Не намекнуть ли кузине, что Эвдора Шип переживает сейчас кризис в семейной жизни и вряд ли будет искренна, благословляя молодых? Я машинально помешивала жаркое. Нет, нельзя даже заикаться об операции, предстоящей Глэдстону Шипу. Достаточно того, что, когда он выйдет из больницы в облике добродушной дамы, ему придется выслушать немало вульгарных шуточек от людей вроде Ванессы. Мол, шариков у мистера Шипа теперь не хватает не только в голове…
– Элли, когда ты стоишь у плиты, твое лицо напоминает подгоревший блин, – заботливо сообщила кузина. – Слава богу, Джордж понимает, что от меня, кроме тостов с маслом, иной еды он не дождется. Бедная мамочка, ей бы радоваться, что я отхватила мужа с толстой кубышкой, но она никак не может смириться с необразованностью моего Джорджа.
Зная тетушку Астрид, железную леди в корсете из китового уса, я не надеялась, что она когда-либо одобрит идею равенства и братства. Мало того, в любой момент тетка могла ввалиться в Мерлин-корт, дабы употребить свою материнскую власть. Поверь я хотя бы на секунду, что матери удастся уговорить дочь обратиться к специалисту, исправляющему дефекты классового сознания, с радостью оплатила бы тете Астрид такси до моего дома и обратно, но если Ванесса что-то решила, ее уже не свернешь…
Кузина выплыла в холл, чтобы, по ее словам, полюбоваться лестницей, по которой она вскоре спустится в образе божественной невесты. Близнецы потопали было за ней, но я решительно воспротивилась – пора было обедать. Совсем в духе моей кузины, размышляла я, забыть поздравить меня с днем рождения. Конечно, ее голова забита более важными вещами, но дату моего рождения она помнила назубок: в этот день она впервые появилась на страницах журнала «Красота». Странно, однако, что миссис Мэллой не позвонила и не попела мне в ухо скрипучим голосом, от которого у соловья перья выпадают: «С днем рожденья тебя…» Уж не разобиделась ли Рокси, прослышав, что невеста сына уже обосновалась в Мерлин-корте, а кареты у порога дома будущей свекрови все нет и нет?
Я чувствовала себя виноватой перед Рокси и злилась на Ванессу, зная, что та и не подумает позвонить матери жениха. Но предаваться сожалениям было некогда: только я усадила близнецов за стол, как в кухню ворвалась запыхавшаяся Герта с пакетами из универмага «Маркс и Спенсер».
– Я не опоздала, фрау Хаскелл?
– Вы как раз вовремя, – заверила я. – Рейд по магазинам был удачным?
– Да! Но я осторожно выбирала вещи. – Герта скинула пальто. – Не желаю больше привлекать мужчин, с меня хватит!
Поручив детей няне, я ринулась наверх и увидела, как Ванесса зеленой волной катится в ванную. Она проведет там час, накладьшая косметику на лицо, не нуждавшееся ни в каких усовершенствованиях, поскольку являло собой произведение искусства. Я же, мало того что всю жизнь искореняю и замазываю различные погрешности своей внешности, теперь вынуждена собираться как солдат: впопыхах натянуть бирюзовое платье, дождавшееся наконец выхода в свет, и заплести «французскую» косу.
У меня даже не осталось времени – в чем, конечно, сама виновата! – подрумянить щеки. Однако я не забыла сунуть в сумку два блокнота: один для заметок на собрании Библиотечной Лиги, другой для записи гениальных озарений, которые посетят меня, когда буду осматривать дом, унаследованный Лестер-Смитом.
Погода стояла безоблачная, но прохладная. Тем не менее я опустила стекло в машине, надеясь, что свежий воздух проветрит мои мозги и они выдадут потрясающую идею, как одним махом собрать деньги на бронзовую статую библиотекарши. Но к той минуте, когда я припарковала машину в неположенном месте – в аллее позади библиотеки, – ничего оригинальнее вещевой лотереи в голову мне не пришло.
Проникнув в библиотеку через служебный ход, я галопом промчалась в читальный зал. Часы свидетельствовали, что я опоздала на одну минуту.
– Прошу прощения! – пропыхтела я, когда Лестер-Смит открыл мне дверь. – Надеюсь, кофе не ос… то есть я вас не задержала?
