— Это очень любезно с вашей стороны. Но если я прав, то компьютеры тут вряд ли помогут.
— Это верно.
— Значит, по-вашему, я рехнулся?
— Нет, — улыбнулась Памела. — Японцы действительно продемонстрировали поразительное умение воевать, даже когда война, казалось бы, окончилась раз и навсегда. Они способны на самые неожиданные вещи… Но японские самолеты над Беринговым морем… Это уж чересчур… Согласитесь, энсин, что это и впрямь что-то очень уж необычное.
— Вы, конечно же, правы, лейтенант. Может быть, все дело в том, что там находится мой отец… Он капитан старой посудины, доставляет оборудование ребятам, которые занимаются разведкой нефти на Аляске, в районе Теллера…
— Я этого не знала, — сказала Памела и, оглянувшись по сторонам, быстро добавила: — Здесь слишком шумно. Давайте найдем какой-нибудь тихий уголок…
Брент внезапно почувствовал себя человеком, который обнаружил на заднем дворе золотую жилу.
— Как насчет ленча, лейтенант? — осведомился он, с трудом скрывая охватившее его воодушевление.
— Меня зовут Пам, а ленч — это то, что надо! — в ее голосе почувствовалась ответная заинтересованность. От былой индифферентности не осталось и следа.
— Меня зовут Брент.
— Я знаю.
— В районе порта есть неплохое местечко. Называется «Морская пища — вкуснотища!» Неподалеку от Никерсон-стрит. Оттуда отличный вид на канал к озеру Вашингтон.
— Морская пища — вкуснотища! — с улыбкой повторила Памела. — М-да! Это что-то новое.
— И еще, лейтенант… я хотел сказать, Пам, — поправился заметно повеселевший Брент. — Я вовсе не посылаю сигналы бедствия. Пока что я не иду ко дну.
— Я понимаю, Брент, — рассмеялась Памела Уорд. — Я все прекрасно понимаю. Это будет увеселительная прогулка.
У компьютера, оказывается, есть сердце, подумал Брент, открывая дверь.
Ресторанчик «Морская пища — вкуснотища!» занимал первый этаж старого дома буквально в нескольких шагах от канала, по которому то и дело сновали корабли и баржи. Ресторанчик был умело декорирован сетями, буями, фонарями, медными нактоузами. Кроме того, там имелся огромный дубовый руль с клипера и пол тикового дерева — из палубной обшивки военного корабля «Нортхемптон».
— Просто прелесть, — сказала Памела, отрываясь от врученного ей меню и обводя взглядом заполненный посетителями и украшенный всеми этими морскими аксессуарами зал. Устроившись в полутемном уголке напротив Брента Росса, она видела не только столики кафе, но и парусные шлюпки и небольшие пароходики, проходившие по каналу.
— Я рад, что вам тут нравится, — отозвался Брент. — Но погодите — нас скоро начнут кормить…
— Что же мы будем есть?
— Мне нравится тут буйабез. Это их коронное блюдо.
— Ну что ж, буйабез так буйабез, — весело откликнулась Памела. — Мне только надо вернуться на службу ровно к четырнадцати ноль-ноль. А вам?
— И мне тоже. В нашем распоряжении целый час. Этого больше чем достаточно. Но такую еду нельзя есть наспех. Ее надо смаковать. — Он поднес пальцы к губам, а потом помахал рукой официантке, добавив: — Они, кстати, славятся своими коктейлями. Лучше всего взять «май-тай».
— Ну что ж, один бокал, так и быть, — с улыбкой сказала Памела. — Но только один, Брент. Мы как-никак на службе.
— Понятно, — сказал он. — У меня самого сегодня, кстати, дежурство…
Брент и Памела сделали заказ, официантка забрала меню, и они не успели оглянуться, как на столе уже появились коктейли.
— Я никогда раньше не пробовала «май-тай», — сказала Памела, поднося высокий стакан к глазам и рассматривая его содержимое.
