— У них действительно имелись эти самые «Сайдвиндеры»?
— Нас атаковало четыре истребителя. Они использовали особые снаряды, но наши осветительные ракеты отвлекли их.
— Отлично, — старик откинулся на спинку стула, сложил руки на груди. — Значит, все вышло именно так, как мы и ожидали.
— Да, адмирал. Машины противника отличались хорошей скоростью, но маневрировали так себе. Лейтенант Сегемицу и пять самолетов его звена пошли на таран и уничтожили все четыре машины противника. Ни одна не уцелела.
— Потрясающе, потрясающе, Масао! — воскликнул адмирал, затем добавил: — Вам, наверное, пора провести разбор полета с вашими людьми. Можете быть свободны.
Симицу отдал честь, повернулся и, оказавшись у самой двери, бросил на американца взгляд, полный ненависти.
— Капитан второго ранга Кавамото, — сказал адмирал. — Через час представьте мне отчет о состоянии нашего авиаотряда.
— Есть, адмирал, — сказал Кавамото и встал, готовый тоже покинуть каюту.
— Кроме того, — сказал адмирал, вручая ему желтый листок, — лично вручите это нашему радисту, и пусть он передаст текст на частотах военно-морского императорского флота.
— Нити в радиолампах старые, очень хрупкие, адмирал, — заметил Кавамото.
— Как и наши кости. Но несмотря на это, сегодня мы нанесли страшный удар по Перл-Харбору.
Японцы рассмеялись. Адмирал же обернулся к Россу.
— Возможно, вам интересно, капитан, что содержится в этом сообщении. «Йонага» покорил гору Нитака. Да здравствует император!»
Каюту огласилась криками «банзай!», Росс смотрел на этих людей отстраненно, словно инопланетянин. Он не мог понять, что с ним происходит. С уходом Симицу угасла и его ненависть. Теперь же любопытство снова постепенно вытеснило все прочие чувства. Как ни странно, несмотря на то что сегодня японцы разбомбили Перл-Харбор, он совершенно спокойно сидел и смотрел, как переговариваются эти сумасшедшие.
Адмирал поднял вверх руки, и сразу наступила тишина.
— Можете идти, — сказал он Кавамото, который отдал честь и удалился. Фудзита обратился к одному из связистов:
— Мацутоэ, свяжитесь с радиорубкой. Пусть добавят к моему сообщению следующее: «На „Йонаге“ в качестве военнопленного находится капитан Тед… вернее, Теодор Росс». — Старик посмотрел на американца с какой-то неожиданной теплотой.
— Благодарю вас, адмирал. Мой сын будет рад услышать эту новость.
Старик откинулся на спинку.
— У меня много дел, капитан. — Он нажал кнопку. — Появился матрос. — Вызовите охрану капитана. — Затем он сказал уже самому Россу: — Вас отведут в вашу каюту. Я же вызову вас попозже.
— Очень хорошо, адмирал, — сказал Росс и поднялся со стула.
Четыре часа спустя Росса снова вызвали к адмиралу. Старик был у себя в каюте один. Недавнее воодушевление исчезло.
— Передатчики испорчены, капитан, — мрачно сказал он. — Кавамото был прав насчет ламп. Связь нам удавалась лишь урывками. Даже наши приемники не работают. — Он посмотрел на свои ладони и добавил: — Возможно, ваш сын так и не узнал о том, что с вами все в порядке.
— По крайней мере, спасибо за ваши старания, — сказал Росс. — Ему снова стало любопытно, почему в присутствии этого человека он находится в таком странном, почти гипнотическом состоянии. — Вне всякого сомнения, ваш корабль запеленговали, и в настоящее время над ним кружат американские бомбардировщики. Причем так высоко, что вы не в состоянии ни видеть, ни слышать их.
— Мы их видим. Восемь машин на высоте двадцать тысяч метров. Слишком высоко для наших «Зеро».
— «Зеро»?
— Конечно, капитан. У нас еще есть двенадцать «Мицубиси», способных выполнять боевые задания. Три из них постоянно находятся в воздухе.
— Они не должны связываться с бомбардировщиками, — глухо сказал Росс, на что адмирал мрачно ответил:
— Путь снизятся, когда захотят атаковать нас, тогда посмотрим, кто кого.