Все были в сборе. Глэдстон Шип сидел за столом с вязанием в руках. На голове Сильвии Бэбкок, молодой жены, завиток, как всегда, льнул к завитку. Миссис Давдейл обносила присутствующих бисквитом. Мистер Паучер привычно хмурился. Сэр Роберт Помрой беспрерывно восклицал: «Что! Что!» Моя подруга, Наяда Шельмус, неунывающая блондинка, выглядела изысканно сексуальной с серьгами, свисавшими ниже подола ее черной кожаной мини-юбки. Наяда подскочила ко мне, громко стуча шпильками, почти такими же высокими, как у миссис Мэллой, и втащила в зал.
– Элли, помоги убедить этих старомодных чужаков, что моя идея по сбору средств не имеет себе равных! – Наяда вцепилась в меня, а я боялась пошевелиться, опасаясь, что она вот-вот нанюкет меня на свой острый, как шампуры, бюст. – Возможно, я раскатала губу, но чувствую, что, если хорошенько попросить, он приедет!
– Да кто – он? – Я обвела взглядом членов Лиги в надежде на подсказку.
– Каризма! – торжествующе выдохнула Наяда.
Глава восьмая
Неужто моя мечта станет реальностью! Я не знала, что делать: то ли затянуть песню, как поступают персонажи мюзиклов по поводу и без повода, то ли отчитать Наяду. Если моя подруга воображает, будто я стану рисковать своим здоровьем, – а вдруг, оказавшись в одной комнате с мужчиной моей мечты, я впаду в транс и так из него никогда и не выйду! – то она сильно ошибается. Впрочем, скорее всего я волнуюсь попусту. У короля книжных обложек все дни расписаны на много лет вперед, а его менеджер строго следит за тем, где и когда Каризма радует публику своим появлением. Читтертон-Феллс – безусловно, очаровательная деревушка, так и просится на конфетную коробку, но таких деревушек сотни.
Голова у меня шла кругом – и неудивительно! Наяда кружила меня все быстрее и быстрее, словно мы были Джинджер и Фред.
– Потрясающая идея, правда?! – с гордостью осведомилась Наяда и крутанула меня еще разок, так что я отлетела прямиком в объятия Лестер-Смита. – Вчера я смотрела интервью с Каризмой и вдруг подумала, что с радостью отказалась бы от секса до конца моей незадачливой жизни, – Наяда томно вздохнула, – если б мне было дозволено коснуться края его штанины!
– Очень интересно. – Лестер-Смит отпустил меня, прежде чем его румянец прожег дырку в моей спине.
– А потом, – Наяда послала Лестер-Смиту воздушный поцелуй, – позвонили вы, дорогой полковник, и предложили поставить памятник мисс Банч. Конечно, я сразу подумала о Каризме. Вот уж с кем мы соберем кучу денег! – Она с улыбкой обвела взглядом всю честную компанию.
Члены Библиотечной Лиги во все глаза таращились на Наяду, словно массовка в кино, жаждущая получить от режиссера хотя бы малюсенькую роль со словами.
– Признайтесь, кто из вас не пожертвует всем на свете за пять секунд в объятиях Каризмы?
Глэдстон Шип перестал вязать и задумался. Сэр Роберт Помрой выпятил грудь и заговорил:
– Вряд ли я брошусь на грудь Каризме! Что?! Что?! Но ваша идея, молодая леди, не лишена смысла. Даже такой старый пентюх, как я, слыхал о Каризме. На улицах яблоку будет негде упасть от одуревших женщин, если мы сумеем затащить этого малого в Читтертон-Феллс. Моя невестка от него млеет, словно у нее нет мужа, который парень не промах, если он хоть чуть-чуть похож на папашу. – Сэр Роберт игриво усмехнулся.
Миссис Давдейл, неравнодушная, как я подозревала, к недавно овдовевшему сэру Роберту, подмигнула оратору.
– Беда лишь в том, что я ума не приложу, как заманить этого молодого человека в нашу деревню. Поклонниц у него и без нас хватает.
– Не пойму, зачем я сюда пришел! – Мистер Паучер, бесцветный и угрюмый, как туман на йоркширском болоте, сердито фыркнул. – И зачем понадобились ставить памятник старушке Банч. Совсем с ума посходили!
