— Смею предположить, так же, как и ваш президент. Эта игра может окончательно замутить воду.
— Совершенно верно, — согласился Фоули. — В общем, я только хотел вас предупредить. Вероятно, уже сегодня вечером вы получите сообщение от сэра Бейзила.
— Я все понял, Эдвард. Как только оно придет, я начну действовать.
Хейдок взглянул на часы — слишком рано, чтобы предложить гостю выпить пива в пабе при посольстве. Жаль.
— Как только получите разрешение, дайте мне знать. Хорошо?
— Разумеется. Мы будем держать вас в курсе, Эд. Энди Хадсон — опытный мастер своего дела, и он уже давно работает в Будапеште.
— Замечательно.
Фоули поднялся с кресла.
— Как насчет того, чтобы поужинать вместе? — предложил Хейдок.
— Полагаю, нам надо поторопиться. Судя по виду Пенни, прибавки в семействе вам осталось ждать совсем недолго. Когда вы собираетесь отправить ее в Лондон?
— Через пару недель. Малыш в последнее время постоянно ворочается в животе и брыкается.
— Это хороший признак.
— А если роды начнутся раньше срока, у нас в посольстве есть хороший врач.
Вот только вряд ли посольскому врачу захочется принимать роды.
— Что ж, если у вас родится мальчик, наш Эдди с удовольствием даст ему видеокассеты с «Роботами-мутантами», — пообещал Хейдоку Эд.
— Роботы-мутанты? А что это такое?
— Если у вас будет мальчик, вы скоро узнаете, — заверил его Фоули.
Глава двадцатая
Режиссура
Младший оперативный сотрудник ЦРУ прибыл в четвертый терминал лондонского аэропорта «Хитроу» без нескольких минут в семь утра. Быстро пройдя пограничный и таможенный контроль, он направился к выходу и заметил водителя с неприметной табличкой в руке, на которой была написана фамилия, разумеется, чужая, поскольку сотрудники Управления вспоминают свои настоящие фамилии только тогда, когда их к этому вынуждают. Водителя звали Леонард Ваттс. Ваттс приехал на посольском «Ягуаре», и, поскольку на машине были дипломатические номера, а у него самого — дипломатический паспорт, он нисколько не заботился о соблюдении скоростного режима.
— Как прошел перелет через Атлантику?
— Замечательно. Почти всю дорогу проспал.
— Что ж, добро пожаловать в мир оперативной работы, — заметил Ваттс. — Здесь чем больше спишь, тем лучше.
— Надо полагать. — Для молодого сотрудника это была первая зарубежная командировка, и не слишком обременительная. — Вот пакет.
Его «крыше» не шло на пользу то, что он совершал трансатлантический перелет всего лишь с портфелем и небольшой сумкой со сменой нижнего белья, свежей рубашкой и набором бритвенных принадлежностей, которая всю дорогу провела в сетке над креслом.
— Да, кстати, меня зовут Лен.
— Отлично, а меня — Пит Гейтвуд.
— Ты в Лондоне первый раз?
— Да, — ответил Гейтвуд, стараясь привыкнуть к тому, что он сидит спереди слева, не защищенный рулевым колесом, а машину ведет бывший участник гонок «Инди-500». — Долго добираться до посольства?
— Полчаса, — ответил Ваттс, не отрываясь от дороги. — Что ты привез?
— Мне известно только то, что это предназначается для резидента.
— Ну, определенно, это что-то очень важное. Меня подняли с постели, — проворчал Ваттс.
— А где вы работали раньше? — спросил Гейтвуд в надежде заставить этого маньяка хоть немного сбросить скорость.
— О, где я только не работал. В Бонне, в Берлине, в Праге. Собираюсь выходить на пенсию. Вернусь к себе домой в Индиану. У нас наконец-то появилась приличная футбольная команда.
— Да, и кукуруза у вас хорошая, — заметил Гейтвуд.
Ему еще ни разу не приходилось бывать в Индиане, и у него не было особого желания посещать этот сельскохозяйственный штат, который, напомнил он себе, дал стране несколько замечательных баскетболистов.
