— Я теперь другой человек.
— Другой?
— Меня уволили.
— Однако, — на пару секунд она даже перестала жевать. — Тебе же нравилась эта работа.
— За нее еще и платили.
— Ты можешь найти работу в другой газете. Так ведь?
— Я в этом сомневаюсь.
— Что случилось?
— Длинная история. Запутанная.
— А ты расскажи. В самых общих чертах. Если я чего-то не пойму сразу, то смогу задать тебе вопрос-другой. Так?
— В общем, мне поручили написать проходную статью о мало кому известной компании, и я, похоже, обманул читателей. Всю информацию я получал от одного парня по фамилии Блейн. Чарлз Блейн. Вице-президент и начальник финансового отдела. Он принес мне ворох служебных записок, направленных ему председателем совета директоров компании, Томом Бредли, и сказал, что я могу ссылаться на них. Что я и сделал.
— Так в чем же твоя ошибка?
— Том Бредли умер два года тому назад.
— Умер?
— Умер.
— Совсем умер?
— Сейчас он мертвее романтики.
— Ты цитировал умершего человека?
— И очень подробно. Мокси хихикнула.
— По-моему, в этом нет ничего плохого.
— Могло, конечно, быть хуже, — Флетч покачал головой. — Я мог процитировать человека, которого вообще не существовало.
— Извини, — Мокси почесала нос.
— За что?
— За мой смех.
— Да нет, ситуация действительно смешная.
— А когда написаны документы, на которые ты ссылался? Не в последнее же время?
— В том-то и дело, что даты свежие. Я привел их в статье.
— Я ничего не понимаю.
— Считай, что нас уже двое.
Мокси посмотрела на заходящее солнце.
— А может, это чья-то злая шутка?
— Очень злая. Кто-то сознательно хотел навредить прессе.
— Кто? Почему?
— Я полагаю, Блейн. Он знал, что делает, подсовывая мне служебные записки от покойного. Может, он чокнутый.
— А потом ты с ним виделся? Пытался связаться?
— Пытался, этим утром. Он ушел с работы. Грипп.
— Нет, — Мокси покачала головой. — Какое-то безумие. Никто на это не пойдет. Особенно ради шутки.
— Это не шутка, — возразил Флетч. — Возможно, ты слышала, что некоторые американские фирмы ведут хорошо продуманную кампанию, цель который — выставить на посмешище газеты и телевидение.
— Где я могла это слышать?
— Кампания эта набирает обороты. Они говорят, что среди журналистов слишком много либералов. Настроенных против бизнеса как такового.
— Это так?
— Возможно. А возвращаясь к моему случаю, отмечу, что два или три года тому назад корпорации «Уэгнолл-Фиппс» как следует досталось от «Ньюс-Трибюн».
— За что?
— Заигрывание с должностными лицами. Они кормили и поили конгрессменов, мэров, более мелких чиновников, получавших жалование от государства, чтобы соответствующие службы покупали лопаты и зубочистки у «Уэгнолл-Фиппс».
— Те статьи писал ты?
— Тогда я даже не работал в «Ньюс-Трибюн». Я был в Чикаго.
— Так ты — козел отпущения.
— Мне некого винить, кроме себя. Статью об «Уэгнолл-Фиппс» я писал спустя рукава. Параллельно я готовил другой материал, о футболе. Вот с ним я работал на полную катушку. А с «Уэгнолл-Фиппс»… Просмотрел вырезки за прошлые годы, пришел к выводу, что главный вопрос — остался ли у корпорации тот самый пансионат в Аспене, где развлекали конгрессменов и их семьи, и отправился брать интервью у Блейна. Помнится, я едва не заснул, слушая его. А потом он усадил меня в отдельный кабинет, чтобы я мог спокойно сделать выписки из служебных документов.
— То есть у тебя нет ни служебных записок, ни их копий.
— Нет. Ничего у меня нет. Простая, глупая, никому не интересная статья, которую, как мне казалось, никогда не напечатают. Но кто будет читать про «Уэгнолл-Фиппс»?
— Наверное, сотрудники корпорации, а уж руководство — наверняка.
— Мне поручили эту статью лишь потому, что репортер, обычно пишущий о бизнесе, большой любитель дельтапланов, неудачно приземлился и сломал позвоночник.
— Это ужасно.
— Конечно, ужасно. Бизнес для меня — темный лес. Я даже не просматриваю биржевые страницы. И слыхом не слыхивал об «Уэгнолл-Фиппс».
— Так почему они отыгрались на тебе?
