— Решетку толкни, — шепотом попросил он.
Катя привстала на цыпочки, дотянулась до решетки и подала ее в окно.
— Ну, вот и хорошо, — Эдик втащил решетку в проем, та заскрежетала, зафиксировавшись. Он из-за решетки помахал Ершовой рукой, послал воздушный поцелуй.
Катя ответила изящным поцелуем, прикоснувшись губами к кончикам пальцев.
— Если что, заходи, дорогу знаешь.
Планшет стал на место.
— Ну и дела! — сказала Ершова.
Пересекая двор, она напоследок обернулась. Действительно, на всех окнах редакции стояли одинаковые решетки. "А с улицы и не скажешь, что там идет крутая пьянка.
Устроили светомаскировку! Плотные шторы повесили, планшеты, решетки, двери, обитые железом, понаставили.
Умеют люди гулять и работать! Самое странное, что при такой насыщенной жизни журнал выходит вовремя, причем, есть в нем забавные материалы, попадаются интересные статьи. Молодцы, в общем, профессионалы — одно слово! Да и я молодец, можно сказать, на голом месте пленку проявила и снимки сделала. Главное, что еще никто об этом ничего не знает, никому ничего не известно.
Повезло, если можно назвать везением те события, в которых поневоле пришлось участвовать. Так уж устроена жизнь, — философски подумала Катя, — одни гибнут, другие их убивают. Третьи пытаются поймать убийц, четвертые же делают снимки ничего не подозревающих убийц и их жертв, а пятые пьют и даже не знают, что произошло в городе. Но жизнь продолжается", — с этими мыслями Катя махнула рукой, понимая, что сейчас у нее одна дорога — заехать к Лильке в редакцию, потому как ключи она забыла в квартире.
Глава 12
В семь утра азербайджанцы, жившие в снятой на краю города квартире, уже были одеты и ждали появления Толика. Он, как всегда, был пунктуален и ровно в семь постучал в дверь.
Гейдар несколько секунд подождал, а затем с улыбкой отправился открывать. Он даже не спрашивал, кто там, прекрасно зная, что так постучать мог лишь один-единственный человек.
Азербайджанец открыл дверь и протянул руку.
— Через порог у нас не здороваются, — улыбнувшись, сказал Анатолий и показал свои руки. Они были перепачканы машинным маслом. — Мимо у вас хоть найдется?
— Наверное, есть немного.
— Ну и хорошо, — Толик, даже не закрыв за собой дверь, направился в ванную комнату, грязную и запущенную. Из-под его ног побежали тараканы. "Фу, нечисть!
Чуют животные, что смертью тут запахло", — подумал Анатолий.
Вода полилась ржавой, тонкой струей, хлюпающей и булькающей, а затем буквально хлынула с ревом. В подставленных под кран ладонях осталось немного песка.
Осмотревшись, Анатолий нашел коричневый растрескавшийся обмылок и взялся тереть им руки. Делал он это с брезгливостью.
— Чево руки гразный? — спросил Гейдар, опираясь плечом на притолоку.
— Грязные оттого, что испачкал, — отрезал Анатолий. — Свеча в моей тачке полетела. Вы готовы?
— Всегда готовы. А деньга ты принес?
— Принес, принес, — идеально чистым платком Анатолий тщательно вытер руки, затем извлек из кармана пачку долларов. — Здесь две, — сказал он, передавая деньги, перетянутые черной аптечной резинкой.
— Два на три никак не делится, — спокойно сказал Гейдар.
— Это тебя в азербайджанской школе так научили деньги считать? Так вот, тысяча восемьсот на три делится, а двести оставишь себе. Ведь ты у них вроде как начальник?
— Да, началник, — не без гордости сказал рослый Гейдар.
— Вот и хорошо. Собирайте свои шмотки, остальное получите после работы.
— Сразу после работы?
— Сразу.
Гейдар пересчитал все деньги, слюнявя большой палец. Деньги он считал умело, как считают купюры торговцы мандаринами на рынке.
— Слышу, настоящие, — сказал азербайджанец.
— А то… — ответил Анатолий.
Двое подручных Гейдара сидели на том же диване и в тех же позах, в каких видел их вчера Анатолий. Единственное, что изменилось, так это одежда. Одеты они были в те же самые шмотки, в которых были Шурик и Сашок во время налета на Малютина.
— Пошли, ребятки.
