«От кого? – спрашивала я. – От диких индейцев, что ли?» На нашем острове больше нет диких индейцев, джентльмены. Единственные дикари – это мы сами. – Она глубоко вздохнула и продолжала: – Не надо было оставлять его одного в тот вечер. Он работал над одной особенно сложной картиной и никак не мог найти нужного решения. Он ее раз десять переписывал, но она ему все равно не нравилась. И когда я в последний раз попрощалась с ним, он тоже работал над этой картиной. Я ему сказала, что картина замечательная. Но я видела, что он мне не поверил.
Она снова вздохнула и отвернулась, глядя в окно, откуда открывался великолепный вид на реку Дикс и мосты через нее.
– И наконец он нашел выход в этой мастерской, залитой лучами заходящего солнца: вставил дуло в рот и спустил курок. – Она судорожно вздохнула. – Мой сын, Джерри, был ужасно потрясен всем этим. Тогда-то он и начал пить. После того, как его отец лишил себя жизни.
– Вы сказали, это было два года назад?
– Да, два года назад, двенадцатого мая. Я этот день запомню на всю оставшуюся жизнь...
– И когда ваш сын вам позвонил...
– Да, именно об этом он и говорил. Конечно, он был пьян. Он почти все время был пьян. Он говорил о своем отце, заново переживал тот майский вечер, когда он вошел в мастерскую и нашел его... – Она снова отвернулась. Карелла ждал. Клинг уставился в пол. – Простите, все это еще слишком болезненно. Я уже стара, но я помню, что это такое – любить кого-то больше жизни. А теперь... а теперь это. Джерри... Почти так же, какой...
Она покачала головой и снова прижала платок к глазам.
– Простите...
– Миссис Ньюмен, не говорил ли ваш сын о том, что замышляет самоубийство?
– А разве они об этом говорят? – спросила она. – Разве мой муж говорил об этом? Люди впадают в депрессию – но это нормально. Если они загоняют все свои проблемы внутрь, как можно догадаться, что они замышляют? Вы понимаете, какую боль должен испытывать человек, если он думает о том, чтобы лишить себя жизни? Я просто представить не могу такого страдания. Воля к жизни – такое сильное чувство, что просто нельзя себе представить, чтобы человек... – Она снова покачала головой. – Это немыслимо!
– Вы думаете, ваш сын совершил самоубийство, миссис Ньюмен?
– Я не знаю, что думать.
– Вы не знаете, были ли у него враги?
– Он об этом никогда не говорил.
– Если бы ему кто-то угрожал по телефону или он получал письма с угрозами, вы бы об этом знали?
– Об этом вам лучше спросить у Энн.
– Какие у них были отношения?
– Достаточно хорошие. Принимая во внимание...
– Что?
– Его пьянство. Это, конечно, серьезная проблема. Но они очень любили друг друга, когда поженились, – у Джерри это был второй брак, знаете ли, – и, по-моему, Энн держалась безупречно, принимая во внимание обстоятельства. На самом деле эти два года она вела себя как святая. Я очень люблю эту девушку.
– А как насчет первой жены вашего сына? Джессика Герцог, так, кажется?
– Да, это ее девичья фамилия.
– Вы виделись с ней после их развода?
– Нет. Она вообще-то довольно славная женщина, и я не имею ничего против того, чтобы продолжать поддерживать с ней отношения. Но в случае развода люди обычно поддерживают свою плоть и кровь, и...
ну, в общем, к сожалению, мы с ней больше не общаемся. На самом деле, жалко.
– Миссис Ньюмен, насколько я понимаю, у вас есть еще один сын...
– Да, Джонатан.
– Он живет в Сан-Франциско, верно?
– Да.
– Они с Джерри были в хороших отношениях?
– Да, насколько они вообще могли поддерживать отношения на таком расстоянии.
Она посмотрела Карелле прямо в глаза и спросила:
– Простите, мистер Карелла, но... вы действительно подозреваете, что моего сына могли убить?
– В любом случае насильственной смерти, то есть вызванной не естественными причинами, мы обязаны рассмотреть все версии, – ответил он.
– Понимаю...