— Не на мне. На газете. Над нами действительно будут смеяться. Цели они достигли.
— То есть воспользовались твоей некомпетентностью в этом вопросе.
— Именно так. Приходит такой зелененький Братец Кролик, открывает рот и ему скармливают заранее приготовленную морковку. Говорят о Томасе Бредли, председателе совета директоров, показывают его служебные записки, а я наговариваю в диктофон или аккуратно вывожу в блокноте: «В служебной записке, датированной 16 апреля, председатель совета директоров, Томас Бредли, распорядился… и так далее, и так далее». Да разве мог я предположить, что вице-президент, он же начальник финансового отдела, будет говорить о покойнике, как о живом человеке?
Мокси покачала головой.
— Бедный Братец Кролик.
— Не бедный. Глупый.
— Значит, тебя уволили.
— Главный редактор постарался подсластить пилюлю. Заговорил о трехмесячном отстранении от работы, но лишь для того, чтобы потом бить себя в грудь, утверждая, что пытался вытащить меня.
— Никаких шансов?
— Я бы сам не нанял себя. А ты?
— Хочешь сока? Есть еще бутылка.
— Ее лучше оставить на утро.
— Так что ты делал утром в отеле «Парк Уорт»?
— Это уже другая история. Потому-то мы и едем в Урэмрад. Вернуть одному парню бумажник. Я нашел его на мостовой.
— Флетч, я замерзла. Если ты посмотришь на запад, то заметишь, что и солнце ушло в другое место.
— Я могу разжечь костер, — предложил Флетч.
Мокси воззрилась на него.
— Ты хочешь сказать, что мы проведем ночь здесь?
— Естественно. Это так романтично.
— На пляже?
— Сколько у тебя денег, Мокси?
— Не знаю. Долларов пятьдесят.
— Я так и думал. Репетиции новой пьесы начнутся у тебя в понедельник. А когда ты получишь первый чек?
— В конце следующей недели.
— Тебе жить на пятьдесят долларов до конца недели, а мне, примерно на столько же, до конца своих дней. Смекаешь?
— А кредитные карточки на что? Вчера вечером ты ей воспользовался. В ресторане. Даже у меня есть кредитная карточка.
— Спальник у меня в машине.
— Ты заставляешь меня провести ночь на берегу?
— Я тебе это уже говорил. Очень романтично.
Поднявшись, Флетч стряхнул с себя песок.
— А я тебе говорила, что романтика умерла.
— Мудрая мысль, — Флетч направился к машине. — Пошел за мешком.
Глава 6
— Ищу своего дядю, — пояснил Флетч.
Старику-полицейскому потребовалось немало времени, чтобы подняться с вращающегося стула и подойти к перегородке, разделяющей надвое большую комнату, которую занимал полицейский участок города Урэмрада. В левом ухе полицейского Флетч заметил слуховой аппарат.
— Его зовут Джеймс Крэндолл, — теперь Флетч говорил медленнее, отчетливо произнося каждое слово.
— Живет в этом городе?
— Вроде бы.
— Что значит, «вроде бы»? «Вроде бы» здесь никто не живет. Или живут, или нет. У нас свободная страна.
— Мама дала мне этот адрес, — Флетч протянул полицейскому листок, полученный от Жака Кавалье. — А я не могу найти Курье-драйв.
— 47907 Курье-драйв, Урэмрад, — произнес полицейский.
— Аптекарь не знает, где это.
Полицейский коротко глянул на Флетча.
— Это Боб-то не знает?
— Похоже, что нет.
— Этот Крэндолл… Брат вашей матери?
— Да.
— Вы знаете, что у вас на лице песок?
Флетч смахнул с лица несколько песчинок.
— Почему у вас на лице песок?
Флетч пожал плечами.
— Играл в песочнице.
— Вам следовало бы побриться, прежде чем ехать на встречу с вашим дядей.
— Да, вы, несомненно, правы.
Полисмен вновь посмотрел на листок.
— Боб не знает, где находится Курье-драйв, потому что в Урэмраде нет Курье-драйв.
— Нет?
— Ваша мать часто лгала вам, юноша?
— Никогда в жизни.
— Возможно, вы этого не знаете. У нас нет Курье-драйв. Стрит-роуд — это по-нашему, а драйв — уже чересчур.
— А Курье-стрит у вас нет?
— Разумеется, нет.
— Может, есть какая-нибудь другая, с созвучным названием?
Полицейский близоруко уставился на окно.
— Есть Колдуотер-роуд. Да у нас нет и домов с такими большими номерами, Сорок семь тысяч девятьсот семь. Да во всем Урэмраде тысяча девятьсот домов.