Брент Росс смотрел на Памелу Уорд так, словно видел ее впервые. Ему никогда не приходилось видеть такие удивительные глаза. Темно-зеленые, они сверкали на свету, словно изумруды. И хотя у нее было упругое, гибкое тело, которое тогда, в кабинете Белла, привлекло к себе внимание Брента, теперь его гораздо больше поразило ее лицо. Оно возбуждало его куда сильнее, чем ее ноги, бедра, грудь. Он понимал, что придирчивые ценители могли бы остаться неудовлетворенными: узкий нос, слишком выдающиеся скулы, недостаточно широкий лоб. Но у нее был изумительный подбородок, полные губы, гладкая кожа, здоровый цвет лица. Да и годы, а Памеле было лет тридцать, только шли ей на пользу, служили дополнительным украшением: опыт и сила характера напоминали о себе в легких складках у рта, прищуре глаз, придавали ей то неповторимое обаяние, которым не могли похвастаться знакомые студенточки Брента. Но ее главное очарование заключалось в той грации, с которой она совершала самые простые, самые будничные и заурядные действия. То, как она держала меню, как теперь играла с бокалом, очаровывало, словно прекрасная актерская работа.
— Ну что ж, — сказал Брент, поднимая бокал и чувствуя, как в горле появился ком, а в висках застучали молоточки. — Выпьем за военно-морскую разведку. Пусть она и впредь остается такой же.
— Какой?
— Способной разведывать.
Памела хмыкнула и лукаво спросила:
— Все еще не можете забыть эту радиограмму?
— Так точно.
— Из-за того, что в этих краях находится корабль вашего отца?
— Он действительно там. Но я вовсе не утверждаю, что с его кораблем могло что-то такое приключиться. Сообщение могло прийти из другой части света. Арктика вообще выкидывает разные фокусы. Радиосигналы скачут там как не знаю что…
— Это верно, — задумчиво проговорила Памела. Затем быстро продолжила: — Ваш отец — удивительный человек. Он ведь, кажется, сбежал из лагеря военнопленных и долго потом добирался до Австралии, верно?
— Верно, — сказал Брент и заулыбался. — В конце тысяча девятьсот сорок второго года его взяли в плен на Соломоновых островах и отправили на Минданао. Но несколько месяцев спустя ему удалось устроить побег, и он добрался до Австралии в шлюпке.
— Это просто невероятно!
— Да уж, — согласился Брент Росс. — Пока сидел в лагере, он изучил японский язык. Он даже иногда поет японские песни, — добавил Брент и усмехнулся.
— Почему его зовут Порох?
— У моего отца крутой, вспыльчивый характер, — сказал Брент с улыбкой. — Вспыхивает как порох.
— Вот как?
— Но это еще не все. После того как он удрал от японцев, он снова был призван во флот. На авианосец «Эссекс». Но поначалу он служил на «большом Э».
— На «большом Э»?
— Извините. Так называли авианосец «Энтерпрайз». Он был там зенитчиком. Говорят, когда он стрелял по японским самолетам, то всегда кричал: «У нас еще есть порох!»
Лейтенант Памела Уорд понимающе кивнула головой.
— А что другие ваши родственники? — спросила она.
— Мама умерла десять лет назад. Братьев и сестер у меня не было. Отец тогда как раз уволился из ВМС. Но на берегу ему стало страшно не по себе, он скучал и потому пошел служить в торговый флот. — Брент сделал глоток из бокала и продолжил. В его голосе звучала гордость. — Отец начал войну как старшина-артиллерист, а закончил уже при штабе Нимица — сначала как переводчик, а затем как офицер разведки.
— Способный человек…
— Да. А потом, в тысяча девятьсот сорок пятом, его прикомандировали к штабу генерала Макартура вместе с Мейсоном Эвери и Марком Алленом.
— Кэптен Мейсон Эвери и адмирал Марк Аллен, — задумчиво произнесла Памела.
— Вот именно, — кивнул головой Брент, и в глазах его появилось удивление. — Вы, как я погляжу, кое-что знаете про этих морских волков.
— Еще бы, — рассмеялась Памела. — Как-никак кэптен Эвери — советник нашего шефа адмирала Стэнтона. Я видела его однажды на брифинге.
— Ну, а Марк Аллен? — спросил Брент, чуть приподнимая брови.
Ее смех напомнил ему журчание горного ручья по камешкам.
— Это совсем просто. Он мой дядя. Он много рассказывал мне о подвигах Пороха Росса. Вы себе не представляете, какое количество морских историй знает этот человек.