– Мама! – послышалось из прихожей. Все трое обернулись. Энн Ньюмен вынимала ключ из замочной скважины входной двери. На ней была курточка в черно-белую полоску поверх белой водолазки и черной юбки. Энн, как и вчера, выглядела удивительно свежей. Карелла про себя позавидовал обмену веществ, который, казалось, делал ее неуязвимой для жары. Она положила ключи на столик в прихожей, вошла в гостиную и протянула руку детективам.
– Извините, что я задержалась, – сказала она, пожимая руку сперва Карелле, потом Клингу. – Так много всего надо было устроить... Не хотите чего-нибудь выпить? Мама, вы им ничего не предлагали? Может быть, чего-нибудь безалкогольного? Чаю со льдом, например...
– Нет, спасибо, – сказал Карелла.
– Спасибо, мэм, – Клинг покачал головой.
– Мне хотелось бы джину с тоником. Надеюсь, никто не будет возражать? Мама, не могли бы вы мне смешать джин с тоником, пока мы будем беседовать?
– Хорошо, дорогая, – ответила миссис Ньюмен и тут же вышла из комнаты.
– Что вам хотелось бы знать? – спросила Энн. – Жара жуткая, не правда ли? Как по-вашему, здесь достаточно прохладно?
– Да, все отлично, спасибо большое, – сказал Карелла. – Миссис Ньюмен, детектив Клинг недавно беседовал с медэкспертом, так что, если вы не возражаете, задавать вопросы будет он.
– Да, пожалуйста, – сказала она, оборачиваясь к Клингу. – Что они обнаружили?
– Очевидно, он скончался от того, что принял смертельную дозу секонала, – сказал Клинг.
– А! – сказала она.
– Миссис Ньюмен, мы нашли пузырек из-под лекарства...
– Да, наверно, это он, – сказала Энн.
– ...на полу в ванной, – закончил Клинг. – В нем оставалась только одна капсула секонала.
– Одна? О Господи! Когда я уезжала в Калифорнию, в ней было тридцать капсул!
– Значит, вы не израсходовали ни одной капсулы с двадцать девятого июля, когда получили их по рецепту?
– Нет, у меня еще оставалось несколько штук с прошлого месяца, полдюжины или около того. Я взяла их с собой в Калифорнию.
– Ваш врач регулярно прописывает вам секонал? Доктор Бролин, не так ли?
– Да, Джеймс Бролин. У меня проблемы со сном, и лекарства, которые продаются без рецепта, мне не помогают. Доктор Бролин не видел никакой опасности в том, чтобы прописывать мне барбитурат.
– Давно ли вы принимаете секонал? – спросил Клинг.
– С тех пор, как... ну, короче, уже несколько лет.
– С каких пор, миссис Ньюмен?
– С тех пор, как Джерри начал так сильно пить. Жить с алкоголиком не так-то просто, знаете ли...
– Вы принимаете снотворное каждый вечер?
– Нет, не каждый.
– А по этому рецепту можно заказать лекарство вторично?
– Нет, в нашем штате это запрещено законом. Иначе такие рецепты могут попасть в руки наркоманов...
Клинг смутился, но отважно продолжал разговор.
– Значит, доктор Бролин каждый месяц выписывает вам новый рецепт?
– Иногда реже. Он выписывает мне новый рецепт каждый раз, как мои запасы иссякают.
– А перед отъездом в Калифорнию лекарство у вас как раз закончилось.
– Да. Как я уже говорила, у меня оставалось шесть-семь капсул. Но я не люблю оставлять за собой хвосты. Перед тем, как куда-то уехать, я всегда привожу все свои дела в порядок. Поэтому я попросила доктора Бролина выписать мне новый рецепт.
– Вы часто бываете в отъезде?
– Изредка. В основном тогда, когда проходит какая-нибудь выставка, которую я считаю нужным посмотреть. Например, я никогда не пропускаю выставок в Чикаго. А лос-анджелесская выставка в этом году обещала быть очень хорошей.
– Миссис Ньюмен, результаты медэкспертизы показали, что ваш муж в момент смерти находился в состоянии опьянения. Когда вы...
– Это меня не удивляет, – заметила Энн.
– В прошлый вторник, когда вы с ним разговаривали, он был пьян?
– Иногда трудно сказать. Он может быть сильно пьян и тем не менее казаться совершенно трезвым.
– В тот вечер, когда вы с ним говорили, он казался трезвым?
