— Мне нечего рассказывать.
— Думаю, найдется.
— О чем рассказывать? — с вызовом спросила Иона. — Ну, если вам интересно, я действительно жена Пита Ченнери. Мы в законном браке.
— Больше традиции, меньше романтики, — заметил Мейсон.
— Вы так и собираетесь подпускать время от времени шпильки, чтобы вытянуть из меня сведения?
— Пожалуй, да, — согласился Мейсон. — Я просто не знаю лучшего способа. А вы знаете?
Иона уселась, закинула ногу на ногу и спросила:
— С чего начинать?
— С самого начала.
— Мы с Питом поссорились.
— И крупная была ссора?
— Повздорили из-за пустяков, — призналась Иона.
— А именно?
— Из-за двух блондинок и одной рыжей.
— Ну, это серьезное основание для побоища.
— Так оно и было.
— А дальше?
— Я ушла от Пита.
— А потом?
— А потом познакомилась с Осси.
— С задней мыслью проучить мужа? Пусть, мол, поймет: супружеская неверность — игра, в которую можно играть вдвоем?
Иона покачала головой, начала было оправдываться, но оборвала себя на полуслове.
— Не морочьте мне голову, — сказал Мейсон. — В этом нет нужды.
— А ваш друг? — Иона кивнула на Дрейка.
— Он как копилка, — заверил ее Мейсон. — Все входит и ничего не выходит. Проще разбить копилку, чем что-нибудь из нее вытрясти.
Иона молча разглядывала ногти.
— Ладно, считайте, ваша взяла, — сказала она наконец.
— Итак, — выдержав паузу, произнес Мейсон.
— Осси был на пароходе, на котором я отправилась в путешествие, и я в него влюбилась.
— Сильно?
— Порядком, — призналась она.
— А потом?
— А что вас интересует?
— Буквально все.
— Осси был очень обаятельный, — сказала Иона после некоторого раздумья. — Где он только не бывал и чем не занимался. Осси радовался жизни, она была для него большой авантюрой, крупной игрой. Я отправилась в путешествие с тяжелым сердцем, чувствуя себя обманутой: любовь обернулась бедой, замужество — жестокой насмешкой. Я…
— Подробности можно опустить, — прервал ее Мейсон. — Я видел вас и видел Галленса. А что касается горькой стороны брака, я много раз наблюдал ее в силу своей профессии. Про разочарования можете не рассказывать.
— А о чем тогда рассказывать?
— О бриллиантах.
— Ах, об этих камешках.
Мейсон молча курил. Иона, опустив глаза, упорно рассматривала покрытые лаком ногти.
— Расскажите об этих камешках, — напомнил Мейсон.
— Видите ли, — Иона посмотрела ему в глаза. — Я сама мало что о них знаю.
— Что же вам все-таки известно?
— Конечно, я не купалась в деньгах, — начала свой рассказ Иона. — У меня были весьма скромные сбережения, и я их быстро растранжирила, когда ушла от Пита: надо было появляться на людях, ловить фортуну за хвост. Конечно, можно было устроиться на работу. Пит преследовал бы меня, вымаливал бы прощение. В конце концов, мне пришлось бы бросить работу и вернуться к Питу, — это была бы его победа. Можно было предпочесть работу и бросить Пита, — и это означало бы мой проигрыш.
— Стало быть, вы не собирались с ним порывать? — уточнил Мейсон.
— Я-то полагала, что вы все знаете о семейных раздорах. — В ответе Ионы прозвучали презрительные нотки.
— Продолжайте. — Мейсон ухмыльнулся.
— Вот я и решила: куплю-ка я себе спортивный костюм, прихвачу лучшие вечерние туалеты и отправлюсь в морской круиз, а Пит пусть ломает голову над нашими проблемами.
— И вам, разумеется, захотелось известить мужа, что вы наслаждаетесь путешествием, — предположил Мейсон.
Иона улыбнулась:
— Да, я послала ему открытку с видом Картаго.
— И что-нибудь еще? — поинтересовался Мейсон.
— Пароходная компания выпустила буклет с описанием романтики круиза, — ну, как водится, блики лунного света на безмятежной глади Карибского моря, веселое купание под сенью кокосовых пальм, танцы в салоне, прогулки под луной парочек, любующихся вспененной водой за кормой корабля, нежный тропический ветерок, ласкающий кожу. Я дала агенту компании адрес мужа как потенциального клиента, и они отправили ему рекламные буклеты.
