Покойная держала его, чтобы пугать воришек: подразумевалось, что, заслышав свист, нарушитель выронит добычу из рук.
Восстановив порядок и строго предупредив публику о недопустимости бесчинств, суровая миссис Харрис заняла свое место. Выпятив живот, сэр Роберт Помрой провел Каризму через расступившуюся толпу. Стол находился справа от арки, над которой возвышался бюст Шекспира. Мне показалось забавным, что Уильям Шекспир станет взирать на мускулистые плечи Каризмы, раздающего автографы. Забавным и…
Я так и не смогла определить, что еще почувствовала, потому что дама в шляпке с блестками и платье из жатого бархата свирепо глянула на меня из-под нарисованных бровок и пригрозила, что если я попробую втиснуться без очереди, то мне несдобровать.
– Миссис Мэллой! – На всякий случай я подалась назад: вдруг она захочет подкрепить свое заявление действием и шарахнет меня по голове кипой книг, которую прижимала к необъятной груди. – Вот уж не ожидала увидеть вас здесь.
– Надо понимать, мне здесь не место, миссис X.?! – Рокси распирало от возмущения. Пуговица отлетела от платья и точно поразила цель: дама, стоявшая перед нами, выпала из очереди, и на одного человека стало меньше.
– Напротив, я рада, что вы пришли!
– Ну спасибо, сняли камень с души. – Мощный вздох, вторая пуговица не удержалась на месте, и мы снова продвинулись вперед. – А то мне вдруг померещилось, будто вам неприятно меня видеть, потому что мой Джордж вышел победителем из той заварушки с саблями. По-вашему, небось я должна была уговорить сыночка поддаться, потому что у его противника не было за спиной любящей мамочки, готовой ему подсобить в случае чего.
– Ничего подобного! Я лишь подумала, что вы предпочтете провести день с Джорджем. Тем более что Ванесса ушла, а ваш сын благородно вызвался посидеть с детьми.
– И пропустить развлечение?! – Рокси была явно шокирована. – Странные у вас понятия о родительском долге! Но я не из тех мамаш, что портят ребенка баловством. Рано или поздно, миссис X., маме-пташке приходит пора вылетать из родного гнезда.
– И не оставлять адреса. Вы совершенно правы, миссис Мэллой. Поверьте, я жду не дождусь, когда смогу оторвать близнецов от подола.
Очередь постепенно укорачивалась, впереди замаячил стол, за которым сидел Каризма. Какая-то дама в ярко-оранжевом платье навалилась грудью на стол, сгребла в горсть волосы Каризмы и прижала их к своей щеке.
– Не могу поверить, что вижу вас живьем! – То ли она задыхалась от волнения, то ли волосы кумира забивали ей рот. – Вы еще прекраснее, чем на фотографиях! Я прочла все книги с вами на обложке. Мисс Банч, бывало, звонила мне, когда поступала новинка. Подружка подарила мне на Рождество кассету с вашими упражнениями. А теперь я плюну на все и куплю ваш календарь.
– Когда его издадут карманным форматом. – Миссис Мэллой пихнула меня в бок.
– Я лублю женщин.
Каризма напоминал заезженную пластинку. Но кто его осудит? Уж конечно, не дама в оранжевом платье, которая поведала Идеальному Мужчине о том, как он помог ей пережить неудачный брак, смерть любимого пекинеса и свару с соседкой. В конце концов – вероятно, получив коленом по мягкому месту, – оранжевая дама уступила Каризму другой, не менее словоохотливой поклоннице.
– Я начинаю думать, что мытьем полов легче заработать, – вздохнула миссис Мэллой. – У знаменитостей, похоже, не такая уж развеселая жизнью А я было собралась податься в кинозвезды. Строго между нами, миссис X.: я не подала виду, но, когда Каризма грохнулся в яму, у меня аж сердце остановилось.
– Счастье, что он серьезно не пострадал.
– Зато я пострадала! – В гневном взгляде миссис Мэллой ясно, читалось, что она думает о моей бесчувственности. – В этот момент что-то внутри меня умерло, да только вам этого не понять.