— Это вовсе ни к чему, адмирал. У них слишком смышленые бомбы.
— В каком смысле?
— Самонаводящиеся на цель, адмирал. Главное, чтобы ваш корабль попал в прицел, а там уж срабатывает система наводки, и бомбы ложатся точно, куда следует.
— Почему же они тогда не нанесли удар?
Росс немного помолчал и задумчиво сказал:
— Возможно, у них есть инструкции дать кораблю возможность продолжать плавание. Вас запросто могли уничтожить еще несколько часов назад ракетным залпом с подводной лодки или с сухопутной базы. — Он помрачнел и добавил: — Возможно, какой-нибудь американский авианосец получил приказ перехватить вас и попрактиковаться на вашем корабле. Его самолеты превратят «Йонагу» в хорошую учебную цель.
— У нас есть еще четыре «Айти» и пять «Накадзим», — сухо отозвался адмирал. — Мишень может нанести ответный удар.
Росс составил вместе кончики пальцев. Посмотрел на них.
— Мы движемся в западном направлении, — сказал он. — Куда именно, если не секрет?
— Мы возвращаемся к японским берегам, идем в Токийский залив, согласно плану «Z».
— Вы можете бросить там якорь только с разрешения вооруженных сил Соединенных Штатов, — сказал Росс.
— Прошу вас, капитан, довольно ваших версий истории, — сказал адмирал, с трудом скрывая раздражение.
Стена. Росс понимал, что ему никогда не пробить эту стену. Но его по-прежнему завораживало таинственное устройство сознания этого живого реликта.
— Сегодня погибло много достойных людей, адмирал, — напомнил он.
Старик живо подался вперед, явно предвкушая острый обмен мнениями. Он облизал кончиком языка пересохшие губы и сказал:
— Это участь всех нас, капитан.
— Но погибли совсем молодые, адмирал.
— На поле брани. Что может быть лучше смерти на войне?
Росс почувствовал, как его охватывает знакомое чувство досады.
— Но что вы этим доказали? — спросил он.
— Что доказали? То, что это можно доказать, капитан. Наши люди с готовностью идут в бой и не боятся умереть. — Он глянул в листок на столе. — Вот рапорт командира нашего авиаотряда. — Он поднял листок. — Четыре автожира противника атаковали шесть наших «Накадзим», а затем вступили в бой с шестью нашими истребителями. У них не было шансов против моих «Зеро», и все же они сами навязали этот бой и уничтожили пять наших истребителей. — Он побарабанил пальцами по столу и добавил: — Они все были сбиты. Погибли, как самураи.
— И у американцев есть отвага, адмирал.
Старик вздохнул и сказал:
— Да, вы заставили нас усвоить эту истину.
Росс вдруг подался вперед, увидев луч надежды.
— Однажды вы употребили фразу: в каком-то смысле все те, кто облечен властью, являются самураями.
Старик выпрямился. Он был явно рад услышать эти слова.
— Риторика, конечно, — сказал он, — но в ней, безусловно, есть правда.
Росс продолжал, глядя на адмирала в упор:
— Я победил Хирату — победил честно, хотя преимущество и было на его стороне.
— Да.
— В таком случае, согласитесь, что я заслужил право вызвать на поединок Масао Симицу. Мне кажется, это будет только честно. Оружие то же самое.
На морщинистом лице адмирала медленно появилась улыбка.
— Вам предоставится такая возможность, капитан.
— Когда?
— Завтра. И еще, капитан…
— Я вас слушаю, адмирал?
— Из вас вышел бы прекрасный японец…
Росс засмеялся и, откинувшись на спинку стула, вдруг подумал, а не сошел ли и он с ума. Вдруг он и вправду сделался таким же, как и эти безумцы?
Росс проснулся и с удивлением понял, что дожил до очередного рассвета. Он был уверен, что по авианосцу будет нанесен удар, возможно, такой, что от них не останется и следа. Но ничего не случилось. Самолеты В—52 продолжали кружить над «Йонагой», но летчики довольствовались лишь тем, что следили за движением авианосца с высоты пятидесяти тысяч футов.