Наяда не обратила на него внимания.
– Уверена, Каризма ухватится за предложение помочь нам собрать средства!
Голубые глаза Наяды сверкали, она положила руки на обтянутые черной кожей бедра и зазывно качнула ими.
– Почему вы так считаете? – Глэдстон Шип потерял петлю.
– А потому, дорогуша, – Наяда выдержала паузу, сияя улыбкой, – что у нас есть мощный козырь – библиотечное привидение!
Сильвия Бэбкок нервно вздрогнула, словно ее плеча коснулась ледяная длань Гектора Риглсворта.
– О, неужели вы полагаете, что Каризма верит в привидения? Он ведь так часто смотрел смерти в лицо, сражаясь на дуэлях! А сколько горных потоков он переплыл в банановой кожуре!
– Самому отважному мужчине, миссис Бэбкок, не зазорно допускать возможность невозможного. – Полковник Лестер-Смит глянул на меня из-под рыжих бровей.
Здоровый румянец исчез с его щек. Я знала, о чем он вспомнил: как мы вдвоем стояли над телом мисс Банч под торжествующее завывание ветра… а может, вовсе и не ветра? Да, полковник! В глубине души мы оба верили, что смерть мисс Банч наступила от неестественных причин. Я не могла забыть книгу, валявшуюся рядом с телом. И кто был на обложке, скажите на милость? Каризма! Так могла ли я со спокойной совестью желать, чтобы любовник всех времен и народов ступил под своды библиотеки Читтертон-Феллс?
Миссис Давдейл опустилась на стул рядом с Глэдстоном Шипом, который сосредоточенно отлавливал упавшую петлю.
– Верно, рекламные агенты Каризмы могут клюнуть на эту приманку, – задумчиво произнесла миссис Давдейл. – Конечно, особенно уповать не стоит, но эти люди вполне могут решить, что популярность Каризмы только возрастет, если он посетит библиотеку, проклятую сто лет назад человеком, который ненавидел любовные романы.
– Вы меня пугаете!
Судя по виду Сильвии Бэбкок, она была готова искать утешения в объятиях кого угодно, даже мистера Паучера. Ворчание последнего ясно давало понять, что он думает о гениальной идее Наяды. Я уже собралась было заявить, что нельзя подвергать риску Каризму: одержимый навязчивой идеей призрак, по которому давно психиатр плачет, может разъяриться, и тогда… Но тут слово взял Глэдстон Шип.
– Дорогие друзья, – проникновенно заговорил он, напомнив интонациями свою жену, проповедующую с церковной кафедры. Мистер Шип дал петуха, и я подумала, не сказались ли на его голосовых связках гормоны, которые он наверняка принимает, готовясь к операции. – Должны ли мы потворствовать грубым предрассудкам, жертвами которых становятся порою даже самые богобоязненные люди? По моему мнению, – он снова взялся за вязание, – пригласить этого человека, каким бы красавцем он ни слыл, будет большой ошибкой.
– Вздор! – выкрикнул сэр Роберт Помрой и стукнул кулаком по столу. Усы баронета воинственно топорщились. – Никогда не верил в привидения. И никто, если у него в голове мозги, а не каша, не верит в такую белиберду. Про особняк Помроев тоже всегда говорили, будто там шастает привидение – то ли женщина в белом, то ли дама в соплях, – никак не могу упомнить. В старинных домах должны быть привидения, это придает им больше шику. Всякие там лабиринты тоже устраивают для шику, только призраки лучше, потому что их не нужно содержать в порядке. Предлагаю: давайте используем эту брехню о Гекторе Риглсворте на полную катушку. Нам необходимо собрать деньги на памятник, а уж смазливый Каризма привлечет в библиотеку кучу народа!
– Отлично сказано, сэр Роберт! – Миссис Давдейл, владелица бакалейной лавочки, порозовев, улыбнулась сэру Роберту, тот ответил галантным поклоном.
