— «Серебряное облако» — это модель автомобиля, — ответил Флетч. — Что-то вроде «роллс-ройса».
— А-а, — протянула секретарь. — А я уж подумала, что вы занялись чем-то стоящим.
— Вас не затруднит продиктовать мне номер домашнего телефона мистера Блейна?
— Извините, не могу. Запрещено внутренней инструкцией компании.
— Но дело чрезвычайной важности.
— А инструкции, по-вашему, простые бумажки? Для меня важнее их ничего нет. Вы же не хотите, чтобы меня уволили?
— Я вообще против увольнений. Поверьте мне, мистер Блейн будет рад моему звонку. Можете не сомневаться, вас не накажут, если вы дадите мне его домашний номер.
— Меня не накажут… если я не дам вам номер.
Флетч положил трубку на рычаг.
— Черт, черт, черт! — воскликнул он.
Порылся в собственном бумажнике. Две двадцатки, десятка, пятерка, две купюры по доллару. И банковский чек. Он попытался вспомнить, сколько денег у него на банковском счету. Вроде бы было сто двадцать долларов. Вот только когда: сейчас, месяцем раньше, двумя месяцами? В какой-то момент у него на счету определенно было сто двадцать долларов. То есть в лучшем случае, он располагал примерно двумястами долларов наличными. Плюс обещанная Джеффом выплата, минус работа.
Флетч вновь снял трубку и набрал местный номер. После пяти гудков он услышал сонный голос Мокси.
— Слушаю.
— Ты уже проснулась?
— Не знаю. Почему ты звонишь? Почему тебя нет рядом со мной?
— Хороший вопрос.
— Где ты?
— В отеле «Парк Уорт».
— Чего тебя туда занесло?
— Случайно. Выйдя из машины, я нашел бумажник. Пришлось отнести его в «Парк Уорт». Это долгая история.
— Ты всегда попадаешь в долгие истории, Флетч.
— Иногда тебе не стоит просыпаться так рано.
— Это тебе следовало поваляться в постели подольше. Что-то случилось, Флетч?
— Ха-ха, — изобразил он веселье. — Что могло случиться?
— Что случилось?
— Так, всякие мелочи. Объясню позже. Ты все еще хочешь поехать со мной на пляж?
— Конечно. Когда ты должен вернуться в редакцию?
— Примерно через три месяца.
— Что?
— У нас масса времени. Так что приподнимайся, собирай вещички и готовь еду на ленч, ужин, завтрак…
— Мы будем все время ехать?
— Если и остановимся, то не для того, чтобы поесть.
— У меня только банка орехового масла. Давно не была в магазине.
— Бери масло. А я куплю хлеб и апельсиновый сок.
— Вот уж попируем на природе.
— Все будет, как в лучших домах. Я приеду через час.
— Через полтора.
— Чтобы запаковать одну банку орехового масла столько времени не требуется.
— Еще как требуется, если потеряешь от нее крышку.
— Как ты могла потерять крышку от банки орехового масла?
— Боюсь, я приняла ее за слона, а эти слоны…
— Да, да, — перебил ее Флетч, — вечно где-то теряются. Кстати, по пути можем искупаться.
— У тебя так много свободного времени?
— Время у меня есть, — подтвердил Флетч. — И оно все свободное.
Глава 4
— Извините, — смущенно улыбнулся Флетч. — Не ожидал, что столь долго пришлось провисеть на телефоне.
Жак Кавалье, как и прежде, сидел за столом, а кресло, которое приглянулось Флетчу, занимал мужчина средних лет с лицом ангелочка. На Флетча он смотрел с любопытством, тогда как Кавалье — с тревогой.
— С вами все в порядке, мистер Армистед?
— Разумеется, разумеется, — покивал Флетч. — Просто в той комнате очень жарко.
— Мистер Армистед, — не унимался Кавалье, — вы так побледнели. Что с вами стряслось?
— О, со мной ничего, — отмахнулся Флетч. — А вот с моим другом… Босс только что сказал мне, что его уволили.
— Как это огорчительно, — вздохнул Кавалье. — Скажите мне, мистер Армистед, а где вы работаете?
— Я паркую машины.
— Не такая уж сложная работа, — улыбнулся Кавалье. — А за что же уволили вашего друга?
— Он пытался поставить две машины на одну стоянку. И едва не добился успеха. Чак никогда не отличался хорошей памятью.