Но Порох Росс думал сейчас вовсе не о самолетах В—52. Вместо этого, крепко сжимая вакидзаси, он смотрел в глаза Масао Симицу, которые поблескивали, как две коричневые льдинки. По крайней мере, он, Тед Росс, был хорошо знаком с ареной, где происходил их поединок. Все было, как в прошлый раз. Алтарь с двумя статуями Будды, белые шкатулки с прахом погибших и умерших от болезней, покрытый алым ковром помост, белые циновки на палубе, три шеренги безмолвных офицеров в синем, бесстрастный адмирал Фудзита. Но на сей раз противники находились в одинаковом положении. Симицу тоже сжимал в правой руке вакидзаси.
Японец чуть шевелил своим оружием так, что острие описывало маленькие круги. Он наступал на американца. Порох Росс отступал к помосту. Когда он смотрел на острие, что-то сжималось в его животе. Мысли о том, что придется убивать — вонзать нож в тело человека, наносить ему страшные раны так, что польется потоком кровь, вылезут кишки, — отупляли его сознание. До этого он никогда не дрался на ножах, но, глядя на ухмыляющееся лицо Симицу, понимал, что в состоянии вспороть брюхо этому самоуверенному мерзавцу, и еще получить от этого удовольствие.
Он был готов к тому, что Симицу окажется искусным бойцом. Росс знал, что японцы в подготовке своих военных уделяли физической стороне огромное внимание. И Аосима, и Хирата были в отличной форме. Симицу был не только моложе их, но и моложе самого Росса года на три. Но Росс был тяжелее, сильнее. Впрочем, когда речь идет о схватке на ножах, физическая сила не имеет решающего значения.
Симицу сделал ложный выпад. Росс не поддался на уловку. Сделал еще один шаг назад. Услышал голос японца:
— В чем дело, янки? Боишься отведать клинка?
— Просто меня тошнит от одного твоего вида, насекомое.
Семицу сделал выпад, Росс увернулся, парировал удар своим ножом. Потом продолжил отступление. Легко вспрыгнул на помост. Симицу сделал еще один выпад, и нож угодил Россу в живот, отчего его, как током, пронзило болью. Росс отскочил в сторону, попытался ткнуть японца ножом в глаз, но тот только рассмеялся и сделал шаг назад.
Росс почувствовал, как по его ноге течет что-то теплое. Он начал задыхаться, словно ему на шею кто-то накинул удавку.
— Это только на закуску, грязный варвар, — сообщил ему, ухмыляясь, Симицу. — Главное угощение впереди.
Росс поражался проворству противника. Да, он был ранен. Провел рукой по животу. Это была кровь. Он стиснул зубы. Чуть согнул колени. Слегка ссутулившись, стоял на помосте, как человек, защищающий свою родную гору. Да, подполковник Симицу был неплох. Очень даже неплох.
Вытянув перед собой нож, Симицу сделал шаг вперед. Ступенька. Симицу поднялся на нее. Росс отступил, держа нож перед собой на уровне пояса. Другую руку он прижал к ране. Но рана оказалась легкой. Он отнял руку. Лучше использовать ее для равновесия. И попытаться забыть об этой царапине. Он вытянул руку с ножом вперед, следя за каждым движением оппонента.
С невероятной быстротой Симицу пригнулся и сделал выпад, потом ударил ножом наотмашь. Росс отскочил, потом ринулся вперед, пытаясь ударить врага в горло. Но он промахнулся и почувствовал жгучую боль в груди. Снова брызнула кровь. Теперь и рубашка, и брюки были залиты кровью.
— Ну как, нравится, грязный варвар? — злобно рассмеялся Симицу. — Это только начало!
Тяжело дыша, Росс стал отступать к краю помоста, находясь спиной к алтарю. Он потрогал левой рукой грудь. Пальцы сразу же стали липкими. Но и это был лишь неглубокий порез. Симицу явно играл с ним, как кошка с мышкой. Он мог уже дважды отправить его на тот свет. Желудок Росса превратился в кусок льда, руки налились свинцом. Дальше отступать было некуда.
Симицу продолжал наступление. Выпад! Росс остановил клинок клинком. Оттолкнул противника. Почувствовал прилив сил.
Симицу ударил наотмашь. Росс снова парировал. Симицу выругался. Потом рубанул сплеча, словно мечом. Но американец был начеку и отпрыгнул назад, приземлившись на циновки палубы перед алтарем. Он понимал: японец уже больше не играет. Сейчас он постарается разделаться с ним раз и навсегда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
— Нас атаковало четыре истребителя. Они использовали особые снаряды, но наши осветительные ракеты отвлекли их.