Совсем скоро слева промелькнул обширный зеленый парк, а через несколько кварталов впереди показался зеленый квадрат площади Гросвенор-сквер. Остановив машину, Ваттс выпустил Гейтвуда. Сам он попетлял между «цветочными горшками», окружающими с виду неказистое здание посольства, которые предназначались для того, чтобы не дать приблизиться к нему террористам на машине, начиненной взрывчаткой. Ваттс вошел внутрь, и морской пехотинец, проверив его документы, позвонил кому следует. Вскоре вниз спустилась женщина средних лет, которая провела Гейтвуда к лифту. Они поднялись на третий этаж и прошли по коридору до конца мимо кабинета, где находились специалисты технической службы, работавшие в тесном контакте с английскими криптографами из Центра правительственной связи в Челтенхэме. Войдя в угловой кабинет, Гейтвуд увидел мужчину средних лет за массивным дубовым письменным столом.
— Вы Гейтвуд?
— Так точно, сэр. А вы…
— Я Рэнди Сильвестри, — ответил лондонский резидент. — У вас для меня пакет.
— Так точно, сэр.
Открыв молнию, Гейтвуд достал из портфеля большой конверт из плотной бумаги и протянул его Сильвестри.
— Вам любопытно, что внутри? — спросил тот, пристально глядя на молодого сотрудника.
— Сэр, не сомневаюсь, что если это как-то касается меня, вы мне об этом скажете.
Резидент одобрительно кивнул.
— Очень хорошо. Анни проводит вас вниз. Если хотите, можете позавтракать здесь, а можете сесть в такси и отправиться в свою гостиницу. У вас есть английская валюта?
— Сто фунтов, сэр, десятками и двадцатками.
— Хорошо, этого вам хватит с лихвой. Благодарю вас, Гейтвуд.
— Да, сэр.
Гейтвуд вышел из кабинета.
Убедившись, что печать цела, Сильвестри вскрыл конверт. Внутри скоросшиватель с сорока-пятьюдесятью листами бумаги, заполненными распечатанными через полтора интервала случайными буквами. Значит, одноразовый шифровальный блокнот — для московского отделения, как было сказано в сопроводительном замечании. Надо будет дневным рейсом «Бритиш эруэйз» отправить блокнот курьером в Москву. И два письма. Одно для сэра Бейзила Чарльстона, с пометкой «вручить в собственные руки». Придется вызывать машину и ехать в Сенчури-Хауз, предварительно позвонив главе британской разведки. Второе письмо для этого малыша Райана, любимчика Джима Грира, которое также нужно передать через сэра Бейзила. Сильвестри понял, что речь идет о чем-то важном: чем еще объяснить такое внимание к письмам? Сняв трубку, он нажал кнопку "5" быстрого набора из памяти.
— Бейзил Чарльстон слушает.
— Бейзил, это Рэнди. Тут для тебя кое-что пришло. Когда можно будет занести?
Послышался шелест бумаги. Бейзил сразу понял, что дело не терпит отлагательств.
— Скажем, в десять утра. Ты ничего не имеешь против, Рэнди?
— Отлично. В таком случае, до встречи.
Отпив кофе, Сильвестри прикинул время. Трогаться в путь надо будет где-то через час. Затем он нажал кнопку внутреннего коммутатора.
— Да, сэр?
— Анни, у меня есть пакет, который надо будет отправить курьером в Москву. У нас есть свободный почтальон?
— Да, сэр.
— Хорошо. Вы не смогли бы передать ему вот это?
— Да, сэр.
В ЦРУ секретаршам не платят за цветистый язык.
— Хорошо. Благодарю вас.
Сильвестри положил трубку.
Джек и Кэти проезжали на поезде мимо станции Слона и Замок — Джек в который раз напомнил себе, что он до сих пор так и не выяснил, как это чертово место получило такое название. Погода выглядела угрожающей. «Британские острова не настолько широки, чтобы гроза зависла над ними надолго,» — подумал Райан. Быть может, это просто фронт дождевых туч, которых надуло со стороны Атлантики? В любом случае, судя по всему, в промежутке между днем вчерашним и днем сегодняшним его личная непрерывная серия хорошей погоды в Англии наконец прервется. А жаль.
— На этой неделе ты только выписывала очки? — спросил Джек жену, которая как всегда с головой ушла в какой-то медицинский журнал.
— Всю неделю ничего, кроме очков, — рассеянно подтвердила та. Затем она подняла взгляд. — Конечно, это не так интересно, как операции, но все равно очень важно.