– Еще как понять! – рассердилась я. – С тех пор как он появился в нашем доме, я все время испытывала странное чувство. Но только когда Каризма свалился в ров, поняла: познакомившись с ним лично, я потеряла мою самую большую любовь. – Я моргнула, чтобы смахнуть слезу. – Самое замечательное в отношениях с возлюбленным вашей мечты – это полное отсутствие риска. Если он вас разозлит или вдруг на минутку наскучит, вы просто закрываете книгу – и все! Мало того, ваши отношения длятся не более нескольких сотен страниц!
– А я вот теперь думаю: есть ли у Каризмы мать, которая понимает его? – Очередь миссис Мэллой продвинулась на шаг. – Да-да, я знаю про миссис Швабухер, но это не одно и то же. Кстати, где она?
– Где-то поблизости.
Я пошарила глазами в толпе, но не увидела ничего розового, кроме пуловера Эвдоры. Очевидно, на подобных мероприятиях миссис Швабухер предпочитает держаться в тени. Я уж собралась поделиться этим умозаключением с миссис Мэллой, как она снова ткнула меня в бок.
– Вот это сюрприз!
– Вы о чем?
– Раскройте глаза, миссис X.! – Рокси раздраженно фыркнула. – Иона Танбридж, вся в черном, как всегда, впереди нас на двенадцать голов. Надо же, появилась на людях средь бела дня! Никак, ваши трогательные речи, миссис X., сподобили старую ворону малость почистить тот чердак, где у нее мозги хранятся.
– Одна легендарная личность встречается с другой. – Я наблюдала, как мисс Танбридж подошла к столу и склонила голову, беседуя с Каризмой.
– Похожа на стервятника! – Миссис Мэллой переложила книги в другую руку. – Держу пари, у нее под нитяными перчатками когти длиной в ладонь… А чего это вы переменились в лице, словно привидение увидали?
– Пожалуй, я созрела для пирожного! – пробормотала я, не желая дискутировать на тему, не тянется ли шлейфом за мисс Танбридж разрушительный дух «Высоких труб».
Как ни странно, до этой минуты я не вспоминала о Гекторе Риглсворте. И на то были причины. Когда Каризма упал в ров, я была уверена, что он погиб. Но, выяснив, что, кроме шишки и царапины, никаких увечий нет, испытала невероятное облегчение, лишь наполовину вызванное чудесным спасением Каризмы. Я наконец могла сказать себе, что смерть мисс Банч и мистера Бэбкока была прискорбным, но обыденным явлением, никак не связанным со столетним проклятием. И вот опять рецидив. Надо побыстрее выбраться из очереди, решила я, и не забивать себе голову вопросом, правду ли говорила мисс Танбридж о том, что убила жениха и закопала его в земле, когда-то принадлежавшей Гектору Риглсворту. Хотя – я воспрянула духом, – по всем правилам, трех смертей привидению достаточно, и отныне Гектор Риглсворт должен забыть старые раздоры и навсегда переселиться в мир иной.
Я объяснила Рокси, что автограф мне не нужен, стояла я с ней только за компанию, а теперь пора помочь коллегам накрыть на стол. Угощение должно быть готово к тому времени, когда Каризма закончит надписывать книги. Домработница не только не стала умолять меня остаться, но отнеслась к моим словам совершенно равнодушно. Что угодно, но только не равнодушие ощутила я, когда, пройдя несколько шагов, наткнулась на Сильвию Бэбкок и увидела, кто стоит сразу за ней.
– Герта! Что заставило вас прийти сюда?
– Сегодня утром я делала струдель на кухне в коттедже и поняла, что нельзя всю жизнь сидеть в одном углу. – Щеки Герты ярко горели – такого румянца не купишь ни в каком магазине. – Слез больше нет. Я должна смотреть правде в глаза: моя семья и Эрнст – теперь прошлое. Но прежде чем забыть, я хочу в последний раз хорошенько вспоминать.
– Значит, вы решили как следует наглядеться на Каризму, который, – добавила я ради Сильвии Бэбкок, пребывавшей в неведении, – сильно напоминает вам вашего мужа? Вы храбрая женщина, Герта!
– Не так уж это и трудно. – Герта улыбнулась, на щеках ее заиграли ямочки. – Фрау Бэбкок страдает куда сильнее, а тоже приходить.
– Мне надо было выйти из дома! – Завитки Сильвии, как обычно, лежали один к одному, на бело-зеленом платье ни морщинки. Правда, голос ее дрожал, угрожая сорваться на истерический визг. – Я надеялась, что среди людей станет легче, но меня трясет. Все вокруг только и говорят о том, как жаль, что Альберт умер, едва успев жениться… Не знаю, сколько я еще выдержу. Почему бы им всем не заткнуться!
