Крови на воде совсем не было.
– О нет! – воскликнул Джеймс. Салли оказалась рядом с ним и тоже смотрела на женщину.
– Я так и знала, – сдавленно сказала она. – Я была права, но меня никто не хотел слушать.
– Надо забрать ее отсюда, пока еще осталось, что забирать. – Присев, Джеймс снял спортивные туфли и носки и закатал джинсы до колен. – Стойте здесь, Салли. Я серьезно. Не хватало мне еще волноваться из-за того, что вы можете упасть в воду и вас унесет в море.
Наконец Квинлану удалось подтащить тело. Он завернул женщину, или, вернее, то, что от нее осталось, в свою куртку. Его мутило. Он сделал Салли знак рукой, чтобы та начинала подниматься назад по тропинке. Джеймс старался не позволять себе думать о том, что его ноша когда-то была живым, улыбающимся человеком. Боже, его тошнит от этого.
– Мы отнесем ее к доктору Спайверу, – крикнула Салли через плечо, – он сделает все, что полагается в таких случаях.
– Да, – сказал Джеймс, скорее самому себе, чем Салли, – хочется верить, что он это сделает. Этот заштатный лекарь запросто может заявить, что женщину убили случайно – подстрелили по неосторожности во время охоты на вальдшнепов.
В гостиной доктора Спайвера было очень душно, стоял устойчивый затхлый запах. У Джеймса возникло желание настежь распахнуть окна, чтобы впустить побольше воздуха, но, поразмыслив, он подумал, что хозяина, очевидно, подобная атмосфера вполне устраивает.
Из дома доктора он позвонил Сэму Норту, детективу отдела по расследованию убийств полицейского управления Портленда. Сэма не было на месте, поэтому Джеймсу удалось поговорить только с его напарником, Мартином Эймиком.
– Передайте, что это срочно, – сказал он Эймику, оставляя номер телефона доктора Спайвера, – действительно очень срочно.
Он повесил трубку и сел, наблюдая, как Салли Сент-Джон Брэйнерд расхаживает взад-вперед по роскошному бухарскому ковру цвета красного вина. Это был очень красивый и почти новый ковер.
– Что вы имели в виду, Салли, когда сказали, что знали об убийстве?
– Что? Ах это! Прошлой ночью я слышала ее крик. Она кричала три раза, и в последний раз я как будто почувствовала, что ее убили. Крик оборвался так резко, как будто кто-то просто ее ударил, и все было кончено. Амабель посчитала, что это ветер. Он действительно сильно завывал, не спорю, но я-то знала, что слышала именно женский крик, точно такой же, как в ту первую ночь. Я вам про это уже рассказывала. Как вы думаете, это была одна и та же женщина? – Не знаю.
– Амабель позвонила по телефону преподобному Ворхизу. Он пришел вместе с тремя другими мужчинами, и они отправились посмотреть, в чем дело. Вернувшись, они сказали, что ничего не нашли. И тоже, как и она, начали меня уверять, что это был ветер. Преподобный Ворхиз опять обращался со мной так, будто я или ребенок, или идиотка.
– Или, хуже того, истеричка.
– Вот именно. Ее кто-то убил, Джеймс. Не может быть, чтобы это был несчастный случай. Ведь это именно ее крики я слышала в первую ночь после приезда – три дня назад, а потом вчера. Вчера ночью они ее и убили.
– «Они»? Что вы имеете в виду? Салли пожала плечами, вид у нее был слегка растерянный.
– Сама не знаю. Просто мне кажется, что это так.
Зазвонил телефон. Джеймс взял трубку. Это был Сэм Норт. Салли прислушалась к тому, что говорит Джеймс.
– Да, женщина. Возраст трудно определить – от молодой до средних лет. Ее принесло приливом, и волны били тело о камни уже несколько часов, сколько именно – не знаю. Что ты собираешься предпринять, Сэм? – Выслушав ответ, он сказал:
– Небольшой городок под названием Коув. Это примерно в часе езды от тебя, на юго-запад. Знаешь? Очень хорошо. Как раз сейчас ее осматривает местный врач. Но у них тут нет никаких правоохранительных органов, и вообще ничего в этом роде. Да? Хорошо. Считай, что уже сделано. Его зовут доктор Спайвер, в самом конце Мэйн-стрит. Номер телефона у тебя есть. Хорошо. Спасибо, Сэм.
