- Нет.
- Вы уверены в том, что ножа не было в лодке тогда, когда вы давали ее незнакомцу?
- Да.
- Когда вы впервые увидели нож?
- Шестого июля, во второй половине дня.
- Где?
- В моей лодке.
- А перед этим вы его не заметили?
- Нет.
- Вы внимательно проверили лодку?
- Да.
- И с того времени, как лодка была возвращена вам, до той минуты, когда вы нашли нож, она стояла в месте, в котором любой мог приблизиться к ней, положить этот нож или бросить его на дно лодки?
- Ну, вроде бы так. Каждый, кто крутился возле моей пристани, мог сделать это.
- А сколько заплатил вам этот таинственный человек за лодку?
- Вношу протест. Вопрос не относится к делу и не имеет для него никакого значения, а также противоречит процедуре допроса свидетеля, заявил напыщенным тоном Гамильтон Бергер.
- Что ж, - глаза Мейсона заблестели от улыбки. - Я задам этот вопрос в другой форме. Мистер Джилли, у вас постоянные цены за прокат лодок?
- Да.
- Сколько это составляет?
- От доллара до полутора в час.
- А может вы мне скажете, заплатил ли этот незнакомец вами обычную ставку за прокат лодки?
- Мы договорились с ним на специальных условиях.
- Вы получили больше, чем обычную плату?
- Да.
- Насколько больше?
- Возражаю из-за противоречия процедуре допроса свидетеля, состоящего в приведении факта, не представляющих доказательного материала. Вопрос не относится к делу и не имеет для него никакого значения, - выступил с очередным протестом Гамильтон Бергер.
- Отклоняю протест, - решил судья Хартли.
- Сколько вы получили за прокат лодки?
- Не могу вспомнить так, сразу, но наверное долларов пятьдесят, ответил Джилли, избегая встречаться с Мейсоном взглядом.
- Вы потребовали такую сумму, или эту сумму предложил вам мужчина, который хотел взять лодку?
- Столько я потребовал.
- Вы уверены в том, что потребовали пятьдесят долларов?
- Не помню точно. Он дал мне что-то сверх того. Не помню сколько это было.
- Больше, чем пятьдесят долларов?
- Не помню точно. Он дал мне что-то сверх того. Не помню сколько это было.
- Больше, чем пятьдесят долларов?
- Может быть и так. Я не считал. Взял деньги, которые он мне подал и сунул их в шкатулку, закрываемую на ключ, в которой я храню деньги.
- Вы храните свои деньги наличными?
- Частично так.
- Вы пересчитали когда-нибудь, сколько составляла эта... премия?
- Не помню, чтобы я делал что-то такое.
- Могло там быть больше, чем пятьдесят долларов?
- Наверное так, но я не помню.
- А может быть тысяча долларов?
- Ох, это уже абсурдно! - запротестовал Гамильтон Бергер.
- Отклоняю протест, - рявкнул судья Хартли.
- Не знаю.
- Вы занесли в книгу этот дополнительный заработок?
- Я не веду бухгалтерии.
- Следовательно, вы не знаете, сколько денег находится в этой шкатулке, которая закрывается на ключ и в которой вы храните деньги?
- Не до цента.
- А до доллара?
- Нет.
- В вашей шкатулке сейчас больше, чем пятьсот долларов?
- Не знаю.
- Больше, чем пять тысяч долларов?
- Понятия не имею.
- Но, там может находиться такая сумма?
- Да.
- Когда вы были осуждены за ложные показания под присягой, это была ваша первая судимость или вторая? - голос Мейсона звучал холодно.
- Вторая.
Мейсон широко улыбнулся.
- Это все, мистер Джилли.
Судья Хартли посмотрел на часы.
- Пора на обеденный перерыв, - заявил он. - Суд соберется в этом зале в два часа. В течение этого времени присяжные не должны формулировать или высказывать мнения по существу дела. Только когда дело будет полностью представлено им, они смогут приступить к составлению выводов. Присяжные не будут также дискутировать между собой и не позволят, чтобы о деле дискутировали в их присутствии. Обвиняемого следует отослать обратно в камеру. Суд объявляет перерыв до двух часов.
Делла Стрит и Пол Дрейк, сидевшие в первом ряду, на специально зарезервированных для них местах, направились в сторону Перри Мейсона. Адвокат, встретив взгляд Пола Дрейка, дал ему знак подождать и обратился к своему клиенту:
- Я хотел бы знать, где вы были в ночь пятого и утром шестого июня?