Сумку с оружием понес один из азербайджанцев.
— Садитесь все на заднее сиденье, — скомандовал Анатолий, открывая заднюю дверь «Джипа» с тонированными стеклами, — здесь вас никто не увидит.
— Это хорошо, — азербайджанцы уселись плечом к плечу, сумку положили под ноги.
— Значит, так, — не запуская двигатель, произнес Анатолий, разговаривая с азербайджанцами через плечо. — Я вас сейчас отвезу в центр, там во дворе стоит белый «Опель», накрытый брезентом. Вот ключи.
— Машина чистая?
— Чистая, — сказал Толик. — Угнанная. Владелец в отпуске, вернется через месяц. Так что можно действовать смело.
— Это карашо.
— Но смотри, правила не нарушай, ехать будешь примерно.
— Гейдар ездит хорошо.
— Ты что, сам собираешься за рулем сидеть?
— Да, сам.
— Ну как решите, так пусть и будет.
— Кого убирать будем?
— Я покажу. Поедешь за мной.
— Карашо.
Два других азербайджанца молчали, как рыбы. Толик так и не понял, понимают они по-русски или нет. Гейдару они подчинялись беспрекословно, словно были его младшими братьями.
Через полчаса «Джип» остановился возле касс «Аэрофлота». До двора, где стоял «Опель», оставалось полквартала.
— Пойдешь по этой улице. Видишь арку?
— Вижу арка, — сказал Гейдар.
— Зайдешь во двор. Там возле трансформаторной будки стоит крытый выцветшим брезентом белый «Опель»
— Номер какой? — спросил азербайджанец.
— Не помню. Да и какое это имеет значение?
— Бак полный?
— Полный. Возьми ключи. Выедете, а я к этому времени развернусь. И езжайте за мной, держитесь метрах в пятидесяти сзади. А теперь выходите.
Гейдар немного подозрительно посмотрел на Толика.
Ему все казалось, тот его обманывает, но в чем именно, никак не мог сообразить.
— Что так смотришь? — Толик улыбнулся обезоруживающей улыбкой. — Все хорошо будет. Вы здесь люди чужие, долго задерживаться не собираетесь. Свое дело сделали и уехали с деньгами. Машину, чтобы выбраться из города, я вам найду.
— Значит, восемь? — уточнил Гейдар.
— Восемь. Но осталось шесть? — и вновь в улыбке обнажились здоровые зубы Толика.
«Вот же идиоты! — пробормотал Толик, глядя на то, как Гейдар и двое его подручных неторопливо переходят улицу в неположенном месте. — Слава богу, гаишника рядом нет, а то свистнет, остановит… Питер — это не Москва. Тут бы этих „лиц кавказской национальности“ повинтили бы в два счета на первых десяти метрах».
Наконец Толик вздохнул с облегчением. Азербайджанцы перешли улицу друг за другом, как выводок уток, и исчезли в арке. Ровно через десять секунд Гейдар с озабоченным лицом вновь показался в арке. Сомнения закрались в душу Толика. «Уж не случилось ли чего?» — рука сама потянулась к ключу зажигания. Но Гейдар, перебегая улицу, жестом показал, что хочет закурить.
— Чурка долбаная! — произнес Толик, вытаскивая из кармана пачку сигарет и зажигалку.
— Мы же делали, как ты сказал, — произнес Гейдар, — из дому — ни ногой. Вот и скурились, сигареты кончились.
Получив сигареты и зажигалку, азербайджанец опрометью бросился к арке, едва не угодив под колеса такси.
Толик опять скривился и грязно выругался. Затем повернул ключ в замке зажигания и, проехав полквартала, стал так, чтобы видеть в промежутке между домами трансформаторную будку и накрытый брезентом автомобиль.
Азербайджанцы уже снимали брезент. Затем они забрались в машину, причем делали все не суетливо, как хозяева, словно собрались съездить на рынок, глянуть, как там идет торговля, не надо ли чего поднести или подвезти.
«Идиоты! Только сумку не забыли бы поставить в машину», — глядя на сумку, стоявшую на траве, подумал Толик Гейдар сам взял сумку, поставил ее на заднее сиденье и, жестикулируя, принялся что-то объяснять бестолковым подручным.
Наконец все забрались в машину. Во дворе было пустынно, половина дома стояла на капремонте Из выхлопной трубы повалил дым.