Эти двое были знакомы с детства. Миссис Давдейл как-то рассказала мне, что в давние времена сэр Роберт, приезжая в отчий дом на каникулы, частенько захаживал в их лавку, чтобы купить кулечек конфет. Тогда за прилавком еще стоял ее отец. Юный лорд казался миссис Давдейл таким же прекрасным и недосягаемым, как коробки с печеньем на самой верхней полке. Любопытно, испытывал ли сэр Роберт интерес к хорошенькой девушке, какой наверняка когда-то была миссис Давдейл?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
– Элли, когда ты стоишь у плиты, твое лицо напоминает подгоревший блин, – заботливо сообщила кузина. – Слава богу, Джордж понимает, что от меня, кроме тостов с маслом, иной еды он не дождется. Бедная мамочка, ей бы радоваться, что я отхватила мужа с толстой кубышкой, но она никак не может смириться с необразованностью моего Джорджа.
Зная тетушку Астрид, железную леди в корсете из китового уса, я не надеялась, что она когда-либо одобрит идею равенства и братства. Мало того, в любой момент тетка могла ввалиться в Мерлин-корт, дабы употребить свою материнскую власть. Поверь я хотя бы на секунду, что матери удастся уговорить дочь обратиться к специалисту, исправляющему дефекты классового сознания, с радостью оплатила бы тете Астрид такси до моего дома и обратно, но если Ванесса что-то решила, ее уже не свернешь…
Кузина выплыла в холл, чтобы, по ее словам, полюбоваться лестницей, по которой она вскоре спустится в образе божественной невесты. Близнецы потопали было за ней, но я решительно воспротивилась – пора было обедать. Совсем в духе моей кузины, размышляла я, забыть поздравить меня с днем рождения. Конечно, ее голова забита более важными вещами, но дату моего рождения она помнила назубок: в этот день она впервые появилась на страницах журнала «Красота». Странно, однако, что миссис Мэллой не позвонила и не попела мне в ухо скрипучим голосом, от которого у соловья перья выпадают: «С днем рожденья тебя…» Уж не разобиделась ли Рокси, прослышав, что невеста сына уже обосновалась в Мерлин-корте, а кареты у порога дома будущей свекрови все нет и нет?
Я чувствовала себя виноватой перед Рокси и злилась на Ванессу, зная, что та и не подумает позвонить матери жениха. Но предаваться сожалениям было некогда: только я усадила близнецов за стол, как в кухню ворвалась запыхавшаяся Герта с пакетами из универмага «Маркс и Спенсер».
– Я не опоздала, фрау Хаскелл?
– Вы как раз вовремя, – заверила я. – Рейд по магазинам был удачным?
– Да! Но я осторожно выбирала вещи. – Герта скинула пальто. – Не желаю больше привлекать мужчин, с меня хватит!
Поручив детей няне, я ринулась наверх и увидела, как Ванесса зеленой волной катится в ванную. Она проведет там час, накладьшая косметику на лицо, не нуждавшееся ни в каких усовершенствованиях, поскольку являло собой произведение искусства. Я же, мало того что всю жизнь искореняю и замазываю различные погрешности своей внешности, теперь вынуждена собираться как солдат: впопыхах натянуть бирюзовое платье, дождавшееся наконец выхода в свет, и заплести «французскую» косу.
У меня даже не осталось времени – в чем, конечно, сама виновата! – подрумянить щеки. Однако я не забыла сунуть в сумку два блокнота: один для заметок на собрании Библиотечной Лиги, другой для записи гениальных озарений, которые посетят меня, когда буду осматривать дом, унаследованный Лестер-Смитом.
Погода стояла безоблачная, но прохладная. Тем не менее я опустила стекло в машине, надеясь, что свежий воздух проветрит мои мозги и они выдадут потрясающую идею, как одним махом собрать деньги на бронзовую статую библиотекарши. Но к той минуте, когда я припарковала машину в неположенном месте – в аллее позади библиотеки, – ничего оригинальнее вещевой лотереи в голову мне не пришло.
Проникнув в библиотеку через служебный ход, я галопом промчалась в читальный зал. Часы свидетельствовали, что я опоздала на одну минуту.
– Прошу прощения! – пропыхтела я, когда Лестер-Смит открыл мне дверь. – Надеюсь, кофе не ос… то есть я вас не задержала?