- В квартире. Лежал на собственной постели и спал.
- Вы можете это доказать?
- Что за бред! - выкрикнул презрительно Джефферсон. - Я холостяк, мистер Мейсон, и сплю один. У меня не было причин доказывать, где я находился в это время. И сейчас таких причин у меня нет. Никто ведь не примет серьезно слов человека, осужденного за ложную присягу, воришки, который никогда меня в жизни не видел. Кто такой этот темный тип из портового района? Вся эта история просто глупа!
- Я согласился бы с вами, если бы не уверенность, которая просто выпирает из окружного прокурора, - Мейсон задумчиво почесал гладко выбритый подбородок. - Поэтому для меня крайне важно знать, где вы были ночью пятого и утром шестого июня.
- Понимаю, - сказал Джефферсон. - Ночью пятого... то есть вечером пятого я был... нет, не вижу причин говорить об этом. Шестого... С полуночи до половины девятого утра шестого июня я был в своей квартире. В девять утра шестого июня я находился в офисе и могу доказать, где был именно этим утром от нескольких минут седьмого.
- У вас есть свидетель?
- Да. Мой коллега, Уолтер Ирвинг. Он пришел ко мне в седьмом часу, мы вместе позавтракали, а потом пошли на работу.
- А что с ножом?
- Это мой нож. Он лежал в чемодане в моей квартире и был оттуда украден.
- Откуда он у вас появился?
- Это подарок.
- От кого?
- Это не имеет ничего общего с делом, господин адвокат.
- Кто вам его дал?
- Это не ваше дело.
- Я должен знать, кто вам дал этот нож, мистер Джефферсон.
- Я сам занимаюсь своими делами, мистер Мейсон.
- В суде вашим делом занимаюсь я.
- И продолжайте это делать. Прошу только не задавать мне вопросов о женщинах, это все. Я ни с кем не разговариваю о женщинах, с которыми поддерживаю отношения.
- А может быть есть что-то, чего вы стыдитесь в связи с этим подарком?
- Конечно нет.
- Ну, так скажите, кто вам его дал?
- Мне были бы неудобны разговоры на тему женщин, господин адвокат. Потому что, существует возможность, что вы подумаете о даче мною ложных показаний, когда я начну отвечать на вопросы прокурора...
Мейсон внимательно посмотрел на лицо Джефферсона.
- Послушайте, - медленно сказал защитник. - Очень часто дело, которое прокурору кажется ненадежным, укрепляется из-за того, что обвиняемый не выдерживает перекрестного допроса. Надеюсь, что это дело не дойдет до того пункта, в котором защита станет необходимостью. Но если дойдет, я должен быть уверен в том, что вы меня не обманули.
Джефферсон окинул Мейсона холодным взглядом.
- Я никогда никому не лгу, - коротко сказал он и, отвернувшись от Мейсона, дал знак полицейскому, что тот может увести его в камеру.
Делла Стрит и Пол Дрейк присоединились к Мейсону в проходе между стульями.
- Ну и что об этом думать? - заговорил Мейсон.
- Во всем этом деле есть что-то подозрительное, - проворчал под нос Пол Дрейк. - Пахнет жареным на расстоянии. И все признаки заранее устроенной махинации. Меня удивляет уверенность Бергера в том, что достаточно использовать такого типа, как Джилли, для обвинения человека вроде Джефферсона.
- Вот именно, - кивнул головой Мейсон. - Мы должны узнать на этот счет побольше. Есть еще что-нибудь новенькое?
- Вернулся Уолтер Ирвинг.
- Черт возьми! А где же он был?
- Никто не знает. Он появился около половины одиннадцатого утра. Был в зале суда.
- Где сидел?
- В заднем ряду. И внимательно все слушал.
- Хм. Одно противоречит другому, - задумался Мейсон. - Это дело повыкручено во все стороны.
- Полиция что-то скрывает, Перри. Мне кажется, что они готовят тебе большую неожиданность. Не могу узнать, что это такое. Ты заметил, что Гамильтон Бергер все время был возбужден и очень уверен в себе?