Повесив трубку, Джеймс сообщил:
– Сэм сейчас же позвонит окружному шерифу. Он обещал, что в Коув пришлют кого-нибудь заняться этим делом.
– Надеюсь, это произойдет скоро, – заметил доктор Спайвер.
Он вошел в маленькую гостиную, вытирая на ходу руки. «Какой циничный жест, – подумала Салли, глядя на старческие руки, покрытые пигментными пятнами, – учитывая, к чему эти руки только что прикасались».
В этот момент в дверь постучали, и доктор крикнул:
– Войдите!
Это оказался преподобный Хэл Ворхиз, а за ним по пятам следовали еще четверо стариков – те самые, которые большую часть времени проводили за игрой в карты, сидя вокруг большой старой бочки.
– Какого черта тут творится, док? Прошу прощения мэм, но мы слыхали, что вы нашли труп у подножия скал.
– Это правда. Гас, – ответил доктор Спай-вер. – Все знакомы с мистером Квинланом и Салли – племянницей Амабель?
– Знакомы, док, – кивнул Пурн Дэвис. – Так что происходит? Расскажите-ка побыстрее, пока не появились леди. Не хочу, чтобы они услышали об этом и расстроились.
– Салли и мистер Квинлан нашли тело женщины.
– Кто она? Вы ее узнали? – вступил в разговор Хэл Ворхиз.
– Нет. Она не из наших мест. На ее одежде я тоже не нашел ничего, по чему можно было бы узнать хотя бы имя. А вы что-нибудь обнаружили, мистер Квинлан?
– Нет. В ближайшее время окружной шериф кого-нибудь пришлет. А заодно и медэксперта.
– Хорошо, – кивнул Спайвер. – Понимаете ли, она могла быть чем-то убита. Лично я сказал бы, что это несчастный случай, но кто знает? Я не могу провести здесь необходимые исследования, а для вскрытия у меня нет ни инструментов, ни оборудования. Я, повторяю, голосую за то, что это был несчастный случай.
– Нет, – вмешалась Салли. – Никакого несчастного случая. Ее убили. Я слышала, как она кричала.
– Полно, Салли, – сказал Спайвер, протягивая к ней pyкy. Ту самую, которую только что вытирал. – Вы же не думаете, что завывание ветра, которое вы слышали ночью, было криком этой несчастной.
– Именно так я и думаю.
– Но мы, все четверо, не обнаружили ничего подозрительного, – это был голос преподобного Ворхиза, – а поиски продолжались добрых два часа.
– Вы просто не там смотрели.
– Хотите, я дам вам чего-нибудь успокоительного?
Салли посмотрела на старика, который стал врачом еще до того, как ее мать появилась на свет. Она уже встречалась с ним накануне. Спайвер был добр, хотя, может быть, не очень внимателен. Салли понимала, что он совсем не рад ее присутствию и считает, что ей здесь не место, но, коль скоро она племянница Амабель, он будет стараться быть добрым. Вообще, если задуматься, пока что все, кого она успела здесь встретить, были добры к ней и отменно любезны. Но все-таки она интуитивно чувствовала, что они не хотят ее присутствия в своем городе. Должно быть, все дело в том, что она – дочь убитого человека. Интересно, как они отнесутся к ней теперь, когда они с Джеймсом нашли труп той самой женщины, чьи крики – а она в этом не сомневалась – так ее пугали.
– Дать мне успокоительного, – медленно повторила Салли, – чего-нибудь успокоительного. – Она рассмеялась низким, неприятным смехом, заставившим Квинлана поднять голову.
– И все-таки будет лучше, если я вам чего-нибудь дам, – произнес Спайвер и, торопливо повернувшись, наткнулся на край стола. Великолепная лампа от Тиффани с грохотом упала на пол. К счастью, она не разбилась.
Он ее не видел, понял Джеймс. Несчастный старик почти ослеп. Вслух же он как ни в чем не бывало произнес:
– Не стоит, док. Мы с Салли сейчас уйдем. Детектив из полиции Портленда обещал мне, что пришлет сюда шерифа. Вы сможете передать ему, что мы будем в доме Амабель?
– Конечно, – ответил Спайвер, не глядя на них. Он стоял на коленях и ощупывал трясущимися руками бесценную лампу, проверяя все ее части, чтобы убедиться, что она не разбилась.
Когда они уходили, он все еще оставался на полу. Остальные мужчины в этой маленькой гостиной с дорогим бухарским ковром на полу молчали.
