Никаких имен. Лишь, номер телефона, который звонивший знает и так. И никаких объяснений. Пусть возможный грабитель ломает себе голову — отсутствует ли жилец, или находится в ванной комнате, или просто спит. Больше всего грабители боятся вломиться в квартиру, где кто-то есть.
Жаль, что Мэрилин не оставила свой телефон. И в настоящий момент в распоряжении следствия был только неизвестный номер, погребенный где-то в недрах аппарата, вынесенного из квартиры МакКеннона. Если звонок местный, то на телефонной станции он не зарегистрирован. На всякий случай решили проверить, не был ли это междугородный вызов. Карелла позвонил в телефонную компанию, где ему сообщили, что последний междугородный звонок из квартиры МакКеннона зафиксирован 13 марта, то есть одиннадцать дней назад. Вряд ли тот звонок был последним в жизни МакКеннона. Но тем не менее они позвонили по данному компанией номеру, который оказался телефоном агентства «Мужская одежда — почтой» в Калифорнии.
Уиллис разузнал насчет батареек в аппарате, потому что боялся, что если отсоединить телефон, то автоматически сотрется все, что было в памяти; некоторые из этих новомодных аппаратов слишком капризны, а батарейки дают дополнительную гарантию.
Сейчас они имели дело с современными аппаратами. Телефон МакКеннона автоматически набирал последний номер при нажатии небольшой кнопки «повторно» в нижней части аппарата. Телефон же Мэрилин был подключен к автоответчику.
Сыщики не сомневались, что умельцы из центральной технической лаборатории смогут извлечь из памяти телефонного аппарата номер этой Мэрилин, однако операция могла занять недели две. И копы выбрали старый добрый способ, требующий, однако, немало нудной работы.
Они включили телефон МакКеннона в сеть и попросили одного из служащих канцелярии регулярно нажимать на кнопку «повтор» до тех пор, пока трубку не снимет сама Мэрилин. Этот телефон ни в коем случае нельзя было использовать для каких-либо других разговоров, поскольку при этом из памяти сотрется номер последнего телефона, по которому звонил МакКеннон. Служащий был явно не в восторге от такого поручения. Заведующий канцелярией Альф Мисколо также не слишком обрадовался.
Обычно он не вредничал. Но сейчас у него была срочная работа — предстояло навести порядок в своем хозяйстве за две недели. В синей шерстяной безрукавке, надетой на форменную рубашку, с мясистым крупным носом, темными глазами, кустистыми бровями и толстой шеей Мисколо выглядел довольно свирепой личностью.
— Нам и без того хватает здесь работы, еще вы тут будете задания давать, — ворчал он, с ненавистью глядя на непрошенный аппарат.
«Здесь» — означало небольшую захламленную комнатку на втором этаже старого здания на Гровер-авеню, воздух в которой был пропитан запахом кофе. Никому из детективов не нравились эксперименты Мисколо с кофе, однако в канцелярии круглые сутки булькал на плитке кофейник, в котором заведующий смешивал то колумбийский с венесуэльским, то кофе без кофеина с обычным. Сослуживцы частенько интересовались, уж не занят ли он изобретением эликсира вечной молодости, а тот в ответ посылал их куда подальше.
Сопровождаемые кофейным ароматом, они вернулись в свой отдел, и Карелла позвонил медицинским экспертам.
— Они там пыхтят вовсю, — сообщил он, вешая трубку.
— Ну да, это значит, что к следующему Рождеству работа будет закончена, — ехидно заметил Уиллис.
Однако он ошибся.
В тот же день без двадцати четыре, перед самым концом первой смены позвонил Пол Блэни.
— А что мне за это будет? — осведомился он.
— Что ты выяснил? — спросил Карелла.
— И можешь поверить, это было совсем непросто, — ответил Блэни.
Карелла промолчал. Он знал, что Блэни все равно изложит все по-своему, не торопясь.
— Этот яд нелегко определить, — сказал Блэни.
Карелла ждал.
— Правильный путь подсказал запах табачного дыма, — продолжал Блэни. — Хотя его не всегда можно уловить.
Уиллис вопросительно посмотрел на держащего трубку Кареллу, однако тот лишь пожал плечами. В дальнем конце помещения через турникет протискивался Мейер. На нем было короткое пальто с воротником из искусственного меха и шерстяная шапочка, плотно нахлобученная на лысую голову.