— Вы знаете человека по фамилия Крэндолл?
— То есть, вашего дядю?
— Да.
— Нет. Креншоу знаю, но он не ваш дядя.
Флетч улыбнулся.
— А откуда вам это известно?
— Потому что Креншоу — это я, а моя сестра жива.
— Понятно, — кивнул Флетч. — Сдаюсь. Вы никогда не слышали о Крэндолле, проживающем в Урэмраде?
— Никогда. И второго Урэмрада в Америке нет. Во всяком случае, я такого не знаю. А вы знаете другой город, называющийся Урэмрад?
— Нет.
Полицейский пробежался взглядом по шее и свитеру Флетча.
— Да вы весь в песке, юноша. Хотите принять душ?
— Что?
— Хотите принять душ? Побриться?
— Где?
— Да здесь же. У нас есть душевая. А бритву я вам дам.
— Премного вам благодарен.
— Вы, похоже, проделали немалый путь, разыскивая вашего дядю. — Полицейский открыл калитку в перегородке, давая Флетчу пройти. — А послала вас мамаша сюда неизвестно зачем.
Флетч последовал за полицейским в коридор, ведущий к камерам.
— Почему она вам солгала? Есть ли у вас вообще дядя? Наверное, она сказала, что он богат…

— У тебя мокрые волосы, — Мокси все это время дожидалась Флетча в машине. — И ты побрился.
— И помылся.
— Где?
— В здешней тюрьме. Хочешь принять душ? Познакомлю тебя с милым старичком-полисменом.
— А как там пахнет?
— Пахнет там ужасно. Просто воняет.
— Нет, благодарю. Я лучше приму душ в своей квартире.
Флетч завел мотор и покатил к автостраде.
— Нет в Урэмраде Джеймса Сейнта Э. Крэндолла. И никогда не было.
Мокси потерлась спиной о спинку сидения, почесала локоть.
— У меня все чешется. Мы едем к тебе?
— Нет.
— О, Господи, Флетч, я понимаю, что тебе не хочется возвращаться в город. Уже отсюда слышится гоготание твоих собратьев по перу. Но я хочу нормально поесть и принять нормальный душ.
— Сначала заглянем к Френку Джеффу.
— А кто он такой? Он жив или тоже умер?
— Он — мой редактор. Мой бывший редактор.
— Ты думаешь, что сможешь найти его дом?
— Я знаю, где он живет. Туда и поедем.
— Флетч, кто-то говорил мне, что ты — великий репортер. А на деле выясняется, что ты не можешь найти человека даже в таком маленьком городке, как Урэмрад. Или он называется иначе?
— Кто тебе говорил, что я — великий репортер?
— Ты.
Они выехали на автостраду, и Флетч с силой вдавил в пол педаль газа.
— Выходит, что я ошибся.
Глава 7
— Мой Бог! — Мокси застыла перед роскошным особняком, словно сошедшим с иллюстрации книги восемнадцатого века. — Главный редактор «Ньюс-Трибюн» живет в таком доме?
— Как видишь.
Флетч уже звонил в колокольчик. Дверь открыла Клара Сноу. С полупустым бокалом «мартини» в руке.
— Флетч!
— Добрый вечер, Клара. Не ожидал встретить тебя здесь.
Клара не улыбнулась.
— Не уверена, что тебя ждут, Флетч.
— Знаешь, когда Френк устраивает вечеринки для сотрудников…
— Сегодня он ничего не устраивает.
— Ну, Френк, должно быть, дома, ты — в доме, а ты сотрудник…
— Заходи, Флетч.
— Одну минуту. Я не один.
Тут из-за ухоженной рощицы выпорхнула широко улыбающаяся Мокси.
— Добрый вечер, — она пожала руку Кларе. — Рада познакомиться с вами, миссис Джефф.
— Она — не миссис Джефф, — поправил ее Флетч. Впустив их в холл, Клара закрыла дверь.
— А ты, Флетч, не из слабонервных.
— Меня вдохновляет Мокси.
Френка они нашли в гостиной. В толстом лыжном свитере, он подкладывал в камин очередное полено. При этом работал кондиционер.
— Добрый вечер, Френк, — приветствовал босса Флетч.
Френк поглядел на него поверх очков.
— Ты уволен, Флетч. Если раньше в этом были хоть какие-то сомнения, то теперь их не осталось.
— Почему?
— Потому что сегодня — пятница, это мой дом, а уволенные подчиненные не должны заявляться сюда без приглашения в пятницу вечером.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25