– Он казался... нормальным. Он был в депрессии, но в остальном – как всегда. Тем более что в последние месяцы депрессия сделалась его нормальным состоянием.
– Он никогда не обсуждал с вами возможность самоубийства?
– Ну... Мне не хочется в этом признаваться, потому что меня могут счесть бесчувственной...
– Почему?
– Вы можете спросить, почему я оставила его и уехала в Калифорнию, несмотря на то, что знала, в каком он состоянии...
– А в каком состоянии он был, миссис Ньюмен?
– Он говорил мне... он сказал, что с него хватит.
– Чего?
– Всего. Что он устал от жизни.
– Когда это было?
– Накануне перед моим отъездом.
– То есть в четверг?
– Да, в четверг вечером.
– Тридцать первого июля.
– Да.
– Он говорил вам, что устал от жизни?
– Ну, разумеется, он был пьян, и я... Понимаете, он это говорил далеко не в первый раз.
– О том, что хочет покончить жизнь самоубийством?
– Нет, он так не говорил.
– А как он говорил?
– Он говорил, что его отец был прав.
– Он имел в виду...
– Он имел в виду самоубийство своего отца. Его отец застрелился два года назад.
В гостиную вернулась миссис Ньюмен. Она порезала лайм – разновидность лимона, – и ломтик лайма плавал в высоком бокале с джином и тоником, предназначенном для Энн. Миссис Ньюмен слышала последние слова Энн.
– Я уже рассказывала об этом джентльменам, дорогая. Вот твой джин с тоником.
Энн взяла бокал, сказала «спасибо» и спросила у детективов:
– Вы уверены?..
– Мы на службе, мэм, – ответил Клинг.
– Ах да, конечно. Ваше здоровье! – сказала Энн и отхлебнула джина с тоником. – Как хорошо! Жара просто невыносимая, не правда ли?
– Кстати, о жаре, – сказал Карелла. – Мне хотелось бы задать вам несколько вопросов относительно вашего кондиционера.
– Кондиционера? – удивленно переспросила Энн.
– Да, мэм. Вы, наверно, заметили, как жарко было у вас в квартире...
– Да, конечно.
– Так вот, все окна были закрыты, и кондиционер выключен, и я задался вопросом...
– С кондиционером у нас всегда были проблемы, – перебила его Энн и отхлебнула еще джина с тоником.
– Какие именно?
– Нам все время приходилось звать ремонтника, чтобы его чинить.
– Так вот, мэм, кондиционер работал нормально. Я это знаю, потому что сам включил его после того, как эксперты закончили свою работу. Я хочу сказать, кондиционер был выключен, выключатель стоял в положении «Выключено», и я задался вопросом: был ли он выключен в пятницу утром, когда вы уезжали?
– На самом деле я не знаю... – ответила Энн. – В смысле, в квартире было достаточно прохладно. Я просто не обратила внимания, включен кондиционер или нет.
– Но в квартире было прохладно?
– Да, это точно.
– Когда вы разговаривали с мужем во вторник вечером, он ничего не говорил насчет жары?
– Он сказал, что днем было девяносто восемь градусов.
– Но он не говорил, что в квартире очень жарко, нет? Что кондиционер не тянет или что-нибудь в этом духе?
– Нет, не говорил.
– Или что он вызывал ремонтника его чинить?
– Нет.
– Понимаете, я пытаюсь выяснить, кто же мог его выключить. Если бы кондиционер кто-то чинил, тогда его могли бы оставить выключенным случайно...
– Нет, Джерри ничего не говорил насчет того, что кондиционер чинили.
– Угу, – сказал Карелла. – Берт?
– Еще несколько вопросов, и мы уйдем, – сказал Клинг. – Извините, что отнимаем у вас так много времени...
– Ну что вы! – сказала Энн.
– Не можете ли вы припомнить, о чем вы говорили в тот вечер перед вашим отъездом в Калифорнию?
– Точно не помню. Тогда я не думала, что это важно.
– Все, что помните.
– Ну, Джерри снова запил, и он мне говорил – он всегда на это жаловался, – какой он плохой художник по сравнению со своим отцом. Вы должны понять, что отец Джерри был известным художником, а сам Джерри – всего-навсего иллюстратор. Он все время чувствовал, что ему никогда не сравняться со своим отцом. Отец был для него кумиром... Ведь правда, мама?
