Вид у Филиппова несколько смущенный. Он испытывал смешанные чувства: неловкости и радости.
— Признаю, был не прав, когда пытался доказать, что смерть произошла по чистой случайности! Все утро беседовал со свидетелями. Теперь следствие располагает важными сведениями. Первое, сын убитой, военврач Александр Петрович, утверждает, что из дома матери похищены… — Филиппов достал из портфеля протокол допроса: — Похищены сто рублей, которые он прислал матери к Новому году и которые она должна была сохранить для самого Александра Петровича. Дело в том, что он балуется картишками и таким способом решил сохранить часть своего жалования. Затем, из сундука украдены процентные бумаги на 12 тысяч рублей. Исчезли две семейных реликвии — старинные, усыпанные жемчугом дамские часы и большие, весьма ценные золотые мужские часы с репетиром. Всеобщее подозрение вызывает поведение дворника Архипова. Напомню, что тело покойной отправили в анатомический театр в три часа пополудни 21 января, а в тот же вечер постоялка дома, крестьянка Мария Костина, придя на черную лестницу, нечаянно застала такую картину: Архипов усиленно звал к себе домой какую-то женщину, а та упиралась и шепелявила: «Нет, к тебе я теперь ни на шаг, ты завтра сам приходи и приноси деньги». Но Костина видела, как Иван поцеловал женщину и увлек ее к себе наверх. Женщина невысокого роста, была одета в старую котиковую шубу. Соседский дворник Козьма Калягин, лет тридцать знавший убитую, часа через два после обнаружения трупа Карепи-ной встретил Архипова с той же шепелявой женщиной. Согласно показаниям Калягина, он бросил упрек: «Как же ты, Иван, допустил сгореть барыне? И скажи честно: где ты провел сегодняшнюю ночь?». Архипов страшно заволновался, даже нос его сделался белым. А женщина вступилась: «Иван всю ночь был на дежурстве!» На это Калягин возразил: «Вот врешь! Эту ночь была моя очередь дежурить. И тебя, Иван, на дежурстве не было. А видели тебя в „Русском трактире“, что на Трубной. Ты всю ночь пьянствовал. На какие шиши?». Вот, — закончил Филиппов, — собственно все. Считаю доказанным, что Каренина погибла насильственной смертью. И к преступлению причастен Иван Архипов. Слово взял Гусаков-младший:
— Похороны завтра на Ваганьково. Надо последить за Иваном, как он станет вести себя. И если поведение его будет подозрительным, надо сделать дома обыск, а самого арестовать.
Эффенбах возразил:
— А если обыск ничего не даст (не круглый же он идиот — держать у себя добро убитой)? И сам не признает вину? Нет, с арестом спешить не надо, а посмотреть на похоронах — и вообще посмотреть! — необходимо. Гусаков-младший, дайте указание Калягину (он наш надежный агент), чтобы провоцировал активное поведение Архипова у гроба. А вы побудьте в толпе, понаблюдайте.
За Архиповым было установлено круглосуточное наблюдение.
ВОЗЛЕ ГРОБА
Согласно народному поверью, убийца не выносит погребальной службы по его жертве. Калягин, встретив на кладбище Архипова, как бы по секрету шепнул:
— Иван, хочешь сегодня узнать убийцу твоей хозяйки? Скажу секрет-Архипов выпучил глаза, оторопело спросил:
— Как это?
— Ученые люди открыли, что, когда убийца сделает прощальный поцелуй своей жертве, у него в жилах кровь от волнения закипит и он сразу омертвеет.
Архипов недоверчиво покачал головой:
— Чепуха, небось?
— В «Московском листке» написано. Газета у меня лежит дома. Я тебе дам почитать.
Голос Архипова задрожал:
— Такого быть не может. К тому же, смею выразиться, что вряд ли убийца на богослужении будет.
— Это другой резон, — солидно ответил Калягин. — Зато если припрется злоумышленник, так точно омертвеет. Кровь от волнения бросается в голову и там производит излияние в мозг. Убийца в начале впадает в паралич, а затем испускает дух. Только — молчок!
Отправился Иван Архипов в церковь на обедню, а ноги у него еле переставляются. Отстоял все-таки, а как отпевание началось, так сразу из церкви вон!
А его за воротник бдительный Калягин ловит:
— Ты куда к дверям стремишься?