Все были в сборе. Глэдстон Шип сидел за столом с вязанием в руках. На голове Сильвии Бэбкок, молодой жены, завиток, как всегда, льнул к завитку. Миссис Давдейл обносила присутствующих бисквитом. Мистер Паучер привычно хмурился. Сэр Роберт Помрой беспрерывно восклицал: «Что! Что!» Моя подруга, Наяда Шельмус, неунывающая блондинка, выглядела изысканно сексуальной с серьгами, свисавшими ниже подола ее черной кожаной мини-юбки. Наяда подскочила ко мне, громко стуча шпильками, почти такими же высокими, как у миссис Мэллой, и втащила в зал.
– Элли, помоги убедить этих старомодных чужаков, что моя идея по сбору средств не имеет себе равных! – Наяда вцепилась в меня, а я боялась пошевелиться, опасаясь, что она вот-вот нанюкет меня на свой острый, как шампуры, бюст. – Возможно, я раскатала губу, но чувствую, что, если хорошенько попросить, он приедет!
– Да кто – он? – Я обвела взглядом членов Лиги в надежде на подсказку.
– Каризма! – торжествующе выдохнула Наяда.
Глава восьмая
Неужто моя мечта станет реальностью! Я не знала, что делать: то ли затянуть песню, как поступают персонажи мюзиклов по поводу и без повода, то ли отчитать Наяду. Если моя подруга воображает, будто я стану рисковать своим здоровьем, – а вдруг, оказавшись в одной комнате с мужчиной моей мечты, я впаду в транс и так из него никогда и не выйду! – то она сильно ошибается. Впрочем, скорее всего я волнуюсь попусту. У короля книжных обложек все дни расписаны на много лет вперед, а его менеджер строго следит за тем, где и когда Каризма радует публику своим появлением. Читтертон-Феллс – безусловно, очаровательная деревушка, так и просится на конфетную коробку, но таких деревушек сотни.
Голова у меня шла кругом – и неудивительно! Наяда кружила меня все быстрее и быстрее, словно мы были Джинджер и Фред.
– Потрясающая идея, правда?! – с гордостью осведомилась Наяда и крутанула меня еще разок, так что я отлетела прямиком в объятия Лестер-Смита. – Вчера я смотрела интервью с Каризмой и вдруг подумала, что с радостью отказалась бы от секса до конца моей незадачливой жизни, – Наяда томно вздохнула, – если б мне было дозволено коснуться края его штанины!
– Очень интересно. – Лестер-Смит отпустил меня, прежде чем его румянец прожег дырку в моей спине.
– А потом, – Наяда послала Лестер-Смиту воздушный поцелуй, – позвонили вы, дорогой полковник, и предложили поставить памятник мисс Банч. Конечно, я сразу подумала о Каризме. Вот уж с кем мы соберем кучу денег! – Она с улыбкой обвела взглядом всю честную компанию.
Члены Библиотечной Лиги во все глаза таращились на Наяду, словно массовка в кино, жаждущая получить от режиссера хотя бы малюсенькую роль со словами.
– Признайтесь, кто из вас не пожертвует всем на свете за пять секунд в объятиях Каризмы?
Глэдстон Шип перестал вязать и задумался. Сэр Роберт Помрой выпятил грудь и заговорил:
– Вряд ли я брошусь на грудь Каризме! Что?! Что?! Но ваша идея, молодая леди, не лишена смысла. Даже такой старый пентюх, как я, слыхал о Каризме. На улицах яблоку будет негде упасть от одуревших женщин, если мы сумеем затащить этого малого в Читтертон-Феллс. Моя невестка от него млеет, словно у нее нет мужа, который парень не промах, если он хоть чуть-чуть похож на папашу. – Сэр Роберт игриво усмехнулся.
Миссис Давдейл, неравнодушная, как я подозревала, к недавно овдовевшему сэру Роберту, подмигнула оратору.
– Беда лишь в том, что я ума не приложу, как заманить этого молодого человека в нашу деревню. Поклонниц у него и без нас хватает.
– Не пойму, зачем я сюда пришел! – Мистер Паучер, бесцветный и угрюмый, как туман на йоркширском болоте, сердито фыркнул. – И зачем понадобились ставить памятник старушке Банч. Совсем с ума посходили!
Наяда не обратила на него внимания.
– Уверена, Каризма ухватится за предложение помочь нам собрать средства!
Голубые глаза Наяды сверкали, она положила руки на обтянутые черной кожей бедра и зазывно качнула ими.