— Наверное, вы правы, — улыбнулся Брент Росс. — Но в одном я могу быть уверен.
— В чем же?
— Мой отец знает их еще больше. — Они оба рассмеялись, Росс постучал пальцами по крышке стола и сказал: — Могу я задать вам вопрос личного характера?
— Милости прошу.
— Когда мы впервые встретились в кабинете коммандера Белла, вы держались несколько… отстраненно. Так, словно для вас я вообще не существовал. Я не вызывал у вас никакого интереса, — Росс замолчал, продолжая выбивать пальцами дробь. — Надеюсь, мои слова не покажутся вам проявлением мании величия, но…
В ее голосе снова появились прежние серьезные интонации.
— Брент, вы отдаете себе отчет в том, что приходится вынести женщине, когда она пытается успешно действовать в мужском мире?
Это прозвучало настолько откровенно, что Бренту сделалось немного не по себе.
— Если честно, то нет, — сказал он, поколебавшись.
— Я понимаю, что это, наверное, звучит страшно банально, но женщине приходится и стараться произвести впечатление и в то же время быть начеку.
— Да, бывают, наверное, проблемы… — задумчиво протянул Брент.
— Проблемы? — Памела Уорд горько усмехнулась. — Иногда это самая настоящая война. Я прекрасно знаю, чего можно ожидать от мужчины в театре, на официальном обеде или в дружеском застолье, но когда ты сидишь перед компьютером вот в этом наряде, — она показала на свою синюю форму, — то ты играешь совсем в другую игру, вы уж мне поверьте.
— Значит, вы просто проверяли меня?
— Я проявляла осторожность, — начала Памела и поморщилась. Ну и, конечно, подсознательно проверяла. Такая уж у меня профессия… Приходится подвергать проверке всех и вся.
Воцарилось долгое молчание, наконец Брент осмелился его нарушить вопросом:
— Ну и как, Пам… Я выдержал экзамен?
— Первый, да. И на «отлично». — От ее улыбки у него сразу повысилось настроение и мрачные предчувствия растворились, словно их вовсе не существовало.
— Первый? — повторил он, улыбаясь ей в ответ.
— Да, проверка, как правило, бывает достаточно длительной, — сказала она, глядя ему прямо в глаза.
Брент почувствовал, как сердце гулко забилось в груди. «Как удивительно меняет свои настроения эта женщина, словно хамелеон цвета», — подумал он и спросил: — Ну, а когда можно сдать остальные экзамены?
— Вы действительно этого хотите?
— Конечно, — глухо отозвался он. — И причем отнюдь не из праздного любопытства.
— Ну что ж, всему свое время, — услышал Брент. — Я не викторианская ханжа, но стоит ли так уж торопить события?
Ладонь Памелы Уорд опустилась на запястье Брента.
— Так-то оно так. Но, с другой стороны, говорят, что для здоровья вредно особо мешкать. — Теперь ее смех вызвал у него ассоциации с пузырьками, вскипающими в бокале шампанского. Их взгляды встретились. Казалось, между их глазами протянулись какие-то невидимые, но прочные нити. Но это впечатление оказалось мимолетным. Вскоре Памела отвела взгляд, убрала руку. Бренту захотелось застонать, и он с трудом сдержался.
— Ну, а когда вы закончили учебу в академии? — спросила она, снова меняя тон.
— Примерно полгода назад, — медленно ответил Брент, потом сказал: — Все это время я говорю исключительно о себе. Ну, а что вы можете поведать мне про себя? Кто ваши родители?
— В общем-то, ничем особенным я похвастаться не могу, — Памела быстро поведала своему спутнику о детстве на Лонг-Айленде, об учебе в Вассаровском колледже, о работе в военно-морской разведке, куда она попала благодаря математическому диплому, о тайнах мира криптографии, о том, что такое шифровка и дешифровка. — Наши моряки так нуждались в математиках, — сказала Памела в завершение рассказа, — что мне удалось обойтись без обычной долгой подготовки. Вы просто не поверите…
— Ну, ну!
— С меня сняли мерки для формы, научили отдавать честь, и потом я вошла в комнату, где стояли компьютеры, и начала работать. Я никогда в жизни не была на военном корабле. Я вообще очень мало знаю о кораблях, о современном оружии…
— Зато вы разбираетесь в компьютерах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
— Это верно.
