– Как вам приготовить их? – спросила она меня, доставая из холодильника кувшин с апельсиновым соком.
– Пожалуйста, сделайте мне омлет и постарайтесь, чтобы гренки были светлыми, – сказал я миссис Уэйтли.
Рот ее недовольно скривился в знак того, что она меня поняла, она бросила огурец и принялась готовить мне завтрак.
Линдбёрг наполнил два стакана апельсиновым соком и поставил кувшин на стол.
Я сделал небольшой глоток сока, он проглотил свой залпом.
– Вы сегодня кажетесь мне оптимистом, – сказал я.
– Я и есть оптимист. Вообще-то оптимист, пессимист – это все чепуха. Нужно принимать жизнь такой, какая она есть, и настойчиво идти к победе.
– Я тоже так считаю, – сказал я. – Только я согласен на ничью.
– Кстати, мне так и не удалось добиться для вас комнаты в гостинице. Газетчики заполнили все номера в «Гебхарте», а это единственная гостиница в Хоупуэлле. Возможно, мне удастся подыскать для вас что-нибудь в Принстоне. Это лишь в десяти милях отсюда, и у меня есть для вас подержанная машина, на которой слуги ездили за покупками, пока не началась эта осада. Сейчас нам все привозят.
– Что ж, машина – это замечательно. Надеюсь, я оправдаю все эти хлопоты.
– Сколько вам платят за эту работу, Нейт?
– Четыре бакса в день.
– Это вместе с питанием?
– И с жильем тоже.
– Я так и предполагал, – он понизил голос, чтобы кухарка его не слышала. – Надеюсь, вас это не оскорбит... но мне бы хотелось, чтобы все время, пока вы будете здесь находиться, вы получали от меня пятьдесят долларов в неделю, чтобы как-то возместить свои расходы.
Я усмехнулся.
– Вы плохо знаете чикагских копов, Слим. Они оскорбляются, когда им не предлагают денег.
Он тоже улыбнулся.
– О'кей. Полковник Брекинридж будет каждую пятницу выдавать вам конверт с деньгами.
– Благодарю. Надеюсь, мне не придется получить слишком много таких конвертов.
Линдберг налил себе еще один стакан апельсинового сока.
– Ну что, имела смысл ваша поездка к этому предсказателю судьбы?
– Я в этом не уверен.
– То же сказал Генри.
– Я хочу, чтобы федералы выяснили для меня кое-что. У вас есть номер, по которому можно позвонить агенту Уилсону в Нью-Йорк?
– Да, – ответил Линдберг и достал небольшую черную записную книжку. Он продиктовал мне номер, и я записал его в свой блокнот.
Потом Линдберг допил свой сок, улыбнулся своей застенчивой улыбкой, махнул мне на прощанье рукой и оставил меня наедине с мрачной Элси Уэйтли и приготовленным ею завтраком. Яйца, получились сухими, а гренки – темными. Я уже заканчивал завтракать, когда в кухню вошла Бетти Гау, чтобы выпить чашку кофе.
Выглядела она как всегда великолепно; на ней было нарядное темно-зеленое платье в мелкий белый горошек с белым воротником. Она с беспокойством взглянула на меня и, взяв чашку с кофе, направилась обратно в комнату для слуг. Я обратился к ней:
– Можно вас на минутку, мисс Гау?
Она заколебалась, на лице ее появилась испуганная улыбка, она неуверенно подошла ко мне и села.
– Простите, Элси, – проговорил я дружелюбно, словно государственный деятель в год выборов, – можно попросить вас приготовить мне чашку кофе?
– Да, сэр, – без энтузиазма отозвалась она.
– У вас есть сливки и сахар, Элси? – спросила Бетти.
Элси холодно кивнула.
– Как вы все это переносите, мисс Гау? – спросил я.
– Все это довольно неприятно, мистер Геллер.
– Зовите меня Нейтом.
– Хорошо.
Она не предложила мне называть ее Бетти.
Элси принесла мне кофе, а Бетти сливки и сахар. Обычно я пью кофе без добавок, но на этот раз, по примеру собеседницы, подмешал себе немного сахара и сливок. Мы с ней уже пробовали кофе Элси.
– Я слышал, что сегодня сюда должен заехать ваш приятель, Ред Джонсон, – сказал я.
– Я бы не стала в данном случае употреблять слово «заехать».
– Его не арестовали.
– Но он находится под стражей. – Она добавила себе еще сахара, помешала кофе, глядя в мутную жидкость.