– Люди иногда бывают бестактны. Принести вам стакан лимонада? – предложила я и поспешила к двери.
Второпях я едва кивнула импозантному Лайонелу Шельмусу. Сбоку мелькнуло розовое пятно – миссис Швабухер в элегантном бледно-розовом костюме беседовала с полковником Лестер-Смитом. Значит, полковник передумал! Замечательно.
На середине лестницы я столкнулась с мистером Паучером. Он уже миновал меня, когда я обернулась (чего, по словам миссис Мэллой, свято верившей в приметы, делать категорически не рекомендуется, иначе накличешь беду) и спросила, принес ли он шнур от кофеварки.
– Он у меня в кармане плаща, – пробормотал мистер Паучер и проворно сбежал вниз. – Некогда мне болтать, миссис Хаскелл! Я только что увидел в окно Хитклиффа – он роется в мусорном баке!
– Выходит, пес увязался за вами?
У меня подкосились колени: мне вдруг пришло в голову, что Хитклифф вот уже дважды являлся вестником смерти. Дабы скрыть свой нелепый испуг, я попыталась пошутить: мол, я-то думала, что миссис Паучер скорее вызовет псу такси, чем позволит проделать долгий путь от фермы на своих четырех.
– Подозреваю, что мамаша беднягу специально не покормила.
Мистер Паучер открыл служебную дверь. Сознавая, где он находится, Хитклифф воздержался от заливистого лая, лишь тихонько скулил и терся о ноги хозяина.
– Обещаешь вести себя хорошо, если я отведу тебя наверх?
Заручившись честным «гав», мистер Паучер нерешительно глянул на меня:
– Самое разумное – спрятать его за шкафом в читальном зале, только вы, миссис Хаскелл, никому ни слова!
– Буду нема как рыба, – заверила я, поборов свои глупые страхи. – Но если миссис Харрис обнаружит пса, нам всем не поздоровится.
Без особого шума мы затащили Хитклиффа наверх. Сэр Роберт и миссис Давдейл замерли у стола, накрытого, как для свадебного приема. Но эта парочка не представляла опасности, поскольку не замечала ничего и никого, сплетясь в тесном объятии. Мистер Паучер на цыпочках пересек читальный зал и запихнул пса за шкаф, на котором покоилось розовое боа миссис Швабухер. Мой сообщник недаром торопился – секунду спустя сэр Роберт и миссис Давдейл резко отпрянули друг от друга, поскольку в комнату, словно орда диких завоевателей, ворвалась толпа.
Следующие десять минут мы вместе с миссис Давдейл лихорадочно разливали лимонад. Первой, кому я подала стакан, оказалась миссис Швабухер. Я спросила, не дать ли ей еще один для Каризмы.
– Не стоит, Жизель. Я не знаю, где он. – Она выдавила улыбку. – А пока разыщу его в этой толчее, расплещу весь лимонад.
– Все прошло замечательно. Спасибо вам и Каризме. Без него нам бы не собрать денег на памятник мисс Банч.
– Приятно слышать, милочка.
В поведении миссис Швабухер чувствовалась скованность. Должно быть, беседа с полковником далась ей нелегко. Когда миссис Швабухер уже отчаливала от стола, я сказала, что ее боа лежит на шкафу.
– Я не вижу его, Жизель, – миссис Швабухер повертела головой. – Наверное, кто-нибудь переложил в другое место. Пойду поищу.
– Удачи! – крикнула я вслед.
Неужто это глупый пес принял пушистое боа за дичь и утащил в свою берлогу? Да нет, будем надеяться, что миссис Швабухер найдет свое бесценное сокровище целым и невредимым. Скорее всего, она просто близорука.
Дамы, которым я раздавала лимонад, шептали одно-единственное слово: «Каризма!»