— У меня в животе сильное бурчание… Покачал укоризненно головой Калягин:
— Твою благодетельницу отпевают, а ты, паразит, прости Господи, обосравшись? Стыдно, стыдно…— говорит он громко, на всю церковь.
— Да я в один секунд, — заискивает Иван, — до нужника и тут же взад вернусь…
Минут пятнадцать отсутствовал Иван. Калягин уже решил, что его подопечный в бега ударился. Так во все отпевание и отсутствовал. Но к прощанию он вошел в церковь. Калягин внимательно следил за ним. Иван часто и мелко крестился, но к гробу не подходил. Тогда Калягин строго ему сказал:
— Ну, иди прощайся! — и уцепившись за рукав, потащил Ивана к гробу. Тот было упирался, но видит, что народ весь на них глядит, вздохнул, подошел к гробу, глянул в лицо покойницы, или точнее, в то, что от него осталось и что было прикрыто белой кисеей, передернулся весь, скривился и так отшатнуло его, что повалил на пол какую-то бабку. Так и не простился.
А как стал священник читать Евангелие, все увидали, что рот у Ивана будто набок перекосило, а нос опять стал белым, как мел.
Наружная служба донесла, что после похорон Иван со своей подругой были в Торговых рядах на Красной площади и купили там женский платок, который спутница Архипова тут же накинула поверх вытертой котиковой шубейки. Себе Иван заказал у сапожника модные сапоги с высокими отворотами.
Филиппов изложил обстановку шефу и спросил:
— Господин полковник, прикажете брать?
К своему изумлению, он услыхал ответ Эффенбаха:
— Не спеши! И усиль наружное наблюдение…
Покачал головой Филиппов, незаметно вздохнул и решил: «Чудит начальник! Сделаю все на свой страх и риск. Докажу, что Архипов — убийца. А победителей, как известно, не судят».
ШАРАДЫ ДЛЯ СЫЩИКОВ
Филиппов не доложил шефу, что уже успел совершить должностной проступок. Пока Иван бледнел и краснел возле гроба любимой хозяйки, он произвел у него дома тщательный обыск. В летнем картузе ему удалось обнаружить зашитые туда пять десятирублевых золотых монет. Сыщик был вне себя от радости: это ли не доказательство того, что дворник причастен к убийству! Ведь сын Карепиной говорил как раз о пропаже десяти монет: «Стало быть, — веселился сыщик, — был еще сообщник, с которым монеты и поделены поровну!»
Теперь после истеричного поведения Ивана в церкви, Филиппов решил: «Арестую и допрошу убийцу!»
Это он и сделал, нагрянув домой к Ивану в два часа ночи. От того сильно несло перегаром. Хмель еще не выветрился из его головы. Казалось, что он полностью растерян и туго соображает.
Сыщик тут же, в комнатушке Ивана, начал его первый допрос:
— Нам известно, что ты, Архипов, убил хозяйку и поджег ее комнаты. И делал это не один. Быстро отвечай: кто твои сообщники? Только чи-1 стая правда спасет тебя, паразита, от виселицы!
Иван мотал головой и мычал:
— Не убивал…
— Какими владеешь ценностями, добытыми преступным путем?
— Не владею!
— Да? — Филиппов скривил в улыбке рот. — А ну-ка достань из сундучка фуражку. Вот-вот, эту! Что у тебя зашито сюда?
— Это пять золотых. Мне отец их передал по воле покойного деда.
— Проверим! — скрипнул зубами сыщик. — На какие деньги гужуешься со своей девкой? Ей платок купил, себе у Макаева сапоги заказал?
Помотал головой Иван, удивился:
— Надо же! Вы, господин полицейский, все знаете, даже такие тонкости проникаете… А как же вы, ваше благородие, не ведаете, что кухарке Костиной мать прислала из деревни пуд пера гусиного. Она срочно нуждалась в деньгах и продала его мне за 9 рублев 40 копеек. Сам я с хорошим барышом отдал перо за 18 целковых в винном магазине Депре, что на Кузнецком.
— Кому продал? Фамилия? — Филиппову казалось, что пол уходит у него из-под ног.
— Досконально фумилию евонную не знаю. А зовут Семеном Львовичем, такой приятной наружности мужчина, при усиках и с небольшой плешью. Очен-но веселый!