— Таким образом, получив вашу открытку и рекламные буклеты, ваш муж должен, был сделать выводы?
Иона кивнула.
— Продолжайте, — потребовал Мейсон.
— Ну, я, естественно, надеялась, что он встретит меня на пристани, но через день-два после начала круиза поняла всю глупость этой затеи. Трудно ждать от Пита чего-либо подобного. Он слишком горд и высокомерен, как все южане.
— Вспыльчив?
— О да!
— Ревнив?
— Чрезвычайно.
— Что же было дальше?
— Ну, я зашла так далеко, что сдаваться на милость победителя было поздно, — продолжала Иона. — К тому же по прибытии в порт меня ждал финансовый крах. Но, затеяв такую игру, я уже и не помышляла о работе, даже если бы для меня нашлось подходящее занятие. Ведь это означало бы потерю положения в обществе.
— И что же вы предприняли? — осведомился Мейсон.
— Думаю, Осси очень точно оценил ситуацию, — сказала Иона. — Он прекрасно разбирался в людях — много путешествовал, — а женщин видел насквозь.
— Вы имеете в виду себя?
— Он вообще понимал женщин.
— Продолжайте.
— Осси обратился ко мне с предложением. У него были драгоценности, которые он намеревался продать через комиссионера. Осси коллекционировал драгоценные камни. Он мне объяснил, что продажа драгоценностей все равно что продажа подержанных автомобилей по объявлению. Люди порой колеблются — купить ли машину у комиссионера, а у владельцев они покупают куда охотнее. И вот посредники договариваются с людьми, чтоб они сидели по воскресеньям дома и выдавали подержанные машины за свои собственные…
— Понимаю, — прервал ее Мейсон, — Осси предложил вам выдать себя за владелицу бриллиантов?
— Да, именно так.
— И что он вам обещал за посредничество?
— Жалованье и премиальные. И роскошную квартиру в придачу. Мне отводилась роль искушенной в житейских делах лихой разведушки — молодой светской дамы, отвергающей условности.
— А почему, собственно, надо отвергать условности? — недоуменно спросил Мейсон.
— Иначе откуда у меня сверкающие камешки и желание от них избавиться? Осси учил: людям приятно сознавать, что они по дешевке купили драгоценности, легко доставшиеся легкомысленной красотке. Ей, мол, и невдомек, сколько они на самом деле стоят, просто она оказалась на мели, а фасон держать нужно.
— Стало быть, вы понадобились Галленсу как витрина для рекламы и продажи камней, так ведь?
— Да, вы правы.
— Но антиквариат как-то не вписывается в нарисованную вами картину, — усомнился Мейсон.
— По-моему, вполне вписывается. — Иона пожала плечами.
— А как выглядели эти бриллианты?
— Понятия не имею. — Иона посмотрела Мейсону в глаза. — Я их никогда не видела. По словам Осси, он отнес их Джорджу Тренту, чтоб тот изменил огранку и изготовил более современную оправу.
— А вам надлежало их продать?
— Кажется, они условились, что продаст их мистер Трент. Я оставалась на заднем плане. Если бы кто-нибудь справился, кому принадлежат бриллианты, я бы изображала хозяйку.
— С тем чтобы Тренту больше заплатили? Иона кивком подтвердила его догадку.
— Но вы позвонили в воскресенье утром и сообщили, что появился покупатель, — допытывался Мейсон, — и вы отказываетесь…
— Осси велел мне позвонить, — не дослушав, сказала Иона.
— Когда?
— За полчаса до звонка. Явился и подробнее объяснил, что передать Тренту. Он не отходил от меня во время разговора.
— Вы спросили мистера Трента?
— Да, его.
— Что вам ответили?
— Сказали, что он вышел. Я поинтересовалась, с кем разговариваю. Оказалось, с мастером, который всем заведовал.
— Вы сообщили ему цель звонка?
— Сообщали.
— А сам Галленс заранее знал, что Трента в мастерской нет?
— Да, — призналась Иона. — Он предупредил меня, чтобы я спросила по телефону Трента. Предупредил, что Трент загулял и мастер будет мне морочить голову, но чтобы я не поддавалась. Мол, мое дело — добиваться возвращения бриллиантов.
Мейсон задумчиво разглядывал дым от сигареты, спиралью уходивший вверх.