— Раз, два, три, четыре… — прикусив губу, Толик зажмурился.
И в этот момент он увидел вспышку пламени, а затем услышал глухой взрыв. Раскрыл глаза. На месте машины клубился дым, куски железа и какие-то детали падали на землю. Белье, висевшее во дворе, сорвало вместе с веревками.
— Ну вот и все, — «Джип» рванул с места.
Через полчаса довольный Толик уже был в квартире у Петрова.
— Почему не предупредил меня, как будешь действовать? Я же тебе предлагал совсем другой план, и ты согласился, — стоя у окна и глядя на улицу, бурчал Петров. но в глубине души был доволен.
— Я подумал, что так будет лучше, — Толик взял сигарету из деревянной коробки, стоящей на письменном столе, и без разрешения закурил.
Толик курил, Петров молчал. Первым тишину нарушил Анатолий:
— Я им, между прочим, четыре тысячи дал из своих денег.
— Это твои траты.
— Нет, — сказал Толик, — так мы не договаривались Я большое дело сделал, все остались чистыми, убийство Малютина спишут на азербов. Я думаю, менты уже там, изучаю г, измеряют, взвешивают. Я им хорошую версию подсунул, она их вполне устроит, да и выглядит правдоподобно.
— А машина? Что ты думаешь, следователи идиоты?
Поверить, будто бы убийцы два раза одну и ту же угнанную машину в деле использовали?
— Следователи подумают, что азербайджанцы идиоты.
А Гейдар и его ребятки придурки и есть, это все их знакомые подтвердят. Отморозки полные. За ними столько мокрых дел, что одним больше, одним меньше…
— Так-то оно так, — сказал Петров, упершись кулаками в подоконник, — это все на словах… А как оно наделе повернется?
— Уже повернулось.
— Тебя кто-нибудь видел?
— Меня — нет, — хмыкнул Толик.
— Тоже мне, человек-невидимка!
— А если кто-нибудь и видел, то еще доказать надо, что это я.
— Доказать, доказать, — прохрипел Петров. — Надо будет, так докажут.
— Кому надо? Вам этого не надо, Короедову тоже, а мне и подавно. Мне на свободе хорошо. К тому же у меня на время убийства алиби железное. Я пьяный сидел в ресторане, у нас ОМОН документы проверял. Так что полный профит.
— Хитер ты, братец, хитер!
— Был бы глуп, так сидел бы себе на Колыме или в Крестах.
— От тюрьмы да от сумы не зарекайся, — опять хрюкнул Петров, — и еще от памятника на кладбище.
— Я тут ходил давеча на кладбище, с одним стариком разговаривал, случайный прохожий, чистый питерец. Так он, знаете, что сказал?
— Что?
— Что это Короедов с Петровым Малютина заказали.
— Что? Что? — багровея, прошипел Петров. — Кто заказал?
— Старик сказал, что вы двое это сделали.
— Какой старик!? Ты что несешь? Петров с Короедовым… Да Петров с Короедовым — лучшие друзья Малютина.
— Водой не разлить, особенно после его смерти. — расхохотался Толик. — Правильно я понимаю?
— Чтобы больше я этих разговоров не слышал! Ты меня понял?
— Я предупредил.
— Думать — это одно, а доказать — совсем другое.
Нет у них доказательств Нет Малютина, нет и доказательств. А есть трупы азербов. Кстати, мне уже звонили. — сказал Петров, — там все, вроде, нормально. Следствие пойдет по тому руслу, которое мы проложили. Им так удобнее.
— Я же знаю, вода течет туда, где ниже, — сказал Толик. — Если яма есть, то она наполнится. А потом интерес к убийству поугаснет. Толпа зевак рано или поздно разойдется. У людей дела, семьи, дети… Да и сколько можно говорить о покойном? Появится новый представитель президента, — усмехнулся Толик и, как показалось Петрову, даже подмигнул, хотя он знал, что подобной вольности бандит не допустит. Дистанцию Толик выдерживать умел, никогда не посягал на то, что ему не принадлежало.
— Черт с тобой, — посветлел лицом Петров, — дам я тебе четыре штуки за азербов сверх того, о чем договаривались. Ты все-таки молодец, хоть и не люблю я тебя.
— Мы и не договаривались любить друг друга, — потер сухие ладони Толик. — Только деньги и честное слово нас вместе удерживают. А любовь в любом деле — она к хорошему никогда не приводит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50