- Именно этого и я не могу понять, - признался Мейсон. - Бергер допрашивает свидетелей и у него такое выражение, как будто их показания, это только вступительный материал. Он не придает большого значения тому, что они говорят и не огорчается тем, что я подкапываюсь под их репутацию и правдивость показаний. Он явно ждет какой-то бомбы.
- А что с Ирвингом? Ты с ним не собираешься поговорить?
- Мы с Ирвингом в плохих отношениях. Когда я последний раз с ним разговаривал, он вылетел из моего кабинета взбешенный, как дикий конь, которого пытались оседлать. Он послал телеграмму руководству в Иоганнесбург, требуя, чтобы меня уволили... Ты узнал что-нибудь о Марлин Шомон и ее брате?
- Я не знаю, где они находятся, - покорно признался Дрейк. - Но мне кажется, что я знаю, как они сбежали.
- Как? Это меня очень интересует.
- Таким безнадежно простым способом, что меня доводит до бешенства мысль о том, что я раньше до этого не догадался.
- Как? Говори же!
- Марлин Шомон взяла чемоданы и велела носильщику сдать их в камеру хранения. Потом, как пассажиры, которые только что вышли из самолета, они заняли места в автобусе, принадлежащем аэропорту. Другому носильщику она дала два ключа от двух шкафчиков в камере хранения и велела принести два чемодана. Затем, на этом автобусе доехала вместе с братом до отеля, расположенного в центре города. Там вышла и все следы оборвались.
- А потом вернулась и забрала остальные чемоданы? - подсказал Мейсон.
- Наверное. Устроила в безопасном месте брата, поехала на такси в аэропорт и забрала остальной багаж.
- Пол, мы должны ее найти.
- Я делаю все, что могу, Перри.
- Ты не можешь проверить записи в книгах отелей? Не можешь...
- Успокойся, Перри, - перебил его Дрейк. - Я проверил все записи в отелях, сделанные приблизительно в это время. Узнавал во всех агентствах, сдающих квартиры, не сняли ли они чего-нибудь в этот день. Проверил все бюро посредников. Сделал все, что мог. Велел моим парням обзвонить владельцев домов, сдающих квартиры и узнать, не снимала ли Шомон квартиру в это время. Мы проверили даже записи в книгах мотелей. Я сделал все, что мог...
- Ты проверил агентства, занимающиеся сдачей напрокат автомобилей? спокойно спросил Мейсон.
- Что ты имеешь в виду?
- Фирмы, в которых лицо, имеющее водительское удостоверение, может взять напрокат машину и уехать на ней, выплачивая определенную сумму за каждый день и за каждую милю.
На лице Дрейка появились смешанные чувства.
- Она не... черт возьми! Нет! Боже мой, Перри! Неужели я что-то пропустил?
- Она могла взять машину, погрузить багаж и поехать в какой-нибудь соседний город, снять там дом, вернуться назад с машиной и...
- Один шанс на тысячу, - недовольно сказал Дрейк, - но я его не пропущу. Это последнее, что нам осталось.
- О'кей, Пол. Проверь, может быть на этот раз повезет.
15
Ровно в два часа Суд снова собрался в зале заседаний.
- Прошу вызвать вашего следующего свидетеля, - обратился к окружному прокурору судья Хартли.
Гамильтон Бергер минутку поколебался.
- Вызываю Мэй Уоллис Джордан, - сказал он наконец.
Мэй Джордан, серьезная и сосредоточенная, медленным шагом, как бы заставляя себя делать что-то, чего делать бы не хотела, подошла к возвышению для свидетелей, принесла присягу, назвала свое имя и адрес и села.
Голос Гамильтона Бергера казался слаще патоки.
- Вы знаете обвиняемого, Дэвида Джефферсона, мисс Джордан?
- Да.
- Когда вы с ним познакомились?
- Вы имеете в виду, когда я с ним познакомилась лично?
- Когда вы с ним впервые встретились, - уточнил вопрос Гамильтон Бергер, - и при каких обстоятельствах.
- Я переписывалась с ним длительное время, но впервые увидела его только, когда он приехал в наш город.
- Вы помните точную дату этой первой встречи?
- А как же. Он приехал поездом, и я ожидала его на вокзале.
- Прошу назвать дату.
- Семнадцатого мая.
- Текущего года?
- Да.
- До этого времени вы были только в переписке с обвиняемым, не так ли?
- Да.
- Каким образом началась эта переписка?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26