— Значит, по-вашему, я рехнулся?
— Нет, — улыбнулась Памела. — Японцы действительно продемонстрировали поразительное умение воевать, даже когда война, казалось бы, окончилась раз и навсегда. Они способны на самые неожиданные вещи… Но японские самолеты над Беринговым морем… Это уж чересчур… Согласитесь, энсин, что это и впрямь что-то очень уж необычное.
— Вы, конечно же, правы, лейтенант. Может быть, все дело в том, что там находится мой отец… Он капитан старой посудины, доставляет оборудование ребятам, которые занимаются разведкой нефти на Аляске, в районе Теллера…
— Я этого не знала, — сказала Памела и, оглянувшись по сторонам, быстро добавила: — Здесь слишком шумно. Давайте найдем какой-нибудь тихий уголок…
Брент внезапно почувствовал себя человеком, который обнаружил на заднем дворе золотую жилу.
— Как насчет ленча, лейтенант? — осведомился он, с трудом скрывая охватившее его воодушевление.
— Меня зовут Пам, а ленч — это то, что надо! — в ее голосе почувствовалась ответная заинтересованность. От былой индифферентности не осталось и следа.
— Меня зовут Брент.
— Я знаю.
— В районе порта есть неплохое местечко. Называется «Морская пища — вкуснотища!» Неподалеку от Никерсон-стрит. Оттуда отличный вид на канал к озеру Вашингтон.
— Морская пища — вкуснотища! — с улыбкой повторила Памела. — М-да! Это что-то новое.
— И еще, лейтенант… я хотел сказать, Пам, — поправился заметно повеселевший Брент. — Я вовсе не посылаю сигналы бедствия. Пока что я не иду ко дну.
— Я понимаю, Брент, — рассмеялась Памела Уорд. — Я все прекрасно понимаю. Это будет увеселительная прогулка.
У компьютера, оказывается, есть сердце, подумал Брент, открывая дверь.
Ресторанчик «Морская пища — вкуснотища!» занимал первый этаж старого дома буквально в нескольких шагах от канала, по которому то и дело сновали корабли и баржи. Ресторанчик был умело декорирован сетями, буями, фонарями, медными нактоузами. Кроме того, там имелся огромный дубовый руль с клипера и пол тикового дерева — из палубной обшивки военного корабля «Нортхемптон».
— Просто прелесть, — сказала Памела, отрываясь от врученного ей меню и обводя взглядом заполненный посетителями и украшенный всеми этими морскими аксессуарами зал. Устроившись в полутемном уголке напротив Брента Росса, она видела не только столики кафе, но и парусные шлюпки и небольшие пароходики, проходившие по каналу.
— Я рад, что вам тут нравится, — отозвался Брент. — Но погодите — нас скоро начнут кормить…
— Что же мы будем есть?
— Мне нравится тут буйабез. Это их коронное блюдо.
— Ну что ж, буйабез так буйабез, — весело откликнулась Памела. — Мне только надо вернуться на службу ровно к четырнадцати ноль-ноль. А вам?
— И мне тоже. В нашем распоряжении целый час. Этого больше чем достаточно. Но такую еду нельзя есть наспех. Ее надо смаковать. — Он поднес пальцы к губам, а потом помахал рукой официантке, добавив: — Они, кстати, славятся своими коктейлями. Лучше всего взять «май-тай».
— Ну что ж, один бокал, так и быть, — с улыбкой сказала Памела. — Но только один, Брент. Мы как-никак на службе.
— Понятно, — сказал он. — У меня самого сегодня, кстати, дежурство…
Брент и Памела сделали заказ, официантка забрала меню, и они не успели оглянуться, как на столе уже появились коктейли.
— Я никогда раньше не пробовала «май-тай», — сказала Памела, поднося высокий стакан к глазам и рассматривая его содержимое.