— И это март? — возмущенно спрашивал он, отогревая дыханием замерзшие руки. — Господи, неужели до Пасхи действительно осталась лишь одна неделя?
— Конгестия и сильнейшее воспаление желудка и кишечника, — продолжал бубнить в трубку Блэни, — говорят о том, что яд проник через рот. Прилив крови ко всем органам, кровь очень темная и разжиженная. Я исследовал содержимое желудка, кишечника и мозга. Цветовые реакции оказались положительными. Желтый, с чуть оранжевым оттенком свидетельствует о наличии азотно-серной кислоты. Желтый с коричневатым оттенком говорит о концентрированной серной кислоте, при реакции Эрдманна и Мекке никаких изменений не отмечено. На реагент Маркиса дал бледно-оранжевую окраску с примесью коричневого. Винно-красный реагент Яновского, фуксин — на наличие пара-этила... ну, собственно говоря, вам не обязательно знать все эти технические подробности. У меня также имеются крупные желтые кристаллы с реагентом на платиновый хлорид и слабый осадок с хлоридом золота. Не сомневаюсь, что я его нашел.
— Так, что же все-таки за яд? — спросил Карелла.
— Никотин, — ответил Блэни.
Мейер, еще не сбросив пальто и шапку, закуривал сигарету.
— Никотин? — переспросил Карелла.
— Ага, — подтвердил Блэни. Чувствовалось, что он очень доволен собой. Карелла мог представить себе, как тот улыбается во весь рот. — Смертельный яд, — сказал он. — И смерть, прямо скажу, не из приятных. Сильное жжение во всем пищеводе — от ротовой полости до самого желудка. Сильное слюноотделение, тошнота, рвота, понос, боль в животе. Потеря сознания, кома, падение кровяного давления, судороги и паралич дыхательных путей. Как подумаешь, так сразу хочется бросить курить, правда?
— Я не курю, — Карелла посмотрел в противоположный угол, где Мейер пыхтел, как паровоз.
— И какова смертельная доза?
— Зависит от того, в чем она содержится. Минимум сорок миллиграмм.
— И как быстро он действует?
— Почти так же, как и цианистый калий.
— И что это значит?
— Цианистый калий убивает за считанные минуты, иногда даже секунды.
— А никотин?
— Судороги начинаются через несколько секунд, смерть наступает через несколько минут. Тебе нужно точное время смерти?
— Да, разумеется!
— Если учесть все — температуру тела, бледность, содержимое желудка и все остальное — думаю, что труп достаточно свеженький.
— Например?
— Сегодня рано утром.
— Рано — это когда?
— Он умер в семь часов двадцать четыре минуты, — сказал Блэни. — Если поточнее — семь часов, двадцать четыре минуты и тридцать шесть секунд.
Карелла не сразу понял, что тот шутит.
— Дай мне еще немного времени, ладно? — попросил Блэни. — Пока я могу лишь сказать, что это произошло сегодня рано утром.
— И яд попал через рот?
— Вне всякого сомнения.
— По меньшей мере сорок миллиграмм?
— Сорока вполне бы хватило. Шестьдесят ускорили бы процесс. Ну а про девяносто я и не говорю. Как подумаешь, так сразу хочется бросить курить, правда?
— Сорок миллиграмм — это сколько? Чайная ложка? — спросил Карелла.
— Ты что, шутишь? Это совсем ничтожное количество, капелюшечка, привкус.
— Значит, яд очень сильный?
— Относится к шестому разряду. Сверхтоксичен.
— Ну что ж, спасибо, — сказал Карелла. — Очень тебе благодарен. Когда я смогу получить полный отчет?
— Тебе нужна постоматологическая карта? Насколько я понял, личность покойного установлена?
— Ничего, не помешает.
— Дай мне пару дней. Идет? Ведь тебе не так уж важны бумаги?
— Нет, если я могу полностью положиться на данные о никотине.
— Даю честное слово, — сказал Блэни.
— Отлично. Еще раз спасибо.
— Приятно было поболтать, — отозвался Блэни. Карелла повесил трубку. В комнату входил Коттон Хейз, раскрасневшийся от сильного ветра. Красное лицо сливалось с рыжими волосами и придавало ему свирепый вид, слегка смягченный седой прядью на правом виске. Он бросил взгляд на часы и пробормотал:
— Извините за опоздание.