– Каризма!!! – неслось со всех сторон. Комната трещала по швам, и вскоре у меня возникло чувство, будто смотрю в калейдоскоп. Предметы и люди превратились в разноцветные стеклянные треугольнички, они распадались и снова складывались в различные фигуры. Поначалу я напряженно пыталась соединить фрагменты в знакомое лицо, но через пять минут даже те, что стояли напротив, превращались в абстрактную головоломку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
Восстановив порядок и строго предупредив публику о недопустимости бесчинств, суровая миссис Харрис заняла свое место. Выпятив живот, сэр Роберт Помрой провел Каризму через расступившуюся толпу. Стол находился справа от арки, над которой возвышался бюст Шекспира. Мне показалось забавным, что Уильям Шекспир станет взирать на мускулистые плечи Каризмы, раздающего автографы. Забавным и…
Я так и не смогла определить, что еще почувствовала, потому что дама в шляпке с блестками и платье из жатого бархата свирепо глянула на меня из-под нарисованных бровок и пригрозила, что если я попробую втиснуться без очереди, то мне несдобровать.
– Миссис Мэллой! – На всякий случай я подалась назад: вдруг она захочет подкрепить свое заявление действием и шарахнет меня по голове кипой книг, которую прижимала к необъятной груди. – Вот уж не ожидала увидеть вас здесь.
– Надо понимать, мне здесь не место, миссис X.?! – Рокси распирало от возмущения. Пуговица отлетела от платья и точно поразила цель: дама, стоявшая перед нами, выпала из очереди, и на одного человека стало меньше.
– Напротив, я рада, что вы пришли!
– Ну спасибо, сняли камень с души. – Мощный вздох, вторая пуговица не удержалась на месте, и мы снова продвинулись вперед. – А то мне вдруг померещилось, будто вам неприятно меня видеть, потому что мой Джордж вышел победителем из той заварушки с саблями. По-вашему, небось я должна была уговорить сыночка поддаться, потому что у его противника не было за спиной любящей мамочки, готовой ему подсобить в случае чего.
– Ничего подобного! Я лишь подумала, что вы предпочтете провести день с Джорджем. Тем более что Ванесса ушла, а ваш сын благородно вызвался посидеть с детьми.
– И пропустить развлечение?! – Рокси была явно шокирована. – Странные у вас понятия о родительском долге! Но я не из тех мамаш, что портят ребенка баловством. Рано или поздно, миссис X., маме-пташке приходит пора вылетать из родного гнезда.
– И не оставлять адреса. Вы совершенно правы, миссис Мэллой. Поверьте, я жду не дождусь, когда смогу оторвать близнецов от подола.
Очередь постепенно укорачивалась, впереди замаячил стол, за которым сидел Каризма. Какая-то дама в ярко-оранжевом платье навалилась грудью на стол, сгребла в горсть волосы Каризмы и прижала их к своей щеке.
– Не могу поверить, что вижу вас живьем! – То ли она задыхалась от волнения, то ли волосы кумира забивали ей рот. – Вы еще прекраснее, чем на фотографиях! Я прочла все книги с вами на обложке. Мисс Банч, бывало, звонила мне, когда поступала новинка. Подружка подарила мне на Рождество кассету с вашими упражнениями. А теперь я плюну на все и куплю ваш календарь.
– Когда его издадут карманным форматом. – Миссис Мэллой пихнула меня в бок.
– Я лублю женщин.
Каризма напоминал заезженную пластинку. Но кто его осудит? Уж конечно, не дама в оранжевом платье, которая поведала Идеальному Мужчине о том, как он помог ей пережить неудачный брак, смерть любимого пекинеса и свару с соседкой. В конце концов – вероятно, получив коленом по мягкому месту, – оранжевая дама уступила Каризму другой, не менее словоохотливой поклоннице.
– Я начинаю думать, что мытьем полов легче заработать, – вздохнула миссис Мэллой. – У знаменитостей, похоже, не такая уж развеселая жизнью А я было собралась податься в кинозвезды. Строго между нами, миссис X.: я не подала виду, но, когда Каризма грохнулся в яму, у меня аж сердце остановилось.
– Счастье, что он серьезно не пострадал.
– Зато я пострадала! – В гневном взгляде миссис Мэллой ясно, читалось, что она думает о моей бесчувственности. – В этот момент что-то внутри меня умерло, да только вам этого не понять.
– Еще как понять! – рассердилась я. – С тех пор как он появился в нашем доме, я все время испытывала странное чувство. Но только когда Каризма свалился в ров, поняла: познакомившись с ним лично, я потеряла мою самую большую любовь. – Я моргнула, чтобы смахнуть слезу. – Самое замечательное в отношениях с возлюбленным вашей мечты – это полное отсутствие риска. Если он вас разозлит или вдруг на минутку наскучит, вы просто закрываете книгу – и все! Мало того, ваши отношения длятся не более нескольких сотен страниц!