— Отлично, — старик откинулся на спинку стула, сложил руки на груди. — Значит, все вышло именно так, как мы и ожидали.
— Да, адмирал. Машины противника отличались хорошей скоростью, но маневрировали так себе. Лейтенант Сегемицу и пять самолетов его звена пошли на таран и уничтожили все четыре машины противника. Ни одна не уцелела.
— Потрясающе, потрясающе, Масао! — воскликнул адмирал, затем добавил: — Вам, наверное, пора провести разбор полета с вашими людьми. Можете быть свободны.
Симицу отдал честь, повернулся и, оказавшись у самой двери, бросил на американца взгляд, полный ненависти.
— Капитан второго ранга Кавамото, — сказал адмирал. — Через час представьте мне отчет о состоянии нашего авиаотряда.
— Есть, адмирал, — сказал Кавамото и встал, готовый тоже покинуть каюту.
— Кроме того, — сказал адмирал, вручая ему желтый листок, — лично вручите это нашему радисту, и пусть он передаст текст на частотах военно-морского императорского флота.
— Нити в радиолампах старые, очень хрупкие, адмирал, — заметил Кавамото.
— Как и наши кости. Но несмотря на это, сегодня мы нанесли страшный удар по Перл-Харбору.
Японцы рассмеялись. Адмирал же обернулся к Россу.
— Возможно, вам интересно, капитан, что содержится в этом сообщении. «Йонага» покорил гору Нитака. Да здравствует император!»
Каюту огласилась криками «банзай!», Росс смотрел на этих людей отстраненно, словно инопланетянин. Он не мог понять, что с ним происходит. С уходом Симицу угасла и его ненависть. Теперь же любопытство снова постепенно вытеснило все прочие чувства. Как ни странно, несмотря на то что сегодня японцы разбомбили Перл-Харбор, он совершенно спокойно сидел и смотрел, как переговариваются эти сумасшедшие.
Адмирал поднял вверх руки, и сразу наступила тишина.
— Можете идти, — сказал он Кавамото, который отдал честь и удалился. Фудзита обратился к одному из связистов:
— Мацутоэ, свяжитесь с радиорубкой. Пусть добавят к моему сообщению следующее: «На „Йонаге“ в качестве военнопленного находится капитан Тед… вернее, Теодор Росс». — Старик посмотрел на американца с какой-то неожиданной теплотой.
— Благодарю вас, адмирал. Мой сын будет рад услышать эту новость.
Старик откинулся на спинку.
— У меня много дел, капитан. — Он нажал кнопку. — Появился матрос. — Вызовите охрану капитана. — Затем он сказал уже самому Россу: — Вас отведут в вашу каюту. Я же вызову вас попозже.
— Очень хорошо, адмирал, — сказал Росс и поднялся со стула.
Четыре часа спустя Росса снова вызвали к адмиралу. Старик был у себя в каюте один. Недавнее воодушевление исчезло.
— Передатчики испорчены, капитан, — мрачно сказал он. — Кавамото был прав насчет ламп. Связь нам удавалась лишь урывками. Даже наши приемники не работают. — Он посмотрел на свои ладони и добавил: — Возможно, ваш сын так и не узнал о том, что с вами все в порядке.
— По крайней мере, спасибо за ваши старания, — сказал Росс. — Ему снова стало любопытно, почему в присутствии этого человека он находится в таком странном, почти гипнотическом состоянии. — Вне всякого сомнения, ваш корабль запеленговали, и в настоящее время над ним кружат американские бомбардировщики. Причем так высоко, что вы не в состоянии ни видеть, ни слышать их.
— Мы их видим. Восемь машин на высоте двадцать тысяч метров. Слишком высоко для наших «Зеро».
— «Зеро»?
— Конечно, капитан. У нас еще есть двенадцать «Мицубиси», способных выполнять боевые задания. Три из них постоянно находятся в воздухе.
— Они не должны связываться с бомбардировщиками, — глухо сказал Росс, на что адмирал мрачно ответил:
— Путь снизятся, когда захотят атаковать нас, тогда посмотрим, кто кого.
— Это вовсе ни к чему, адмирал. У них слишком смышленые бомбы.