— Проверим, проверим…
— А еще барыня 20 числа жалованье мне заплатила, а на Новый год 5 рублев пожертвовала за усердие по службе. Это все знают, покойница даже госпоже Боневольской о том хвастались.
Чуть помолчав, сокрушенно вздохнул, махнул решительно рукой и выпалил:
— Все же признаюсь в преступлении… Филиппов так и подскочил на стуле:
— Вот и молодец, облегчи душу…
— Ох, тажкий грех гнетет душу мою! — с надрывом всхлипнул Иван. — До дней моих последних не замолить его перед покойницей. Ведь у вас, москвичей, какой порядок? В конце года, хочешь не хочешь, тащи денежное подношение в городскую полицию. А прежний обер Власовский строжайше запретил это. Хозяйка не знала о запрещении, дала мне 8 рублев. Вот я, — Иван, словно девушка, лишившаяся невинности, залился краской стыда, — денежки утаил для себя. Что ж мне теперь будет?
Сплюнул в сердцах Филиппов и начал допрашивать соседей.
Костина подтвердила, что продала Ивану перо. Госпожа Боневольская припомнила, что хозяйка ей говорила о денежных подношениях Ивану.
Иван радовался:
— Я ведь вам истинную правду докладывал, ваше благородие. Разве я мог на любимую хозяйку руку поднять?
— Не лотоши! — осадил его сыщик. — Я тебе не верю! Своим нервным поведением возле гроба убитой ты полностью себя разоблачил.
— Не извольте ругаться! Я двистительно вида покойников терпеть не могу. Когда мне было годков пять, мой папаша упал со стремянки, закатил глаза, изобразил мертвый вид. Сбежался народ, мать голосит, я возле отцовского мертвого трупа слезами обливаюсь. Пришел священник отец Борис. Приложил ко рту убившегося зеркало, а нем дыхание не отражается. «Представился раб Божий Александр!» — перекрестился отец Борис. Вдруг родитель вскочил на ноги и стал хохотать. Говорит: «Хотел испытать крепость ваших чувств ко мне, станете ли вы плакать!» Через эту проверку я потерял сознание и с той поры категорически не переношу вида мертвецов.
Филиппов скрежещет от досады зубами, а отступать не желает:
— Архипова — в Бутырский замок! — командует. А сам поехал допрашивать Семена Львовича из винного магазина. Тот все подтвердил, что Иван говорил.
Архипов всего лишь ночь и переночевал в Бутырках, а утром его выпустили. Велика важность: русского мужика в тюрьме подержать, не английский немец, вреда никакого не случится. Ан нет! Иван начал кандибобер гордый показывать и из Бутырок прямым маршрутом в полицейское управление отправился. Дошел до самого Эффенбаха, с возмущением заявляет:
— Очин-но неприятное для моего организма полицейское самоуправство: без всякой преступной вины в кутузку ночевать отправляют! Прошу оплатить мне канписацию за ущерб нервной системы.
В тот же час Филиппов был отстранен от ведения следствия и на полгода переведен на собачью должность — в филеры.
СЕКРЕТНЫЙ СОТРУДНИК
Саша Бекман родился, в Подолии, в историческом местечке Сатанове Проскуровского уезда. Знаменито оно было Петром I, который здесь некогда останавливался.
Потянуло Бекмана к шумной цивилизации. Отправился он в Москву. Знакомых и денег нет, а кушать 16-летнему мальчику хочется. Стал он приворовывать на вокзалах. Однажды видит: дрыхнет на скамейке возле кассы какой-то дядя, а возле дяди саквояж беспризорный.
Но Саша парень осторожный. Подсел рядом, к дыханию прислушался: ровное оно, глубокое, с просвистом. Схватил поклажу и быстро, быстро — на площадь Николаевского вокзала. Оттуда дернул на Домниковку. «Эх, радуется, добыча мне хорошая досталась. Может драгоценности?»
Вдруг за версту уже от вокзала догоняет его рессорная коляска. Прямо на плечи похитителя спрыгнул какой-то господин, в мгновение ока скрутил тому руки: «Попался, такой-сякой!».
Доставили Сашу в полицейский участок Мясницкой части. До следующего утра он просидел в камере. Потом его отвели в кабинет следователя. Затрясся от страха юноша, ибо увидел он вчерашнего дядю, у которого спер саквояж.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51