Уиллис подошел к столу Кареллы.
— Ну и что там? — спросил он.
— Никотин, — ответил Карелла.
— Только давайте не будем, — Мейер направился к ним. — Это я и без того целыми сутками слышу от Сары. Никотин, никотин, никотин.
— У нас сегодня утром было убийство, — объяснил Карелла. — Парня отравили никотином.
— Да ладно, кончай травить.
— Надо тебе бросать это дело, — посоветовал Хейз.
— Я уже бросал. Целых пять раз.
— Мы установили дежурство у телефона в канцелярии, — предупредил Карелла. — Так что не вздумайте им пользоваться.
— Я что-то не понимаю, — произнес Хейз.
— Понимать нечего. Просто не пользуйтесь телефоном в канцелярии, — сказал Уиллис.
— Так что же сделал этот парень? — спросил Мейер. — Наелся окурков?
В дверях появился Мисколо:
— Там по вашему телефону отозвалась какая-то женщина.
Глава 2
Когда они, пройдя через холл, поднялись в канцелярию, то услышали лишь короткие гудки отбоя.
— Я велел ей не вешать трубку, — разозлился Мисколо. — Я сказал, что это полиция и что она не должна вешать трубку.
— Ну-ка, попробуй еще раз, — сказал Уиллис.
Карелла нажал на кнопку повторного набора. Раздался гудок, еще один, еще, еще...
— Алло?
Женский голос. Тот самый, что и на автоответчике.
— С вами говорит детектив Стив Карелла. Восемьдесят седьмой участок. Это Мэрилин?
— Послушайте, какого черта?..
— Я провожу расследование...
— Пошел ты, — произнесла женщина и повесила трубку.
Карелла уставился на телефон.
— Опять повесила, — вздохнул он и тут же вновь нажал на кнопку повтора.
Женщина сняла трубку и, не дожидаясь ответа, крикнула:
— Оставьте меня в покое, слышите?
— Мэрилин, — сказал Карелла, — я полицейский детектив, мой номер 714-5632...
— И как же ты действуешь? Вынюхиваешь? Узнал по автоответчику мое имя?
— Вот именно, — ответил Карелла. — Я работаю в восемьдесят седьмом участке, и этот звонок вполне обоснован. Я использовал кнопку повторного набора...
— Что использовали?
— Вам знаком человек по имени Джером Эдвард МакКеннон?
Наступило молчание.
— Он что-то натворил?
— Вы его знаете? — спросил Карела.
— Да. Что случилось? Он не?..
— Вы не можете сообщить нам свое полное имя?
— Мэрилин Холлис.
— Будьте добры, дайте свой адрес.
— Зачем он вам?
— Нам бы хотелось поговорить с вами, мисс Холлис.
— О чем?
— Вы сейчас дома?
— Да, да. Послушайте, что?..
— Так какой у вас адрес?
— Харборсайд 1211. Вы не могли бы сказать, какого черта?..
— Мы будем у вас через десять минут, — сказал Карелла. — Ждите.
Улица Харборсайд Лейн, находившаяся на участке 87-го участка, была районом, не столь приятным, как Силвермейн Овал, но тем не менее вполне приличным, особенно если учесть остальную территорию, подведомственную этому участку. Овал, как все его называли для краткости, располагался в центре района Силвермейн, неподалеку от парка и роскошных домов, выходящих на реку Харб. Отсюда дорога шла вниз, как в прямом, так и переносном смысле.
Стем представлял собой довольно пестрый квартал, застроенный по краям магазинчиками, ресторанами, кинотеатрами, а теперь еще и массажными салонами. К югу от него шла Эйнсли-авеню, а затем Калвер, обе эти улицы, казалось, подтверждали теорию американского «плавильного тигеля», поскольку здесь жили и правоверные евреи, и ирландцы, и итальянцы, не желающие уступать перед напирающими чернокожими и пуэрториканцами. Территория, подвластная 87-му участку, становилась все более разношерстной и убогой по мере того, как разрасталась к югу в сторону Мейсон-авеню, где трудились уличные проститутки, возмущенные тем, что массажные салоны передвигались к северу, тем самым посягая на их исключительные права на древнейшую из профессий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33