— В каком смысле?
— Самонаводящиеся на цель, адмирал. Главное, чтобы ваш корабль попал в прицел, а там уж срабатывает система наводки, и бомбы ложатся точно, куда следует.
— Почему же они тогда не нанесли удар?
Росс немного помолчал и задумчиво сказал:
— Возможно, у них есть инструкции дать кораблю возможность продолжать плавание. Вас запросто могли уничтожить еще несколько часов назад ракетным залпом с подводной лодки или с сухопутной базы. — Он помрачнел и добавил: — Возможно, какой-нибудь американский авианосец получил приказ перехватить вас и попрактиковаться на вашем корабле. Его самолеты превратят «Йонагу» в хорошую учебную цель.
— У нас есть еще четыре «Айти» и пять «Накадзим», — сухо отозвался адмирал. — Мишень может нанести ответный удар.
Росс составил вместе кончики пальцев. Посмотрел на них.
— Мы движемся в западном направлении, — сказал он. — Куда именно, если не секрет?
— Мы возвращаемся к японским берегам, идем в Токийский залив, согласно плану «Z».
— Вы можете бросить там якорь только с разрешения вооруженных сил Соединенных Штатов, — сказал Росс.
— Прошу вас, капитан, довольно ваших версий истории, — сказал адмирал, с трудом скрывая раздражение.
Стена. Росс понимал, что ему никогда не пробить эту стену. Но его по-прежнему завораживало таинственное устройство сознания этого живого реликта.
— Сегодня погибло много достойных людей, адмирал, — напомнил он.
Старик живо подался вперед, явно предвкушая острый обмен мнениями. Он облизал кончиком языка пересохшие губы и сказал:
— Это участь всех нас, капитан.
— Но погибли совсем молодые, адмирал.
— На поле брани. Что может быть лучше смерти на войне?
Росс почувствовал, как его охватывает знакомое чувство досады.
— Но что вы этим доказали? — спросил он.
— Что доказали? То, что это можно доказать, капитан. Наши люди с готовностью идут в бой и не боятся умереть. — Он глянул в листок на столе. — Вот рапорт командира нашего авиаотряда. — Он поднял листок. — Четыре автожира противника атаковали шесть наших «Накадзим», а затем вступили в бой с шестью нашими истребителями. У них не было шансов против моих «Зеро», и все же они сами навязали этот бой и уничтожили пять наших истребителей. — Он побарабанил пальцами по столу и добавил: — Они все были сбиты. Погибли, как самураи.
— И у американцев есть отвага, адмирал.
Старик вздохнул и сказал:
— Да, вы заставили нас усвоить эту истину.
Росс вдруг подался вперед, увидев луч надежды.
— Однажды вы употребили фразу: в каком-то смысле все те, кто облечен властью, являются самураями.
Старик выпрямился. Он был явно рад услышать эти слова.
— Риторика, конечно, — сказал он, — но в ней, безусловно, есть правда.
Росс продолжал, глядя на адмирала в упор:
— Я победил Хирату — победил честно, хотя преимущество и было на его стороне.
— Да.
— В таком случае, согласитесь, что я заслужил право вызвать на поединок Масао Симицу. Мне кажется, это будет только честно. Оружие то же самое.
На морщинистом лице адмирала медленно появилась улыбка.
— Вам предоставится такая возможность, капитан.
— Когда?
— Завтра. И еще, капитан…
— Я вас слушаю, адмирал?
— Из вас вышел бы прекрасный японец…
Росс засмеялся и, откинувшись на спинку стула, вдруг подумал, а не сошел ли и он с ума. Вдруг он и вправду сделался таким же, как и эти безумцы?
Росс проснулся и с удивлением понял, что дожил до очередного рассвета. Он был уверен, что по авианосцу будет нанесен удар, возможно, такой, что от них не останется и следа. Но ничего не случилось. Самолеты В—52 продолжали кружить над «Йонагой», но летчики довольствовались лишь тем, что следили за движением авианосца с высоты пятидесяти тысяч футов.