– Почему вы так считаете? – Глэдстон Шип потерял петлю.
– А потому, дорогуша, – Наяда выдержала паузу, сияя улыбкой, – что у нас есть мощный козырь – библиотечное привидение!
Сильвия Бэбкок нервно вздрогнула, словно ее плеча коснулась ледяная длань Гектора Риглсворта.
– О, неужели вы полагаете, что Каризма верит в привидения? Он ведь так часто смотрел смерти в лицо, сражаясь на дуэлях! А сколько горных потоков он переплыл в банановой кожуре!
– Самому отважному мужчине, миссис Бэбкок, не зазорно допускать возможность невозможного. – Полковник Лестер-Смит глянул на меня из-под рыжих бровей.
Здоровый румянец исчез с его щек. Я знала, о чем он вспомнил: как мы вдвоем стояли над телом мисс Банч под торжествующее завывание ветра… а может, вовсе и не ветра? Да, полковник! В глубине души мы оба верили, что смерть мисс Банч наступила от неестественных причин. Я не могла забыть книгу, валявшуюся рядом с телом. И кто был на обложке, скажите на милость? Каризма! Так могла ли я со спокойной совестью желать, чтобы любовник всех времен и народов ступил под своды библиотеки Читтертон-Феллс?
Миссис Давдейл опустилась на стул рядом с Глэдстоном Шипом, который сосредоточенно отлавливал упавшую петлю.
– Верно, рекламные агенты Каризмы могут клюнуть на эту приманку, – задумчиво произнесла миссис Давдейл. – Конечно, особенно уповать не стоит, но эти люди вполне могут решить, что популярность Каризмы только возрастет, если он посетит библиотеку, проклятую сто лет назад человеком, который ненавидел любовные романы.
– Вы меня пугаете!
Судя по виду Сильвии Бэбкок, она была готова искать утешения в объятиях кого угодно, даже мистера Паучера. Ворчание последнего ясно давало понять, что он думает о гениальной идее Наяды. Я уже собралась было заявить, что нельзя подвергать риску Каризму: одержимый навязчивой идеей призрак, по которому давно психиатр плачет, может разъяриться, и тогда… Но тут слово взял Глэдстон Шип.
– Дорогие друзья, – проникновенно заговорил он, напомнив интонациями свою жену, проповедующую с церковной кафедры. Мистер Шип дал петуха, и я подумала, не сказались ли на его голосовых связках гормоны, которые он наверняка принимает, готовясь к операции. – Должны ли мы потворствовать грубым предрассудкам, жертвами которых становятся порою даже самые богобоязненные люди? По моему мнению, – он снова взялся за вязание, – пригласить этого человека, каким бы красавцем он ни слыл, будет большой ошибкой.
– Вздор! – выкрикнул сэр Роберт Помрой и стукнул кулаком по столу. Усы баронета воинственно топорщились. – Никогда не верил в привидения. И никто, если у него в голове мозги, а не каша, не верит в такую белиберду. Про особняк Помроев тоже всегда говорили, будто там шастает привидение – то ли женщина в белом, то ли дама в соплях, – никак не могу упомнить. В старинных домах должны быть привидения, это придает им больше шику. Всякие там лабиринты тоже устраивают для шику, только призраки лучше, потому что их не нужно содержать в порядке. Предлагаю: давайте используем эту брехню о Гекторе Риглсворте на полную катушку. Нам необходимо собрать деньги на памятник, а уж смазливый Каризма привлечет в библиотеку кучу народа!
– Отлично сказано, сэр Роберт! – Миссис Давдейл, владелица бакалейной лавочки, порозовев, улыбнулась сэру Роберту, тот ответил галантным поклоном.
Эти двое были знакомы с детства. Миссис Давдейл как-то рассказала мне, что в давние времена сэр Роберт, приезжая в отчий дом на каникулы, частенько захаживал в их лавку, чтобы купить кулечек конфет. Тогда за прилавком еще стоял ее отец. Юный лорд казался миссис Давдейл таким же прекрасным и недосягаемым, как коробки с печеньем на самой верхней полке. Любопытно, испытывал ли сэр Роберт интерес к хорошенькой девушке, какой наверняка когда-то была миссис Давдейл?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42