– Да-да, – сказала миссис Ньюмен.
– И... хм... мне иногда казалось, что Джерри стремился подражать ему во всем. Наверно, мне следовало бы воспринимать его постоянные угрозы покончить жизнь самоубийством более серьезно, принимая во внимание все обстоятельства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
Она снова вздохнула и отвернулась, глядя в окно, откуда открывался великолепный вид на реку Дикс и мосты через нее.
– И наконец он нашел выход в этой мастерской, залитой лучами заходящего солнца: вставил дуло в рот и спустил курок. – Она судорожно вздохнула. – Мой сын, Джерри, был ужасно потрясен всем этим. Тогда-то он и начал пить. После того, как его отец лишил себя жизни.
– Вы сказали, это было два года назад?
– Да, два года назад, двенадцатого мая. Я этот день запомню на всю оставшуюся жизнь...
– И когда ваш сын вам позвонил...
– Да, именно об этом он и говорил. Конечно, он был пьян. Он почти все время был пьян. Он говорил о своем отце, заново переживал тот майский вечер, когда он вошел в мастерскую и нашел его... – Она снова отвернулась. Карелла ждал. Клинг уставился в пол. – Простите, все это еще слишком болезненно. Я уже стара, но я помню, что это такое – любить кого-то больше жизни. А теперь... а теперь это. Джерри... Почти так же, какой...
Она покачала головой и снова прижала платок к глазам.
– Простите...
– Миссис Ньюмен, не говорил ли ваш сын о том, что замышляет самоубийство?
– А разве они об этом говорят? – спросила она. – Разве мой муж говорил об этом? Люди впадают в депрессию – но это нормально. Если они загоняют все свои проблемы внутрь, как можно догадаться, что они замышляют? Вы понимаете, какую боль должен испытывать человек, если он думает о том, чтобы лишить себя жизни? Я просто представить не могу такого страдания. Воля к жизни – такое сильное чувство, что просто нельзя себе представить, чтобы человек... – Она снова покачала головой. – Это немыслимо!
– Вы думаете, ваш сын совершил самоубийство, миссис Ньюмен?
– Я не знаю, что думать.
– Вы не знаете, были ли у него враги?
– Он об этом никогда не говорил.
– Если бы ему кто-то угрожал по телефону или он получал письма с угрозами, вы бы об этом знали?
– Об этом вам лучше спросить у Энн.
– Какие у них были отношения?
– Достаточно хорошие. Принимая во внимание...
– Что?
– Его пьянство. Это, конечно, серьезная проблема. Но они очень любили друг друга, когда поженились, – у Джерри это был второй брак, знаете ли, – и, по-моему, Энн держалась безупречно, принимая во внимание обстоятельства. На самом деле эти два года она вела себя как святая. Я очень люблю эту девушку.
– А как насчет первой жены вашего сына? Джессика Герцог, так, кажется?
– Да, это ее девичья фамилия.
– Вы виделись с ней после их развода?
– Нет. Она вообще-то довольно славная женщина, и я не имею ничего против того, чтобы продолжать поддерживать с ней отношения. Но в случае развода люди обычно поддерживают свою плоть и кровь, и...
ну, в общем, к сожалению, мы с ней больше не общаемся. На самом деле, жалко.
– Миссис Ньюмен, насколько я понимаю, у вас есть еще один сын...
– Да, Джонатан.
– Он живет в Сан-Франциско, верно?
– Да.
– Они с Джерри были в хороших отношениях?
– Да, насколько они вообще могли поддерживать отношения на таком расстоянии.
Она посмотрела Карелле прямо в глаза и спросила:
– Простите, мистер Карелла, но... вы действительно подозреваете, что моего сына могли убить?
– В любом случае насильственной смерти, то есть вызванной не естественными причинами, мы обязаны рассмотреть все версии, – ответил он.
– Понимаю...
– Мама! – послышалось из прихожей. Все трое обернулись. Энн Ньюмен вынимала ключ из замочной скважины входной двери. На ней была курточка в черно-белую полоску поверх белой водолазки и черной юбки. Энн, как и вчера, выглядела удивительно свежей. Карелла про себя позавидовал обмену веществ, который, казалось, делал ее неуязвимой для жары. Она положила ключи на столик в прихожей, вошла в гостиную и протянула руку детективам.