— Это мистер Смит, наш детектив, — Кавалье заглянул в блокнот. — Мистер Джеффри Армистед, очень честный человек, который зарабатывает на жизнь, паркуя машины.
— Привет, — буркнул мужчина с лицом ангела.
Флетч уселся в свободное кресло.
— Я пересказал мистеру Смиту вашу удивительную историю, мистер Армистед, — продолжил Кавалье. — Он, можно сказать, мне не поверил.
— Покажите мне бумажник, — повернулся Смит к Флетчу.
Флетч протянул ему бумажник. Детектив пересчитал все двадцать пять банкнот.
— Итак, — он положил бумажник на стол, — я все проверил. Человек, назвавшийся Джеймсом Сейнтом Э. Крэндоллом, зарегистрировался в отеле в четыре часа пополудни три дня тому назад. Выписался этим утром, как раз перед тем, как Жак позвонил мне. Заплатил наличными, — он посмотрел на счет, который держал в руках. — По утрам заказывал завтрак на одного. Вчера попросил погладить брюки. В день приезда, в половине одиннадцатого вечера, ему приносили в номер пиво, так что мы предполагаем, что он лег спать рано. В бары и рестораны отеля он не заходил. Шесть телефонных звонков. Все местные, ни одного междугородного. Оставленный адрес: 47907 Курье-драйв, Урэмрад. Графы «Название компании» и «Занимаемая должность» не заполнены.
Флетч знаком попросил у Кавалье листок бумаги и переписал адрес.
— Я заглянул в его номер, — продолжал Смит. — Ничего особенного. Смятые простыни и мокрые полотенца.
— В регистратуре его запомнили?
— Я спросил кассира, который рассчитывал Крэндолла. Точно он сказать не может, так как желавших выписаться было двое. Один — лысоватый, лет пятидесяти, второй — сутулый, годов под семьдесят.
— Но кто-то наверняка запомнил его.
— С чего вы так решили? — полюбопытствовал Смит.
— Вы сказали, что Крэндолл расплачивался наличными. Когда человек регистрируется в отеле, у него обычно просят кредитную карточку, не так ли?
Смит бросил короткий взгляд на Кавалье.
— Это первоклассный отель, мистер Армистед.
— А разве не бывает первоклассных преступников?
— Мы стараемся доставлять нашим гостям минимум неудобств. Разумеется, иногда случаются неприятности… — Кавалье пожал плечами. — Но мы не требуем у наших гостей кредитную карточку. Они нам верят. И мы должны им доверять.
— И многие расплачиваются в отелях наличными? — спросил Флетч.
— Многие, — ответил Кавалье, — Во всяком случае, в этом отеле. У нас часто останавливаются старушки, которые не признают кредитных карточек.
— Наличными платят не только старушки, — Смит хохотнул. — В каждом отеле есть такие клиенты. Как мы говорим, приезжают по частным делам.
— Завтрак на одного, — напомнил Флетч. — Означает ли это, что Крэндолл ни с кем не делил номер?
— Отнюдь, — покачал головой Смит. — День-то большой.
— Так какая часть ваших гостей платит наличными?
— Примерно десять процентов, — ответил Кавалье.
— Скорее, пятнадцать, — поправил его Смит.
— Мистер Смит склонен сгущать краски, — улыбнулся Кавалье.
— Значит, этот Джеймс Сейнт Э. Крэндолл ничем не выделялся?
— Как же не выделялся? — засмеялся Смит. — Удрать от человека, который принес ему двадцать пять тысяч долларов. Такое для нас в диковинку.
Кавалье пристально смотрел на Флетча.
— Надеюсь, вы извините меня, мистер Армистед, но непохожи вы на парковщика машин.
— А вы знакомы со многими?
Кавалье покачал головой.
— Близко — нет.
Флетч поднялся, взял со стола бумажник.
— Спасибо за помощь.
— Бумажник вы берете с собой? — спросил Кавалье.
— Почему нет?
— Ну, не знаю, — он посмотрел на Смита. — Правда, не знаю, что и делать. Не сдашь же его в бюро находок. Наверное, надо известить полицию.
— Именно туда я и собираюсь поехать.
— И правильно, — покивал Смит.
— К вам-то я пришел.
— Да, да, пришли, — Кавалье потер пальцем бровь. — И деньги вы нашли. Но не на территории отеля… так?
— Примерно в двадцати кварталах отсюда.
— И этот мужчина убежал… вы уверены, что позвонили в нужный вам номер?