Брент Росс смотрел на Памелу Уорд так, словно видел ее впервые. Ему никогда не приходилось видеть такие удивительные глаза. Темно-зеленые, они сверкали на свету, словно изумруды. И хотя у нее было упругое, гибкое тело, которое тогда, в кабинете Белла, привлекло к себе внимание Брента, теперь его гораздо больше поразило ее лицо. Оно возбуждало его куда сильнее, чем ее ноги, бедра, грудь. Он понимал, что придирчивые ценители могли бы остаться неудовлетворенными: узкий нос, слишком выдающиеся скулы, недостаточно широкий лоб. Но у нее был изумительный подбородок, полные губы, гладкая кожа, здоровый цвет лица. Да и годы, а Памеле было лет тридцать, только шли ей на пользу, служили дополнительным украшением: опыт и сила характера напоминали о себе в легких складках у рта, прищуре глаз, придавали ей то неповторимое обаяние, которым не могли похвастаться знакомые студенточки Брента. Но ее главное очарование заключалось в той грации, с которой она совершала самые простые, самые будничные и заурядные действия. То, как она держала меню, как теперь играла с бокалом, очаровывало, словно прекрасная актерская работа.
— Ну что ж, — сказал Брент, поднимая бокал и чувствуя, как в горле появился ком, а в висках застучали молоточки. — Выпьем за военно-морскую разведку. Пусть она и впредь остается такой же.
— Какой?
— Способной разведывать.
Памела хмыкнула и лукаво спросила:
— Все еще не можете забыть эту радиограмму?
— Так точно.
— Из-за того, что в этих краях находится корабль вашего отца?
— Он действительно там. Но я вовсе не утверждаю, что с его кораблем могло что-то такое приключиться. Сообщение могло прийти из другой части света. Арктика вообще выкидывает разные фокусы. Радиосигналы скачут там как не знаю что…
— Это верно, — задумчиво проговорила Памела. Затем быстро продолжила: — Ваш отец — удивительный человек. Он ведь, кажется, сбежал из лагеря военнопленных и долго потом добирался до Австралии, верно?
— Верно, — сказал Брент и заулыбался. — В конце тысяча девятьсот сорок второго года его взяли в плен на Соломоновых островах и отправили на Минданао. Но несколько месяцев спустя ему удалось устроить побег, и он добрался до Австралии в шлюпке.
— Это просто невероятно!
— Да уж, — согласился Брент Росс. — Пока сидел в лагере, он изучил японский язык. Он даже иногда поет японские песни, — добавил Брент и усмехнулся.
— Почему его зовут Порох?
— У моего отца крутой, вспыльчивый характер, — сказал Брент с улыбкой. — Вспыхивает как порох.
— Вот как?
— Но это еще не все. После того как он удрал от японцев, он снова был призван во флот. На авианосец «Эссекс». Но поначалу он служил на «большом Э».
— На «большом Э»?
— Извините. Так называли авианосец «Энтерпрайз». Он был там зенитчиком. Говорят, когда он стрелял по японским самолетам, то всегда кричал: «У нас еще есть порох!»
Лейтенант Памела Уорд понимающе кивнула головой.
— А что другие ваши родственники? — спросила она.
— Мама умерла десять лет назад. Братьев и сестер у меня не было. Отец тогда как раз уволился из ВМС. Но на берегу ему стало страшно не по себе, он скучал и потому пошел служить в торговый флот. — Брент сделал глоток из бокала и продолжил. В его голосе звучала гордость. — Отец начал войну как старшина-артиллерист, а закончил уже при штабе Нимица — сначала как переводчик, а затем как офицер разведки.
— Способный человек…
— Да. А потом, в тысяча девятьсот сорок пятом, его прикомандировали к штабу генерала Макартура вместе с Мейсоном Эвери и Марком Алленом.
— Кэптен Мейсон Эвери и адмирал Марк Аллен, — задумчиво произнесла Памела.
— Вот именно, — кивнул головой Брент, и в глазах его появилось удивление. — Вы, как я погляжу, кое-что знаете про этих морских волков.
— Еще бы, — рассмеялась Памела. — Как-никак кэптен Эвери — советник нашего шефа адмирала Стэнтона. Я видела его однажды на брифинге.
— Ну, а Марк Аллен? — спросил Брент, чуть приподнимая брови.
Ее смех напомнил ему журчание горного ручья по камешкам.
— Это совсем просто. Он мой дядя. Он много рассказывал мне о подвигах Пороха Росса. Вы себе не представляете, какое количество морских историй знает этот человек.
— Наверное, вы правы, — улыбнулся Брент Росс. — Но в одном я могу быть уверен.