– А я вот теперь думаю: есть ли у Каризмы мать, которая понимает его? – Очередь миссис Мэллой продвинулась на шаг. – Да-да, я знаю про миссис Швабухер, но это не одно и то же. Кстати, где она?
– Где-то поблизости.
Я пошарила глазами в толпе, но не увидела ничего розового, кроме пуловера Эвдоры. Очевидно, на подобных мероприятиях миссис Швабухер предпочитает держаться в тени. Я уж собралась поделиться этим умозаключением с миссис Мэллой, как она снова ткнула меня в бок.
– Вот это сюрприз!
– Вы о чем?
– Раскройте глаза, миссис X.! – Рокси раздраженно фыркнула. – Иона Танбридж, вся в черном, как всегда, впереди нас на двенадцать голов. Надо же, появилась на людях средь бела дня! Никак, ваши трогательные речи, миссис X., сподобили старую ворону малость почистить тот чердак, где у нее мозги хранятся.
– Одна легендарная личность встречается с другой. – Я наблюдала, как мисс Танбридж подошла к столу и склонила голову, беседуя с Каризмой.
– Похожа на стервятника! – Миссис Мэллой переложила книги в другую руку. – Держу пари, у нее под нитяными перчатками когти длиной в ладонь… А чего это вы переменились в лице, словно привидение увидали?
– Пожалуй, я созрела для пирожного! – пробормотала я, не желая дискутировать на тему, не тянется ли шлейфом за мисс Танбридж разрушительный дух «Высоких труб».
Как ни странно, до этой минуты я не вспоминала о Гекторе Риглсворте. И на то были причины. Когда Каризма упал в ров, я была уверена, что он погиб. Но, выяснив, что, кроме шишки и царапины, никаких увечий нет, испытала невероятное облегчение, лишь наполовину вызванное чудесным спасением Каризмы. Я наконец могла сказать себе, что смерть мисс Банч и мистера Бэбкока была прискорбным, но обыденным явлением, никак не связанным со столетним проклятием. И вот опять рецидив. Надо побыстрее выбраться из очереди, решила я, и не забивать себе голову вопросом, правду ли говорила мисс Танбридж о том, что убила жениха и закопала его в земле, когда-то принадлежавшей Гектору Риглсворту. Хотя – я воспрянула духом, – по всем правилам, трех смертей привидению достаточно, и отныне Гектор Риглсворт должен забыть старые раздоры и навсегда переселиться в мир иной.
Я объяснила Рокси, что автограф мне не нужен, стояла я с ней только за компанию, а теперь пора помочь коллегам накрыть на стол. Угощение должно быть готово к тому времени, когда Каризма закончит надписывать книги. Домработница не только не стала умолять меня остаться, но отнеслась к моим словам совершенно равнодушно. Что угодно, но только не равнодушие ощутила я, когда, пройдя несколько шагов, наткнулась на Сильвию Бэбкок и увидела, кто стоит сразу за ней.
– Герта! Что заставило вас прийти сюда?
– Сегодня утром я делала струдель на кухне в коттедже и поняла, что нельзя всю жизнь сидеть в одном углу. – Щеки Герты ярко горели – такого румянца не купишь ни в каком магазине. – Слез больше нет. Я должна смотреть правде в глаза: моя семья и Эрнст – теперь прошлое. Но прежде чем забыть, я хочу в последний раз хорошенько вспоминать.
– Значит, вы решили как следует наглядеться на Каризму, который, – добавила я ради Сильвии Бэбкок, пребывавшей в неведении, – сильно напоминает вам вашего мужа? Вы храбрая женщина, Герта!
– Не так уж это и трудно. – Герта улыбнулась, на щеках ее заиграли ямочки. – Фрау Бэбкок страдает куда сильнее, а тоже приходить.
– Мне надо было выйти из дома! – Завитки Сильвии, как обычно, лежали один к одному, на бело-зеленом платье ни морщинки. Правда, голос ее дрожал, угрожая сорваться на истерический визг. – Я надеялась, что среди людей станет легче, но меня трясет. Все вокруг только и говорят о том, как жаль, что Альберт умер, едва успев жениться… Не знаю, сколько я еще выдержу. Почему бы им всем не заткнуться!