— Нет, не уверен. Все ошибаются, особенно имея дело с телефоном. Но человек, с которым я говорил, не удивился, узнав, что я нашел его бумажник.
И Флетч засунул бумажник в задний карман.
— Даже не знаю, — в голосе Кавалье слышалась нерешительность. — Наверное, мы должны уведомить полицию, — он улыбнулся Флетчу. — Чтобы обезопасить себя, вы понимаете.
— Молодой человек пришел с двадцатью пятью тысячами долларов и ушел с двадцатью пятью тысячами долларов, — пробормотал Смит.
— Я совсем не против того, чтобы вы звонили в полицию, — Флетч посмотрел на Кавалье. — Вы же записали мой имя, фамилию и адрес, — он указал на блокнот.
— Конечно, конечно, мистер Армистед, — закивал Жак Кавалье. — Я все записал.
Глава 5
— Банка орехового масла, краюха хлеба, бутылка апельсинового сока и ты, — улыбнулся Флетч.
Они лежали животами на песке, голова к голове, рядом друг с другом, еще мокрые после купания. Вдвоем, на огромном пляже.
— Как романтично, — скорчила гримаску Мокси.
— Очень романтично, — согласился Флетч.
— Совсем не романтично, — в лучах опускающегося к горизонту солнца капельки соленой воды на ее руках, спине, ногах блестели, словно бриллианты. — Ореховое масло, хлеб и апельсиновый сок.
— И ты.
— Блеск, что и говорить. Лучше, конечно, тушеной моркови и консервированных бобов, но причем здесь романтика, Флетч, — Мокси приподнялась, смахнула песок с обнаженной груди, легла щекой на руку Флетча, вздохнула. — На нашу долю романтики уже не осталось.
— Откуда у тебя такие мысли?
— Романтика ушла из жизни. Она принадлежит прошлому…
— Я сейчас заплачу.
— …Ушла вместе с кринолином и реверансами.
— А я — то почитал себя романтиком.
— Естественно. Вытащить меня из дома в половине второго, отмахнуться от свидания, которое мне назначили на два часа в кафе «Мондрайн», примчаться сломя голову на этот Богом забытый пляж, проскочив по пути несколько ресторанов, где нас могли вкусно накормить…
— Ты голодна…
— Бросить в прибой, как собачонку, — Мокси чуть потянулась и чмокнула его в щеку, — использовать на песке, даже без полотенца, не говоря уже об одеяле.
— Мы лежали на боку, так что условия для нас были одинаковые.
— Не очень романтичные, — Мокси дунула ему в нос.
— Романтика — это химера, выдуманная виноделами и кондитерами.
— И еще теми, кто продает нюхательные соли.
Она лизнула его в щеку.
— Что может быть романтичнее орехового масла и апельсинового сока. Полезные продукты, богатые белком и витамином С. И очень калорийные, от них сразу прибавляется энергии.
— Я вижу, Флетч, с энергией у тебя снова все в порядке.
— Конечно, — подтвердил он. — Уже целых пять минут.
Они посмотрели на поднимающиеся за пляжем холмы. Только один дом, да и тот довольно далеко. Окна с тонированными стеклами. Тот, кто мог наблюдать за ними, сам оставался невидимым.
Они сидели на песке, запивая апельсиновым соком хлеб с толстым слоем орехового масла.
— И что потом? — спросила Мокси.
— А потом я взял эти двадцать пять тысяч долларов, — Флетч отпил сока из бумажного стаканчика. — Что еще тебя интересует?
— Вчера вечером, если я не ошибаюсь, ты упивался собственной важностью и гордо вещал о том, что должен вовремя быть в редакции, чтобы не опоздать к началу ночной смены, а потому, если я хочу поехать с тобой на пляж, то должна собрать вещи и подготовиться к отъезду до того, как проснусь…
— Собственной важностью?
— Напоминал распушившего хвост павлина.
— Если ты чем и знаменита, Мокси, то уж не ранними подъемами.
— Я вообще не знаменита. Пока. А спать поздно я научилась в драматической студии.
— Правда?
— Да. Занятия там начинались после полудня.
— Этим артисты отличаются от всех прочих.
— Я не знаю, когда начинается ночная смена в газете, Флетч, но эта красная лягушка, ползущая над океаном — заходящее солнце. А если я не ошибаюсь, от твоей драгоценной редакции нас отделяют семь часов быстрой езды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25