– Надеюсь, вы не против того, чтобы немного поговорить со мной?
Она улыбнулась натянутой, саркастичной улыбкой.
– Разве у меня есть выбор?
– Ну, разумеется. Вы свободная, белая, и вам уже есть двадцать один год... только двадцать один. И полковник Линдберг попросил меня помочь разобраться с этим делом. Конечно, он отправил бы меня отсюда следующим же поездом, если бы узнал, что я игнорирую его просьбу не беспокоить слуг вопросами.
– Мне показалось, – сказала она, – что единственное, что нужно полковнику, – это вернуть сына. В настоящее время у него нет желания преследовать преступников.
– Я полагаю, вы правы. Но я коп, мисс Гау. Я хочу попытаться понять, что произошло в ту ночь.
Она отпила кофе, глядя в сторону от меня холодными, немигающими и слегка воспаленными глазами.
– Вы говорили с Редом Джонсоном по телефону, не так ли? – сказал я. – В ту ночь, когда произошло похищение.
Она кивнула.
– Он позвонил мне около половины девятого. Перед отъездом в Хоупуэлл я пыталась дозвониться до Реда по телефону, но не смогла – его не было дома. Поэтому я попросила передать ему, чтобы он позвонил мне в Хоупуэлл вечером.
– И он позвонил?
– Да. В тот вечер мы собирались встретиться, и когда он позвонил, я объяснила ему, почему меня не оказалось в доме Морроу. Я сказала ему... сказала, что ребенок простудился.
– Вы давно знакомы с Джонсоном? Когда вы встретились с ним?
– Я познакомилась с ним прошлым летом. Он был матросом на палубе «Рейнарда», яхты Ламонта.
– Яхта Ламонта?
– Томас В. Ламонт. Он и покойный мистер Морроу вместе работали в фирме «Джон Пиерпонт Морган и компания». Кажется, это была банкирская контора. Прошлым летом, а если точнее, в августе, эта яхта бросила якорь у берега Норт-Хейвена, штат Мэн, где семейство Морроу имеет дачу. Я поехала туда с миссис Линдберг и ребенком. Ред обычно играл в карты с шоферами Морроу. Один из них познакомил нас, и мы подружились. Потом, когда сезон закончился, яхта пришвартовалась на Гудзоне возле скал Пэлисэдз, что позволило нам продолжать встречаться друг с другом.
– У вас были серьезные намерения, мисс Гау?
Она пожала плечами и сделала глоток кофе.
– Мы встречались довольно часто. Катались на лодке, ходили в кино, на танцы – недалеко находился парк отдыха «Пэлисэдз».
– Вы были помолвлены?
– Нет. Мне нравится Ред, мистер Геллер. У него доброе сердце. Я не думаю, что он способен принять участие в таком деле. Я знаю, есть люди, которые думают, что он... использовал меня, чтобы получить информацию. Я просто не верю в это.
– Вы кому симпатизируете больше, мисс Гау Линдбергам или Реду Джонсону?
Губы ее чуть скривились в улыбке.
– Извините, но кто, по-вашему, сказал полицейским, где можно найти Реда?
Она встала и направилась в комнату для слуг, я последовал за ней.
– Спасибо, что пожертвовали для меня своим временем, мисс Гау, – сказал я.
Она не подняла на меня глаз и не ответила, с отсутствующим видом листая журнал о кино.
Я вышел.
В гараже, где находился командный пункт, царил все тот же первозданный хаос: полицейские просматривали почту, груды которой валялись у одной стены. На пороге меня встретил инспектор Уэлч, упрямый пузатый коп, с которым мы повздорили в день моего приезда.
– Ты еще здесь? – спросил он.
– Вроде бы. Где Шварцкопф?
– Он для тебя полковник Шварцкопф, сынок.
– Называй сынком его, приятель.
Я проскользнул мимо него. Шварцкопф стоял, наклонившись над коммутатором, и разговаривал с дежурившим на нем полицейским.
– О! – воскликнул он, заметив меня. – Геллер!
Он, кажется, был рад увидеть меня.
– Есть какие-нибудь новости с фронта?
– С минуту на минуту здесь должен появиться Ред Джонсон. Вы хотите присутствовать при его допросе?
– Да, спасибо, – сказал я, сознавая, что он не предложил бы мне этого, если бы его не попросил Линдберг. – Скажите мне, полковник, есть... какие-нибудь основания считать, что существует связь между этим делом и Нью-Хейвеном, штат Коннектикут?