– Амабель говорила, что он слепой, как крот, – объяснила Салли, как только они вышли из дома на яркий полуденный свет. Вдруг она остановилась как вкопанная.
– В чем дело?
– Я совсем забыла: нельзя, чтобы полиция знала, кто я. Они могут позвонить полицейским в Вашингтон, и те пришлют кого-нибудь, чтобы забрать меня. Они заставят меня вернуться в то ужасное место, или убьют, или...
– Нет, ничего не будет. Я об этом уже подумал. Не волнуйтесь. Ваше имя – Сьюзен Брэндон. С какой стати они могут в этом усомниться?! У них нет никаких причин. Просто расскажете им свою версию, и они оставят вас в покое.
– У меня есть с собой черный парик. Я, пожалуй, его надену.
– Думаю, не повредит.
– Откуда вы можете знать, что им нужно только выслушать мои показания? Вы не лучше меня понимаете, что здесь происходит. А, ясно! По-вашему, они могут не поверить, что я две ночи слышала женские крики.
Как можно терпеливее Джеймс произнес:
– Даже если они и не захотят вам поверить, это ничуть им не поможет, ведь так или иначе у них на руках труп женщины. Вы слышали женский крик, теперь она мертва. Не думаю, что у них есть большой простор для фантазии. Так что, Салли, возьмите себя в руки и постарайтесь не разваливаться на части. И помните, что с этой минуты вы – Сьюзен Брэндон, хорошо?
Салли вяло кивнула, а Джеймс подумал, что вряд ли ему когда-либо доводилось видеть лицо, выражавшее такой неописуемый страх.
«Хорошо, что у нее есть парик, – подумал он. – Ее лицо не из тех, которые легко забываются, а в последнее время, видит Бог, оно мелькало на телеэкране более чем достаточно».
Глава 6
Дэвид Маунтбэнк ненавидел свою фамилию с тех самых пор, как заглянул в толковый словарь и выяснил, что это слово означает «фигляр или шарлатан». Каждый раз, когда он встречался с важной персоной или с каким-нибудь тузом, казавшимся на вид достаточно толковым, шериф напрягался и держался все время настороже, ожидая и вместе с тем опасаясь, что в его адрес отпустят смешок, а то и какую-нибудь остроту. Вот и сейчас он собирался с духом, готовясь представиться стоявшему перед ним человеку.
– Я – шериф, Дэвид Маунтбэнк. Мужчина протянул руку.
– А я – Джеймс Квинлан, шериф. А это Сьюзен Брэндон. Она была со мной, когда два часа назад мы нашли труп.
– Здравствуйте, мисс Брэндон.
– Может, присядете, шериф Маунтбэнк? Шериф кивнул, снял шляпу и расслабился на мягком диване. Потом оглядел гостиную Амабель с таким видом, словно попал в магазин произведений современного искусства, от которых у него несварение желудка.
А Коув здорово переменился, – заметил он. – Мне кажется, всякий раз, когда я тут бываю, он выглядит все лучше и лучше. Как по-вашему?
– Ничего не могу сказать, я из Лос-Анджелеса.
– A вы местная, мисс Брэндон? Если так, то вы, должно быть, самая молодая в черте города. Правда, недалеко от шоссе разрастается что-то вроде нового района. Не представляю, как людям может нравиться жить возле шоссе. В Коув они наведываются только за мороженым, во всяком случае, так мне говорили.
– Нет, шериф, я из Миссури. А в Коув приехала в гости к тете – это всего лишь небольшой отпуск.
Салли несколько недоумевала, почему тетя ушла из дома до прихода шерифа. Когда она спросила об этом у Амабель, та ответила:
– С чего бы шерифу захотелось со мной беседовать? Я ничего не знаю.
– Но вы же слышали крики, Амабель.
– Нет, детка, это ты их слышала. Я на самом деле никогда не думала, что это был действительно крик. Ты же не хочешь, чтобы я назвала тебя обманщицей в присутствии представителя закона? – С этими словами она ушла...
Шериф Маунтбэнк что-то записал в своей книжечке, потом откинулся на спинку кресла и вытянул ноги.
– Медэксперт сейчас осматривает тело в доме доктора Спайвера. Женщина довольно долго пролежала в воде – я бы сказал, не меньше восьми часов.
– Я знаю, когда она умерла, – сообщила Салли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60