– Мы нашли вас по номеру вашей машины, – продолжал Смайлоу. – В субботу во второй половине дня она простояла на муниципальной стоянке больше двух часов.
Перкинс, который внимательно слушал, рассмеялся.
– Это и есть ваше потрясающее открытие, Смайлоу? Немного же вы узнали!
– Не спешите, Фрэнк, это только начало.
– Издалека же вы начинаете. Какое отношение имеет оставленная на стоянке машина к убийству Петтиджона?
– Я дала на чай… – вступила Юджин.
Перкинс предостерегающе поднял руку, но она отмахнулась от него.
– Не волнуйтесь, Фрэнк, в этом нет никакого криминала. – Юджин улыбнулась. – Я дала молодому человеку на стоянке десятидолларовую купюру, потому что мелких денег у меня с собой не было. Эта сумма включала пять долларов чаевых. Думаю, именно поэтому он запомнил меня достаточно хорошо, чтобы описать меня вашему художнику.
– Полицейский художник работал вовсе не с парковщиком, – возразил Смайлоу. – Наш главный свидетель – мистер Дэниэлс из Мейкона, штат Джорджия, который снимал номер в отеле «Чарлстон-Плаза» рядом с «люксом» Петтиджона. Вы знали его, мисс Кэрти?
– Можете не отвечать, Юджин, – быстро сказал адвокат. – Я вообще советовал бы вам воздержаться от любых ответов на вопросы, пока нам не предоставят возможность побеседовать наедине.
– Да нет, я могу ответить, – усмехнулась Юджин. – Я никогда не слышала о мистере Дэниэлсе из Мейкона.
«Она не только спокойна, но и умна», – подумал Смайлоу, а вслух сказал:
– Я имел в виду не мистера Дэниэлса, а мистера Петтиджона. Вы были знакомы?
– В Чарлстоне, наверное, нет человека, который бы не слышал этого имени, – ответила она спокойно. – О Петтиджоне постоянно писали в газетах и говорили по телевидению.
– Значит, вы знаете о том, что он убит?
– Конечно.
– Вы узнали об этом из программы теленовостей?
– Да, но не сразу. На выходные я уезжала из Чарлстона и услышала об этом, когда вернулась.
– Вы не были знакомы с Петтиджоном лично?
– Нет.
– Тогда как получилось, что вас видели у дверей его номера примерно в то самое время, когда, по нашим сведениям, его убили?
– Меня там не было.
– Юджин, пожалуйста, не говорите больше ничего! – вмешался адвокат и, взяв ее под локоть, показал головой на дверь. – Мы уходим отсюда немедленно.
– Боюсь, если вы сейчас уйдете, вы совершите ошибку, – заметил Смайлоу.
– Это вы совершите ошибку, если немедленно не извинитесь перед доктором Кэрти, – парировал адвокат.
– Но я хочу ответить на вопросы детектива, – сказала Юджин. – Если, конечно, это поможет нам раз и навсегда покончить с этим небольшим недоразумением.
Фрэнк Перкинс нахмурился. Он явно не одобрял это решение и уступил лишь с большой неохотой.
– Хорошо, – сказал он, – но я настаиваю на том, чтобы мне дали возможность проконсультироваться с моей клиенткой прежде, чем мы продолжим.
– Отлично, – кивнул Смайлоу. – Я оставлю вас одних.
– И не забудьте выключить магнитофон, – напомнил адвокат.
– Разумеется, Фрэнк, разумеется. – Смайлоу улыбнулся. – Я собираюсь скрупулезно соблюдать все инструкции. Потому что мне вовсе не хочется, чтобы убийцу отпустили из-за ошибок следствия.
И, бросив на Юджин еще один пристальный взгляд, Смайлоу выключил диктофон и вышел из кабинета.
– Кто бы мог подумать!.. – воскликнула Стефи Манделл, которая, стоя в коридоре, следила за происходящим в кабинете Смайлоу сквозь стеклянную стенку. – Эндикотт угодила прямо в «яблочко»! Какое у тебя впечатление от этой Кэрти?
– Разве у тебя нет других дел, Стефи? – поинтересовался Смайлоу. – Мне казалось, что все помощники прокурора по уши завалены работой, за которую они получают гроши. Во всяком случае, с твоих слов у меня составилось именно такое мнение.
Стефи ухмыльнулась.
