, пока она бодрствовала, я спал.
– Что еще Лорен говорила о работе?
– Она ей очень нравилась.
– И больше ничего?
– Нет.
– Она не упоминала, на кого работает?
– Нет, ей просто очень нравилось. Уверен, вы все узнаете в университете.
– В том-то и проблема, Энди, – сказал Майло. – Непохоже, чтобы она работала в университете.
У Салэндера отвисла челюсть от удивления.
– Как такое может быть? Наверняка тут какая-то ошибка. Она мне точно говорила, что это в кампусе. Я отлично помню. Да и зачем ей придумывать?
– Хороший вопрос.
– Вы полагаете... Ее работа как-то связана...
– Я ничего пока не полагаю, Энди. Хотя, когда люди говорят неправду...
– О, Лорен, – почти простонал Салэндер. Он прижался к стене и закрыл лицо руками.
– Что с тобой? – спросил Майло.
– Я теперь совсем один.
* * *
Пока мы ехали до Хаузер-стрит, Майло проверил Салэндера по базе данных. Один штраф в прошлом году за нарушение правил дорожного движения. Ни задержаний, ни ордеров, ни преступного прошлого. Майло закрыл глаза. Глядя на него, я понял, насколько устал. Я находился словно в оцепенении – от напряжения и переживаний. Остаток пути мы проехали молча по безлюдному и темному ночному городу.
У дома Лорен были припаркованы две патрульные машины плюс мини-фургон криминалистов. У входа стоял полицейский в форме, еще один – на втором этаже. Кто-то вскрыл дверь квартиры номер четыре. В гостиной молодая темнокожая женщина стояла на коленях и соскребала что-то с пола.
– Привет, Лоретта, – сказал Майло.
– Доброе утро, Майло.
– Неужели уже утро? Нашла что-нибудь?
– Как обычно, полно отпечатков. Следов крови пока не видно, а сперма только на простынях соседа. Все вроде в порядке.
– На простынях соседа?
– Мы решили проверить обе спальни, ничего?
– Наоборот, превосходно.
– Ну, я бы не торопилась с выводами. Нет ничего превосходного, и даже у меня есть недостатки, – сказала Лоретта.
* * *
Мы зашли сначала в комнату Салэндера. Обитые темно-синим бархатом стены и выцветшие портьеры на окнах придавали небольшой комнате угрюмый вид. Огромная кровать с чугунным изголовьем, накрытая темным покрывалом, занимала большую часть пространства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62