Мне показалось, он удивился.
– Разумеется, да.
Пришла моя очередь удивляться.
– Я не шучу, – сказал я.
– А почему вы спросили, Геллер?
– Тот экстрасенс из Виргинии-Бич упомянул Нью-Хейвен.
Он явно потерял часть интереса к разговору, но сказал:
– Несколько рабочих, которые строили этот дом, были из Нью-Хейвена. Их допросили одними из первых. Детектив Геллер, я понимаю, что вы невысокого мнения о полиции штата Нью-Джерси, но мы проводили и продолжаем проводить первоклассное расследование. В течение первых сорока восьми часов после преступления мы допросили триста двадцать человек в Нью-Йорке, Нью-Джерси и Коннектикуте.
– Это очень много. Я не знал, что у нас столько людских ресурсов.
– Мы работали и продолжаем работать на пределе возможностей.
– Кого вы допрашивали?
– Прислугу Линдбергов и Морроу, соседей, рассыльных, плотников и разных рабочих, участвовавших в строительстве этого дома... Мы поработали очень основательно.
– Да, похоже, что так. Кстати, полковник, я могу отсюда позвонить?
– Конечно.
Он подошел к столу с телефонами, вокруг которого толпились полицейские, и очистил для меня место. Постоял, пока не понял, что я не буду звонить при нем.
Я позвонил по номеру, который мне дал Линдберг, и сразу услышал голос агента Фрэнка Уилсона из министерства финансов.
– Что у вас нового, Геллер?
– Мы собираемся беседовать с Редом Джонсоном.
– Это с тем норвежским моряком? Я слышал, в его машине нашли бутылку из-под молока.
– Правильно. Вы уже занялись его проверкой?
– Мы – нет, но я слышал, что ребята Гувера выясняют его иммиграционный статус.
– Неплохая идея. Хотите получить выход на версию?
– Почему бы и нет? Шварцкопф не оказывает нам никакой помощи – это я уверенно могу сказать.
– Вы уже разыскали человека Капоне – Боба Конроя?
– Нет.
– Вы говорили, свидетель утверждал, что Кон-рой в ту ночь находился в Нью-Хейвене, Коннектикут, так?
– Верно.
– Оказывается, этот дом строили рабочие из Нью-Хейвена. Шварцкопф даже послал туда своих копов для крупномасштабного расследования.
– Это интересно.
– И еще – это только догадка, и я буду вам признателен, если вы не станете спрашивать о моем источнике... Попробуйте разыскать в Нью-Хейвене Адамс-стрит и/или Шартен-стрит. И может быть – район города под названием Кордова.
На другом конце наступило молчание – он записывал мои сведения.
– О'кей, – сказал я.
– Что-нибудь еще?
– Если вы выясните что-нибудь, позвоните сюда и скажите, когда мне позвонить. Мне передадут. Если там есть Адамс-стрит или Шартен-стрит, то я сообщу вам другие подробности.
– Согласен. Я благодарен вам за сотрудничество, Геллер.
– О'кей, агент Уилсон.
– Зовите меня Фрэнк.
– О'кей, Фрэнк. Мне пригодится приятель из Налогового управления.
– Вы только присматривайте там за Шварцкопфом. Он чистой воды дилетант. Пусть вас не смущает его военная выправка. После окончания Вест-Пойнта, до того как он попал в полицию, он некоторое время проработал дежурным администратором универсального магазина.
– Впечатляющая карьера.
– Он сроду не патрулировал и за всю жизнь не арестовал ни одного преступника. Он взялся за то, что ему не по силам.
– Что ж, если он и это дело провалит, я брошу в него чем-нибудь тяжелым.
– Вот это правильно, – сказал Уилсон.
Положив трубку, я подошел к Шварцкопфу, который беседовал с круглоголовым Уэлчем.
– Наш бродячий моряк еще не появился? – спросил я.
– Да, – сказал Шварцкопф, – он прибыл.
– Вы шутите?
– Вы заметили будку подрядчика сразу за воротами?
Эту будку полицейские использовали в качестве сторожевого поста, чтобы не пропускать газетчиков и туристов.
– Конечно, – ответил я.
– Мы будем допрашивать его там.
– То есть подальше от дома и полковника Линдберга?
– Правильно. – Шварцкопф указал на инспектора Уэлча. – Я хочу, ребята, чтобы вы поладили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84