– Вообще-то так оно и есть, просто Мейсон был так любезен, что освободил меня от текучки, чтобы я могла сосредоточиться на деле Петтиджона. Он хочет, чтобы я всячески помогала Хэммонду.
– Кстати, где наш вундеркинд? – поинтересовался Смайлоу, глядя на Юджин Кэрти.
– Забаррикадировался у себя в кабинете и никого не принимает, – ответила Стефи. – Я не видела его с самого утра, с тех пор как мы трое побывали в больнице у мистера Дэниэлса. Секретарша в прокуратуре сказала, что Хэммонд не велел никого с ним соединять, поэтому я оставила ему сообщение, что заеду к тебе взглянуть на подозреваемую. Кстати, поздравляю, ты отлично сработал. Разыскать эту Кэрти за несколько часов в таком городе, как Чарлстон, было, наверное, непросто.
– Плевое дело. Как ты думаешь, Хэммонд приедет сюда?
– А ты что, против? Смайлоу пожал плечами.
– Хотелось бы взглянуть на его реакцию.
– Реакцию на что?
– На Юджин Кэрти. Интересно, сможет ли Святой Непогрешимый Хэммонд потребовать смертной казни для столь привлекательной женщины.
Стефи вздрогнула.
– Ты считаешь ее привлекательной?
Прежде чем Смайлоу успел ответить, Фрэнк Перкинс распахнул дверь кабинета и, приветствовав Стефи взмахом руки, пригласил обоих войти.
* * *
Бобби Тримбл никак не мог успокоиться. Когда он увидел полицию у дверей дома Юджин, его едва не хватил удар. Сердце забилось так сильно, словно готово было выскочить из груди, а дыхание сделалось частым и хриплым.
Ничего хуже этого он и представить себе не мог. Сами ли копы пронюхали о его плане или же это Юджин обратилась в полицию и сдала его, чтобы спасти себя, – ив том, и в другом случае ему грозили крупные неприятности.
Увидев копов, он проехал мимо ее дома, не прибавляя скорости и старательно сохраняя безразличное выражение лица, хотя поджилки у него тряслись. Два полицейских в форме, детектив в штатском и женщина, которая не скрывала своей неприязни к нему, – это было серьезно. Так серьезно, что он почти уверовал в неминуемую катастрофу.
Единственное, что слегка подбодрило Бобби, – это то, что Юджин не указала на него копам и не закричала: «Держи его!» – но он не знал, что это могло означать. Возможно, она просто не заметила проезжавший по улице знакомый «Мерседес».
Обдумывая свой следующий шаг, Бобби бесцельно разъезжал туда и сюда по центральным улицам Чарлстона. Еще вчера он был совершенно уверен в успехе. Ему пришлось долго давить на Юджин, но в конце концов она все же согласилась отдать ему деньги.
«Только не думай, что можешь украсть мою идею и использовать ее в своих целях, – предупредил он ее. – Если ты это сделаешь, то очень пожалеешь!»
Говоря это, он так нервничал, что перестал следить за собой, и в его голосе снова прорезался гнусавый акцент уроженца глубокого захолустья. Это неприятно удивило его самого, и Бобби даже замолчал ненадолго, стараясь совладать с волнением и взять себя в руки.
«Не вздумай обмануть меня, – добавил он чуть более тихим, но исполненным угрозы голосом. – Эти деньги – мои, и они нужны мне».
За годы, что они не виделись, Юджин тоже изменилась. Она говорила чище и правильнее. Одевалась модно и со вкусом. Жила в дорогущем доме в престижном квартале Чарлстона. И все же Бобби был уверен, что внутренне она осталась такой же, как была. Он действительно знал ее довольно хорошо и не допускал мысли, что Юджин могла измениться сильнее, чем он. И, разумеется, он был уверен, что обвести его вокруг пальца она не сможет. Бобби догадывался, что она задумала. Воспользоваться его идеей и лишить его законной доли добычи? Шалишь, красавица! Ничего у тебя не выйдет…
Но когда он обвинил ее в этом, она сказала: «Говорю тебе в последний раз, Бобби: у меня нет для тебя никаких денег. Оставь меня в покое!»
«Ничего не выйдет, Юджин, – возразил он. – Я никуда не исчезну до тех пор, пока не получу все, что мне причитается. За этим я и приехал. Если хочешь, чтобы я оставил тебя в покое, – плати».