— Погодите, — остановил он Иону. — Мне надо кое-что уточнить. Значит, вы в глаза не видели якобы принадлежавшие вам бриллианты?
— Не видела.
— Стало быть, когда в полицейском управлении перед вами разложили бриллианты, вы и не могли их опознать?
— Не могла.
— Но вы решительно заявили, что они не ваши.
— Должна же я была что-то сказать. Разве я могла заявить, что не представляю, как выглядят мои собственные бриллианты? К тому же я поняла… поняла, что это ловушка…
— Вы тогда уже знали, что Галленс убит? — спросил Мейсон.
Иона отвела глаза, но тут же взглянула на Мейсона в упор.
— Нет, — ответила она и добавила после некоторого колебания: — Конечно нет. Откуда мне было знать?
— Но ведь вы могли придумать какую-нибудь увертку и отказаться от опознания?
— Конечно, могла, — согласилась Иона. — Но я почуяла подвох с вашей стороны, холодный вы человек. На раздумья не оставалось времени, надо было сразу определить, как себя вести.
Мейсон поднялся, подошел к окну, задумчиво посмотрел на улицу. К дому медленно подъехал автомобиль с открытым верхом. Из него вылез высокий молодой человек. Мейсон обернулся к Ионе, покачал головой:
— Бессмыслица какая-то.
— А мне безразлично, — ответила она с вызовом, — мне безразлично, бессмыслица это или нет.
— Стоило мне упомянуть, что Галленс мертв, что его убили, — продолжал Мейсон, — вас будто ветром сдуло.
— Да, — кивнула Иона, — я была уверена, что начнется расследование убийства, и не хотела, чтобы меня втянули в это дело.
— Почему?
— Из-за Пита. Неужели не понимаете? Я не хотела, чтобы Пит уличил меня в интрижке. Это означало бы конец всему. С другой стороны, не хотелось и поддерживать в нем убеждение, что он может гоняться за юбками и все сойдет ему с рук. Если бы я потерпела фиаско и, едва сводя концы с концами, корпела бы целыми днями на работе, жалкая добродетельная зануда, Пит милостиво явился бы за мной. Он бы покаялся для виду, но самодовольно уверился в том, что я его достояние и никому больше не нужна, а единственная альтернатива нашему браку для меня — работа. Он бы и предоставил мне возможность поработать, а когда бы я осатанела от одиночества, он появился бы снова в роли избавителя. Но я его бросила и отправилась в круиз, и тогда он призадумался. Я и хотела, чтобы он призадумался, но вовсе не добивалась того, чтобы его сомнения перешли в твердую уверенность.
— Вы опасались, что расследование укрепит в нем эту уверенность?
— Я жила под именем Ионы Бедфорд в квартире, оплаченной Осси. Честно говоря, у нас были чисто деловые отношения, но любое мое объяснение показалось бы Питу неубедительным.
— Значит, вы решили укрыться здесь от расследования. Правильно я вас понял?
— Да.
Мейсон ходил взад в вперед по комнате, заложив большие пальцы в проймы жилета. Иона настороженно следила за ним, не обращая ни малейшего внимания на Пола Дрейка. Тот сидел на диване, подперев голову рукой.
— Нет, все же это бессмыслица. — Мейсон все еще мерил комнату шагами.
— В чем бессмыслица?
— В том, что вы поспешили сюда.
— Тем не менее я здесь. — Иона нервно засмеялась. — Стало быть, в этом есть какой-то смысл.
— Нет, — настаивал Мейсон. — При указанной вами мотивации естественнее было бы укрыться в каком-нибудь отеле под чужим именем, а потом сообщить Питу, где вы находитесь. Ведь вы бросили Пита с одной-единственной целью — заставить его вернуться к вам. Вы слишком умны, слишком находчивы, чтобы выбросить белый флаг, когда победа совсем близко.
— И все же я здесь, — повторила Иона. Мейсон обернулся и посмотрел на нее в упор.
— Я объясню, почему вы здесь, Иона, — сказал он с расстановкой. — Я упомянул, что Остина Галленса убили, и вы сразу подумали: Пит прознал, что Остин Галленс снимал для вас квартиру. Вспыльчивый южанин да к тому же ревнивый, с глубоко укоренившейся идеей защиты собственного дома, он разыскал Остина Галленса и…
— Это ложь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33