– Извините, что я задержалась, – сказала она, пожимая руку сперва Карелле, потом Клингу. – Так много всего надо было устроить... Не хотите чего-нибудь выпить? Мама, вы им ничего не предлагали? Может быть, чего-нибудь безалкогольного? Чаю со льдом, например...
– Нет, спасибо, – сказал Карелла.
– Спасибо, мэм, – Клинг покачал головой.
– Мне хотелось бы джину с тоником. Надеюсь, никто не будет возражать? Мама, не могли бы вы мне смешать джин с тоником, пока мы будем беседовать?
– Хорошо, дорогая, – ответила миссис Ньюмен и тут же вышла из комнаты.
– Что вам хотелось бы знать? – спросила Энн. – Жара жуткая, не правда ли? Как по-вашему, здесь достаточно прохладно?
– Да, все отлично, спасибо большое, – сказал Карелла. – Миссис Ньюмен, детектив Клинг недавно беседовал с медэкспертом, так что, если вы не возражаете, задавать вопросы будет он.
– Да, пожалуйста, – сказала она, оборачиваясь к Клингу. – Что они обнаружили?
– Очевидно, он скончался от того, что принял смертельную дозу секонала, – сказал Клинг.
– А! – сказала она.
– Миссис Ньюмен, мы нашли пузырек из-под лекарства...
– Да, наверно, это он, – сказала Энн.
– ...на полу в ванной, – закончил Клинг. – В нем оставалась только одна капсула секонала.
– Одна? О Господи! Когда я уезжала в Калифорнию, в ней было тридцать капсул!
– Значит, вы не израсходовали ни одной капсулы с двадцать девятого июля, когда получили их по рецепту?
– Нет, у меня еще оставалось несколько штук с прошлого месяца, полдюжины или около того. Я взяла их с собой в Калифорнию.
– Ваш врач регулярно прописывает вам секонал? Доктор Бролин, не так ли?
– Да, Джеймс Бролин. У меня проблемы со сном, и лекарства, которые продаются без рецепта, мне не помогают. Доктор Бролин не видел никакой опасности в том, чтобы прописывать мне барбитурат.
– Давно ли вы принимаете секонал? – спросил Клинг.
– С тех пор, как... ну, короче, уже несколько лет.
– С каких пор, миссис Ньюмен?
– С тех пор, как Джерри начал так сильно пить. Жить с алкоголиком не так-то просто, знаете ли...
– Вы принимаете снотворное каждый вечер?
– Нет, не каждый.
– А по этому рецепту можно заказать лекарство вторично?
– Нет, в нашем штате это запрещено законом. Иначе такие рецепты могут попасть в руки наркоманов...
Клинг смутился, но отважно продолжал разговор.
– Значит, доктор Бролин каждый месяц выписывает вам новый рецепт?
– Иногда реже. Он выписывает мне новый рецепт каждый раз, как мои запасы иссякают.
– А перед отъездом в Калифорнию лекарство у вас как раз закончилось.
– Да. Как я уже говорила, у меня оставалось шесть-семь капсул. Но я не люблю оставлять за собой хвосты. Перед тем, как куда-то уехать, я всегда привожу все свои дела в порядок. Поэтому я попросила доктора Бролина выписать мне новый рецепт.
– Вы часто бываете в отъезде?
– Изредка. В основном тогда, когда проходит какая-нибудь выставка, которую я считаю нужным посмотреть. Например, я никогда не пропускаю выставок в Чикаго. А лос-анджелесская выставка в этом году обещала быть очень хорошей.
– Миссис Ньюмен, результаты медэкспертизы показали, что ваш муж в момент смерти находился в состоянии опьянения. Когда вы...
– Это меня не удивляет, – заметила Энн.
– В прошлый вторник, когда вы с ним разговаривали, он был пьян?
– Иногда трудно сказать. Он может быть сильно пьян и тем не менее казаться совершенно трезвым.
– В тот вечер, когда вы с ним говорили, он казался трезвым?
– Он казался... нормальным. Он был в депрессии, но в остальном – как всегда. Тем более что в последние месяцы депрессия сделалась его нормальным состоянием.
– Он никогда не обсуждал с вами возможность самоубийства?
– Ну... Мне не хочется в этом признаваться, потому что меня могут счесть бесчувственной...
– Почему?