Но Порох Росс думал сейчас вовсе не о самолетах В—52. Вместо этого, крепко сжимая вакидзаси, он смотрел в глаза Масао Симицу, которые поблескивали, как две коричневые льдинки. По крайней мере, он, Тед Росс, был хорошо знаком с ареной, где происходил их поединок. Все было, как в прошлый раз. Алтарь с двумя статуями Будды, белые шкатулки с прахом погибших и умерших от болезней, покрытый алым ковром помост, белые циновки на палубе, три шеренги безмолвных офицеров в синем, бесстрастный адмирал Фудзита. Но на сей раз противники находились в одинаковом положении. Симицу тоже сжимал в правой руке вакидзаси.
Японец чуть шевелил своим оружием так, что острие описывало маленькие круги. Он наступал на американца. Порох Росс отступал к помосту. Когда он смотрел на острие, что-то сжималось в его животе. Мысли о том, что придется убивать — вонзать нож в тело человека, наносить ему страшные раны так, что польется потоком кровь, вылезут кишки, — отупляли его сознание. До этого он никогда не дрался на ножах, но, глядя на ухмыляющееся лицо Симицу, понимал, что в состоянии вспороть брюхо этому самоуверенному мерзавцу, и еще получить от этого удовольствие.
Он был готов к тому, что Симицу окажется искусным бойцом. Росс знал, что японцы в подготовке своих военных уделяли физической стороне огромное внимание. И Аосима, и Хирата были в отличной форме. Симицу был не только моложе их, но и моложе самого Росса года на три. Но Росс был тяжелее, сильнее. Впрочем, когда речь идет о схватке на ножах, физическая сила не имеет решающего значения.
Симицу сделал ложный выпад. Росс не поддался на уловку. Сделал еще один шаг назад. Услышал голос японца:
— В чем дело, янки? Боишься отведать клинка?
— Просто меня тошнит от одного твоего вида, насекомое.
Семицу сделал выпад, Росс увернулся, парировал удар своим ножом. Потом продолжил отступление. Легко вспрыгнул на помост. Симицу сделал еще один выпад, и нож угодил Россу в живот, отчего его, как током, пронзило болью. Росс отскочил в сторону, попытался ткнуть японца ножом в глаз, но тот только рассмеялся и сделал шаг назад.
Росс почувствовал, как по его ноге течет что-то теплое. Он начал задыхаться, словно ему на шею кто-то накинул удавку.
— Это только на закуску, грязный варвар, — сообщил ему, ухмыляясь, Симицу. — Главное угощение впереди.
Росс поражался проворству противника. Да, он был ранен. Провел рукой по животу. Это была кровь. Он стиснул зубы. Чуть согнул колени. Слегка ссутулившись, стоял на помосте, как человек, защищающий свою родную гору. Да, подполковник Симицу был неплох. Очень даже неплох.
Вытянув перед собой нож, Симицу сделал шаг вперед. Ступенька. Симицу поднялся на нее. Росс отступил, держа нож перед собой на уровне пояса. Другую руку он прижал к ране. Но рана оказалась легкой. Он отнял руку. Лучше использовать ее для равновесия. И попытаться забыть об этой царапине. Он вытянул руку с ножом вперед, следя за каждым движением оппонента.
С невероятной быстротой Симицу пригнулся и сделал выпад, потом ударил ножом наотмашь. Росс отскочил, потом ринулся вперед, пытаясь ударить врага в горло. Но он промахнулся и почувствовал жгучую боль в груди. Снова брызнула кровь. Теперь и рубашка, и брюки были залиты кровью.
— Ну как, нравится, грязный варвар? — злобно рассмеялся Симицу. — Это только начало!
Тяжело дыша, Росс стал отступать к краю помоста, находясь спиной к алтарю. Он потрогал левой рукой грудь. Пальцы сразу же стали липкими. Но и это был лишь неглубокий порез. Симицу явно играл с ним, как кошка с мышкой. Он мог уже дважды отправить его на тот свет. Желудок Росса превратился в кусок льда, руки налились свинцом. Дальше отступать было некуда.
Симицу продолжал наступление. Выпад! Росс остановил клинок клинком. Оттолкнул противника. Почувствовал прилив сил.
Симицу ударил наотмашь. Росс снова парировал. Симицу выругался. Потом рубанул сплеча, словно мечом. Но американец был начеку и отпрыгнул назад, приземлившись на циновки палубы перед алтарем. Он понимал: японец уже больше не играет. Сейчас он постарается разделаться с ним раз и навсегда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51