— Кэти, раз ты этим занимаешься, это очень важно.
— А ты не можешь сказать, чем будешь заниматься ты?
— Не могу до тех пор, пока не попаду к себе в кабинет.
Впрочем, вероятно, не сможет и после этого. Что бы это ни было, несомненно, оно поступило ночью по закрытому факсу… если только речь не шла о чем-то действительно важном, и тогда это было переслано через курьера. Подобный способ связи делала очень удобным разница в часовых поясах. Вылетевший рано утром из аэропорта имени Даллеса «Боинг-747» приземлялся в «Хитроу» между шестью и семью часами утра, и еще сорок минут занимала дорога до кабинета Райана в Сенчури-Хаузе. При желании правительственные службы могли работать более эффективно, чем «Федерал экспресс».
После еще пятнадцати минут, посвященных чтению «Дейли телеграф» и «Медицинского журнала Новой Англии» соответственно, Джек и Кэти расстались на вокзале Виктория. Кэти с необъяснимым упрямством спустилась в метро. Райан остановил такси. Машина проехала мимо Вестминстерского дворца, пересекла Темзу. Райан заплатил по счетчику четыре фунта пятьдесят пенсов и добавил щедрые чаевые. Еще через десять секунд он уже был внутри.
— Доброе утро, сэр Джон, — приветствовал его Берт Кандертон.
— Здравствуйте, старший сержант, — ответил Райан, вставляя пропуск в турникет.
Он поднялся на лифте на свой этаж.
Саймон уже сидел за столом и просматривал утренние сообщения. При появлении Райана он поднял взгляд.
— Привет, Джек.
— Привет, Саймон. Как прошли выходные?
— Так и не довелось поработать в саду. Все этот проклятый дождь!
— Сегодня утром есть что-нибудь интересненькое?
Райан налил себе кофе. «Эрл грей», который пил по утрам Саймон, для чая был совсем неплох, но Джек просто не мог взбодриться чаем, даже самым хорошим, и особенно утром. В Лондоне не было и настоящих чизбургеров, а сегодня Джек по дороге на работу забыл купить булочки.
— Пока что нет, но из Америки что-то пришло.
— Что именно?
— Сэр Бейзил ничего не сказал, но когда курьер приносит что-то утром в понедельник, это, как правило, бывает интересно. Судя по всему, дело как-то связано с Советами. Старик приказал мне быть наготове.
— Что ж, я ничего не имею против того, чтобы начать новую неделю с чего-нибудь интересного. — Райан отпил кофе. Это было совсем не то, что готовит Кэти, но все равно лучше, чем чай. — Когда пакет из Америки будет у нас?
— Часов в десять. Его привезет лично Сильвестри, ваш резидент.
Райан встречался с Сильвестри лишь однажды. Тот произвел на него впечатление компетентного специалиста, но что еще можно ожидать от резидента, даже находящегося на закате карьеры?
— Из Москвы ничего нового?
— Только слухи о здоровье Брежнева. Похоже, отказ от курения ему совсем не помог, — сказал Хардинг, раскуривая трубку. — Мерзкий старикашка! — добавил английский аналитик.
— Что сообщают из Афганистана?
— Иван стал умнее. Новые русские вертолеты Ми-24 показали себя очень неплохо. Тем хуже для афганцев.
— Как ты думаешь, чем все это завершится?
Хардинг пожал плечами.
— Все будет определяться тем, какие потери готов будет понести Иван. Военная мощь, необходимая для победы, у русских есть. Остается только вопрос политической воли. К несчастью для моджахедов, большие потери не слишком беспокоят кремлевское руководство.
— Твои рассуждения верны только в том случае, если не произойдет нечто такое, что кардинально изменит соотношение сил, — высказал свою мысль вслух Райан.
— Например?
— Например, у моджахедов появятся эффективные ракеты класса «земля-воздух», которые позволят им нейтрализовать советские вертолеты. У нас есть «Стингеры». Сам я ими никогда не пользовался, но, судя по тому, что о них пишут, это очень хорошая вещь.
— Но сможет ли толпа неграмотных дикарей правильно использовать такое сложное оружие? — с сомнением спросил Хардинг. — Современную автоматическую винтовку — несомненно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129