– Вы можете спросить, почему я оставила его и уехала в Калифорнию, несмотря на то, что знала, в каком он состоянии...
– А в каком состоянии он был, миссис Ньюмен?
– Он говорил мне... он сказал, что с него хватит.
– Чего?
– Всего. Что он устал от жизни.
– Когда это было?
– Накануне перед моим отъездом.
– То есть в четверг?
– Да, в четверг вечером.
– Тридцать первого июля.
– Да.
– Он говорил вам, что устал от жизни?
– Ну, разумеется, он был пьян, и я... Понимаете, он это говорил далеко не в первый раз.
– О том, что хочет покончить жизнь самоубийством?
– Нет, он так не говорил.
– А как он говорил?
– Он говорил, что его отец был прав.
– Он имел в виду...
– Он имел в виду самоубийство своего отца. Его отец застрелился два года назад.
В гостиную вернулась миссис Ньюмен. Она порезала лайм – разновидность лимона, – и ломтик лайма плавал в высоком бокале с джином и тоником, предназначенном для Энн. Миссис Ньюмен слышала последние слова Энн.
– Я уже рассказывала об этом джентльменам, дорогая. Вот твой джин с тоником.
Энн взяла бокал, сказала «спасибо» и спросила у детективов:
– Вы уверены?..
– Мы на службе, мэм, – ответил Клинг.
– Ах да, конечно. Ваше здоровье! – сказала Энн и отхлебнула джина с тоником. – Как хорошо! Жара просто невыносимая, не правда ли?
– Кстати, о жаре, – сказал Карелла. – Мне хотелось бы задать вам несколько вопросов относительно вашего кондиционера.
– Кондиционера? – удивленно переспросила Энн.
– Да, мэм. Вы, наверно, заметили, как жарко было у вас в квартире...
– Да, конечно.
– Так вот, все окна были закрыты, и кондиционер выключен, и я задался вопросом...
– С кондиционером у нас всегда были проблемы, – перебила его Энн и отхлебнула еще джина с тоником.
– Какие именно?
– Нам все время приходилось звать ремонтника, чтобы его чинить.
– Так вот, мэм, кондиционер работал нормально. Я это знаю, потому что сам включил его после того, как эксперты закончили свою работу. Я хочу сказать, кондиционер был выключен, выключатель стоял в положении «Выключено», и я задался вопросом: был ли он выключен в пятницу утром, когда вы уезжали?
– На самом деле я не знаю... – ответила Энн. – В смысле, в квартире было достаточно прохладно. Я просто не обратила внимания, включен кондиционер или нет.
– Но в квартире было прохладно?
– Да, это точно.
– Когда вы разговаривали с мужем во вторник вечером, он ничего не говорил насчет жары?
– Он сказал, что днем было девяносто восемь градусов.
– Но он не говорил, что в квартире очень жарко, нет? Что кондиционер не тянет или что-нибудь в этом духе?
– Нет, не говорил.
– Или что он вызывал ремонтника его чинить?
– Нет.
– Понимаете, я пытаюсь выяснить, кто же мог его выключить. Если бы кондиционер кто-то чинил, тогда его могли бы оставить выключенным случайно...
– Нет, Джерри ничего не говорил насчет того, что кондиционер чинили.
– Угу, – сказал Карелла. – Берт?
– Еще несколько вопросов, и мы уйдем, – сказал Клинг. – Извините, что отнимаем у вас так много времени...
– Ну что вы! – сказала Энн.
– Не можете ли вы припомнить, о чем вы говорили в тот вечер перед вашим отъездом в Калифорнию?
– Точно не помню. Тогда я не думала, что это важно.
– Все, что помните.
– Ну, Джерри снова запил, и он мне говорил – он всегда на это жаловался, – какой он плохой художник по сравнению со своим отцом. Вы должны понять, что отец Джерри был известным художником, а сам Джерри – всего-навсего иллюстратор. Он все время чувствовал, что ему никогда не сравняться со своим отцом. Отец был для него кумиром... Ведь правда, мама?
– Да-да, – сказала миссис Ньюмен.
– И... хм... мне иногда казалось, что Джерри стремился подражать ему во всем. Наверно, мне следовало бы воспринимать его постоянные угрозы покончить жизнь самоубийством более серьезно, принимая во внимание все обстоятельства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31