– Люди иногда бывают бестактны. Принести вам стакан лимонада? – предложила я и поспешила к двери.
Второпях я едва кивнула импозантному Лайонелу Шельмусу. Сбоку мелькнуло розовое пятно – миссис Швабухер в элегантном бледно-розовом костюме беседовала с полковником Лестер-Смитом. Значит, полковник передумал! Замечательно.
На середине лестницы я столкнулась с мистером Паучером. Он уже миновал меня, когда я обернулась (чего, по словам миссис Мэллой, свято верившей в приметы, делать категорически не рекомендуется, иначе накличешь беду) и спросила, принес ли он шнур от кофеварки.
– Он у меня в кармане плаща, – пробормотал мистер Паучер и проворно сбежал вниз. – Некогда мне болтать, миссис Хаскелл! Я только что увидел в окно Хитклиффа – он роется в мусорном баке!
– Выходит, пес увязался за вами?
У меня подкосились колени: мне вдруг пришло в голову, что Хитклифф вот уже дважды являлся вестником смерти. Дабы скрыть свой нелепый испуг, я попыталась пошутить: мол, я-то думала, что миссис Паучер скорее вызовет псу такси, чем позволит проделать долгий путь от фермы на своих четырех.
– Подозреваю, что мамаша беднягу специально не покормила.
Мистер Паучер открыл служебную дверь. Сознавая, где он находится, Хитклифф воздержался от заливистого лая, лишь тихонько скулил и терся о ноги хозяина.
– Обещаешь вести себя хорошо, если я отведу тебя наверх?
Заручившись честным «гав», мистер Паучер нерешительно глянул на меня:
– Самое разумное – спрятать его за шкафом в читальном зале, только вы, миссис Хаскелл, никому ни слова!
– Буду нема как рыба, – заверила я, поборов свои глупые страхи. – Но если миссис Харрис обнаружит пса, нам всем не поздоровится.
Без особого шума мы затащили Хитклиффа наверх. Сэр Роберт и миссис Давдейл замерли у стола, накрытого, как для свадебного приема. Но эта парочка не представляла опасности, поскольку не замечала ничего и никого, сплетясь в тесном объятии. Мистер Паучер на цыпочках пересек читальный зал и запихнул пса за шкаф, на котором покоилось розовое боа миссис Швабухер. Мой сообщник недаром торопился – секунду спустя сэр Роберт и миссис Давдейл резко отпрянули друг от друга, поскольку в комнату, словно орда диких завоевателей, ворвалась толпа.
Следующие десять минут мы вместе с миссис Давдейл лихорадочно разливали лимонад. Первой, кому я подала стакан, оказалась миссис Швабухер. Я спросила, не дать ли ей еще один для Каризмы.
– Не стоит, Жизель. Я не знаю, где он. – Она выдавила улыбку. – А пока разыщу его в этой толчее, расплещу весь лимонад.
– Все прошло замечательно. Спасибо вам и Каризме. Без него нам бы не собрать денег на памятник мисс Банч.
– Приятно слышать, милочка.
В поведении миссис Швабухер чувствовалась скованность. Должно быть, беседа с полковником далась ей нелегко. Когда миссис Швабухер уже отчаливала от стола, я сказала, что ее боа лежит на шкафу.
– Я не вижу его, Жизель, – миссис Швабухер повертела головой. – Наверное, кто-нибудь переложил в другое место. Пойду поищу.
– Удачи! – крикнула я вслед.
Неужто это глупый пес принял пушистое боа за дичь и утащил в свою берлогу? Да нет, будем надеяться, что миссис Швабухер найдет свое бесценное сокровище целым и невредимым. Скорее всего, она просто близорука.
Дамы, которым я раздавала лимонад, шептали одно-единственное слово: «Каризма!»
– Каризма!!! – неслось со всех сторон. Комната трещала по швам, и вскоре у меня возникло чувство, будто смотрю в калейдоскоп. Предметы и люди превратились в разноцветные стеклянные треугольнички, они распадались и снова складывались в различные фигуры. Поначалу я напряженно пыталась соединить фрагменты в знакомое лицо, но через пять минут даже те, что стояли напротив, превращались в абстрактную головоломку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42