Ее усталый вздох отозвался в его душе громом победных литавр. Или, точнее, звоном монет.
«Хорошо, Бобби, жду тебя завтра в полдень».
И вот он приехал, и что же ждало его там? Какой сюрприз? Даже в страшном сне ему не могло присниться, что Юджин обратится в полицию. А что, если окружная прокуратура уже выписала ордер на его арест?
Впрочем, может быть, и нет, подумал он, усилием воли заставив себя немного успокоиться. Если полиция приготовила для него ловушку, тогда почему патрульная машина стояла на самом виду? Кроме того, как могла Юджин сдать его, полностью выгородив себя? Конечно, явка с повинной гарантировала ей снисхождение суда, однако, даже если бы ее отпустили, скандал, которым, несомненно, сопровождался бы процесс, был нужен ей как собаке – пятая нога. Любая огласка могла погубить ее частную практику, и тогда доктору Кэрти пришлось бы начинать все сначала.
Но, подумал Бобби немного погодя, в любом случае пороть горячку не стоит. Ему придется лечь на дно, по крайней мере до тех пор, пока он не будет знать точно, что происходит.
Остановившись на красный сигнал светофора, Бобби сложил руки на руле и попытался представить себе свое ближайшее будущее. Боковым зрением он заметил еще один автомобиль с откидным верхом, остановившийся рядом. Заинтересовавшись, Бобби повернул голову.
Лица двух девушек, сидевших во второй машине, были частично скрыты большими солнечными очками с желтыми стеклами, но он все же понял, что обе они молоды и хороши собой. Их улыбки были дерзкими и почти вызывающими. Избалованные, испорченные, богатенькие папины дочки, ищущие приключений, определил Бобби наметанным глазом и добавил мысленно: «На свои задницы…»
Иными словами, перед ним была добыча.
Красный свет сменился зеленым, и второй автомобиль, взвизгнув покрышками, унесся вперед. На следующем перекрестке он свернул направо, и Бобби, перестроившись, сделал то же. Девушки заметили его маневр, и он увидел, что они смеются, оглядываясь на него через плечо.
Они остановились на парковке возле модного ресторана. Бобби тоже затормозил и, не выходя из машины, смотрел, как они поднимаются по ступенькам к дверям. Обе были одеты в шорты – такие короткие, что из-под них виднелось дюйма полтора соблазнительных ягодиц. Ноги у обеих были длиной не меньше мили, а обтягивающие топики не оставляли никакой пищи самому богатому воображению. Эти две дурочки – ходячие, хихикающие подстилки – сразу напомнили Бобби о том, в чем он не знал себе равных.
Не торопясь, он свернул на ту же стоянку и, выбравшись из «Мерседеса», тоже поднялся по ступенькам в ресторан. Девушек он обнаружил почти сразу – они сидели на открытой веранде под ярким зонтиком и заказывали официантке выпивку. Когда та отошла, Бобби плюхнулся на свободный стул за их столиком.
Губы у девушек были пухлыми и розовыми, зубы – белыми, в ушах поблескивали бриллиантовые «гвоздики». От обеих пахло дорогими духами.
– Я из полиции, – растягивая слова, объявил Бобби самым сексуальным голосом, на какой только был способен. – Скажите, юные леди, вы уже достаточно взрослые, чтобы заказывать спиртное?
Обе захихикали, как сумасшедшие.
– Не беспокойтесь, офицер, с нами все в порядке, – сказала одна.
– Мы уже давно совершеннолетние и можем не только вступать в брак, но и заказывать виски, – поддакнула другая.
– И с чего вы хотите начать?
– Мы приехали сюда развлекаться и открыты для любых предложений.
– Что значит – «для любых»?
– Для любых, способных доставить нам удовольствие.
– Отлично, а то я было подумал, что вы странствующие монашки из католической миссии.
Это замечание вызвало новый взрыв смеха. Девушки хихикали до тех пор, пока не вернулась официантка с напитками. Поглядев на два высоких бокала, Бобби откинулся на спинку кресла.
– Вы знаете, что такое коктейль «Скарлетт», красавицы? – спросил он небрежно. – Берутся две девушки, один мужчина и ведро лучшего шампанского…
* * *
Секретарша наконец отважилась побеспокоить Хэммонда, который по-прежнему сидел в своем кабинете, не желая никого принимать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79