— В чем же?
— Мой отец знает их еще больше. — Они оба рассмеялись, Росс постучал пальцами по крышке стола и сказал: — Могу я задать вам вопрос личного характера?
— Милости прошу.
— Когда мы впервые встретились в кабинете коммандера Белла, вы держались несколько… отстраненно. Так, словно для вас я вообще не существовал. Я не вызывал у вас никакого интереса, — Росс замолчал, продолжая выбивать пальцами дробь. — Надеюсь, мои слова не покажутся вам проявлением мании величия, но…
В ее голосе снова появились прежние серьезные интонации.
— Брент, вы отдаете себе отчет в том, что приходится вынести женщине, когда она пытается успешно действовать в мужском мире?
Это прозвучало настолько откровенно, что Бренту сделалось немного не по себе.
— Если честно, то нет, — сказал он, поколебавшись.
— Я понимаю, что это, наверное, звучит страшно банально, но женщине приходится и стараться произвести впечатление и в то же время быть начеку.
— Да, бывают, наверное, проблемы… — задумчиво протянул Брент.
— Проблемы? — Памела Уорд горько усмехнулась. — Иногда это самая настоящая война. Я прекрасно знаю, чего можно ожидать от мужчины в театре, на официальном обеде или в дружеском застолье, но когда ты сидишь перед компьютером вот в этом наряде, — она показала на свою синюю форму, — то ты играешь совсем в другую игру, вы уж мне поверьте.
— Значит, вы просто проверяли меня?
— Я проявляла осторожность, — начала Памела и поморщилась. Ну и, конечно, подсознательно проверяла. Такая уж у меня профессия… Приходится подвергать проверке всех и вся.
Воцарилось долгое молчание, наконец Брент осмелился его нарушить вопросом:
— Ну и как, Пам… Я выдержал экзамен?
— Первый, да. И на «отлично». — От ее улыбки у него сразу повысилось настроение и мрачные предчувствия растворились, словно их вовсе не существовало.
— Первый? — повторил он, улыбаясь ей в ответ.
— Да, проверка, как правило, бывает достаточно длительной, — сказала она, глядя ему прямо в глаза.
Брент почувствовал, как сердце гулко забилось в груди. «Как удивительно меняет свои настроения эта женщина, словно хамелеон цвета», — подумал он и спросил: — Ну, а когда можно сдать остальные экзамены?
— Вы действительно этого хотите?
— Конечно, — глухо отозвался он. — И причем отнюдь не из праздного любопытства.
— Ну что ж, всему свое время, — услышал Брент. — Я не викторианская ханжа, но стоит ли так уж торопить события?
Ладонь Памелы Уорд опустилась на запястье Брента.
— Так-то оно так. Но, с другой стороны, говорят, что для здоровья вредно особо мешкать. — Теперь ее смех вызвал у него ассоциации с пузырьками, вскипающими в бокале шампанского. Их взгляды встретились. Казалось, между их глазами протянулись какие-то невидимые, но прочные нити. Но это впечатление оказалось мимолетным. Вскоре Памела отвела взгляд, убрала руку. Бренту захотелось застонать, и он с трудом сдержался.
— Ну, а когда вы закончили учебу в академии? — спросила она, снова меняя тон.
— Примерно полгода назад, — медленно ответил Брент, потом сказал: — Все это время я говорю исключительно о себе. Ну, а что вы можете поведать мне про себя? Кто ваши родители?
— В общем-то, ничем особенным я похвастаться не могу, — Памела быстро поведала своему спутнику о детстве на Лонг-Айленде, об учебе в Вассаровском колледже, о работе в военно-морской разведке, куда она попала благодаря математическому диплому, о тайнах мира криптографии, о том, что такое шифровка и дешифровка. — Наши моряки так нуждались в математиках, — сказала Памела в завершение рассказа, — что мне удалось обойтись без обычной долгой подготовки. Вы просто не поверите…
— Ну, ну!
— С меня сняли мерки для формы, научили отдавать честь, и потом я вошла в комнату, где стояли компьютеры, и начала работать. Я никогда в жизни не была на военном корабле. Я вообще очень мало знаю о кораблях, о современном оружии…
— Зато вы разбираетесь в компьютерах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51